Тактик.2

Глава 21 Мудрость правителей

Он кивнул. Похоже, этот аргумент ему понравился.

— Хорошо. Я согласен. Ваши… отряды получат мой флаг и моё покровительство. Ваши атаманы… — он снова окинул взглядом на Олина, и в его глазах на миг мелькнула легчайшая тень сомнения, которую он, впрочем, тут же скрыл, — … станут моими рыцарями. Пусть прибудут в замок, я официально посвящу их в рыцари и выдам рыцарские амулеты, подпишу письменные грамоты. Но, — он сделал паузу, — это будет стоить денег. Моя казна, как Вы, возможно, догадываетесь, не в лучшем состоянии. За каждую рыцарскую грамоту, за каждый клочок земли, который я им пожалую, придется внести определённую… благодарность. В казну герцогства, разумеется. На нужды обороны.

— Мы готовы обсудить размер этой… благодарности, Ваша светлость, — ответил я. — Уверен, мы найдем взаимовыгодное решение. Сколько нужно золота?

— По две тысячи сестерциев с рыцаря. Процент от награбленного, то есть, от военных трофеев, я имел в виду. И после войны они будут платить мне небольшую ренту-налог, как это было до войны. Каждая территория платит. И вот ещё что.

— Что?

— Пять рыцарей — это мало. У меня на землях было шестнадцать замков и шестнадцать феодов соответственно. Подумайте над этим… При уже озвученной цене, разумеется.

— Разумеется, — кивнул я. — Был рад познакомится с его светлостью.

— Простите, что не могу организовать в честь Вашего прибытия пир, сэр Рос. Ситуация трудная, не обессудьте.

— Никаких проблем, выпьем вина после войны, тогда и повод для тоста будет.

На том и порешили. Сделка была заключена. Я стал кем-то вроде «министра обороны» при герцоге, ответственным за формирование и координацию «летучих отрядов», а мои атаманы — без пяти минут рыцарями.

«Интересно, — подумал я с кривой усмешкой, — какую ачивку за это дают? » Из грязи в князи… ну, почти «? Или » Создатель рыцарского Ордена из отбросов общества«?».

Церемония «посвящения в рыцари» прошла буквально через два дня в этом же зале этого же замка, скромно, но с достаточной помпой, чтобы удовлетворить тщеславие бывших атаманов.

Герцог Адальберт, облачённый в старый, но начищенный до блеска парадный доспех, лично вручал каждому из них: Кидаберрийцу, Тихому Уху, Ящеру Бэрроузу, Андеру Олину, Роу Пастуху и нескольких лидерам помельче (разумеется, в них были использованы их настоящие имена, а не бандитские клички, кроме Андера Олина, его имя оказалось настоящим) грамоты, скреплённые его личной печатью.

Он не поскупился на громкие, хоть и совершенно пустые, титулы. Барон Северных Пустошей, Хранитель буковой рощи у тракта, Защитник тройного моста, Маршал предгорных лесов.

Звучало это настолько нелепо, что мне с трудом удавалось сдерживать смех. Но новоиспеченные «сэры» и «бароны» сияли от гордости, как начищенные медяки. Их суровые, обветренные лица расплывались в довольных ухмылках. Еще бы, вчерашние лесные тати, за которыми охотилась любая стража, сегодня рыцари, вассалы герцога! Это был поистине головокружительный карьерный рост.

И они с ещё большим рвением взялись за дело. Грабёж орков был поставлен на поток. Под флагом герцога Арнхейма, который теперь гордо реял над их отрядами, они совершали регулярные набеги на орочьи коммуникации, склады, небольшие посты.

Они выжигали все надгорные владения орков подчистую, нападали внезапно, как снег на голову, сея панику и разрушение. После чего так же быстро исчезали, унося с собой богатую добычу и оставляя за собой лишь дымящиеся руины и трупы врагов.

Слава о «рыцарях герцога Адальберта», которые не знают страха и пощады к оркам, быстро разнеслась по округе.

В их ряды стекались всё новые и новые авантюристы, наёмники, беглые крестьяне, разорившиеся ремесленники. Все, кто был готов рискнуть своей головой ради шанса разбогатеть или просто отомстить оркам за свои обиды.

Наши «рыцарские отряды», получив легальный статус, росли, как на дрожжах.

Я наблюдал за этим процессом с плохо скрываемой иронией, но и с не меньшим удовлетворением. Мой план работал. Социальный процесс против другого социального процесса.

Экономика орков в этом регионе трещала по швам. Их караваны не доходили до места назначения, их склады горели, их воины сидели на голодном пайке. Боевой дух клыкастых падал с каждым днём. Они уже не чувствовали себя хозяевами в этих горах. Что очень важно, они перестали получать пополнения от других орочьих народов. Во-первых, у них не было на это средств, а во-вторых, несколько групп орков, вероятно, призванных ранее, просто не дошли из пункта А до пункта Б.

Конечно, всё это было далеко от рыцарских идеалов. Свежеобращённые «рыцари» грабили, убивали, не гнушались никакими методами для достижения цели. Но в этой войне, как я уже понял, не было места для благородства. Была только цель — выжить и победить. Любой ценой.

