Там, на той стороне

Саша забралась в душ и встала под горячую воду. Сначала, вода казалось, разрезала кожу на части, но со временем она стала привыкать. Боль в районе гениталий утихала и стало легче думать. Обо всем, кроме вчерашней ночи.

Интересно, что на этот счет думает Вдутли?

– Вдутли думает, что ты дешевая шлюха! – прощебетал голос в голове. Но я этого не говорил.

Гребаный Вдутли!

Разговор с воображаемой птицей поднял ей настроение. Конечно, никто и понятия не имел, что она проделывает подобное, но она успокаивала себя тем, что скорее всего у других людей есть вещи и похуже безобидной птицы в голове, с наркоманским прозвищем. Гораздо хуже…

Хотя ей и не удалось смыть с себя неприятное ощущение, которое налипло поверх безразличия, от растоптанного самоуважения, но Саше и в самом деле стало лучше.

Она решила, что неплохо бы сейчас позвонить Микки и сообщить, что сегодня же сваливает из города и никогда больше сюда не приедет.

Она мысленно поклялась собственной жизнью.

– Извини, птичка Вдутли, мне пора, – произнесла Саша голосом в голове. – Думаю, мы еще обязательно встретимся. – Но от одной мысли о таких вещах к горлу подступал ком.

Ее сумка и телефон были при ней. Хоть что-то осталось в целости.

К счастью, она позаботилась о том, чтобы взять с собой еще один комплект одежды.

Саша уже застегивала пуговицы рубашки, но все еще стояла в трусах, когда в дверь постучали.

– Черт! – произнесла Саша.

Надеюсь, это не тот, с кем она провела ночь. Она даже мысленно не хотела произносить его имя. Настолько ненавидела и презирала, что будь у нее сейчас нож и побольше сил, она бы воткнула его по самую рукоятку в то место, которым он всю ночь тыкал в нее.

Стук повторился.

Саша осторожно произнесла: – Войдите. – Но готовая наброситься, как только увидит снова заплывшую в воротник, харю.

В дверях появился совсем еще юный сотрудник отеля. На нем была красная шапочка, подвязанная на подбородке и костюм, который, казалось, снят с предыдущего работника, настолько он велик. При виде не до конца одетой девушки, он смущенно опустил глаза.

– Я пришел сообщить вам… мисс… э-э-э… ваше время пребывания в отеле …, – он запнулся и начал снова. – Ваше пребывание в отеле… в общем закончилось.

Он затараторил так, что щеки его раскраснелись. – Прошу вас покинуть номер.

И тут же убежал, закрыв за собой дверь.

– Куда ты, сладкий? – крикнула Саша вдогонку.

Саша, выйдя на улицу еще раз поклялась, что ни за что не вернется в Нью-Йорк. Не пройдя и пяти шагов, на нее обрушился ливень. Дерьмовый город.

В родном Чикаго она чувствовала себя не лучше, но там ей было привычнее. Она вспомнила, что с самого приезда ни разу не писала Нике. Она единственная из группы, кто остался с ней даже после распада. Саша обязательно ей позвонит как со всем разберется. Если разберется.

Ближайшим местом, где можно переждать дождь, оказался итальянский ресторан на пересечении Тридцать первой улицы и Девятой авеню.

Запах горячей лазаньи пробудил в ней чувство голода. Саша заказала пасту и чашку кофе. Она решила позвонить Микки, но не ожидала, что тот не станет брать трубку.

– Вот, козел! – в сердцах произнесла Саша. Когда ему что-то нужно, то он готов ноги целовать. Посмотрим, как ты и дальше без меня справишься!

Не смотря на будний день, в ресторане было довольно оживленно. Уютная обстановка привлекала своим видом проходящих мимо людей. Особенно в такую погоду. Возвращаться в Чикаго ей не хотелось. Но и оставаться в Нью-Йорке незачем. Колумбус- неизвестное светящееся пятно, как очередная попытка начать все заново. Как раз то, что нужно.

Сейчас, ей казалось, что Натана никогда и не существовало в ее жизни. При мысли о нем она ощущала душевную пустоту.

В животе громко заурчало, и Саша посмотрела по сторонам. На удивление ей уже несли еду.

«Надо бы запомнить название», – подумала она и осеклась.

Паста оказалась настолько вкусной, что ей хотелось вечно ощущать привкус таящего тертого сыра во рту с кусочками нежного бекона. Давно она не испытывала ощущения сытости.

После еды настроение улучшилось и теперь она могла спокойно все обдумать. Вчерашний день заставил выйти из себя. Или скорее наплыв чувств. Она знала, что если не поможет Натану, то навсегда его потеряет.

Телефон оповестил о сообщении. Саша мельком прочитала, затем снова, но уже медленно. В нем говорилось, что телефон Натана снова в сети. Как это возможно? Конечно, может он уже и не принадлежит ему. А если…

Но даже такая крошечная надежда все же согревало сердце.

Тяжелые гудки, словно звук уходящего парохода разрезали тишину. Саша напряженно вглядывалась в проезжающие за окном машины.

На самом деле она даже не замечала то, как автомобили на всей скорости пролетали по лужам, обдавая прохожих мутной водой. Сейчас ее взгляд был где-то внутри. Она запросто могла представить, как Натан берет телефон и говорит своим мягким тихим голосом.

– Ну же, – прошептала Саша.

Время будто застыло вовсе и прошла целая вечность, прежде чем в трубке послышался женский голос.

ГЛАВА 6

I

В кабинете Роберта Купера стоял непроходимый столб табачного дыма. Он выкуривал одну сигарету за другой, в попытке отвлечься. Его зрачки бегали по углам, словно теннисные мячики. Он старался не смотреть туда, где на одном из стульев сидела Наоми Кейн.

Наоми слегка наклонилась вперед и упершись головой на обе руки, уставилась в пол. Вид у нее был таким, что вызывал сочувствие даже у шерифа, которому захотелось предложить ей воды. И он, не глядя в глаза, протянул стакан.

– Спасибо, – произнесла Наоми и осушила его разом.

– Может, тебе стоит взять выходной? – поинтересовался мистер Купер. Он был на удивление вежлив.

Наоми поправила волосы.

– Я в норме. Просто сложный вчера выдался день.

– Я в курсе о твоих похождениях в дом Эйверитт. Ты знаешь, что мы не имеем право заявляться на место преступление, когда вздумается?

– Я просто хотела…

Мужчина встал из-за стола. Он оказался высоким и довольно крепкого телосложения. Полицейская форма сидела на нем так, что позволяла подчеркнуть спортивность фигуры.

– Просто хотела, – задумчиво повторил шериф. – Какая короткая фраза, не находишь?

А до чего нелепая и по-детски простая. – Но видя, что его философия не находит отклик в умирающей от похмелья Наоми, он умолк и вместо того, чтобы продолжить поток высоких мыслей, мягко проговорил:

– Мне кажется ты устала и тебе нужен отпуск.

– Но ведь мы только начали расследование!

– Опять ты за свое?

Мужчина зажег сигарету и затянулся.

– Запомни, нет никакого расследования. Все, что произошло, одно сплошное недоразумение.

– А что насчет Натана Кэмпбелла?

– Кого? – спросил удивленно шериф.

– Писателя, что вы передали тем людям.

– Ах, вот ты о ком, – он усмехнулся. – Как ты его назвала?

– Натан Кэмпбелл.

– Ему больше подойдет какое-нибудь другое имя. Вроде Демиан или Элиот.

Видимо шериф пытался отпустить очередную несмешную шутку, что хранил у себя вместе со старыми вещами, иначе не объяснить почему ему никак не удавалось никого рассмешить. Разве, что Марка и пару таких же подлиз, которые заливались «искреннейшим» хохотом, едва заметив в тоне начальника намеки веселья.

– А ты разве не знаешь? – спросил он.

– Насчет чего?

– Погоди секунду.

Купер поспешно вышел из кабинета, а когда вернулся, с ним уже был Диккенс.

– Привет Наоми.

– Диккенс?

Мужчина робко прошел до места, куда ему предложил сесть Купер, держа с Наоми дистанцию в один пустующий стул.

– Скажи ей, Лиам.

Лиам Диккенс, по натуре живой и энергичный мужчина, со взъерошенными волосами и внешностью карикатурного ученого, представлял сейчас жалкое подобие своего величия, которое в обычные дни неотступно нависало над ним как туча. Его халат съехал с плеча, а пожелтевший от времени воротник настороженно торчал в стороны.

Диккенс прислушивался к каждому звуку, каждому шороху и когда кто-то из сотрудников проходил мимо закрытой двери кабинета, отстукивая каблуками, вздрагивал, точно был готов бежать в любую секунду.

– Лиам, – мягко проговорил Роберт Купер.

– А? – озираясь по сторонам, выдал Диккенс.

– Может, хочешь кофе?

– Кофе? – спросил патологоанатом. – Да, пожалуй, кофе мне не помешает.

– Отлично. А пока расскажи Наоми, об официальном заключении.

– Вы про Фрэнсиса?

– Про него самого.

Наоми наблюдала за игрой Купера, подмечая в каждом слове и движении фальшивые нотки. А Диккенс продолжал потирать ладошки и привставать.

– Что с тобой, Диккенс?

– Он немного приболел, – подметил шериф.

– Д-да… так и есть.

Лиам покашлял и утер платком нос.

– Тогда стоит его отпустить. Зачем держать больного человека насильно?

– Никто его не держит, верно Лиам?

Мужчина судорожно затряс головой.

– Ты хотела знать почему я закрываю дело об убийстве, так?

– Вы босс, вам и решать… но в общем да, для меня подобное происходит впервые… убийство, шутка ли? В таком городе как наш, я имею ввиду… когда я проезжаю в воскресенье мимо церкви, там так много народу… разве должно случаться что-то плохое?

Наоми попыталась передать мысль сказанного, но по всей видимости механизмы внутри нее, что отвечали за ясность и последовательность мысли, вчерашним вечером взяли тайм-аут.

– Не утруждай себя, Наоми, – сказал Купер. – Лиам, расскажи уже ей.

– Самоубийство, – пикнул Диккенс.

Шериф подбадривающе кивнул, в знак своего полного согласия.

– Что? Ты сейчас пошутил, верно?

Наоми хотелось наброситься на старикашку и схватить за халат, встряхнуть как следует, а потом спросить заново. И он как будто догадываясь о ее намерениях вскочил на ноги.

– Вот и твой кофе, Купер протягивал мужчине кружку с надписью: «ДОХЛЕБЫВАЙ И УЕБЫВАЙ». Одна из любимых кружек шерифа. Он любил угощать из нее тех, кто впервые заходил в кабинет. Неважно чем, будь то вода или сок.

– Мне пора, – ответил Диккенс и скрылся за дверью.

– Бедняга, – произнес Купер. – А ведь он хорошо знал мэра.

Мужчина посмотрел на кофе, потом на Наоми.

– Может, хочешь кофе?

– Мистер Купер, при всем моем уважении к вам, я не понимаю, что происходит. Я своими глазами видела мистера Эйверитта. Его видели и вы. По-вашему, это похоже на самоубийство?

Шериф поставил кружку на стол так, чтобы Наоми могла в полной мере насладиться надписью.

– Ты не представляешь, насколько коварна может быть смерть. А Фрэнсис не был глуп, чтобы рассчитаться с жизнью слишком заурядным способом. Он все продумал, каждую деталь… да что говорить, он пригласил писателя, чтобы таким образом наделать как можно больше шуму. Да-а-а, что касается по части пускания пыли в глаза, в этом-то он всегда был мастер. А что касается всего остального… звонок в службу спасения…

– Кровь на одеяле в комнате, где по всей видимости ночевал мистер Кэмпбелл, – добавила Наоми.

– Кровь? Не-е-е-т, Наоми, это кетчуп.

(Я что, совсем дура?)

– Фрэнсис напоил гостя напитком, содержащим большую дозу фенциклидина. Зачем? – Никто не знает. Но хорошо, что нам удалось во всем разобраться. Все-таки, справедливость существует, а мы всего лишь ее скромные рабы, – заключил Купер торжественно.

– Что насчет орудия убийства? В ночь, на месте преступления его не оказалось.

– Напротив, – возразил мужчина. – Пистолет лежал под телом.

Шериф пристально поглядел на своего помощника.

– Постой… ты что, пытаешься меня подловить?

– Я лишь хочу связать все воедино, разве я не имею право знать обо всем, что происходит?

– Вот это мне в тебе и нравится! Независимое суждение. Наоми, поверь, когда мне понадобится твоя помощь, я обязательно попрошу, а пока продолжай служить городу.

– А как же мистер Кэмпбелл? С ним, вы тоже решили вопрос?

Роберт Купер устал от расспросов. Его лицо приняло привычный строгий вид, и он ответил:

– Это не твоя забота, Наоми. Мне казалось, я ясно выразился, что дело закрыто.

Он угадывал ее желание продолжать расспросы и даже то, что она не поверила ни единому слову.

– И кстати… на, подпиши.

Она взглянула на белый лист.

– Заявление на отпуск?

– Тебе надо проветриться, сгоняй на пару недель куда-нибудь из города, а как вернешься, мы поговорим о твоем повышении.

Наоми удивленно посмотрела на мужчину.

– Но я не хочу в отпуск. Да и ехать мне особо некуда.

– Хорошо.

Мужчина постучал пальцами по столу. В этом постукивание было что-то нервное.

– Тогда выбирай. Либо ты идешь сейчас в отпуск, и мы обо всем забываем, либо я отстраняю тебя за нарушение служебных правил.

(Хитрый сукин сын. Значит, ты тоже замешен в этом деле. Интересно, что тебе пообещали? Кресло мэра?)

– Что молчишь? Мне некогда с тобой здесь сидеть. В отличии от тебя, у меня полно работы.

Мистер Купер сложил руки на груди и выжидающе посмотрел на девушку.

Она ответила ему презрительным взглядом.

Если бы шериф мог читать мысли, то первое, что он услышал, было бы:

– Какой же ты урод! Ты же напрямую избавляешься от меня.

Она знала, что уже все решено,

Наоми подписала бумагу и отстранилась.

– Очень хорошо. Одной проблемой меньше, – произнес шериф. – Хочешь еще воды?

Она не ответила.

– Ну что ж…, – добавил он в заключении. – …поздравляю Наоми! Хорошего тебе отпуска, сдай пистолет и жетон в отдел с уликами и можешь идти куда тебе вздумается.

После всех слов, он будто перестал ее замечать. Роберт Купер подошел к зеркалу и принялся разглядывать лицо. Подпись, оставленная в заявлении рукой Наоми, сделала ее невидимой.

Она что есть силы хлопнула дверью и не обращая внимания на удивленные лица сотрудников, быстрым шагом направилась в конец коридора.

