Тактик 8

Глава 6 Незваные гости

Я вышел из тени. Всего один шаг, но этого хватило, чтобы оппоненты тут же замолчали. Они не знали, что я здесь и всё слышу.

— Довольно, — мой голос прозвучал тихо, но в наступившей тишине он прорезал воздух, как удар кнута.

Фомир вздрогнул и отвёл глаза, ему было откровенно стыдно за свою вспышку. А вот Бреггонида… Она посмотрела на меня, и я увидел, как огонь в её глазах медленно гаснет, сменяясь чем-то другим. Расчётом? Нет. Уважением.

Она сделала то, чего я от неё никак не ожидал. Она слегка склонила голову.

— Командор, — её голос был уже не ядовитым, а скрипучим, как старое дерево. — Прошу прощения. Я была не права. Фомир делает, что умеет и сдерживает распространение проклятья. Я не буду с ним спорить, — она махнула костлявой рукой в сторону Фомира. — Только из уважения к тебе, Рос. Потому что ты единственный, кто не считает нас грязью под ногтями. Но если ты хочешь спасти своего орка, пусть этот… — она запнулась, подбирая слово, — … уважаемый юный магистр даст возможность бабушке тряхнуть стариной.

Фомир заворчал, но кивнул и отошёл в сторону, прислонившись к стене. Он выглядел так, словно с его плеч сняли неподъёмный груз.

— Делай, что нужно, Бреггонида, — я повернулся к ведьме. — Вся ответственность на мне.

Она снова кивнула, но на этот раз в её взгляде мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Морвенна, Илса, готовьте, — коротко бросила она своим ученицам.

Те без лишних слов принялись за дело. Одна достала из сумки пучки сушёных трав с резким, пряным запахом, другая — ступку и пестик из чёрного камня. Сама Бреггонида вынула из-за пояса небольшой мешочек, немного посыпала на него на ладонь другой руки, убрала его на место и энергично потёрла кисти друг о друга.

— Ну, орче, — пробормотала она, склоняясь над ним. — Посмотрим, что за дрянь в тебе застряла.

То, что началось дальше, было похоже на странный, пугающий, но завораживающий танец. Ведьмы двигались слаженно, без единого слова, понимая друг друга с полувзгляда. Одна из них растирала травы в ступке, смешивая их с какой-то тёмной жидкостью из флакона. Вторая раскладывала вокруг раны Хайцгруга маленькие, испещрённые рунами камушки, образуя сложный узор.

Сама Бреггонида взяла чашу с получившейся кашицей. Запах от неё шёл густой и терпкий — смесь болотной гнили, мёда и чего-то вроде нефтепродуктов.

Она обмакнула пальцы в эту мазь и начала наносить её вокруг раны, чертя символы, не похожие ни на одну из известных мне рунических систем. Это была древняя, первобытная магия, идущая не от разума, а от самой земли.

Затем она начала говорить. Или, даже, скорее, петь. Это был не речитатив заклинания, к которым я привык, слушая Фомира, а низкое, горловое пение, полное диких, гортанных звуков. Оно было похоже на вой волков, на крик ночной птицы, на шелест ветра в сухих камышах. Я не понимал ни слова, но чувствовал силу, заключённую в этих звуках. Силу, которая обращалась не к законам мироздания, а к его духам.

Когда она пела, загадочные символы, начертанные ею, начали тлеть. Не гореть ярким пламенем, а именно тлеть, испуская тонкие струйки чёрного дыма с отвратительным запахом горелой плоти. Я видел, как чёрная кайма вокруг раны орка начала пульсировать в такт пению ведьмы. Проклятие сопротивлялось.

Бреггонида повысила голос. Пение стало громче, настойчивее. Ученицы присоединились к ней, их голоса вплетались в общий хор, создавая сложную, многослойную мелодию. Камни, разложенные вокруг раны, начали вибрировать и светиться тусклым, багровым светом.

И тогда я увидел, как из раны медленно, словно нехотя, начал выползать чёрный, маслянистый дым, который принял форму червя. Он не рассеивался в воздухе, а собирался около плеча орка.

Это была сама суть проклятия, вытягиваемая из тела Хайцгруга первобытной магией ведьм.

Ритуал длился не более десяти минут. Бреггонида и её ученицы были полностью поглощены процессом. Их лица блестели от пота, голоса охрипли, но они не останавливались. Они боролись за жизнь моего подчинённого с упорством, достойным восхищения.