Постепенно я перестал вмешиваться в «повседневные дела», предоставив командование наиболее толковым и лояльным мне рыцарям-атаманам.

Моей задачей было общее планирование, координация действий, сбор информации и, конечно, справедливый (по моим понятиям) делёж добычи. Часть её шла в казну герцога, часть — на нужды самих «орденов», а часть… часть я откладывал для себя. Не из жадности. У меня были на эти деньги свои планы.

Оставив «рыцарские отряды» под присмотром Кидаберрийца, сэра Бэрроуза и Андера Олина, дав им общие указания и наладив систему связи через связных в Узине, я решил, что пришло время вернуться в Алатор. У меня были новости для молодого короля Фольктрима.

И не только новости.

Путь назад, хоть и знакомый, показался мне другим. Я ехал не просто как наёмник или советник. Я ехал как человек, который добился успеха, который смог организовать реальную силу и нанести врагу ощутимый урон. И я вёз с собой не только вести об успехах на «внешнем фронте», но и вполне материальное доказательство этих успехов — несколько туго набитых мешков с золотом и серебром. Моя доля от «рыцарских» трофеев. Немалая сумма, надо сказать.

Ехать пришлось вокруг, в отличие от бандитского марш-броска, возможности срезать по предгорьям не было.

В Узине я не остановился, а в Алатор прибыл уже ночью. Город встретил меня всё той же суровой, каменной тишиной. Но теперь в этой тишине мне чудилось что-то новое. Какая-то затаённая надежда, что ли. Или просто усталость от бесконечной, изматывающей войны.

Фольктрим не спал и принял меня в том же тронном зале. Он выглядел уставшим, но в его глазах горел огонь решимости. Рядом с ним был Фрор Простобород, хмурый и неразговорчивый.

Я кратко доложил о своих «подвигах» на землях герцога Арнхейма. О том, как удалось организовать блокирование торговли орков, не только в моменте громить орочьи тылы, но и подорвать их экономику, снабжение и прибытие подкрепления.

Фольктрим слушал молча, не перебивая. Когда я закончил, он кивнул.

— Ты хорошо поработал, Рос, — сказал он. — Твои… методы, может, и не вызовут восторга у наших старейшин, но они приносят результат. А это сейчас главное.

— Это еще не всё, Ваше величество, — сказал я и знаком приказал своим немногочисленным провожатым, гномам из клана Железного Молота, внести мешки. — Это… мой вклад в оборону Алатора.

Мешки с глухим стуком упали на каменный пол. В зале повисла тишина.

— Что это? — удивлённо спросил Фольктрим.

— Золото и серебро, Ваше величество, — ответил я. — Моя доля от… скажем так, военных трофеев. Я не хочу дарить их. Я хочу предложить их Вам в качестве военного займа королевству Оша. Под разумный процент, разумеется. На нужды укрепления обороны Алатора, на закупку продовольствия, на вооружение, на наёмников. Считайте это моей инвестицией в нашу общую победу.

Фольктрим и Фрор переглянулись. Такой поворот был для них явно неожиданным. Человек, чужак, предлагает им, гномам, золото в долг!

— Ты… уверен, Рос? — медленно проговорил Фольктрим. — Это немалые деньги.

— Ещё и какие немалые. Абсолютно уверен, Ваше величество, — твёрдо сказал я. — Деньги должны работать. А сейчас самая лучшая работа для них — это помочь Алатору выстоять. К тому же, — я усмехнулся, — это сделает меня Вашим кредитором. А к кредиторам, как известно, прислушиваются внимательнее.

Молодой король на мгновение задумался, затем на его лице появилась тень улыбки.

— Ты хитёр, человек-друг Рос. Деньги и правда нужны, край. Королевство Оша и его столица Алатор в лице короля Фольктрима принимает твой займ. Мой старший советник и глава правительства Фрор! — он повернулся к старому гному, — Проследи, чтобы всё было оформлено как положено.

Фрор лишь молча кивнул, но в его глазах я заметил что-то похожее на уважение.

В Алаторе меня ждали и другие новости.

Реализация моей оборонительной стратегии шла полным ходом. Гномы, получив чёткую задачу, с присущим им упорством превращали свою столицу в неприступную крепость. Новые ловушки, замаскированные обвалы, узкие проходы, где можно было сдержать целую армию, всё это появлялось с поразительной быстротой. Система раннего оповещения, хоть и со скрипом, но начинала работать.

Но все это были лишь тактические успехи. Главная битва, как я понимал, была ещё впереди. И она должна была развернуться не здесь, в этих древних каменных залах, а туннелях, которые контролировали орки.

Теперь мне предстояло решить вопрос с королем Фольктримом и консервативными гномьими вождями, этими столпами традиций и хранителями древних обид, и принять политические требования Эйтри.

Признать «отверженных» полноправными членами гномьего общества, выделить им земли. Это было почти невозможно. Это шло вразрез со всеми их понятиями о чести, о чистоте крови, о нерушимости клановых устоев.