Да кто он вообще такой!? Возомнил себя богом и думает, что в городе может делать, что ему вздумается.

Теперь она с еще большим рвением думала о расследовании. Даже если ее отстранят – она не прекратит. Наоми давно подозревала о темных делах шерифа, но все это были невинные проказы по сравнению с тем, что он возможно скрывает. Ее удивляло, что никто не пытался разыскать Натана Кэмпбелла, ведь он известная личность. Или может им не давали это сделать?

Она выбежала на улицу в надежде застать Диккенса и не ошиблась. Тот неспешно удалялся вниз по крутой дороге, горбатясь и сутулясь – он становился все ниже и ниже.

– Диккенс! – окрикнула она мужчину и поспешила догонять фигуру, которая теперь представляла одну торчащую голову. Мужчина не обернулся, но и не прибавил шагу.

– Диккенс! Ну что же ты… разве не слышал, как я кричала? – спросила Наоми, задыхаясь от быстрого бега.

– Это ты, Наоми? – промямлил патологоанатом. – Мне что-то нездоровится. И я собираюсь пойти домой и лечь спать.

– Да постой ты!

Наоми ухватила его за плечо и повернула к себе. Он как безвольная кукла послушно встал напротив и посмотрел на ее загорелое лицо.

– Только один вопрос, Лиам. Всего один и пожалуйста, будь честен… ради науки.

Она добавила последнее, в попытке разбудить в мужчине ненасытную любознательность и тягу к знаниям, несмотря на преклонный возраст.

– Если я тебе скажу, то они убьют меня, – произнес он шепотом.

– Кто они? Купер?

Но Диккенс не ответил, а Наоми перестала его преследовать. Этой короткой фразы хватило, чтобы утвердиться в своих подозрениях.

Наоми вернулась в участок и подошла к двери, за которой хранились вещдоки и постучала. Дверь приоткрылась, и она вошла:

– Санджана?

Никто не ответил. В комнате было тускло.

– Я просто оставлю пистолет и жетон на своей полке и уйду! – крикнула Наоми на случай, если все-таки здесь кто-то был.

Ради оптимизации рабочего пространства, шериф решил объединить комнату хранения оружия с комнатой улик. А свободное помещение они переоборудовали в кухню.

Наоми пролезла между деревянной стойкой и ограждением. Чтобы не споткнуться, ей приходилось ступать медленно, держась за штабеля. Она знала, где находится ее полка. Третий ряд, полка номер семь-семь.

Ей вдруг в голову пришла мысль, что возможно, где-то здесь, среди ненужного хлама, лежали когда-то вещи Натана Кэмпбелла и она сможет посмотреть, что именно. Все, что здесь хранилось, Санджана регистрировала в журнале.

Наоми быстро нашла свою коробку и скинула в нее вещи. Она тихонько вернулась к стойке и подсвечивая фонариком, принялась листать журнал.

Сначала, чтобы не забыть, она вписала себя, она не раз так делала, когда Санджаны не оказывалось на месте. А найти Натана ей не составило труда. Но там была лишь фамилия и номер: пятый ряд, полка девять три. Значит его вещи все еще здесь.

Она повторила номер вслух, чтобы не забыть. К счастью, Санджана обожала порядок и наклеила на все ряды и полки квадратные бирки, в числовом порядке. Наоми мысленно поблагодарила маленькую добрую женщину за врожденную любовь к гармонии.

Она уже добралась до пятого ряда, когда послышались шаги. Наоми села на корточки и притаилась. Если ее заметят, она скажет, что заблудилась. Так себе оправдание, но с помощником шерифа спорить не станут.

Это была Санджана. Она что-то напевала себе под нос и прохаживалась по узкому проходу между стойкой и дверью.

«Давай же сваливай», – мысленно прогоняла ее Наоми.

Но она все не хотела уходить. Оказавшись в дурацком положение, мозг Наоми словно застыл. Ей ничего не пришло в голову, и она продолжила ждать.

Не самая лучшая идея Наоми! Но обратного пути уже не было. Она слышала, как женщина листает журнал, бормоча что-то под нос.

Никто во всем полицейском участке не справлялся так хорошо с работой по учету, как она. Даже шериф, всегда учтиво кивал головой, проходя мимо нее. Ему и в голову не приходило повышать на нее голос. Если Санджана злилась, то смотрела так, как обычно смотрят матери на своих детей, что не оправдали их надежды. Никто не выносит этого взгляда, даже сам Роберт Купер. Поэтому все в участке без исключения побаивались эту милую, с виду простую женщину. Наоми даже как-то раз представляла, что ее квартира выглядит примерно также, как и склад. Все эти бирки и бесконечные ряды громоздких полок, аккуратно выставленных ровными рядами.

Наконец, кто-то пригласил Санджану пообедать и та, после недолгих перелистываний страниц, удалилась. Сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть наружу, с жаром гоняло кровь по лицу Наоми, меняя его с золотисто-коричневого на темно-красный. Она за секунду нашла нужную коробку и схватила пакет. Запихав его под рубаху, Наоми проскользнула к двери и убедившись через небольшую щелочку, что по коридору никто не шел, выскочила наружу.

Стараясь не подавать виду, она спокойным шагом направилась к выходу. Пакет был холодный и неприятно щекотал грудь. Главное сейчас – выйти из участка!

И тут в дверях она столкнулась с Джонни. Ну конечно, кого еще можно встретить в обед. Его губы растянулись в улыбке от внезапный встречи. Он готов был наброситься к ней с объятиями, если бы не его нелюбовь к физическому контакту и руки, держащие коробку с пончиками.

– Привет Наоми, а я тебя везде ищу! Ты не представляешь, как я вчера удивился, когда получил результаты…

– Заткнись, – зашипела на него Наоми. Она принялась пихать его к выходу, но Джонни стал сопротивляться.

– Ты же сама просила вчера… М-м-м!

Наоми закрыла его рот рукой и вытолкнула на улицу. Джонни, с испуганными глазами, пытался схватить Наоми за руку. К счастью, никто не видел этого представления и когда они оказались в нескольких футах от участка, она отпустила парня.

– Ты чего делаешь? – Он брезгливо вытер губы салфеткой.

– Да ладно тебе, недотрога, – усмехнулась Наоми. – Тебя что, ни разу не трогали девочки?

Джонни сплюнул.

– Пошли в машину, надо поговорить.

– Как это мы больше не будем искать убийцу? – переспросил Джонни еще раз, после того как Наоми вкратце рассказала о последних событиях.

– Вообрази, что это была игра, – произнесла она. – И теперь, когда она закончилась, ты обязан думать, что ее никогда не было.

– Ты разговариваешь со мной, как будто я дебил, – ответил Джонни.

– Нет.

– Я-то уж знаю, все в участке смеются надо мной. Думают, что у меня не все дома.

Наоми не нашла, что ответить. Ей не хватало еще разгребать чужое дерьмо.

– Слушай…

Но Джонни ее перебил.

– Я же знаю, что ты не оставишь это просто так. Это расследование… ты не похожа на того, кто сдается.

Наоми это удивило.

– И?

– Я могу тебе помочь. Пока ты будешь в отпуске, я буду снабжать тебя всей необходимый информации. На кого шеф никогда не подумает, так это уж точно на меня. Мне кажется, он даже не знал бы о моем существовании, если б не отец. Сама знаешь, папаша здорово потрудился, чтобы меня к вам пристроить.

– А ты неплохо все продумал, – сказала Наоми и по-дружески стукнула его по плечу. – Ладно, ты в деле.

Джонни радостно заулыбался.

Наоми надеялась, что поступает правильно. С другой стороны, выбора у нее не было.

– Поехали прокатимся, – произнесла уже не помощник шерифа. – Может нам сегодня повезет.

– Ты не можешь водить полицейскую машину, ты же не на работе, – запротестовал парень.

– Неужели? – она удивилась собственным словам и нажала ногой на газ. Машина с ревом рванула с места так, что земля из-под колес разлетелась в стороны.

– Куда мы едем? – спросил Джонни, выворачивая голову во все стороны. Он крепко держался за поручень, несмотря на то что был пристегнут.

– Подальше от участка, – ответила Наоми. Выброс адреналина заставил забыть об утреннем похмелье. Сейчас, она чувствовала себя полной энергии.

Наоми включила радиостанцию и прибавила громкость.

– Видишь Джонни, – она указала на небольшое облачко, плывущее по светло-синему небу. Оно напоминало лицо со злой застывшей гримасой.

Джонни, задрав высоко голову, заулыбался. Ему оно казалось похожим на сердце.

– Ни черта ты не видишь, – произнесла Наоми и громко расхохоталась.

Они свернули в сторону города и не доезжая до поворота на жилой сектор, съехали на обочину.

– Приехали – сказала Наоми, ставя машину на ручной тормоз.

Вокруг ни души. Лишь небольшая стая козодоев с криком, схожим на «пение» лягушек пролетела прямо над ними. Да грузовичок, груженый товарами местного производства, так во всяком случае указывал плакат на его боку – медленно прокатил мимо. За рулем сидел парень в кепке-восьмиклинке. Он приветственно посигналил, улыбаясь стражам порядка самой невинной улыбкой. Наоми ответила двойным гудком.

Джонни с недоумением посмотрел на девушку.

– Отвернись, – приказала она.

Джонни послушался. Он стал рассматривать пустынную дорогу, будто видел в ней что-то такое, что заставляло его оставаться неподвижным. Возможно, он думал о чем-то еще, но по глазам этого было не понять.

Наоми расстегнула пару пуговиц. В спешке утром, она решила не надевать бюстгальтер и теперь пыталась достать пакет, не обнажая при этом грудь.

Когда последняя пуговица полицейской рубашки была застегнута, девушка позвала Джонни, который стойко перенес все испытания. В ее руках был прозрачный пакет, аккуратно подписанный маркером. В нем лежал смартфон.

– И все? – удивилась Наоми.

– Ты украла вещественные доказательства на Натана Кэмпбелла? – с ужасом в голосе произнес Джонни. Он сразу обо всем догадался лишь завидев на свертке начальные буквы.

– Не ты ли только что предлагал свое сотрудничество? – она с иронией посмотрела на парня. – Надо узнать, с кем разговаривал писатель перед приездом.

Наоми достала телефон, но все не решалась включать. Ей казалось это чем то запретным, то после чего дороги назад уже не будет. Джонни не вытерпел и выхватил телефона из рук так быстро, что Наоми не успела сообразить. Этим движением, он подтвердил свое согласие. Он зажал кнопку включения и на экране появился белый значок. Как завороженные, они глядели в экран.

Никто из них не проронил ни слова. Джонни аккуратно передал телефон в руки Наоми, словно что-то хрупкое.

Ничего не происходило. Телефон показывал нью-йоркское время и отличный сигнал сети. Но все еще чего-то опасаясь, Наоми не решалась к нему притронуться.

Она подумала о том, что на телефоне мог стоять пароль. И тогда безумная выходка окажется бесполезной затеей.

– Мы так и будем пялиться на него? – спросила Наоми. В ответ, Джонни лишь тяжело вздохнул. На сегодня, с него достаточно необдуманных поступков. Сегодня, он увеличил их число ровно настолько, что в сумме получилась единица, потому как привык с самого детского возраста все тщательно анализировать. Возможно поэтому у него все еще не было девушки.

Телефон зазвонил. От неожиданности, Наоми вздрогнула так, что выронила его из рук. Джонни с испугу зажмурил глаза.

– Черт!

Она принялась искать его под ногами. Поднимая то одну, то вторую ногу в коричневом ботинке на высокой подошве.

– Есть!

На экране высветился номер и имя звонящего:

САША

– И что будем делать? – спросила Наоми непонятно кого. Телефон все не унимался.

«Спокойно», – говорила себе Наоми. Просто ответь на звонок. Возможно, это что-то очень важное.

Наоми заметила, как трясутся ее руки. В висках пульсировало с такой силой, что казалось, Джонни мог услышать непрерывный, подобно ударам молота, звук. Тот, кто звонил был очень настойчив.

Наоми медленно прислонила телефон к уху.

– Я вас слушаю, – произнесла она, но собственный голос слышался отдаленно, словно через стену.

– С кем я говорю? – спросил приятный голос.

Джонни замер и напряг слух, пытаясь хоть что-то услышать.

Немного помолчав, Наоми ответила:

– Это Наоми Кейн, помощник шерифа Уэллстона. Как я могу к вам обращаться?

– Где Натан?

В голосе послышались нотки тревоги.

– Послушайте, если мы все выясним, то возможно сможем друг другу помочь. Скажите, как вас зовут?

Наоми старалась говорить как можно мягче и тише.

Девушка немного помолчала, затем коротко ответила:

– Саша Ли.

Наоми не могла в это поверить. Пытаясь сохранить самообладание, она сделала глубокий вдох.

– Я тоже ищу Натана Кэмпбелла. Есть подозрения, что его подставили, а затем похитили неизвестные люди.

– Я слышала, что он у ФБР.

Наоми вспомнила парочку и ответила:

– Возможно, но не точно. У вас есть какая-нибудь информация, что поможет нам в расследовании?

– Не знаю… могу ли я говорить такое по телефону. Есть одна женщина… знаете, она показалась мне странной. Но, возможно, она единственная, кто сможет помочь.

– Вы не хотите называть ее имени?

– Да, не хочу.

– Спроси про Микки, – подсказывал ей Джонни.

– Вы виделись с Микки О ‘Брайаном?

– Да, это была вчера. Но сегодня, он почему-то не выходит на связь… вы уверены, что я могу вам доверять?

– Я хотела спросить вас о том же. Скажите, Саша, вы сейчас в Нью-Йорке?

– Да.

– И как долго планируют там находиться?

– Пока не знаю… но мне нужно уехать как можно быстрее. Одно важное дело.

– Я должна с вами встретиться.

В трубке замолчали.

– Саша?

– Хорошо.

Она продиктовала свой номер. Наоми написала его ручкой прямо на руке.

– Как приедете звоните.

И положила трубку.

Наоми, словно во сне, убрала телефон.

Ей казалось, что она разговаривала с призраком. Настолько странным показался разговор.

Джонни сидел в ожидании. Судя по лицу помощника шерифа, ей было что обсудить.

– У тебя же есть водительское удостоверение? – спросила вдруг Наоми. Она ни разу не видел его за рулем

– Конечно.

– Тогда, подбрось меня до дома, а потом отгони машину.

Она вышла, уступая водительское место.

– Посмотрим, что ты из себя представляешь, Джонни.

Если он будет ей помогать, то хотя бы пусть покажет, как справляется с внедорожником.

– Чем займешься в отпуске? – спросил Джонни, слегка коснувшись ногой до педали газа.

