Тактик 8

Глава 9 Слабости нет

Чужаки ушли.

Тишина, нарушаемая лишь слабым колыханием старенькой шторы, давила на уши.

Лёгкий запах озона, оставшийся после телепортации, щекотал ноздри — едкое напоминание о визите Эрика. Мне кажется, я просидел на стуле тысячу лет, прирос к нему, пережил расцвет и падение империи, пришествие инопланетян, зомби-апокалипсис, климатический конец света, сменил профессию на адвоката, умер, переродился и снова оказался на этом стуле.

Но это так, психологическое. Объективно моё сидение заняло секунд двенадцать.

Я медленно встал, прошёл по кабинету, касаясь пальцами дорогой мебели, глядя на разбросанные по полу бумаги.

Победа? Говорят, Суворову труднее, чем победы на поле боя, давались дворцовые интриги.

Говорят, что когда шестидесятипятилетний Суворов получил звание фельдмаршала, то в Российской армии в то время было 9 военачальников старше по званию, чем Александр Васильевич, но не совершивших и десятой доли его славных подвигов во имя Родины.

А обычай присвоения званий был таков, что звание фельдмаршала сначала должны были получить они.

А получил, за реальные дела, а не интриги и связи — он!

И, по легенде, когда ему присвоили звание, он расставил по кабинету девять стульев и, несмотря на свой почтенный возраст, с молодецкой удалью перепрыгивал стулья. При этом Александр Васильевич про себя повторял: «Долгорукий позади, Салтыков позади, Каменский позади, мы впереди!».

Очень я уважаю Суворова. Мало кого уважаю, а его уважаю.

Дёрнул дверь, открыл.

Сейчас у меня произошла победа в войне интриг. Эта условная победа в битве, которая немедленно втянула меня в войну на два фронта. На западе — армия наёмников и враждебное королевство. Которая, кстати, и на востоке (то есть угрожая моим задним железным тылам).

А на севере эти разобиженные ублюдки-аристократы Маэна. Эрик, мой «единственный друг» (такой друг, с которыми, как говорил Чёрный Плащ и враги не нужны), позаботился о том, чтобы я это хорошо усвоил, повесив мне на шею мишень размером с герцогство.

Я достал из кармана пергамент. Приказ. Моя декларация независимости. «Полная автономия».

Ладно, сойдёт для сельской местности. Два слова, которые стоили целой армии, но они же могли стоить мне жизни.

С другой стороны, угроза была всегда и все эти разговоры про «вы под защитой короля», не стоят и медяка.

Два моих «каменных столпа», Мурранг и Хрегонн, тут же шагнули вперёд. Их лица были непроницаемы, но в глазах читалось напряжённое ожидание. Они не всё поняли, но осознали, что мы подверглись магической атаке.

— Всё в порядке, — сказал я. — Ну, не сказать, чтобы совсем всё здорово, однако… Ставьте назад стулья, сейчас дождёмся остальных офицеров и будем разговоры разговаривать.

Гномы-полукровки без лишних слов кивнули, подняли упавший в первые мгновения схватки стол и разошлись в разные стороны, их тяжёлые шаги гулко разнеслись по коридорам Ратуши, которая разом показалась мне чужой и недружелюбной. Через Рой я вызвал основной командный состав Штатгаля.

Я молча обошёл стол и сел в массивное кресло, то самое, которое пользовал сбежавший наместник Вальяда.

— Так. Объясняю, что произошло. Мы подверглись внеплановой инспекции со стороны генерального штаба Маэна.

— Рос, они хотели нас убить… Тебя, если точнее, — прокомментировал Фомир, который потирал шею. Счастье, что Эрик и его маги всех отпустили, как ушли и их магия тут же развеялась.

Везение.

— Да, хотели. Но перехотели.

— С чего бы? — спросил Новак.

— Потому что есть фактор, устранение которого важнее, чем мой арест за то, что не стал целовать Назира и его свиту в их изнеженные задницы.