В какой-то момент ведьма с невероятной скоростью взмахнула рукой и схватила червя, который стал извиваться и дёргаться.

А потом она сцапала с пояса изогнутый клинок и разрубила червя. Раздался треск, звук ударил по ушам.

В зале повисла тишина. Пение прекратилось. Бреггонида, пошатываясь от усталости, выпрямилась. Она посмотрела на рану Хайцгруга. Чернота исчезла. Края раны были чистыми, розовыми, и из них едва сочилась свежая, здоровая кровь. Рана начала заживать.

Орк был спасён.

— Теперь можешь заливать своим светом, академик, — хрипло бросила Бреггонида, не глядя на Фомира. — Гниль я убрала. Остальное — работа для тебя и твоих артефактов.

Она молча, не дожидаясь ни благодарности, ни вопросов, начала собирать свои вещи.

…

Город, измотанный битвой и трудами, наконец, настраивался на рабочий лад.

Лишь стук молотков да скрип тележных колёс доносились со стороны протоки, где работа только начиналась.

Я сидел в своём временном кабинете в ратуше — заваленном картами, донесениями и списками. Списки убитых, списки раненых, списки необходимого для восстановления… Война — это на девяносто процентов логистика и бумажная работа, и только на десять — применение мечей.

Я чувствовал себя выжатым, как лимон. Расчёт и руководство битвой, божественная дуэль, организация похорон, решение конфликта между Фомиром и Бреггонидой — всё это отняло не только физические, но и душевные силы.

Адреналин всё ещё гулял в крови, а мозг отказывался отключаться, снова и снова прокручивая события минувшего дня.

Вечером зал Совета ратуши превратился в полноценный штаб. Большой дубовый стол, за которым городские советники веками обсуждали цены на зерно, толщину и длину колбас, сейчас был завален картами, донесениями разведки и трофейными документами, добытыми от отступающей армии Гуго.

Воздух был густым от терпкого аромата гномьего табака — курительного зелья Мурранга и Хрегонна, которые достали любимые кривые трубки и теперь с наслаждением пыхтели ими.

Мы с моими офицерами Новаком, Муррангом, Хрегонном и Фаэном склонились над картой. Победа в битве — это лишь начало большой игры.

Весна началась, события теперь начнут набирать оборот. А значит наше сидение на месте закончилось.

— Гуго мёртв, его армия разбита, — я постучал костяшкой пальца по точке на карте, обозначавшей Вальяд. — Но ведь провинция Фойхтмейна — это всё ещё не весь Бруосакс. Тут же торчат его наместники, коменданты гарнизонов… они не сдадутся просто так. Если целью будет контроль региона, их придётся подавить, пока они не опомнились и не объединились. И это при условии, что мы останемся в регионе.

— А есть варианты? — спросил Новак. — Двинемся к столице Бруосакса городу Монт?

— Сами, в одно лицо, брать столицу одного из крупнейших человеческих королевств? — со вздохом спросил я и…

Всё произошло в одно мгновение.

По помещению прошла волна, видимая даже невооружённым глазом. Сначала — холод. Не просто лёгкая прохлада, а такой конкретный, внезапный, арктический мороз, от которого застыл воздух в лёгких и по коже пробежали мурашки.

Прямо-таки Лёд Апокалипсиса посетил.

Пламя свечей на столе дрогнуло, съёжилось и оплыло, оставив после себя лишь тонкие струйки жалкого дыма. Температура в зале упала так резко, что изо рта пошёл пар. Моя кружка с чайным напитком, стоявшая на столе, покрылась тонкой коркой льда.

А потом в центре зала сгустился воздух. Он замерцал, исказился, словно марево над раскалённой дорогой, а затем из этого мерцания шагнули фигуры.

Пятеро, пять силуэтов.

Они появились прямо из каких-то разломов реальности, из ниоткуда, без вспышки, без звука, словно просто вывалились из теней.

Все пятеро были одеты в длинные, до пола, мантии из тёмно-синего бархата, настолько глубокого оттенка, что они казались сотканными из вечернего неба.

Их лица скрывали тени широких капюшонов, и я не мог разглядеть ни единой черты. От них исходила аура силы — холодной, безразличной и абсолютно смертоносной.

Это не были маги вроде Фомира, которые черпали силу из артефактов и знаний. Это были уже не совсем люди. Хищники мира магии и энергии. Боевые маги высшего ранга, каждый из которых стоил целой роты моих пехотинцев.