– Может напьюсь в хлам. А может, улечу в Нью-Йорк… а может и то и другое. Эй!

Она надавила рукой ему на колено.

– Если бы я хотела ползти, то родилась огромной улиткой.

Джонни не внял ее просьбам и угрозам, всю дорогу волочась с минимальный скоростью. Наконец, они остановились у ее дома. Наоми положила в бардачок пакет с телефоном и когда Джонни попытался возразить, то чмокнула его в щеку и проговорила:

– Я верю в тебя, Джонни. – А ему ничего не оставалось, как только смотреть на ее удаляющуюся фигуру.

II

Наоми лежала на кровати, закинув ноги на стену. Она разглядывала свои мощные икры, которые достались ей от матери. Семейство Андерсон гордилось крепким телосложением, передавшимся из поколения в поколение, и считали это залогом здоровья. Благодаря сильным ногам, в спринте ей не было равных. Учителя пророчили спортивную карьеру, но родители считали своим долгом запрещать любые увлечения. Как называл их отец, проделки сатаны.

За всю свою жизнь, она лишь пару раз выезжала из Уэллстона. Первый раз, это была школьная экскурсия в Сан-Франциско, второй – курсы в полицейской академии. Хотя родители были категорически против последнего. Оба раза, ее ужасно тянуло обратно в этот тихий и спокойный город, где по ночам не воют сирены, а днем не надо стоять в бесконечных пробках.

Отец часто повторял, что в мире полно людей, желающих развратить тебя. Потому не стоит давать им такую возможность. И Уэллстон— единственное место, где можно укрыться от греховных страстей.

Наоми была единственным ребенком в семье. Кейт и Лукас Кейн мечтали, что дочь пойдет по их стопам и станет врачом. Оба работали хирургами в местной больнице, и сотрудники называли их просто – «смена Кейн».

Однажды, когда Наоми было всего одиннадцать, она сидела за столом и ела горячий суп. Чтобы не обжечься, ей приходилось аккуратно прикасаться к краю ложки губами и втягивать жидкость с звучным присвистом. Лукас Кейн, по своему обыкновению проводил свой выходной за тем, что сидел в кресле и читал газету. В такие моменты он требовал, чтобы в доме была полная тишина.

Он отдернул край газеты и строго посмотрел на дочь. Наоми не заметила взгляда и набрала полную ложку супа.

– Почему бы тебе не сделать это громче, чтобы услышали в Колорадо? – не выдержал отец.

Ей понравилось то, что по обыкновению всегда занятой, он наконец-то обратил на нее внимание. Ей казалось, что папа так с ней играет и улыбаясь, что есть силы прихлебнула прямо с края тарелки.

Мистер Кейн такого не ожидал. Он вскочил со своего места и в две секунды оказался около дочери. Он выдернул старый, потрескавшийся от времени ремень из брюк и стянув дочь со стула, схватил за руку.

После каждого удара по тощим ягодицам Наоми, он повторял:

– Вредные привычки, прямая дорога в ад!

Она извивалась, пытаясь выскользнуть, но тогда отец промахивался, ремень больно обжигал спину. Она визжала так, что слезы попадали в рот, придавая слюням солоноватый вкус.

Наоми Кейн на всю жизнь запомнила взгляд проходящей мимо матери. В нем не было сочувствия и сострадания. Скорее, что-то среднее между безразличием и одобрением. Кейт Кейн боялась своего мужа и считала его методы воспитания частью формирования будущего дочери. И уже тогда, девочка дала себе слово, что никогда в жизни не станет как ее родители.

Наоми вспомнила, как купила свой первый пистолет. Магнум. Ей пришлось это сделать после одной ужасной ночи, о которой было жутко вспоминать. Когда отец увидел в ее руках оружие, то пришел, как он это называл всегда, в праведную ярость и приказал сейчас же унести его из дома.

И она впервые ответила – нет.

Он хотел ударить ее по лицу, но она направила пистолет ему в голову. Наоми увидела в его глазах страх.

Он ничего не сказал и просто ушел в свою комнату. Больше они не разговаривали. Вскоре, Наоми получила письмо из Академии и первым же автобусом отправилась в Лос-Анджелес.

И сейчас, она вдруг осознала, что настал именно тот момент, когда нужно сделать тоже самое.

Наоми соскочила с кровати и принялась набивать сумку вещами. За исключением полицейской формы, ее гардероб состоял из пары джинс, одной рубашки в клетку и с десяток однотонных футболок. Наоми собрала в кучу все свое белье, в основном это были шорты-трусики и спортивные лифчики. Когда же дело дошло до оружия, которое она привыкла носить с собой, ей пришлось задуматься.

В ее арсенале имелось три единицы: Глок, Магнум и Смит-Вессон.

Выбор пал на Глок. Он был более компактный и можно легко спрятать за пояс. Но на всякий случай, она прихватила и Магнум. В Нью-Йорке может случиться что угодно, в этом она была уверена. Наоми думала о предстоящей поездке и встрече с Сашей Ли и сердце заходилось в ударах.

Она подошла к зеркалу, держа пистолет в руках. Широкие плечи, плоский живот, украшенный твердыми, как сталь кубиками и секущиеся мышцы ног, делали ее похожей на амазонку из диких джунглей.

Может ей стоит прислушаться к совету шерифа и оставить все как есть? Ведь наконец, какое ей дело до обезумевшего писателя. Нью-Йорк не для нее.

Она смотрела в свое отражение и неожиданно, увидела в нем ту самую маленькую Наоми, что мечтала о внимании родителей и послушно выполняла все приказы.

И тогда Наоми вдруг ясно поняла, что ей нужно как можно скорее покинуть Уэллстон.

ГЛАВА 7

Вид из окна многоэтажного дома на Пятьдесят седьмой улице, или как ее называли по-другому, улицей миллиардеров, открывала окраины центрального парка. Древесный купол, нависший над ним, охранял от суеты городской жизни. Тропинки, подобно длинным щупальцам, проникающим в самое сердце, извивались и переплетались, пробивая для посетителей путь к тайным уголкам природы.

С высоты сорокового этажа, Микки слышал лишь отдаленные крики и шум ветра, легкий запах зеленой травы и деревьев, напоминающий, что где там внизу, течет спокойная жизнь. Пару раз он бывал там, хотя и не помнил зачем. Но ему навсегда запомнилось безмятежность, в которую окунаешься, едва шагнув на притоптанные ногами листья, становясь частью зеленого мира.

Точно… безмятежность, вот что ему сейчас нужно.

За эти три дня он осунулся и стал выглядеть старше лет на десять. К тому же разыгрался геморрой. В заднем проходе зудело так, что Микки старался сидеть боком, дабы лишний раз не вскакивать от дикой боли. Раненый зверь, попавший в ловушку, именно такой фразой мысленно прозвал он свое состояние.

Микки положил на язык снотворное и попытался проглотить. Таблетка прилипла к небу и не сдвигалась с места. Мощным глотком скотча, он протолкнул лекарство в пищевод. Ему было плевать на рекомендации умников-врачей.

Из-за бессонницы, он стал туго соображать, а появившийся шум в голове, не давал собраться с мыслями. И как он ни старался, его невозможно заглушить.

Телефон делал по сотни звонков в час и для него это были не просто звонки, а несдержанные водители, для которых Микки перекрыл целую автомагистраль. Все хотели узнать, что же случилось или чтобы он решил их проблемы. Но последний, с кем он говорил, получил огромную порцию оскорблений, и был послан туда, откуда обычно не возвращаются. После этого Микки выключил звук и закинул телефон в шкаф.

– Контракты, соглашения, черт бы их побрал! У меня пропал… – он хотел сказать сын, но не стал.

Своих детей у него не было. Как сказал врач, все дело в сперматозоидах. Они слишком ленивые, чтобы из них получились дети. Конечно, он выписал лекарств на сотни баксов, но этот список отправился в первую встречную урну.

Несмотря на привычку не выказывать своих эмоций, он обожал делиться как впервые познакомился с Натаном. И делал это при каждом удобном случае, когда люди впервые спрашивали о нем.

Обычно, это случалось на вечерах, где полно народу. Натан смущенно отводил взгляд, но ничего не мог поделать. Такой уж Микки!

Как-то раз Микки возвращался с одной частной вечеринки. Он явно перебрал с легким алкоголем и его шатало по всей дороге. Сумрак скрывал его лица и издалека он походил на большого медведя.

Не обращая внимания на тех немногих прохожих, которые шарахались, едва завидев темный силуэт, он почувствовал нестерпимую тошноту. Не сделав и пары шагов от обочины, Микки встал на четвереньки. Возможно, он перестарался, мешая морскую кухню с вином и пивом. Полоскало будь здоров. Казалось, что еще немного и он выплюнет собственную душу.

– Тут я услышал голос, – рассказывал Микки.

– Я подумал, ну все… пришло мое время.

Хотя и не был готов. Ну вы знаете, как это бывает… живешь себе спокойной, а потом хлоп и ты уже лежишь в деревянном костюме, а вокруг твои друзья, враги… и в общем, стою на четвереньках, думаю может показалось… а, нет!

Голос повторился. Спокойный такой.

Сил у меня уже не было. Трясло как собаку. И значит, стоя по локоть в собственной блевотине, я поворачиваю голову и вижу парнишку. У него волосы на затылке собраны в пучок, сам бледный такой, как смерть, а в зубах сигарета. Я уж и вправду подумал, что конец мне. А он мне и говорит:

– Все хорошо?

Тут Микки обычно долго смеялся.

– Я валяюсь в траве, а он спрашивает, все ли, черт возьми, хорошо.

Я говорю ему, еле шевеля языком – Сударь, если мой час настал, то хотя бы не дайте мне помереть по уши в дерьме.

И тогда он взял и вытянул несколько листов из пачки, что нес с собой и протянул мне. Вы уже догадались? Нет? А-а-а! Я вам расскажу, что было дальше.

Наутро, я просыпаюсь в собственном доме… как добрался – понятия не имею.

И этих листов с засохшей блевотиной у меня полный карман. Да, согласен, история не к столу. Но иначе вы ничего не поймете.

Так вот, я прочитал сначала несколько тех, что почище, а потом и остальные. И скажу вам как есть, даже в том состоянии, а мне никогда не было так хреново, я удивился таланту юноши.

Да, получается, мы должны поблагодарить несвежие креветки и дешевое пиво, иначе ничего бы не вышло.

Что? Как я его нашел?

Это было не просто. Такую паршивую бумагу продают на каждом углу. Но я начал искать там, где мы повстречались.

На той самой улице есть один магазинчик, кажется, было это на Седьмой авеню, который занимался печатью. А потом пару баксов освежили память продавцу, и он сказал, что по случайности ничего не удалил и просто переслал мне весь остальной текст.

Вы разве не знали, что они сохраняют себе все, что вы распечатали? Тогда вы просто дураки, как вас еще назвать.

А закончу я все это одной фразой: лучшего друга, писателя и просто хорошего человека я и не встречал. Поэтому за Натана Кэмпбелла! И пусть он перевернет весь мир!

Микки чокнулся с невидимым другом и допил остатки скотча. К нему вернулось привычное чувство изжоги.

– Куда ж я без нее!

Позади послышался скрип. Мужчина замер, прислушиваясь. Он почувствовал, как по спине пошел холодок, будто его обдали ледяной водой.

Микки передернуло.

– Брр… еще паранойи не хватало, – произнес он. Прищурившись, Микки пытался рассмотреть комнату в отражении окна. Его круглая фигура, казалась сейчас нелепой и жалкой. Он сидел за стойкой один, одетый в серую худи с эмблемой «Нью-Йорк Джайантс».

К слову, они провели в этом году неплохой сезон. Микки хранил в своей комнате мяч с автографами всех гигантов.

Скрип повторился. Микки, вместо того чтобы обернуться, принялся перечислять в голове состав Нью-Йорк Джайантс.

Губы при этом беззвучно шевелились:

– Дэниел Джонс – номер восемь, Брайан Бернс – ноль, Томми Девито – пятнадцать,

Даррен Уоллер…, – тут Микки запнулся. – Даррен Уоллер… Черт!

И начал все заново.

– Дэниел Джонс – восьмой номер, Брайан Бернс…

– Двенадцатый номер, – прозвучал, вдруг, мужской голос.

– Ч-что?

Микки вздрогнул, но не обернулся.

– Даррен Уоллер, номер двенадцать, играет в позиции тайт-энд, «Нью Йорк Джайантс». Об этом ты хотел подумать?

Микки не ответил. Он подумал о том, сможет ли дотянуться до кухонных ножей, что висели над раковиной. Возможно. Но тогда ему придется собрать все свои силы.

Секундой позже, мужчина оказался прямо перед ним. Их разделяло несколько футов. Он был одет в черную кожаную куртку, серые джинсы и не выглядел привлекательным.

– Нет-нет, – произнес незнакомец и покачал головой. – Зачем тебе нож? Разве так встречают непрошеных гостей?

Он усмехнулся. Микки заметил, что у мужчины что-то с левой частью лица.

– Кто ты такой, черт возьми? И кто тебя сюда впустил?

– Я?

Мужчина посмотрел в окно.

– А знаешь, это хороший вопрос. Я и сам его задаю. Кто я такой?

Он сел напротив Микки на барный стул и сложил руки вместе, как это делают, когда молятся.

Микки заметил небольшую татуировку между пальцами. Что-то похожее на странную букву «К».

– Конечно, когда в твой дом приходит незнакомец, первое что ты хочешь узнать, кто это? Но разве не лучше спросить его, зачем он здесь? А? Ведь узнав имя, ты забудешь его через час, а вот узнав причину визита, возможно сможешь прикинуть о последствиях. Ты не против?

Мужчина налил в стакан Микки немного скотча и протерев пальцем внутри, плеснул на пол.

– Что? Смотришь на меня так, будто сам здесь прибираешься.

Теперь он налил почти доверху и выпил разом. От такого у Микки свело внутри.

– Неплохо. Но я пил и получше.

Мужчина указал пальцем на Микки.

– Микки, верно?

Тот не ответил. Благодаря своему опыту, он знал, что совсем неважно, что он скажет. Тот, кто пришел в его дом, сделает то, что посчитает нужным. И здесь, главное попытаться его перехитрить, сбить с толку своим молчанием. Он старался выглядеть спокойным и уверенным.

Мужчина посмеялся. Теперь, стало ясно, что одна половина мышц лица парализована и при улыбке незнакомец выглядел жутко. На удивление, это не мешало ему говорить с приятным итальянским акцентом.

– Ну конечно, ты Микки. Натан столько о тебе рассказал.