— И что же там за фактор? — слова про задницы не сбили Новака с мысли. Он спрятал свои клинки, а я порадовался, что проповедовал принцип о том, что офицер всегда вооружён.

— Дээээ… Короче, рассказываю.

Я закряхтел и развернул пергамент и положил его на стол, чтобы все могли видеть печать и размашистую подпись Эрика.

— Мы немедленно снимаемся с позиций и покидаем Вальяд. Наша цель — провинция Газария на западе. Мы должны взять её столицу, Порт-Арми, и закрепиться там.

— А чего это короля там так заинтересовало? Виноград? — уточнил Фаэн.

Я шлёпнул о стол одним из документов Альда.

— Если в двух словах, то наши друзья, — начал я, — бруосаксы, поняли, что они в одно рыло не особенно вывозят эту всю нашу вечеринку и решили пригласить поучаствовать орков из Умара. То есть, Вейран нанял наёмников.

— Это же за океаном, — мгновенно сообразил Гришейк.

— Да. Но когда сделку заключает целый падишах, он как-то сможет всё организовать, верно?

— И нам надо с ними сразится? — спросил Новак.

— Типа того. Но для начала нам надо сгонять в место их прибытия. А так уж получилось, что я там… бывал. Прибывают они морем в некий город Порт-Арми, примерно через месяц.

Бреггонида пару раз моргнула, потом откинулась на стуле, отчего стул скрипнул, шлёпнула по столу своей старческой рукой и заулыбалась во все свои похожие на гнилые штакетины зубы.

Никто и никогда не видел ведьму такой довольной и весёлой, понять причину её радости не мог. Ну, кроме меня, разумеется.

— Да, Порт-Арми. Так карты легли, — с нажимом повторил я. — И нам надо теперь, задрав жопу, бежать туда и встречать дорогих гостей. И я в этой истории вижу довольно много проблемных моментов.

— А что не так, босс? — лукаво улыбнулся Фаэн. Он пережил магическое вторжение легче всех и оставался в таком же непринуждённом и обманчиво-расслабленном состоянии, как и был. — Мы же и так собирались навести шороху?

— Да, но такое расстояние… Притом, нас разделяет Великая Пустошь, она же Бесплодные земли, она же кабздец в вопросах фуража и воды. Пустыня, не особенно жаркая, но блин, сухая.

Хозяйственный Мурранг посмотрел на брата, после чего они оба приосанились и в этот момент были похожи на древнерусских купцов или бояр. Ну таких, не комедийных, а способных дать в бубен разбойникам, поспорить с конкурентом в самой жаркой форме или лично разгрузить пару биндюг товара.

— Ну, мы это… Можем обеспечить бочки! Вода и фураж. Это ж вопрос математики, мы всё посчитаем и кое-какие бочки у нас уже есть на примете.

Я усмехнулся. Если братцы говорят о «кое-какие», значит у них уже просчитанный до последнего медяка бизнес-план. Да… Считай, мне повезло. Вот что может противопоставить Эрик со своими махинациями и интригами, магией и дворцовыми заговорами таким суровым квизам, которые провезли через Маэн мои трофеи, ещё и с вечно пьющим и горланящим песни Фаэном.

Кто бы ещё смог? И как? На какой, простите, мотивации?

Это же характер. Гордость.

Гордость — это всё, что у тебя есть, когда ты ползёшь по мёрзлой земле Ленинградского Пятачка смерти под огнём немецких пулеметов. И иногда гордости бывает достаточно.

— Мурранг, Хрегонн. Вам полная финансовая свобода. Но! На вас подготовка к маршу. Нам нужно сняться с места через два дня. Провизия, фураж, боеприпасы — всё должно быть готово. Зульген, мне нужен Хайцгруг на ногах. Делайте с Бреггонидой, что хотите, но он командир авангарда. Фаэн и Орофин, ваши разведчики — наши глаза и уши. Вы должны быть на шаг впереди нас и на два шага впереди врага. Фомир, Бреггонида, магическая поддержка и контрмеры потенциально подлого врага — ваша зона ответственности. Путь лежит через Бесплодные земли, и мы ждём оттуда любых сюрпризов.