Тишину, густую и тяжёлую, как свинец, нарушил скрежет вынимаемой из ножен стали.

Моя личная охрана, орки Штатгаля, которые скучали по углам зала, среагировала мгновенно. Не глядя друг на друга, без какой-либо команды, как единый организм, обнажили оружие и шагнули вперёд к чужакам, чтобы нейтрализовать угрозу.

Они быстрее действовали, чем думали и это была скорее их сильная сторона, чем недостаток.

Мурранг и Хрегонн, которые тоже были в первую очередь моими спутниками, а уж потом офицерами молодой армии, опрокинув стол, мгновенно ощетинились топорами и их топоры были готовы обрушиться на незваных гостей. Не отстал от них и Новак. В эту секунду он был не майором (сегодня по результатам сражения я присвоил Муррангу и Новаку звания майоров), он снова был атаманом разбойников с соответствующими рефлексами и в руках у него возникли два коротких изогнутых клинка. Фомир не отстал от бойцов, в его руке блеснул цилиндр какого-то артефекта.

Но все они не успели сделать и шага.

Один из магов в синем, тот, что стоял чуть правее от центрального, лениво поднял руку. Я даже не смог определить, был ли это мужчина или женщина. Просто жест — небрежный, почти оскорбительный, словно он отгонял назойливую муху.

И всё замерло.

Мои солдаты и офицеры застыли в самых неестественных позах. Орк, занесший для удара массивный тесак, так и остался стоять с поднятым оружием. Стол, брошенный квизами, также замер в миллиметре от пола.

Их доспехи, оружие, даже волосы и бороды в одно мгновение покрылись тонкой, серебристой коркой инея, который искрился в полумраке. Они не были мертвы. Я видел, как в их глазах, единственном, что они могли контролировать, горит бессильная ярость. Они были живыми статуями, запертыми в ледяной тюрьме парализующего заклинания.

Мурранг и Хрегонн, мои верные столпы, тоже застыли. Мурранг, с перекошенным от боевого рыка лицом, замер в полушаге от магов. Хрегонн, с горящими от гнева глазами, успел лишь выставить вперёд щит, который тут же покрылся ледяными узорами.

Единственным, кого не коснулась магия, был я.

Я почувствовал, как ледяная волна ударила в невидимый барьер моей божественной защиты, дарованной Анаей, и бессильно отхлынула. Я мог двигаться, мог говорить. И я был единственным из Штатгаль, кто мог это делать в зале, полном моих парализованных солдат.

Напряжение стало почти физически ощутимым.

Я стоял один против пятерых магов, каждый из которых одним жестом мог превратить моих лучших воинов в ледяные статуи. Любое неверное движение, любое неосторожное слово — и они могли бы просто убить всех в этом зале, оставив меня одного.

Я медленно, демонстративно медленно, выпрямился, скрестив руки на груди. Я не тянулся к оружию. Пока что… Но вообще-то кое-что мог против магов, то есть, если они не успеют упорхнуть на крыльях своей магии, то…

Спросите мага Крица, посланника Тарольда, он вам расскажет… или нет? Он же был убит мной, когда пытался завалить мою армию.

Против таких противников атака была бы бессмысленным и глупым жестом. Мое единственное оружие сейчас — это холодный расчёт и самообладание. Я позволял им сделать первый ход.

Центральная фигура в синей мантии сделала шаг вперёд. Маг откинул капюшон, и я увидел его лицо.

И холодок, не имеющий никакого отношения к магии, пробежал по моей спине.

Это был Эрик. Лорд-Советник, глава СКС — Секретной королевской службы Маэна «Пауки», мой бывший сослуживец. Ах да, а ещё он попаданец, как и я, только англичанин. Впрочем, и там, на Земле, он был не никому ненужным студентом, как я, а натуральным, хотя и низшего уровня, агентом МI-6. Такой недокормленный Джеймс Бонд, небольшого роста и худой.

Он почти не изменился с нашей последней встречи. Всё то же лицо английского аристократа, аккуратная стрижка, спокойные, холодные глаза аналитика. Но что-то в нём было другим. Во взгляде появилась сталь, а на губах застыла едва заметная, неприятная усмешка. Он уже больше не был просто «Фартингом», бывшим агентом MI-6, пытающимся найти своё место в новом мире.

Передо мной стоял человек власти. Опасный, облечённый полномочиями и абсолютно уверенный в своей силе.