Услышав эти слова, Микки посмотрел прямо в глаза мужчине. Черные как ночь, они выражали безразличие и насмешку. Будто он считал всех за идиотов.

– Ты удивлен? Интересно с чего бы?

Микки помолчал, а затем ответил:

– Натан бы не стал говорить с таким куском говна как ты.

– Ой, кажется, ты рассержен.

Человек положил руку на плечо Микки. Тот отдернул:

– Еще раз тронешь меня, и я выбью тебе зубы.

Незнакомец убрал руку.

– Жаль, я хотел, было, уже рассказать, как там поживает твой друг. Но ты, оказывается, невежа. А я не люблю таких. – Он немного подумал, а затем добавил:

– Но я дам тебе возможность задать один вопрос.

Он выставил палец.

– Всего один. Любой… что угодно. И тебе лучше хорошенько подумать, прежде чем спрашивать. Потому что на многие вопросы ты и сам знаешь ответ.

– Да пошел ты! – Микки плюнул мужчине в лицо и попытался встать. Но ничего не вышло. Руки и ноги словно прикованы. Он мог лишь поворачивать головой.

Человек вытер лицо. Усмешка не сходила с его губ.

– Разве тебя не учили манерам?

И ударил Микки кулаком.

Его голова дернулась назад, а из носа потекла тонкая струйка крови. Она заливала губы и подбородок. Микки слизнул кровь языком. Знакомый привкус железа. Мужчина что-то с ним сделал. Его тело не слушалось. Может это гипноз?

– Я хотел оставить твои страдания напоследок, но тебе так не терпится сдохнуть.

Давай я расскажу, что с тобой произойдет.

Он подошел и взял один из ножей.

– Я буду срезать кожу с твоего лица, как нарезают луковицу, только медленно, так, что ты будешь слышать, как отрываются лоскуты. Тебе будет не просто больно. Ты будешь мечтать о смерти. И тогда ты захочешь умолять меня, чтобы все закончилось. Но не сможешь произнести ни слова. А я буду смотреть и наслаждаться ужасом, который пропитает твое тело. Поэтому я спрашиваю тебя еще раз, что бы ты хотел спросить напоследок?

– Поближе, – прошептал Микки.

– Что?

– Подойди … поближе.

– Без проблем, – произнес незнакомец. – Последнее желание умирающего.

Он наклонился над Микки. От мужчины исходил сладкий запах, даже слишком сладкий, это не было запахом духов. Скорее, что-то природное, вроде пота или гниющего тела.

– Ну?

Микки молчал.

– Представляю, как ты удивился, когда я вошел. Ты никогда не думал, Микки, что жизнь может оборваться так внезапно и нелепо, что человек до последнего вздоха будет уверен, что шанс все еще есть? Меня всегда тревожат подобные мысли. К счастью, я на противоположной стороне и являюсь лишь наблюдателем. Но ведь и вправду жутко смотреть, как они цепляются за свою беспомощность, весь их опыт, ум, деньги, все это исчезает вместе с криками. Ты слушаешь, Микки?

Микки видел перед собой парк. Вот мимо пробежала девушка. Ее лосины обтягивали стройные ноги, а при каждом движении упругие бедра покачивались. Он позвал девушку, но она не услышала его голоса. Видимо в наушниках слишком громко играла музыка, успокоил себя он. Он вдруг вспомнил зачем туда ходил. У него было назначено свидание.

– Пошел. Нахер. Ублюдок, – произнес Микки, разделяя каждое слово.

– Ты уверен, что хотел сказать именно это?

– Я сказал тебе, пошел нахер, гребаный, мать его, ублюдок, – повторил Микки.

Человек пожал плечами. Но казалось именно этого он и ждал.

– Ведь, наконец, мы же сами решаем свою судьбу.

Он достал смартфон и включил музыку.

– Моцарт. Сороковая симфония.

Он помахал ножом перед лицом Микки.

– Когда я ее слышу, то внезапно ощущаю…, – он вздохнул, – такое… желание… как же тебе его передать… в общем, мне кажется, что я слышу, будто меня зовут куда-то.

Он показал вверх.

– Но я знаю, что мое время еще не пришло. Понимаешь, еще рано. А они все зовут и зовут. И тогда я отправляю вместо себя других.

Мужчина провел по щеке Микки лезвием, отчего на том месте выступила кровь. Глаза Микки забегали, он пытался закричать, но ничего не вышло.

– О! – произнес человек.

Он с наслаждением втягивал носом.

– Я уже чувствую этот запах. Ты не можешь кричать, но твой разум… он вопит. Но мне совершенно не нравится, как ты на меня смотришь. Будто, ты из-за чего-то на меня зол. Ты ведь сам виноват, в том, что я делаю. Не будь таким грубым, я бы просто тебя застрелил. Но ты меня не послушал.

Мужчина коснулся кончиком ножа века Микки, отчего тот судорожно заморгал.

– Тише… – произнес незнакомец шепотом. – Я же так промахнусь. – Он принялся медленно давить на рукоятку. Глаз не выдержал и лопнул, превратившись в желе.

Мужчина проделал то же и со вторым.

– Теперь, ты кажешься мне не таким злюкой.

Он одобрительно похлопал по щеке Микки.

– Тебе не говорили в детстве, что нужно побольше улыбаться?

Незнакомец натянул уголки губ Микки.

– Вот так-то лучше.

Деревья выжигало сильным пламенем. Микки сидел на лавке и наблюдал, как с треском падали горящие ветки. Он чувствовал запах горящей плоти и жженного можжевельника. Он посмотрел вниз и увидел, как под ногами разверзлась пропасть.

«Ад…», – только и смог подумать Микки.

Из-за невыносимой боли и ужаса он не способен был мыслить.

– У тебя слишком дряблая кожа. Она ни на что не годится, – грустно проговорил человек.

Он оттянул щеку и одним движением срезал ее.

– Пожалуй, я оставлю себе нож. В память о тебе.

Музыка закончилась, и мужчина включил снова.

Языки пламени обжигали ноги.

Когда же наступит конец?

– Смерть, это только начало, – произнес незнакомец. – Поэтому ее нужно заслужить.

Он обрезал нос, потом уши. Все это, он аккуратно складывал на стойку, стараясь не запачкать собственную одежду.

На лице мужчины проступили капли пота.

– Ты изрядно меня вымотал. У тебя есть что-нибудь выпить? Кроме скотча.

Он ухмыльнулся.

– Не хочешь отвечать? Окей, я сам.

Мужчина осмотрел несколько шкафов. Затем открыл дверцу холодильника.

– Неплохо!

Он достал бутылку «Будвайзер», с которой стекала холодная капля и кивнул Микки.

– Твое здоровье!

После продолжительного глотка, он проговорил:

– Знаешь, теперь ты выглядишь намного лучше.

Он сделал еще глоток, затем улыбнулся своей кривой улыбой. Кажется, он остался доволен.

– Может быть, я даже передумаю.

Мужчина постоял, разглядывая то, что осталось от лица.

– Я точно передумаю! Ведь, все-таки, ты угостил меня пивом. А в наше время надо ценить щедрость. Знаешь, как говорит Саманта? Нет? Конечно, откуда бы тебе ее знать? Она то уж не стала тебя жалеть… она говорит:

– Дай человеку совет – он обвинит тебя в неудаче. Протяни ему руку помощи – он сделает из нее петлю.

Мужчина подошел к истекающему кровью Микки. Его голова лежала на груди. Он хрипел, выпуская из носа и рта пену.

– Я подарю тебе покой!

Он направил нож в область сердца и что есть силы ударил.

Микки с облегчением выдохнул и замер. Его тело медленно скользнуло со стула и с глухим стуком ударило о пол.

Симфония умолкла и в комнате наступила тишина.

– Не благодари, – произнес мужчина, оставляя на столе бумажный самолетик и направился к выходу.

На его лице играла легкая улыбка.

ГЛАВА 8

I

– Эм, перестань на него пялиться! – крикнул здоровяк за рулем, приглядывая за девушкой с рыжими волосами, через зеркало заднего вида.

– А ты завидуешь, что он красавчик? – спросила девушка и погладила Натана по голове.

– Если я оторву ему голову, думаешь он им останется?

Эмили улыбнулась. Ее веснушчатое лицо было по-детски милым.

– Ты не мог бы ехать быстрее? Мне уже не терпится поскорее принять душ. Сколько мы уже в пути? Два дня?

– Ни за что, нам еще не хватало встречи с копами. Ты же помнишь, как мы просидели пол дня в Колорадо-Спринг только за то, что ты выкинула из окна упаковку от бургера. Надо же было… прямо на глазах у полицейского. Тише едешь, дальше будешь.

Натан сидел на заднем сидение Бьюика и чувствовал, как дуло пистолета упирается в его колено. Больше всего, он опасался неровной дороги и вжимался в сиденье каждый раз, когда у девушки дергалась рука.

– Что бы ты хотел на ужин, Натан? – спросила его Эмили так, будто они были старыми друзьями.

– Не знаю… последнее время у меня нет аппетита.

– Ну а все же?

Девушка не унималась. Она была энергичной и молчала лишь когда садилась за руль, чтобы ненадолго сменить своего парня.

– А если бы был, то думаю, я не отказался бы от стейка, – сказал Натан первое, что пришло ему в голову.

– О! – одобрительно произнесла девушка. – Хороший выбор.

– Слышал Том?

– Что?

– Как приедем, мне и Натану по стейку.

– А губа у вас не треснет?

– Он всегда такой… вечно ворчит, но на деле просто душка. Как-то в два часа ночи я проснулась и ужасно захотела мороженого. Я и говорю:

Томми, зайка, просыпайся и тащи свою задницу в магазин. Он начал возмущаться, мол…

Но Натан не слушал ее. Его разум остался в том загородном особняке на выезде из Уэллстона. Тело мистера Эйверитт оставило свежий отпечаток в его памяти, как непрестанно кровоточащая рана. До этого, ему еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека. Он не помнит, как стрелял в мужчину. Из последнего он вообще мало что помнит. Все было как во сне.

И он не особо понимал кто эти двое. Сначала он думал, что это агенты из ФБР, так во всяком случае они себя называли, и так сказали в полиции Уэллстона. Но что-то подсказывало Натану, что они не имеют к этому никакого отношения. Говорили они непринужденно, даже слишком, по большей части на самые отвлеченные темы, например о том, что кто-то с именем Роланд превратил свою комнату в сарай или, например обсуждали, что когда они жили в Милуоки, то им хотя бы позволяли почаще отлучаться по своим делам, не то, что сейчас.

С Натаном девушка вела себя так, что это больше походило на бесконечный флирт. А мужчина каждый раз, когда смотрел на него, «сотворял» на лице безразличие. Натан попытался заговорить с ним лишь раз, когда им пришлось остановиться на ночь в придорожном мотеле. В ответ он услышал короткое: – Заткнись.

Ни о какой помощи Натан и подумать не мог. При виде хозяина мотеля, который, к слову, был мексиканец, Томас, незаметно для остальных, сдавил ему руку. Но Натан стерпел и не издал ни звука, за что заставил изобразить на лице мужчины что-то похоже на улыбку.

Он остался доволен.

Девушка предупредила почти сразу, что всем глубоко плевать на него и главное – это довести его живым, даже если у него к концу поездке будет не хватать нескольких пальцев или чего-нибудь посерьезнее.

– Ты меня слушаешь?

Эмили принялась трясти Натана за плечо.

– Да, да… то есть не совсем. Извини.

– Тебя, наверное, смущает вот это? – спросила Эмили, показывая оружие. Она держала его так, словно он был игрушечным, то наставляя ему на лицо, то к ногам, а один раз, как бы невзначай, провела дулом по причинному месту. От таких фокусов Натана кидало в холодный пот.

– Есть немного, – стараясь выглядеть непринужденно, ответил Натан.

– Томми, детка, что, если я уберу пистолет? Думаешь наш красавчик не станет делать ничего такого, за что его придется покалечить?

– Попробуй! – произнес Том. – Но если он попытается выпрыгнуть на ходу, то скорее всего сломает шею. И тогда сама будешь объяснять Саманте, почему этот парень решил полетать.

– Идет!

Девушка убрала оружие в сумочку. Но одну руку опустила ему на колено.

Натан сделал вид, что не заметил этого и отвернулся к окну.

Солнце было в самом разгаре, согревая своими лучами бескрайние поля. Он впервые бывал в этих местах и никак не мог насмотреться видами. В природе не существовало прямых углов и ровных линий к каким привык он, живя на окаменелом острове, перенаселенном людьми, с гигантскими прямоугольниками и красотой, которую задавали те, у кого было на то право. Мир, к которому он привык, менялся так как ему вздумается. Что нельзя судить о здешних местах. Никто не сможет сказать, что, к примеру, слегка наклоненные к дороге желтые головы одуванчиков, пережиток прошлого и моветон. И вряд ли найдется судья, который станет с укором глядеть на лазурное полотно, украшенное воздушными хлопьями. Все здесь прекрасно и не подлежит осуждению. «Земля обетованная», – подумал он, рассматривая зеленые луга.

Но его натура с детских лет, затесанная в костюм бесчисленной городской толпы и повязанная поверх галстуком мнимой свободы, свыклась с жизнью в окружении стен.

Натан прикинул, что, судя по указателям, которые были пару миль назад, они скоро въедут в Делавер.

– Давай заскочим сюда.

Эмили указала на впереди стоящую придорожную заправку.

– Надо бы, а то бак почти пустой, боюсь мы не дотянем до Довера.

– Значит, все-таки, они везут его в Делавер.

Мужчина вывернул руль и остановился у колонки.

– Ты не против? – спросила девушка у Натана, держа в руках его карточку. Все вещи, что были с собой, полиция передала им. Все кроме телефона. Его почему-то оставили в участке. Еще где-то в доме стоял чемодан. Хотя полиция уже скорее всего изъяла и его.

– Сам понимаешь… мы не воры какие-то, просто ты столько бабок загребаешь на своих книгах, что было бы нечестно, если бы платили мы.

Натан не возражал. Он знал, что на карте всего три тысячи долларов и примерно еще сто баксов наличными. Он старался никогда не хранить деньги на одной карточке. И свои гонорары раскидывал по счетам. Либо вкладывал в идеи Микки, а тот был мастером по части денег.

Однажды, он умудрился сделать рекламу прямо в ресторане. Он незаметно расклеил кода быстрого отклика по всем столикам поверх оплаты и собрал на премьеру книги полный зал. Билеты были распроданы прежде, чем работники заведения узнали о проблеме.

– Давай, только по-быстрому, – сказал Том и шлепнул девушку по заднице. Она немного отбежала от машины и послала воздушный поцелуй сначала Томасу, а затем Натану.

– Как думаешь, она мне изменяет? – спросил вдруг мужчина.