Офицеры молча кивнули, принимая приказы.

— А что с Вальядом? — вздёрнул бровь Хрегонн. — Мы не можем просто бросить город.

— Не можем. Хотя у нас королевский приказ… Ну, вы знаете, как я трепетно к ним отношусь…

Все заулыбались, вспоминая костёр на перекрестке на пути в Бруосакс и то, что там я сжёг королевский флаг армии.

— Однако, оставлять тут крупный гарнизон — непозволительная роскошь по многим причинам. В первую очередь, возможности этому гарнизону сбежать. Ну то есть, совершить тактическое отступление.

Новак с уважением кивнул. Соратники переглянулись, и никто не стал высказывать возражений.

— Мы оставим «Сводную роту», — продолжил я. — Под командованием Лиандира. И две новые конные роты, которые мы набрали. На том простом основании, что они не готовы к маршу и войне. Пусть тренируются в реальных условиях. Их задача не героическая оборона, а поддержание порядка и не более того. Если город попытаются взять штурмом, то им приказ отступать по реке. Вальяд — не та крепость, за которую стоит умирать. Наша крепость — это наша армия.

Я поднялся, давая понять, что совещание окончено.

— У нас два дня. Господа офицеры, работаем!

…

На следующий день я встретился с Советом старейшин Вальяда. Новость о нашем уходе они восприняли с плохо скрываемой паникой.

Ну да, в их мечтах я был тем, кто просидит всю войну в их городе, превратив Вальяд в центр спокойствия и финансового благополучия.

Однако, я был убедителен.

Во-первых, я тут поселяться до пенсии не обещал. Во-вторых, я объяснил им, что главная угроза теперь на западе, исходит от пришлых наёмников и, остановив её, я защищу и их город. Я представил им Лиандира, их нового коменданта, и пообещал, что оставленный гарнизон будет поддерживать порядок.

Это была полуправда, но это всё, что я мог им предложить.

Подготовка к походу превратила город в растревоженный муравейник. Скрипели телеги, мотались перекошенные гномы, суетились торговцы, ржали лошади, лязгало оружие.

Мои воины работали слаженно, как единый механизм. Они давно уже не были тем, кого я собрал по сусекам из тюрем и болот.

Это была армия. И сейчас я не видел ни паники, ни истерик, ни страха

Через два дня, на рассвете, Штатгаль покинул Вальяд.

Мы двигались на запад, длинной, пыльной змеёй растянувшись по одному из торговых трактов.

Первые четыре дня похода прошли без происшествий. Мы шли по землям Фойхтмейна, землям холмов, лесов и полей, цветущей зелени и суетливых (и, чего греха таить, лояльных к нам) крестьян.

Местное население встречало нас скорее с любопытством, чем с враждебностью.

Слухи о разгроме армии герцога Гуго и нашем дружелюбном нахождении в Вальяде летели впереди нас.

Но на пятый день пейзаж стал резко меняться.

Плодородные поля сменились сухими и голыми пустошами. Деревья стали редкими и корявыми, а трава — жухлой и серой. Воздух стал сухим и горячим, в нём появился горьковатый привкус полыни и каменной пыли.

Без видимой границы или камней-указателей мы вступали в Бесплодные земли.

Согласно картам, эта громадная территория была разделена на два герцогства. Наш путь в Газарию лежал через одно из них, вдоль русла пересыхающей реки Швырицы.

Правил тут некий герцог Феллат Де Гриджио, владелец Жёлтого замка, о котором ходили самые странные и мрачные слухи. Говорили, он никогда не проиграл ни одного сражения и что никто не мог до него добраться.

Сама его земля сражалась за него.