— Здравствуй, Рос, — его голос был таким же ледяным, как и атмосфера в зале. Никакой дружбы, никакой ностальгии. Просто констатация факта. — Давно не виделись.

— Эрик, — кивнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал так же ровно. — Какими судьбами? Решил выбраться на моря, но заблудился? Или нашёл время навестить старого друга? Ты уж прости за холодный приём, у нас тут что-то с системой отопления. Но ничего, мои пацаны вас поприветствуют, когда оттают.

Он проигнорировал мою колкость.

Его взгляд скользнул по застывшим фигурам моих солдат, по перевёрнутому столу, по разбросанным картам. Это был взгляд хозяина, оценивающего беспорядок, устроенный нерадивым слугой.

— А у тебя тут… уютно и многолюдно, — он с лёгким презрением обвёл зал рукой. — Похоже, дела у тебя идут неплохо. Свергаешь герцогов, захватываешь города.

— Удерживаю. Захватил-то я его пару месяцев назад… Пока ты с приятелями грелся у камина под глинтвейн, Ростислав Игоревич жопу морозил по местным сугробам.

— А заодно строишь свою маленькую империю. Король в восторге от твоих успехов.

Сарказм в его голосе был настолько густым, что его можно было резать ножом.

— Я выполняю приказ, — отрезал я. — Защищаю интересы Маэна. Или у тебя есть другая информация?

— О, у меня чрезвычайно много всякой разной информации, Рос, — он сделал ещё один шаг, сокращая дистанцию. Маги за его спиной стояли неподвижно, как изваяния, но я чувствовал их напряжённое внимание. — Я знаю о каждом твоем шаге, прошлом и будущем. О каждом завербованном тобой заключённом, о каждой сделке с гномами, о каждой капле крови, пролитой твоими… людьми. Я знаю всё. И, к сожалению, не всё, что я знаю, нравится его величеству.

Я зевнул:

— Ты прости, я всегда зеваю, когда мне интересно. Ну, вообще-то я сильно сомневаюсь в том, что ты знаешь мои шаги наперёд. Это сейчас просто попытка психологической манипуляции, казаться умнее, чем я.

Он остановился в двух шагах от меня. Молчание давило, испытывало на прочность. Я ждал. Я знал, что это только прелюдия. Главный удар ещё впереди.

Эрик выдержал паузу, наслаждаясь моментом, а затем медленно, с театральным жестом, достал из-за пазухи свиток, перевязанный синей лентой и скреплённый тяжёлой восковой печатью с гербом королевства Маэн.

Он сломал печать ногтем. Движение было точным, выверенным, как у хирурга. Он развернул свиток, и шорох пергамента прозвучал в мёртвой тишине зала оглушительно громко.

— Именем его величества короля Назира Четвертого, правителя Маэна, защитника веры и хранителя мира, — начал он зачитывать официальным, бесстрастным голосом, лишённым всяких эмоций. Каждое слово падало в тишину, как камень в ледяную воду.

Он сделал паузу, поднимая на меня свои холодные глаза, в которых не было ни капли сочувствия:

— Герцог Рос Голицын Кмабирийский, командующий армией «Штатгаль», обвиняется в государственной измене, превышении должностных полномочий, сговоре с враждебными силами и действиях, подрывающих основы королевской власти.

Я молчал, чувствуя, как внутри всё сжимается в ледяной комок. Поигрался… Это я про себя. Смертный приговор, облечённый в юридическую форму.

— На основании вышеизложенного, — продолжал Эрик, и в его голосе прорезались нотки металла, — приказываю: немедленно арестовать герцога Роса, лишить его всех титулов и званий и доставить в столицу, город Пьённистар, для проведения трибунала и вынесения приговора. Приказ вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит.

Он закончил, но свиток не опустил. Он держал его перед собой, как щит. Или как занесённый для удара топор.

В наступившей тишине я слышал лишь стук собственного сердца.

Государственная измена. Трибунал. Столица.

Это конец. И Эрик, мой бывший товарищ по несчастью, пришёл, чтобы лично стать моим трансфером на эшафот.

Свиток с королевским указом в руках Эрика казался насмешкой. Тонкий пергамент, способный перечеркнуть всё, за что я боролся, всё, что я построил. В мёртвой тишине зала, наполненного ледяными статуями моих лучших воинов, я чувствовал себя актёром на сцене, которому только что зачитали смертный приговор.

Государственная измена. Трибунал. Пьённистар. Звучало как эпитафия.

Но вообще-то фигуры всё ещё на доске, игра продолжается.