«Что? Откуда мне знать», – подумал Натан. Но вместо этого, ответил спокойным голосом:

– Конечно нет.

– Я тоже так думаю. Иначе, я бы ее убил.

Натан промолчал. Но по его виду было ясно, что здоровяк с огромной шеей не шутит.

«Он уже убивал», – подумал Натан.

И возможно, не раз. Люди, как думалось ему, которые переступили черту, говорят о смерти отстраненно и беспечно. Но с твердостью в голосе. Ему стало жутко от подобных мыслей, ведь его все еще обвиняют в убийстве. Он и сам верил, что совершил что-то ужасное, хоть и не помнил ничего из того, что могло доказать его вину. Его внутренний судья утверждал, что пистолет, который он держал в руках и есть то неоспоримое доказательство, того, что из человека, который чтит нравственную свободу ближнего, он превратился в преступника и убийцу, отнявшего жизнь.

Находясь в подавленном состоянии, он уже смирился с тем, что проведет часть своей жизни за решеткой. Если он убивает людей и не может вспомнить ничего, из того, что происходило, значит он намного опаснее тех, кто желает это осознанно и ему тут самое место. Потому что его не мучили угрызения совести и раскаиваться, по сути, было не за что.

Ему было интересно, ищет ли его Микки. Он знал, что тот никогда в жизни не оставит в беде и сделает все возможно, чтобы попытаться вытащить или поддержать. Нужно только как-то ему сообщить об этом. Но как? У Эмили и Томаса был один телефон на двоих. И тот хранился в переднем кармане джинс мужчины, что делало невозможным его заполучить. Он лишь раз достал, чтобы кому-то позвонить.

– Я бы хотел сходить в туалет, – произнес Натан.

Том недоверчиво посмотрел на него.

– Что, прям сильно приспичило? До Довера осталось семь миль, может потерпишь?

– Боюсь, что нет, – произнес Натан как можно болезненно.

Мужчина растерялся. Он стоял и что-то тщательно обдумывал. Скорее всего, он рассматривал всевозможные ситуации, которые могут произойти, если вдруг Натан решится на крайность. Но если б он знал, в каком состоянии находился его заложник, то тут же забыл о всех осторожностях. Наконец он сказал:

– Ладно, пошли. Только не вздумай выкинуть какой-нибудь номер. Здесь тебе ничем не помогут, а ближайший полицейский участок в городе.

Натан прошел чуть вперед, за ним следом двинулся мужчина.

Он был просто гигантом. Около шести с половиной футов, если не больше. Когда он садился за руль, то машина казалась просто игрушечной. Хотя, скорее даже не садился, а одевал ее на себя как куртку. Поэтому Натан даже не смел думать о побеге. Хотя бы сейчас.

– Привет, Билл, – произнес Томас, как только они зашли в здание.

– Здаров, старик.

Парень, лет семнадцати, в потрепанной кепке, стоял на стремянке и развешивал ценники на сигареты.

Эмили, видно не было.

– Мы воспользуемся твоим туалетом?

– Конечно, старик. Ты же знаешь правила, покупай что угодно за двадцатку и сиди там хоть целой день.

– Эмми должна купить. Где она, кстати?

– Я здесь, малыш!

Рука девушки появилась в дальнем конце зала поверх полки.

– А, ну тогда все норм. Туалет твой.

Он жевал жвачку и при каждом слове, она то и дело норовила выскочить.

Билл кинул связку ключей Тому, и он ловко их поймал.

– Тот, что поменьше, – подсказал парень насчет ключей.

– Я заходить с тобой не буду… не хочу смущать. Но имей ввиду, я тут неподалеку.

Натан закрыл за собой дверь и сел на крышку унитаза. Первый раз, за долгое время, он оказался один. Когда ему хотелось справить нужду, они обычно останавливались в безлюдном месте и Натан поворачивался к ним спиной.

Все эмоции, что он сдерживал в себе, будто сорвались с тормозов и сбили его и без того хрупкий разум. Он не удержался и бесшумно заплакал. Впервые за много лет. Глаза щипало от слез, словно они были удивлены и крайне возмущены его слабостью. Но ничего не мог с собой поделать, он ощущал себя безнадежно загнанным в угол. Натан пытался найти пути к отступлению и тщетно старался вспомнить, как все произошло от самого начала, но не мог. Между разговором с мистером Эйверитт на крыльце и уже мертвым им же, была бездонная пропасть забвения. Словно, кто-то вырезал ту часть пленки, которая бы помогла ему во всем разобраться. Натан решил, что если будет просто сидеть, то возможно, Том что-то заподозрит. Поэтому он снял брюки и попробовал расслабить мочевой.

– Ну давай!

Слабая прозрачная струйка медленно полилась в унитаз. Хотя, это больше смахивало на капли.

Все, что он мог сделать – оставить что-то вроде послания. Люди часто забегают по пути в подобные места, особенно женщины. И как знать, может ему повезет, и одна из таких заметит нацарапанную на стене надпись. С собой у него ничего не было, но Натан кое-что придумал.

Стараясь не шуметь, он вытащил ремень. Металлическая пряжка выглядела довольно прочной и подходила для подобного.

Натан взял ее за уголок и провел по стене. Она оставляла заметные полосы и при этом не создавала сильного шума. Натан аккуратно, стараясь проводить пряжкой по буквам несколько раз, вывел:

НАТАН КЭМПБЕЛЛ

Он нарисовал стрелочку и подписал:

ДЕЛАВЕР

Ниже, он указал номер Микки, который знал наизусть.

– Ты там уснул? – послышался голос.

– Минуту! – ответил Натан и по-быстрому привел себя в порядок. Он заметил, что его руки испачканы в мелких кусочках засохшей краски и принялся ее смывать.

В зеркале, он увидел свое лицо. Бледное худое с красными глазами. Натан плеснул водой на веки и растер вокруг. Теперь это хотя бы выглядело как то, что он просто умылся.

– Что ты там делал? Какие-то проблемы с желудком? – поинтересовался Том, когда Натан открыл дверь.

– Все хорошо.

– Ладно, пошли. Эм уже заждалась.

Когда они проходили мимо кассира, тот посмотрел на Натана и произнес:

– Эт не тебя вчера показывали по телеку?

– Конечно нет, – ответил Том. – Он, по-твоему, похож на знаменитость?

– Ну не знаю…, – он стал рассматривать Натана, а его челюсти двигались при этом, разжевывая новую порцию жевательных подушек. – По мне так похож. На актера какого-то… дай памяти вспомнить…

– Мы пошли! Пока Билл!

– Подожди, кажется, вспомнил…

Мужчина поспешно взял за край рубашки Натана и выпихнул на улицу.

– Больше никаких остановок, – произнес Томас.

Если парень его узнал, значит о нем говорят. Это обрадовало Натана. О нем помнят и, возможно, уже ищут. А если послание все же дойдет, то скоро… скоро его спасут. Надо бы понять, что хотят от него эти двое.

– Ну что мальчики, будете есть? – спросила девушка с набитым ртом. От нее исходил запах соленых огурцов, а рот был измазан соусом.

– Я взяла всем по бургеру.

Эмили была стройной, больше похожей на черлидершу последних классов. Но аппетит у нее был просто зверский. Натан заметил в ней довольно примечательную черту. Она обожала говорить о еде и делала это с таким наслаждением, будто видела в этом смысл жизни.

– Я бы не отказался, – произнес Натан. Ему понадобятся силы, чтобы чувствовать себя вполне сносно, для того чтобы трезво оценивать ситуацию, а может ему посчастливиться случай, и он сможет сбежать. Правда пока такой возможности не представлялось.

Эмили передала ему завернутый в бумагу, еще горячий чизбургер.

– Никто не знает, что он с ними делает, но это просто объедение, – произнесла Эмили, имея ввиду Билла.

– Спасибо, – ответил Натан. Он откусил большой кусок и принялся медленно разжевывать, исследуя вкусы. И правда, в нем было что-то такое, остро – сладкое, отчего хотелось, еще.

Натан улыбнулся.

– Скажи? Если бы не Томми, я бы вышла замуж за этого маленького заправщика. И каждый день ела сочные бургеры. С самого раннего утра и до поздней ночи. Один за другим… да ты только посмотри сколько в них соуса! М-м-м! – с наслаждением протянула Эмили. Она облизала несколько пальцев со звучным причмокиванием, но проделала это так невинно, что Натана совсем не смутило такое проявление варварства и бестактности. Даже отрыжка, которая невольно вырвалась из ее рта, казалась милой.

Эм весело засмеялась, прикрывая рот рукой.

– Как тебе идея, малыш? – спросила девушка у своего возлюбленного. – Ты сможешь меня навещать, когда тебе вздумается пополнить бак топливом или просто посмотреть, как я хожу в миленьком фартуке по магазину и сортирую товар.

Том молчал. Он вывел автомобиль на ровную дорогу и поддал газу. Бьюик заревел и за доли секунды набрал до восьмидесяти миль в час. Дорога была на этом участке гладкой и казалось, что машина парит в воздухе.

– Чего ты надулся? – спросила девушка Тома. – Хочешь, я сяду за руль?

Эмили коснулась его плеча и сделала массирующие движения.

– Все нормально, – коротко ответил он. – Просто… эта дорога забирает столько сил.

– Все хорошо, Томми. Видишь, уже видны окрестности. Когда мы приедем, я сделаю тебе…, – остаток фразы, она шепнула на ухо.

Мужчина на секунду отвлекся от дороги.

– Ты же говорила, что тебе противно?

– Сегодня ты заслужил.

Девушка провела рукой по его голове.

Натан догадывался, о чем говорит Эмили. Конечно, он бы хотел не слушать их болтовню, но в ней могло быть что-то важное. Например, связанное с ним.

Теперь они проезжали мимо здания средней школы Довера, с него по всей видимости и начинался город.

– Ух, – произнесла Эмили в предвкушении. – Наконец, я буду спать в своей постели. И есть домашнюю стряпню.

Городок был небольшим, но довольно красивым. В нем чувствовался привкус консерватизма, которым в свое время была пронизана страна.

«Возможно, я бы смог даже здесь жить», – подумал Натан.

Тихие спокойные улицы, в отличие от шумного Манхеттена. Как раз то, что нужно для человека, которого не особо притягивала суета и стремительная жизнь городов, подобно Нью-Йорку. Хотя, стоит заметить, что подобных ему не существовало. Нью-Йорк такой один, вызывающе-горделивый, беспощадный к неудачникам и трусам, обнажающий напоказ как самые грязные, так и приятные стороны человеческого естества.

Они миновали весь город, останавливаясь пару раз на светофорах. Том ехал не торопясь, и девушка все подгоняла его.

– Давай здесь налево, так ближе! Налево, говорю! Ты что не знаешь где лево?

– Я привык ездить по одной дороге и буду так делать всегда, – произнес Томас.

«Если бы не его осторожность и осмотрительность, ему скорее всего давно удалось сбежать», – подумал Натан.

В хладнокровных людях таится самое опасное.

Наконец, они заехали в открытые ворота и остановились у большого дома.

– Приехали, – произнес Том, в его голосе таилась едва уловимая нотка удовольствия. Девушка, в свою очередь, источала сплошное веселье и радость, с которой ей непременно хотелось поделиться и с остальными.

– А-а-а! – завизжала от радости Эмили.

В окне второго этажа показалась девочка-подросток. Они принялись энергично махать друг другу, а Эм, которая уже выскочила из машины, вдобавок пританцовывала на месте.

– Ким, поздоровайся с Натаном, – сказала Эмми, дергая ее за руку.

– Привет, – проговорила девочка и помахала рукой.

– Сперва, я отведу его к Саманте. И сразу вернусь к тебе, – сказал Том, не обращая внимания на всеобщую радость.

– Не задерживайся… ведь я могу и передумать.

Она неожиданно подбежала к Натану и к всеобщему удивлению, привстав на носочки, чмокнула его в нос.

– Пока, красавчик. – Затем перепрыгивая через ступеньку, оказалась на самом вверху, и скрылась за тяжелой на вид металлической дверью.

– Черт, ну что за девушка, – ухмыльнулся мужчина. – Для меня она все еще остается загадкой. Вот бы хоть на секунду узнать, о чем она думает.

Натан подумал о том, что скорее всего мужчине бы вряд ли понравилось то, о чем думала его девушка. Будь он в другой обстановке, то с радостью поговорил на данную тему. А сейчас, Томас вел Натана под руку как ребенка. Он все еще не доверял ему. Они дошли до задней двери, где мужчина остановился.

– Вот мы и пришли, – проговорил Том и завел его внутрь.

II

Это была небольшая комната, больше похожая на те, что есть в каждом офисе. Что-то вроде переговорной или кабинета для собеседования. Или допросов. Кому как нравится думать. Серые металлические стены, скорее всего с шумоподавлением, посередине стоял белый стол, возле которого стояло всего два стула. Свет, не слишком яркий, чтобы от него уставали глаза и не слишком тусклый. В самый раз.

Никого не было.

Натан прошелся до середины и остановился.

Что он вообще здесь делает? Разве он не должен быть сейчас в Нью-Йорке. Все перевернулось сверх на голову. И где здесь смысл, Натан понять не мог. Когда он обычно писал книгу, то отталкивался от логики. Что побуждает героя поступить именно так, а не по-другому. Он считал своим долгом это объяснить. Иначе получилась бы бредовое чтиво с корявой концовкой.

Здесь же он не понимал зачем его похитили… сейчас он думал именно так, потому как другого слова и не подобрать. Ради денег? Разве нужно было заявляться в полицию и забирать его. Не лучше ли застать его в собственной квартире? Ведь он жил в самом обыкновенном районе без охраны. И никогда не думал о том, чтобы переехать в район получше. Тогда ради чего все это?

Ответом на вопрос стал скрипучий голос, который выцарапал в его ушах несколько слов:

– Здравствуй, Натан.

Натан отдернулся от стола и обернулся. Что-то забытое затрепетало в его сознание. Как если приложить между собой два магнита сторонами с одинаковым полюсом. Они начинают вибрировать, отстраняясь друг от друга.

Женщина носила темные очки. Это казалось странным, но для нее вполне естественным. Она протянула бледную руку, обнаженную до локтя, и указала на стул.

– Присядь, пожалуйста.

На ней было темное длинное платье, какие уже не носят. Хотя изредка можно встретить девушек, одетых в подобное, в районе Бродвея.

Натан послушался.

– У тебя, наверное, много вопросов?

Она аккуратно села на краешек стула. Было в ее манерах что-то светское.

Натан не спешил отвечать. Все это напоминало ему игру в шахматы. Каждая сказанная фраза, возможно решит судьбу и нужно все хорошенько обдумать, чтобы не загнать себя в угол.