Я ехал во главе колонны вместе со своими капитанами.

Несмотря на то, что переход был чем-то заведомо сложным, я занимался кое-чем важным, читал лекции нескольким кандидатам в офицеры, в том числе Бреггониде.

Они должны будут сдать экзамен. Где и когда — не понятно, но пока выдался спокойный момент, я рассказывал, пояснял, сплёвывал пыль от каменистых пустошей, некоторые мысли повторял по несколько раз.

Мы двигались по древнему Луковому тракту, который вился между невысокими, скалистыми холмами. Нашей ближайшей целью был колодец, отмеченный на карте как «Матушкин дар». Единственный источник воды на много километров вокруг.

— Мне не нравится эта тишина, — пробурчал свежевылеченный Хайцгруг, бледный и исхудавший, но живой и «годный» к бою, осматривая окрестности. — Ни птиц, ни зверей. Будто всё вымерло.

— Животные нас чувствуют, — прокаркала Бреггонида со своего места на повозке, заваленной мешками с травами. — Чуют проклятую землю, бояться народа, особенно когда такая толпа.

К полудню мы добрались до колодца. Он сиротливо стоял посреди голой равнины, обложенный старым, потрескавшимся камнем. Несколько солдат из авангарда уже успели набрать воды и жадно пили.

— Стоять! — голос старой ведьмы прозвучал, как удар хлыста. — Никому не пить!

Солдаты замерли. Бреггонида оглянулась на меня:

— Если генерал не против, я бы проверила воду.

— Да, давай.

Старая ведьма неловко сползла с повозки.

Она подошла к колодцу, зачерпнула пригоршню воды, поднесла к лицу, понюхала. Затем достала из-за пазухи маленький мешочек, высыпала щепотку серого порошка в ладонь с водой. Вода мгновенно приобрела мутно-фиолетовый оттенок и пошла пузырями.

— Нельзя пить. И этим олухам надо дать противоядие.

— Яд?

— Яд, — констатировала она без удивления. — Медленный, но сильный, растительного происхождения. За три дня кишки бы в узлы завязались и почернели. Потом болезненная смерть. Повезло вам, внучки.

Я посмотрел на солдат, которые пили воду. Их лица побелели от ужаса.

— Бреггонида, найдётся противоядие?

— Найдём. Бабоньки, работаем, — обратилась она к своей роте, в частности своему «ковену».

— А фильтрация, перегонка — очистит воду? — засопел я.

— Я бы не рисковала.

— Фомир! — крикнул я. — Мне нужна вода. Чистая.

Фомир, который уже успел осмотреть местность, подошёл ко мне.

— Здесь сильный магический фон, но не агрессивный. Древний. Мои ребята могут попробовать пробить скважину до глубинных вод. Протянуть каналы, сформировать поток.

— Это будет родник?

— Да, в некотором роде. Не особенно мощный, но будет. Это затратно и гарантий мы не даём.

— Делай, — одобрил я. — Мурранг, а могут твои пацаны засыпать к чертовой матери этот колодец? Мы-то ладно, но тут же торговые караваны шастают.

Это было первое «приветствие» от местных, а скорее всего, прямиком от герцога Феллата.

Он не собирался сражаться с нами. Он собирался нас ослабить и измотать. В том числе по возможности убить жаждой, голодом и страхом.

Нельзя такие риски игнорировать, достаточно помнить, что Фридрих I Барбаросса победил во множестве битв, ухитрился пересечь море по пути из Европы в Азию в районе современной Турции и, после одного из переходов, искупался, будучи разгорячённым и словил сердечный приступ.

Так что… Не героические бытовые причины убивают.

Пока Фомир со своими магами, матерясь на мёртвых языках и потея, бурил землю в поисках воды, а ведьмы Бреггониды отпаивали противоядием незадачливых вояк, я наблюдал за происходящим с холодным спокойствием.

Во-первых, моё воинство проходило простейшую проверку на прочность. И хорошо проходило.