– Ты слишком напряжен. Не стоит. Самое плохое, что могло с тобой случиться, уже произошло. И теперь ты здесь.

Женщина стала разглядывать свои руки.

Слишком много вен. Как и у тех двоих, у женщины была татуировка в форме «К».

Может это какая-то банда или секта? Еще не хватало, чтобы его принесли в жертву.

– Я, Саманта, – произнесла женщина. – Саманта Де Ламаркан.

Как она ни старалась, ее голос не становился приятней. Она подала руку Натану и выжидающе посмотрела. Натан протянул руку в ответ.

– Натан Кэмпбелл.

Женщина схватила его кисть с силой и потянула к себе.

– Разве ты не помнишь меня, Натан?

Он не сопротивлялся, слишком дорога ему жизнь.

– Н-нет… я вас впервые вижу.

Возможно, она смотрела сейчас прямо в глаза, этого Натан не мог знать. Очки были настолько темные и большие, что скрывали за собой часть лица. От нее исходил сладковатый запах. Натан мог разглядеть глубокое декольте, из которого виднелись два пышных холмика.

Ее можно назвать привлекательной, если бы не голос. Как у больного раком курильщика.

– Ты был таким маленьким. Прямо сладкий ангелочек. Так бы и съела.

Она улыбнулась.

– Мы неплохо с тобой ладили, у нас даже есть одна занятная история…

Женщина сделала задумчивую паузу.

– Ты что-нибудь помнишь о своем детстве?

Натан покачал головой. На вид, женщине не многим больше, чем ему. Она сама была еще ребенком в те годы.

– Первое, что я помню, это как проснулся в комнате временного приюта Нью-Йорка. Мне тогда было восемь. Никто не смог мне объяснить, как я туда попал. И где мои родители. Потом меня приютила одна семья… там я рос до восемнадцати лет.

– Как же это печально, Натан.

Она провела холодной ладонью по его руке.

Это не было приятным ощущением, но превозмогая отвращение, Натан все же пересилил себя и не убрал руки.

– Мой маленький-маленький крошка Натан. Я всегда знала, что тебя ждет большое будущее… я так долго тебя искала, а ты оказывается все это время был на виду.

Она сжала его руки чуть сильнее. – Нам столько нужно наверстать.

Он решил все же спросить:

– Скажите, ради чего меня сюда привезли? Вы хотите денег? Или это какой-то розыгрыш?

Саманта Де Ламаркан рассмеялась, словно услышала забавную шутку.

– Деньги? Увы нет. Деньги делают людей рабами. Они просыпаются с самого утра, чтобы до позднего вечера провести на нелюбимой работе. Сесть в тесное метро и доехать до дома. Все ради того, чтобы получить крошечную зарплату. Это слишком банально. Ты и сам это прекрасно знаешь, не так ли?

– Тогда, зачем я вам?

– Вообще-то, ты мог бы сказать мне спасибо. Ведь я спасла тебя от позора. – Женщина зажала дамскую сигарету между пальцев и коснулась ее губами.

Натан вспомнил, что не курил с самого Уэллстона и его жадный взгляд не ускользнул от Саманты Де Ламаркан.

– Ох уж эти Эмили и Томас, с их нелюбовью к табачному дыму. Кэмел, Мальборо, Винстон или может быть сигару?

– Мальборо.

– Пожалуйста.

Саманта, словно уличный фокусник, достала из-под стола пачку и протянула ее Натану.

Он зажал зубами мягкий фильтр, и она подожгла сигарету.

Натан затянулся. Терпкий привкус так приятно и знакомо зачесал горло.

Он покашлял. Как в первый раз.

– Я не помню, как… застрелил мистера Эйверитт, – признался Натан.

– Ну это не мудрено. Ты не помнишь своего детства. Не помнишь, как застрелил человека. Ты болен, Натан. И я могу помочь тебе все вспомнить. Только я и никто другой, способна оказать услугу.

Ему вдруг показалось, что за темными стеклами появилось свечение. Оно было недолгим. Может мгновение. Как вспышка.

– Вы врач?

– Ну можно и так сказать… в каком-то смысле, я лечу души людей. Помогаю им облегчить свои страдания и найти призвание. Скажи, какого тебе было очнуться в темной комнате рядом с убитым, держа в руках пистолет? Наверное, ты просто был в не себя от ужаса. Поэтому позвонил в службу спасения и признался в убийстве?

Она наклонилась вперед.

– Натан, я знаю зачем ты приезжал в Уэллстон. Тебя гложет твое прошлое, о котором ты ничего не знаешь. Ты ищешь ответы. Но не можешь их найти.

– Я разве вам это говорил?

– Конечно, нет. Ты каждую ночь просыпаешься в холодном поту от кошмаров, но наутро уже не можешь ничего вспомнить.

– Да… – растерянно произнес Натан. – … в этом вы правы. Но что вам от меня нужно?

– Ты неправильно расцениваешь нашу встречу, мой мальчик. Я оказываю тебе огромную услугу. Ты и представить себе не можешь, сколько людей готовы отдать все на свете, лишь бы оказаться на твоем месте.

«Это что, очередное шоу Голливуда? Они похищают знаменитых людей, а потом берут у них интервью», – подумал про себя Натан.

– Мне неприятно осознавать, что ты сравнил меня с миром мишуры и дешевых спецэффектов.

– Я не говорил ничего подобного, – принялся оправдываться Натан. Лицо залило краской стыда.

– Забудем об этом. Тебе уже удалось познакомиться с Томасом и Эмили. Славные детки, не правда ли?

Натан вспомнил о том, как эти двое страстно целовались. Вряд ли их можно назвать братом и сестрой.

– Пожалуй, – ответил Натан.

– Ты заметил, с какой легкостью мне удалось забрать тебя прямо из полицейского участка?

Его просто отдали людям, которые представились агентами ФБР. Никто не стал ничего проверять.

– Теперь ты представляешь каких масштабов мое влияние. И ты поступил правильно, что не пытался бежать.

Она тут же поспешила объясниться:

– Нет, я ни в коем случае не пытаюсь тебя запугать, мне лишь нужно знать… понимаешь ли ты насколько я тобой дорожу?

(Все время с ним обходились хорошо. И кроме того, что он находится здесь не по своей воли, сказать нечего.)

– Можешь не отвечать. Ты напоминаешь мне моих детей, когда им не хочется лгать. Но разница между тобой и ними в том, что они нашли себя. Их разум и тело живут одним ритмом. Они приняли свою сущность. Я им помогла. Прими и ты ее, Натан.

– Какую сущность?

Женщина словно заглядывала глубоко внутрь его души.

– Сущность того, кто ты есть на самом деле.

– Я Натан Кэмпбелл, человек… писатель.

– Ты, ядро.

– Кто?

Женщина отвернулась.

– Ты не поймешь. Сейчас точно нет. Для этого, ты слишком слеп.

Натан помолчал, а затем произнес:

– Вы сказали верно про мою поездку в Уэллстон. Все время я пытался разыскать своих родителей. Настоящих родителей. Перекопал массу всевозможных газет и журналов в поиске информации о пропаже или поиске детей. Обращался за помощью к психиатрам, но те лишь разводили руками, им немного известно о частичной амнезии. Вернее, известно почти все, но в большинстве случаев, современные методы лечения не находят никакого отклика в положительную сторону. Но нужно точный диагноз. А что касается меня, то этого сделать никак нельзя. По мнению врачей, я совершенно здоров. Тогда я решился нанять частного детектива.

– Который свел тебя с Фрэнсисом?

– В какой-то степени. Он лишь указал на некоторые сведения о нем.

Натан закурил еще одну сигарету. Саманта де Ламаркан поднесла ее в тот момент, когда он только успел об этом подумать.

– Во всяком случае мэр показался мне неплохим человеком.

– Не за это же ты его убил?

– Я не знаю…

– Я знаю. И могу тебе помочь. Фрэнсис был еще тем ублюдком. Он брал взятки, как и его отец – полицейский. Но он ничего не знал. И согласился на встречу лишь для того, чтобы засветиться на людях с известным человеком. С тобой, Натан.

Тут он хотел рассказать о конверте, но не стал.

– Он метил на должность в администрации округа. Продуманный сукин сын. Поделом ему!

Натан впервые за разговор услышал от женщины бранное слово.

– Видишь, Натан. Все хотят использовать тебя. Им только и нужно, чтобы ты приносил деньги. Такие как Микки.

– Не правда! – отрезал Натан.

– Правда, – ответила женщина. – Смирись с этим.

Она по-матерински положила свою руку поверх его.

– Но мне от тебя ничего не нужно. Хотя нет… – Она улыбнулась. Так приторно сладко.

– Я хочу, чтобы ты нашел себя. Пробудил настоящего Натана, который глубоко внутри молит о свободе. Ведь не зря ты начал писать. Твои душевные терзания переросли в депрессию, и ты нашел способ их успокаивать на время. Поэтому твои книги так обожают люди. Они наполнены болью и тоской. А людям только это и нужно. Чувствовать, как страдают другие. Это их забавляет.

Саманта Де Ламаркан говорила о людях с таким пренебрежением, словно не была их частью.

– А мы другие… мы лучше их. Ты лучше их. Но чтобы понять, ты должен пройти путь, который уготовит тебе та сторона. Только так.

Женщина отпустила его руки.

– Видишь это? – она показала знак на пальце.

– Точно такой же у Эмили и Томаса, – проговорил Натан.

– Верно. Это символ свободы над всем, что так высоко ценится в обществе. Знаешь, что он подразумевает?

– Нет.

– Вот эта линия, – Саманта указала на угол, – это мир, сдавленный под напором морали и нравственной тирании. А это мы, – она провела вдоль тонкой пересекающей линии, – идем вразрез всех убеждений и принципов, выжигая и исцеляя все на своем пути, разрушаем рамки приличия, которые мешают быть тем, кто ты есть. Ты считаешь себя свободным, Натан?

– Я гражданин США и у меня есть свои права и обязанности.

Женщина рассмеялась.

– Ты говоришь прямо как парень из рекламы предвыборной компании. Все, что ты сказал, есть ничто иное как рабство. Кто смеет устанавливать твои права? И кто наделил их вешать обязанности?

Натану стало не по себе от слов женщины. Это были слова фанатика-культиста.

Но, она так хорошо знала Натана. Ему никогда не приходилось говорить с кем-то о столь личных вещах. Она словно чувствовала все то, что чувствует он. Что, если эта женщина и вправду поможет ему ответить на терзающие его всю жизнь вопросы.

– И что мне нужно сделать? – спросил он беспомощно.

– Я все сделаю сама, – ответила Саманта Де Ламаркан. – Тебе нужно лишь довериться.

– Разве, у меня есть выбор?

– Натан-Натан. – проговорила укоризненно женщина. – Забудь о таком. Выбор, есть удел нерешительных. А вопросы, которые возникают в голове таковых, не всегда указывают на пытливый ум. Подумай о том, что хочешь ты.

Своими речами, ей удалось превратить Натана в нечто податливое, послушное. Теперь, все что она говорила, казалось ему важным и необходимым. Он должен слушаться ее голоса.

– Посмотри в мои глаза, – произнесла женщина и сняла очки.

Сигарета выпала из его рук на пол, высекая мелкие искры.

Темные бездонные дыры вместо глаз, смотрели на Натана так, будто хотели поглотить. Он вскочил со стула и прислонился спиной к стене.

– Жутко, правда? Как думаешь, кто это сделал? Люди… это сделали люди, которых ты так яростно защищаешь. А знаешь, зачем? Нет? Просто так, ради забавы!

Натан не понимал, как она видит. Все время, она выглядела зрячей и двигалась как любой другой человек.

– Мне не нужны глаза, чтобы видеть, – прочитала его мысли женщина.

Она поманила его к себе.

– Подойди, загляни сюда. Посмотри в то, что от них осталось. Я покажу тебе твое предназначение.

Натан как завороженный смотрел в глазные отверстия. Неожиданно, он почувствовал, как становится легким и невесомым, гораздо легче воздуха, что Натан стал подниматься вверх. Сознание никогда еще не было таким ясным. Он будто видел каждого человека на планете, слышал его мысли и знал, что его ждет. Тело, казалось, светилось и жгло изнутри. Натан не мог пошевелиться или закричать. Он был во власти чудовищной и необъяснимой силы.

– Смотри, – слышал он голос женщины в своей голове. Она управляла каждым его мускулом, каждой клеткой.

Он увидел ее восседающую на троне среди сотни слуг. Каждый из них соревновался в том, чтобы пресмыкаться как можно изощреннее, находя в этом непостижимое удовольствие. Вместо шляпки, голову украшала золотая корона. Дворец или что-то схожее с огромным залом, украшенным изумрудами, бриллиантами, алмазами и другими драгоценными камнями сиял от ее величия и красоты. На гобеленах, развешанных повсюду, отражались древние события. В них указывались всевозможного вида существа и люди, но Натану так и не удалось их рассмотреть, все его внимание было приковано к Саманте. Не стесняясь своего изувеченного лица, в котором угадывалось строгость и непринужденная сила, она сделала жест рукой, приглашая одного из слуг подойти ближе. С выкрашенным в кровавый цвет лбом, на котором виднелся знак свободы, он склонился на колени, прижимаясь к полу.

– Великая матерь выбрала меня, – услышал Натан шепот мужчины.

– Осталось ли еще тех, кто противится моей воли? – спросила она.

– Совсем никого, – пролепетал слуга.

Женщина улыбнулась.

– Ты хорошо послужил мне, Натан Кэмпбелл, – сказала женщина, все еще обращаясь к склонившемуся мужчине.

Когда голова поднялась, в ней Натан узнал себя. Безумный взгляд, полный восхищения перед ней, без тени сомнения отзывался на лице подчинением и страстным раболепием. Лицо, испещренное глубокими язвами, представляло собой уродливую маску.

– Подойди поближе, дабы получить свою награду. Он, передвигаясь на четвереньках, подполз как можно ближе. Женщина протянула руку и коснулась его лба.

Натан почувствовал жар. Ему стало невыносимо душно. Казалось, что внутри него закипала кровь. Хватаясь руками за горло, он силился сделать вдох. Ощущение, будто в легкие залили кипящее масло. Он, прорываясь сквозь силу, что запрещала ему издавать звуки, закричал.

Это был рев, подобный льву. Яркая вспышка ослепила все вокруг и следующее, что произошло – был взрыв. Сознание Натана стало распадаться на тысячи маленьких огней и уже теряя связь с реальностью, он отдаленно услышал голос Саманты Де Ламаркан:

– Найди себя!

Натан почувствовал, как исчезает и подумал:

«Что обычно думают люди перед смертью? Может…»

Он растворился, оставив после себя лишь запах подгоревшей плоти.

ГЛАВА 9

I

– Извините, мэм, могу я попросить у вас пакет? – только и успела произнести Наоми, когда очередной приступ тошноты мощной волной захлестнул тело.

– Дамы и господа! Наш самолет набрал заданную высоту. Время полета составляет пять часов тридцать минут…

Голос звучал как из сломанного приемника и добавлял дискомфорт. Словно ее слух попал под остро-наточенные лезвия и его кромсали на кусочки.

– Первый раз? – спросил рядом сидевший мужчина в дорогом клетчатом костюме и золотой оправе тонких очков.

– Угу, – только успела произнести Наоми и ее стошнило в пакет. Ее лицо было мертвенно-бледным, а на висках появилась испарина.

– Бедняжка, – произнес мужчина с сочувствием. – Раньше я также как и вы… не выносил перелетов. У меня даже собралась небольшая коллекция пакетов, от разных авиакомпаний. Представляете? Мне предлагают пакет, а я отвечаю: нет спасибо, у меня свой, в два раза больше и надежнее.

А сейчас как видите, неплохо справляюсь без них. Помогло то, что со временем у моего бедного желудка просто не осталось выбора. Ну и кое-что еще.

Он покопался внутри пиджака и достал небольшую фляжку.

– Выпейте немного.

Наоми, вытирая губы салфеткой, посмотрела на него с недоверием.

– Просто виски.

Он сделал пару небольших глотков и поморщился:

– Неплохо справляется с тошнотой и боязнью. А если перебрать, то еще и выспишься как следует. Что я вам не советую.

Наоми почувствовала, как приступ пошел на новый круг.

– Черт, давайте! – Она принялась жадно поглощать содержимое фляги.

– Ну-ну, полегче, оставьте немного мне, – произнес мужчина. – Не хватало еще, чтобы я тащил вас на себе. Что подумают люди?

На удивление, виски не показался противным. Возможно, все дело в ужасном привкусе рвоты, на фоне которого он чувствовался детским сиропом от кашля.

Наоми поблагодарила незнакомца.

Он посмотрел на нее пристально.

– Вы не из полиции случайно?

– Как вы догадались?

Мужчина улыбнулся. Он будто ждал этого вопроса.

– Профессиональное чутье… а если честно, на вашей руке след от печати.

Он чуть повернул голову и прочитал:

– Полиция штата…

– О, черт! – Наоми принялась тщательно тереть ладонь.

– Ничего… бывает. Давно никуда не выбирались?

– Целую вечность.

– Даже так? И что вас заставило покинуть столь тихий городок?

Наоми замешкалась, будто не знала, что ответить. Такой вопрос она слышал впервые в своей жизни и была не готова.

– Отпуск… да, я еду в отпуск. Давно мечтала посмотреть Нью-Йорк. К тому же скоро сезон дождей. Ненавижу всю эту слякоть. Хотя, не такой уж он и тихий.

Мужчина внимательно слушал Наоми. Его руки с аккуратно подстриженными ногтями сложены в замок, а сам своим видом и позой, он походил на этакого мыслителя.

– Ну как? Лучше?

– Гораздо… благодаря вам.

– Скорее, моему опыту. Неужели вы и вправду летаете впервые?

– Ну, как-то не приходилось.

– Значит за это нужно выпить.

Он отхлебнул с фляги. Его небрежная манера запрокидывать голову всякий раз, как он делал глоток, придавала ему вид бравого парня из голливудских боевиков. Наоми обратила внимание, как при этом сильно выпирал его кадык.

– Что скажете о городе, вы явно в нем с детства?

Наоми кивнула.

– С рождения… город небольшой, все друг друга знают. Особо хвастаться-то и нечем.

– Даже так? Мне он показался весьма загадочным. Со стороны… Я, кстати, Сэм.

Мужчина протянул руку.

– Наоми.

– Вы офицер?

– Помощник шерифа.

– Ого! – Сэм улыбнулся. – Надо же! Блюститель закона, не знающий покоя!

Наоми не совсем поняла, что он имел ввиду.

– Это я так, – ответил он. – Люблю, знаете ли, произносить разные фразы из фильмов, вот и сейчас кое-что пришло на ум. Никак не смог удержаться. И самое странное, что я совершенно не стараюсь. Все выходит само собой. Однажды, представьте себе, я запомнил речь президента Уитмора перед финальной битвой. Вы смотрели фильм «День независимости»?

– Нет.

Сэм удивленно на нее посмотрел.

– Тогда объясните мне вот, что… как вы собираетесь защищаться в случае, если в день независимости, на землю нападут инопланетяне?

– А вы как, если это произойдет в другой день? Скажем, на Рождество.

– Справедливо, – рассмеялся мужчина. – Но на этот случай есть куча других фильмов. К счастью, седьмое искусство не знает усталости и штампует в среднем, по восемьсот фильмов в год.

– Вам много известно о мире кино, – заметил Наоми.

– Просто я люблю все, что связано с искусством. Такая у меня слабость. Конечно, я стараюсь быть крайне разборчивым, но иногда это скорее вредит. Что не скажешь о встрече с вами. Можно задать вопрос?

– Если вы о том, что я делаю в день независимости, то скорее всего ответ очевиден.

– Нет-нет, – рассмеялся Сэм. – Немного другого плана. Я ищу своего клиента. Его зовут Натан Кэмпбелл.

Наоми удивленно посмотрела на мужчину.

– Вы сказали, Натан Кэмпбелл?

– Да. Я его адвокат. Ваши люди меня не пустили в город… пришлось переночевать в аэропорту и возвращаться обратно.

– Я впервые о вас слышу. С кем вы говорили?

Мужчина задумался. На его лбу появились неровные складки.

– Кажется, это был высокий мужчина, который назвался шерифом Уэллстона. С ним был еще один. Тоже в полицейский форме, но он отказался представиться. Очень грубый и крайне дерзкий джентльмен.

В данном описании, она с легкостью узнала Марка. Любой, кто видел его впервые, оставлял именно такие впечатления.

«Вот ублюдок», – подумала Наоми про босса.

– Я уже двадцать лет представляю интересы своих подзащитных. Кого только не было…

вы там вообще в курсе как работает система правосудия?

Наоми не выдержала.

– Вы думаете я с ними заодно? Вы что, видели, как я стояла рядом… или может, сказала вам что-то такое, отчего пришлось уехать?

– Нет, конечно.

Сэм продолжил говорить тише, почувствовав, как закипает Наоми.

– Но разве вы не выполняете приказы своего начальства?

– Закон для всех одинаковый.

– Тоже, верно.

Сэм поправил пиджак и сел поудобнее. Он придвинулся к Наоми и тихо сказал:

– Я знаю, как вы, копы, относитесь к конфиденциальной информации. Я за это вас и уважаю. Но мне необходимо узнать, все ли с ним в порядке? С Натаном.

Наоми задумалась. Черт возьми, что она теряет. Ведь этот человек может быть полезен. Да и она сама толком ничего не знала, а из того, что было известно, ничто нельзя считать чем-то секретным.

– Дело обернулось очень скверно. Но разве вам не сообщили, что Натан, не виновен?

– Хм… почему тогда он все еще в Уэллстоне и его не отпустили? Или он покинул город?

– Все несколько запутаннее, чем кажется на первый взгляд.

– Расскажите подробнее. В этом случае важна каждая мелочь. По прилету, я тут же обращусь в верховный суд по правам человека. Это бесчеловечно, предъявлять беспочвенные обвинения, а тем более отказывать в встрече с адвокатом. Мы же не на Диком Западе.

Наоми в деталях рассказала обо всем, что знала. Не скрыла она о звонке шерифу.

– Д-а-а-а… – протяжно произнес Сэм. – Это все похоже на какой-то сговор. Теперь мне понятно, почему вы решились на перелет. На вашем месте я бы уехал не задумываясь. Что вы думаете предпринимать дальше?

– Так вышло, что мне удалось связаться с его бывшей подругой.

– Солистка «Блейз Липс». Хорошенькая девушка со скверным характером.

– Да, Саша Ли.

Сэм медленно выдохнул. Кажется, он был расстроен.

– На самом деле не лучшая идея.

– Она тоже ищет мистера Кэмпбелла. Вместе с Микки О ‘Брайаном.

– Это она вам сказала?

– Да.

– Я уже несколько дней не могу дозвониться до Микки… видимо совсем расклеился.

– Они с Натаном так близки? Он же всего лишь его агент? – поинтересовалась Наоми.

– Они как отец и сын. Между ними словно невидимая связь. Микки порывался лететь вместе со мной, но я попросил его остаться. В таких делах нужна холодная голова.

– А что насчет Саши?

Сэм загадочно посмотрел на Наоми.

– Вы слышали о деле с торговлей наркотиками, известное в газетах как «Поцелуй смертника»?

– Нет.

– Странно… хотя для вашего города видимо странности – это вполне нормально. Писали, что группа ездила по гастролям и возила крупные партии грязного мета для одного известного в Нью-Йорке владельца ночных клубов. Куча людей померло от этой дряни. Как и все девушки из группы, Саша Ли стала одной из подозреваемых в этом деле.

– И что в итоге?

– Доказать причастность так и не смогли, но из-за плохой репутации, их карьере пришел конец.

– Любопытно.

– Я был ее адвокатом. И конечно, мне нельзя раскрывать подробности. Но скажу вам одно… будьте осторожны с ней.

– Спасибо за совет. Надеюсь, вам удастся добиться справедливости в суде.

– Еще виски?

– Не откажусь.

Сэм показался вполне приятным, и она от души посмеялась от рассказа про порванные брюки во время судебного процесса в Бостоне.

Время летело незаметно. Ей и правда стало легче. Они обменялись номерами и болтали, словно старые приятели, разбивая границы, что обязывали обращаться на вы.

Наоми взглянула в окно и заметила множество крошечных домиков. Рядом была вода, в ней отражались пушистые облака.

– Кажется, мы уже подлетаем … это Нью-Йорк?

– Дай-ка взглянуть.

Мужчина дотянулся до окна, стараясь не задеть Наоми. Все-таки, одна рука коснулась ее бедра. Он тут же ее убрал.

– Извини. А ведь и правда. Старый добрый Куинс.

Пилот объявил о скорой посадке.

– Мы садимся в Ла Гвардии. Хочешь интересный факт?

Наоми почувствовала тряску и вжалась в сидение кресла.

– Не знаю…

– Этот аэропорт один из немногих в мире, который не работает круглосуточно.

– И как это поможет мне не умереть от страха?

– Думаю, что никак. Хотя знаешь что? Дай свою руку.

Наоми, не раздумывая, тут же вцепилась в Сэма.

– А у тебя сильная хватка. Ты не занимались бейсболом?

Наоми смотрела в одну точку не обращая внимание. Все, что ей хотелось – это чтобы все поскорее закончилось. Она мечтала вернуться на землю, а если точнее в свою квартиру.

– Сейчас будет самое неприятное, – произнес Сэм.

Шасси с резким скачком коснулись земли и их подкинуло так, что Наоми чуть не вырвала у мужчины рукав пиджака.

– Худшее позади.

Он с трудом отобрал свою руку. Наоми услышала сначала едва слышные, затем более громкие и радостные хлопки в ладоши. Она посмотрела на Сэма. Тот во всю отбивал ладони. Он радовался как ребенок. Она несколько раз хлопнула, ради приличия.

Мужчина протянул ей руку и крепко пожал:

– Был рад знакомству, Наоми…ты удивительная девушка. Таких на свете не очень много. Во всяком случае я пока не встречал. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

Затем он улыбнулся и словно диктор из рекламы, произнес, раскинув руки в сторону:

– Ну что ж, добро пожаловать в Нью-Йорк! Город, где сбываются все мечты!

II

Закинув через плечо сумку, Наоми пошла по стрелочкам, указывающим выход из здания аэропорта. Сэм попрощался с ней в дверях самолета и больше она его не видела. Он будто испарился! Как ни странно, то чувство тревоги и тоски по дому, что не давало ей покоя в Лос-Анджелесе, не вернулось. Словно оно осталось среди разбросанных по дому вещей и контейнеров из-под еды.

Она с интересом вертела головой, разглядывая все, что попадалось. В том числе людей. Они были такие разные! От кого-то так и веяло роскошью и богатством, а кто-то, как и Наоми – предпочитал комфорт. Обычно, у таких людей было куча сумок и маленькие дети. В своих синих джинсах за – Погоди, погоди! – проговорил Сэм долларов и рубашке с потертыми локтями, она почувствовала себя деревенщиной.

Наоми вышла на улицу и остановилась. Теплый ветер пробрался между пуговиц и приятно защекотал живот. Воздух здесь казался другим. «Скорее всего дело в той воде», – подумала она.

Через дорогу напротив, из такси выглянул мужчина и помахал ей рукой. Наоми помахала в ответ.

– За сто баксов в любую сторону, – крикнул он

– Минуту, – крикнула она в ответ и набрала номер Саши Ли.

Девушка ответила почти сразу. На заднем фоне громко играла музыка.

– Я же говорила позвонить мне, когда будете в Нью-Йорке! – произнесла Саша, пытаясь перекричать музыку.

– Я здесь.

– Что?

– Я в Нью-Йорке! – прокричала Наоми.

– Вы меня удивляете, Наоми Кейн. Не думала, что кому-то есть дело до Натана.

– Где вам удобно встретиться?

– Встретиться?! – переспросила Саша

– Да!

Некоторое время Наоми слышала лишь звуки музыки. Похоже это была одна из песен «Блейз Липс». Во всяком случае, ей так казалось.

– Нижний Ист-Сайд… Аллен-стрит, сто два дробь три… бар «Жемчужина». Вы сразу его узнаете.

– Хорошо, я скоро буду.

– Аллен-стрит, – повторила Саша.

– Я поняла… черт, разве нельзя сделать потише! – произнесла Наоми со злостью.

– Извини, не могу, тут куча народу, они меня убьют.

Наоми не ожидала, что Саша услышит.

– Тогда до встре…

– Подождите, – проговорила Наоми. – Скажите, такси за сто долларов – это не слишком дорого?

Саша рассмеялась.

– За сто баксов?! Вас что там на руках понесут? Воспользуйтесь приложением.

– Спасибо.

– Я буду ждать вас!

Мужчина в ожидании смотрел на Наоми. Та показала жестами, что не поедет.

Он сплюнул, а затем, что-то прокричал на своем и показал средний палец.

– И тебе того же! – заорала Наоми и показала в ответ два.

III

Наоми поправила волосы. Она старалась выглядеть непринужденной, но улыбка выходила слишком напряженной и неестественной.