Во-вторых, первая ловушка — это показатель того, с чем придётся столкнуться в Пустоши.

Враг действовал просто, но эффективно. В моменте, если бы не предусмотрительность и знания моих специалистов по части всякой отравы, мы бы уже имели несколько десятков бойцов, корчащихся в агонии. Герцог Феллат играл по-умному и теперь я мог понять, чего от него ожидать.

Враг проявлял себя, как проявил себя рыцарь, допустим, рыцарь Бальтас.

Лагерь разбили, воду раздавали из бочек.

К вечеру, когда из пробитой в скальной породе скважины наконец-то хлынула чистая, холодная вода, вернулись разведчики Фаэна. Эльфы появились из сгущающихся сумерек бесшумно, словно призраки. Сам Фаэн подошёл ко мне, его лицо было как всегда невозмутимо, но в глазах я заметил тень беспокойства.

— Герцог, впереди по тракту, в десяти километрах отсюда, стоит замок, отмеченный на картах как «Муравейник». Мы проверили его. И он, демоны меня пожри, пуст.

— Ну, как говорил Гоблин: «Вот это поворот!».

— Какой гоблин? Из наших? — заинтересованно прищурился Фаэн.

— Не важно. Прямо совсем пуст? — уточнил я.

— Полностью. Ни единой живой души. Даже ворота открыты, мост через ров опущен. Но внутри… — он сделал паузу. — Мои ребята зашли. Там на столах стоят бочки с вином. В складах — мешки с зерном.

— Я думаю, оно отравлено, друг.

— Я тоже так думаю, — мрачно согласился Фаэн. — Больше скажу, мы взяли образцы и показали нашей ведьме, она считает, что это тот же яд, что и в колодце.

— Молодцы, что проявили моральную стойкость и… И вообще молодцы.

Логика проявилась повторно. Герцог не только лишал нас ресурсов. Он подсовывал нам отравленные дары, рассчитывая на усталость и беспечность моих солдат, бывших каторжников.

Уставшая армия, найдя пустой замок с припасами, не устоит перед соблазном.

— Хорошая работа, Фаэн. Продолжайте разведку. И ничего не трогайте. А замок этот мы обойдём.

Ночь мы провели у новой скважины.

Запасы воды, розданной солдатам — восполняли.

Но, всё же Бесплодные земли оправдывали свое название. С заходом солнца поднялся неприятный, порывистый ветер, который завывал в скалах, разнося странные, тревожные звуки.

— Ты это слышишь? — спросил Хрегонн, шагая рядом со мной, когда я проверял дозоры.

Я прислушался. Это было немного жутко, но в хаотичном вое ветра мне послышался шёпот. Десятки голосов, навязчиво говорящих на незнакомом языке. Они то приближались, то удалялись, создавая гнетущее ощущение чьего-то невидимого присутствия.

— Иллюзия, — сказал я, скорее для себя, чем для него. — Надо с Фомиром пообщаться. Акустическая. Ветер проходит через особым образом обточенные камни или скалы.

— Босс, ты не страдал самообманом раньше, давай не начинай сейчас, — похлопал меня по плечу квиз. — Главное, чтобы наше воинство не напрудило тут со страха.

Он указал на гребни холмов, окружавших наш лагерь. В слабом свете двух лун на вершинах то и дело появлялись и исчезали тёмные фигуры. Они просто стояли и смотрели на нас. Их было невозможно сосчитать. Они не приближались, но само их присутствие действовало на нервы.

— Не живые? — предположил я. — Или тоже иллюзия?

— Маги не чувствуют присутствие живых, — ответил Хрегонн. — Но, если это продлится всю ночь, к утру половина армии будет на грани срыва.

Он был прав. Я чувствовал это через Рой. Ментальная сеть вспыхивала сигналами растущей тревоги. Страх, паранойя, усталость — эта земля давила на моих людей, высасывая из них волю.