– Привет, я Наоми Кейн… нет, не так! – Я Наоми из полиции Уэллстона по поводу расследования… Чушь!

Она стояла перед входом в одноэтажное здание, на дверях которого висел амбарный замок. Странное место для встречи. Но, к сожалению, адрес был верный. Нерабочая неоновая вывеска с изображением ракушки, которая поедает жемчужину, как в старой игре «Пэкмен», лежала под заколоченным окном. Облезлые стены изрисованы граффити. Наоми даже не могла подумать, что в Нью-Йорке существует подобное место. Для нее этот город всегда ассоциировался с символом успеха и богатства. А здесь, это больше похоже на приют нариков или бездомных. Такого нет даже в Уэллстоне.

– Что, нравится?

Наоми повернулась на голос и увидела голову Саши, торчащую из смотрового окна. Стекло в нем отсутствовало. Волосы ее взъерошены, а лицо измазано грязью.

«И эта девушка была на обложке модного журнала», – подумала Наоми.

– Привет, – произнесла Наоми.

– Ну привет, Наоми из Уэллстона. Забраться сможешь?

Девушка наполовину перевесилась наружу и протягивала руку.

– Встань на те кирпичи, а ногой упрись вон в ту доску.

Наоми удивленно смотрела на Сашу. Она ожидала увидеть супердиву, рок-звезду, которая разрывала топы чартов последние лет пять, а вместо этого, перед ней была простая девушка в черной майке и джинсах. Ее руки, плечи и шея покрыты татуировками. А на виске, красные, пылающие в огне губы.

– Ну так что?

– А это обязательно? Кажется, здесь есть вход, правда он почему-то закрыт.

– Если ты хочешь поговорить, то придется это сделать, – произнесла Саша. – Давай сюда сумку.

Наоми закинула ее девушке. И тут же разбежалась, отпрыгивая от кучи кирпичей, наставленных друг на друга как от трамплина, и зацепилась руками за край смотрового окна.

– Ого! Вот чему вас учат в полиции. Видимо помощь тебе не нужна.

Наоми подтянулась на руках и взлезла на карачках внутрь. От пыли, поднятой в воздух, она принялась кашлять.

– На уборку времени не было, извини, – пошутила Саша. Она взяла Наоми за руку и подвела к выходу.

– Тут немного темно и на лестнице нет несколько ступеней, так что смотри под ноги, – предупредила девушка.

Звуки музыки нарастали с каждым шагом. Теперь она была точно уверена – играла одна из песен «Блейз Липс».

Саша спрыгнула с последней уцелевшей ступени на сцену. Наоми последовала за ней.

– А где все люди?

Наоми осмотрелась.

Самый обычный бар. Разве, что здесь была сцена с инструментами и все украшено неоном. Вокруг ни души.

– Какие? Здесь уже сто лет никого нет. Кроме меня. Теперь вот ты…

Наоми хорошо помнила, как в разговоре с ней, девушка как будто с кем-то говорила.

– Саша, – произнесла девушка и протянула руку. – Хотя, может ты могла про меня слышать и раньше. Очень-очень давно, а значит неправда.

– А я, как уже говорила, Наоми.

Она взяла руку девушки и подержала несколько секунд.

– Хочешь выпить, Наоми?

– Не откажусь.

– Что предпочитаешь?

Девушка открыла переносной холодильник.

– У нас огромный ассортимент. Есть пиво … и на этом все.

– Тогда я буду пиво.

– Отличный выбор!

– Благодарю.

– Держи, за встречу!

– За встречу!

Наоми решила повременить с расспросами и понять, что за человек, эта Саша Ли. Если уж она будет ей помогать, то хотя бы ей нужно узнать ее получше.

Саша сидела на одном из столиков. В ее руках была бутылка пива. Синие обтягивающие джинсы – заправлены в армейские ботинки с развязанными шнурками. Одна нога свисала и раскачивалась в такт музыки.

– В этом баре мы первый раз выступили…, – начала Саша. – Не лучшее начало, да и нам не заплатили. Но почему-то именно тот день мне запомнился на всю жизнь.

Она улыбнулась.

– Как будто это было целую вечность назад. Какой-то парень наблевал Нике… Ты знаешь Нику?

– Кажется гитаристка? С длинными волосами?

– Она самая. Так вот… какой-то парень стоял прямо возле сцены и наблевал прямо ей на ботинки. Знаешь, что она сделала?

– Врезала ему?

– Точно так и было… она врезала по лицу ногой так, что он упал на стол как мешок с дерьмом. Видишь вот это? – Девушка отодвинулась от края круглого столика и показала отбитый кусок. – Разбил своей башкой. Представляешь?

– И что потом?

– Его просто оттащили в сторону, и мы продолжили играть. Никаких копов.

Она хитро посмотрела на Наоми.

Та посмотрела в сторону выхода.

– Не переживай, бар уже давно закрыт и никому не принадлежит. Не знаю почему его до сих пора не снесли. И странно, что никому не пришло в голову в него залезть. Во всяком случае ничего не поломано. Кстати смотри, что я сделала.

Она показала в сторону генератора, питающего освещение и музыку.

– Круто, правда? Обожаю неон.

– Ты не хочешь поговорить о Натане?

– А разве мы уже хорошо знакомы? – спросила Саша

– Наверное нет… Не знаю…

– Расслабься! – сказала девушка. – Ты же не думаешь, о, нет! Это же Саша Ли, Суперзвезда группы «Блейз Липс», что мне теперь делать!?

– Лет в девятнадцать я бы так и подумала. Даже хотела состричь волосы… потом как-то все завертелось и вот я уже сижу в кресле помощник шерифа. Но мне все еще нравятся пару твоих песен.

– Ты серьезно?!

– Ну да.

Не думала, что полиция слушает подобное. А что тебе помешало… ну подстричься?

Наоми промолчала.

– Ладно. Давай лучше выпьем еще. У меня тут куча выпивки. Одна я не справлюсь.

Наоми была не против. Все-таки, это был ее первый отпуск, и она заслужила немного расслабиться. Крышка покатилась по полу, и Саша звонко стукнула бутылкой о другую, что держала Наоми.

– За знакомство!

– За знакомство!

– Расскажи, что за город, этот ваш Уэллстон?

Наоми сделал глоток, затем поставила бутылку в сторону и сложила руки в замок.

– Ничего особенного. Думаю, один из большинства тех маленьких городков, что разбросаны по всей Америке. Летом жара невыносимая, а осенью обычно сезон дождей. Чего-то необычного рассказать не могу.

– А почему тогда город закрытый? У вас что, там зона «Пятьдесят один»? Ну знаешь, все эти байки про эксперименты, с бункерами и лабораториями, в которых над людьми ставят опыты.

– Что ты, нет! – запротестовала Наоми. – Ничего такого. Конечно, там было кое-что. Но это давно. В шестидесятых, с разрешения правительства, была построена самая современная, по тем меркам, лечебница для душевнобольных. Какие-то экспериментальные методы лечения, самые лучшие врачи и государственная поддержка. Уж не знаю почему, но вскоре все это развалилось, а город так и остался закрытым.

– Жуть! Я же говорила, ничего хорошего. А ты все это откуда знаешь? – спросила Саша.

– Я же работаю в полиции. Старики обожают потрепаться с копами.

– В людей стреляла?

– Нет конечно!

– Жаль… я бы прикончила одного. Приставила бы ствол к голове и выстрелила. Чтоб мозги наружу.

Наоми серьезно посмотрела на Сашу, а та не выдержала и засмеялась.

– Видела бы ты сейчас себя! Что? Не смешно? Ладно… видимо я перегнула.

Наоми и вправду немного была озадачена. Внешне, Саша не выглядела как наркоманка или как таких любила называть ее мать, безнравственные девы, хотя это скорее были слова отца. Но иногда в ее взгляде проблескивало что-то дикое, нездоровое. Словно что-то ужасное изредка брало над ней контроль.

– Расскажи о себе, – попросила Наоми.

Саша немного помолчала, а затем произнесла:

– Хочешь услышать исповедь неудачника? Или не терпится разочароваться?

– Вовсе нет. Я лишь выказываю дружелюбие. И притом, ведь оказалась я здесь по своей воли, – ответила Наоми, а про себя подумала: «что тебе стоит вести себя нормально?»

– Окей. Извини, я погорячилась. Видишь ли, в основном после таких вопросов в газетах появляются заголовки вроде:

Солистка группы «Блейз Липс» окончательно свихнулась.

Или еще одна, моя любимая. Саша Ли призналась в слабости к шоколаду. И на фоне здоровенный парень с кожей цвета какао. А я всего-то сказала, что обожаю шоколадное мороженое.

– Я не прошу тебя раскрывать передо мной душу, – пояснила Наоми. – Мне лишь хочется понять, что ты за человек. Если нам придется некоторое время провести вместе, пока мы не разберемся во всем, я должна знать с кем имею дело.

– Ну… тогда тебе следует забыть все то, что ты когда-то обо мне слышала. Только самые распоследние дуры ведут себя на сцене также как и в жизни. Мне все-таки удалось сохранить эту грань между этим, – она указала на тату на виске, – и вот этим, – Саша окинула взглядом пустующий бар.

– У меня кое-что есть, что-то очень личное. Может это тебе поможет, немного понять меня. И я бы хотела тебе показать… если ты не против.

Наоми с интересом наблюдала за девушкой. Саша спрыгнула со столика и выключила музыку. Оказалось, что она была на целую голову ниже Наоми. Та удивилась, насколько у нее тонкая талия, когда девушка заправила майку в джинсы. Саша забралась на сцену и взяла в руки акустическую гитару. Она подкрутила струны и проведя по ним рукой, одобрительно кивнула.

– Привет народ!

У Наоми по телу пробежали мурашки.

– Как настроение?

– Отлично! – выкрикнула Наоми и удивилась самой себе. С утра она пила виски в компании незнакомца, а теперь хлещет пиво и орет во все горло. Что с тобой происходит, Наоми?

Саша проверила микрофон, постучав по нему пальцем.

– Перед тем как спеть, хочу сказать пару слов… никогда не давайте слабостям одолеть себя. Если даже весь мир встанет против, а вы черт возьми считаете, что поступаете правильно, шлите всех нахер. Они не стоят и цента. Другой жизни у вас не будет. И если эту единственную жизнь вы мечтаете провести с любимым человеком. Не позволяйте никому вам помешать, они не стоят и цента.

Саша сделала паузу, а затем запела. Ее голос был спокойным и мелодичным. Подобный звуку природы, он сливался с гитарой, создавая что-то невероятное в голове.

Наоми закрыла глаза и почти почувствовала телом шум прибоя. Ее словно обдавало волнами. Она могла запросто представить птиц, летящих по небу и вкус морской соли на губах. Она никогда в жизни не была на море. Но теперь готова была поклясться, что знает, какого это. Теплый песок, солнце, уходящее за горизонт.

Когда голос Саши затих вместе с последним звуком струны, в баре стояла тишина.

– Вау! – только и произнесла Наоми.

Саша села рядом с ней и отпила из ее бутылки. Наоми казалось, что услышала не просто песню, а прожила целую жизнь с этой темноволосой маленькой девушкой. Ей вдруг захотелось ее обнять. Но она не решалась. Она внутренне стеснялась своих эмоций и не привыкла с ними делиться.

– Когда мне было десять, – вдруг начала Саша. – Папа впервые купил мне велосипед. Я очень долго его просила об этом подарке. Даже начала сама копить деньги, но ничего не вышло.

В тот вечер, он учил меня ездить, но мне все никак не удавалось удержать руль… меня все клонило в бок. Будто кто-то невидимый толкал в плечо.

Саша усмехнулась.

– Один раз чуть не свалилась в кусты.

На следующий день, мне все-таки удалось проехать пару футов самостоятельно. И тогда я радостная побежала с велосипедом к папе. Он как раз чинил крышу. Я закричала, чтобы он услышал, мне тогда казалось, что я жутко взрослая и могу командовать.

«Папочка, смотри, что я могу!» Я села на велик и стараясь удержать равновесие, проехала мимо дома. Он так отвлекся на меня, что не заметил, как порезал руку о что-то острое.

У меня был пластырь с розовыми котиками, и я наклеила ему на рану.

Он стал называть меня своим котенком, а я лежала рядом с ним и гладила по заросшему щетиной лицу. Мне казалось, что так будет всегда… он любил меня так, как не любил никто в жизни.

Она отхлебнула пива и быстро проглотила, словно это было что-то неприятное.

– Через три дня … я стояла у его гроба и смотрела на тот самый пластырь на его руке. И мне хотелось все вернуть назад и вместо того, чтобы кататься на велосипеде, помочь ему на крыше… мне казалось, что тогда бы он все еще был жив.

Саша замолчала. На ее лице не было слез. Она просто сидела и смотрела в заколоченное досками окно.

Наоми не хотелось говорить. Она положила руку девушке на плечо и сидела рядом.

– Так же и с Натаном… я боюсь его потерять. Но есть вещи и люди, которые не дают мне покоя. Я позволила слабостям взять вверх. И теперь расплачиваюсь за это.

– Ты бы хотела все изменить? – спросила Наоми, глядя девушке прямо в глаза. В них было что-то знакомое… точно такой же взгляд был у Натана Кэмпбелла, когда она увидела его впервые.

– Да.

– Сделай это прямо сейчас!

– И даже если за это придется прикончить одного подонка?

– Что!?

– Есть один человек … он сделал мне много плохого… из-за него я рассталась с Натаном. Я знаю, что в этом есть и моя вина. Но он мерзкий и ужасный. И никак не дает мне покоя.

– Это та история с наркотиками?

Саша кивнула.

– Отчасти… не было никаких перевозок мета. Я никогда в жизни не продавала эту дрянь. Тони подсадил меня на кокаин. Мы познакомились у него в клубе. Мне казалось это чем-то забавным… и безобидным. Пока не очнулась в постели с тремя мужиками.

Тони все снимал на телефон. Это он подмешал что-то в порошок и устроил изнасилование. После этого он стал меня шантажировать записью и использовать как ему вздумается… конечно, после такого мне пришлось порвать с Натаном. Ведь рано или поздно он мог об этом узнать.

– Почему бы тебе не обратиться в полицию?

Саша усмехнулась.

– Тони купил половину Нью-Йорка. Они сделают все, что он скажет. Да и много вы помогли с Натаном?

Наоми не ответила.

– И я о том же. А еще он хочет, чтобы я сегодня пришла к нему в клуб.

– Я могу пойти с тобой.

– Ты же коп…

– А еще я человек… и девушка! И понимаю тебя как никто другой.

Наоми сделала глоток пива.

– Не думаю… Ты жила в небольшом городе. У тебя было все, о чем только могут мечтать дети. По тебе видно…