С одной стороны, король Фольктрим принял мою, мягко говоря, неортодоксальную стратегию. Оборона, экономика, разведка. И, самое главное, согласие на союз с Эйтри. Правда, с оговоркой: «Нельзя нарушать традиции. Обычаи, традиции и скрепы — это наше всё».

Я понимал, что простого «да» от Фольктрима будет мало.

Одно дело принять решение самому, другое продавить его через толщу вековых предрассудков и уязвлённой гордости клановых вождей.

У королевства не было регулярной армии, войну вело клановое ополчение и гвардия короля, которую в последний поход сильно проредили орки.

То есть король был не в том положении, чтобы выёживаться перед кланами. Политика, мать её!

Эти бородатые консерваторы, готовые скорее героически сдохнуть, следуя традициям, чем выжить, нарушив их, могли утопить любую, даже самую гениальную идею в болоте своего упрямства.

Поэтому на следующий день я запросил у короля конфиденциальную аудиенцию, без лишних ушей. Тет-а-тет.

«Пора переходить на новый уровень дипломатии, — подумал я. — Уровень » Закрытые переговоры с боссом фракции'.

Фольктрим принял меня в своих личных покоях. Небольшая, довольно аскетичная комната, вырубленная в скале, сильно отличалась от помпезного, хоть и изрядно потрёпанного, тронного зала. Здесь не было ни позолоты, ни массивных каменных изваяний предков. Лишь простой стол, пара стульев, оружейная стойка в углу да несколько карт на стенах. Обстановка, располагающая скорее к работе, чем к королевскому отдыху. Фольктрим сидел за столом, и его лицо, обычно непроницаемое, как гранитная скала, казалось ещё более уставшим и напряжённым в тусклом свете масляной лампы.

— Ты хотел поговорить, Рос, — начал он, не поднимая головы от каких-то бумаг. Голос ровный, но я уловил в нем нотки затаённого напряжения.

— Да, Ваше величество, — кивнул я, усаживаясь напротив. — О деталях союза с Эйтри. Точнее, о том, как преподнести это Вашим… советникам. И вождям кланов.

Фольктрим наконец поднял на меня взгляд. Его глаза, обычно холодные и отстранённые, сейчас были полны тяжёлых дум.

— Ты, даже будучи человеком, понимаешь, что они не примут такое решение о признании равными изгоев и какого-то безродного выскочки в качестве ровне себе, пусть за его спиной и стоит военная сила? — в его голосе прозвучала едва заметная горечь.

— Они примут любое Ваше решение, Ваше величество. Вы — король, — я сделал небольшую паузу. — Но вопрос в том, «как» они его примут. С энтузиазмом и готовностью к сотрудничеству? Или со скрытым ропотом и саботажем на каждом шагу? Допустим, мне никто ничего не говорит, но и я не дурак, понимаю, что у Вас почти не осталось боеспособных воинов, казна пуста, экономика работает на пределе?

— Дилемма, — перебил меня король. — Обидеть «безродных» или собственных закостенелых вождей кланов. И ты сейчас будешь ратовать за «изгоев», убеждать меня?

— Ну, с одной стороны, они могут стать решающим фактором в этой войне. Эйтри и его гномы — это реальная сила. Они знают туннели и норы в их нынешнем состоянии, они умеют воевать с орками так, как не умеет никто из Ваших прославленных воинов. Они мотивированы. У них есть разведданные, которые могут спасти тысячи жизней. Их поддержка — это не просто помощь, это шанс на выживание. Но за эту силу нужно заплатить признанием, землёй, статусом.

Я видел, как напряглись его желваки. Для молодого короля это был не просто политический ход. Это был удар по всему, во что он верил, на чём воспитывался.

— Общий ответ я тебе уже дал, друг-человек. Чего ты ещё хочешь от короля?

— Я продолжу мысль. Ваш отец, король Хальдор, — я старался говорить максимально мягко, но настойчиво, — был сильным и традиционным правителем.

Фольктрим кивнул, но по его лицу было понятно, что я сейчас хожу по тонкому льду. Он и сам видел промахи отца, однако он его отец, он был королём, он его правопреемник. В общем, не стоило мне углубляться в это.

— Времена меняются, Ваше величество. Иногда, чтобы спасти свой народ, правитель должен принимать нестандартные решения.

Фольктрим молчал, его пальцы нервно барабанили по столешнице.

— И если конкретно, Ваше величество, то… я не предлагаю идти против устоев. Я предлагаю… творчески их интерпретировать. Найти способ вписать Эйтри и его людей в Вашу систему, а не ломать ее. Ведь если система негибкая, она обречена на разрушение при столкновении с новой реальностью. А наша реальность сейчас — это орки у ворот и пустые казармы.

— «Творчески интерпретировать»? — Фольктрим удивлённо поднял бровь. — Что ты имеешь в виду?

— Я тут не так давно копался в архивах… Кстати, нового хранителя архива в королевстве нет?

— Вообще не до того. Пусть пока архивы побудут сиротой, — отмахнулся он. — А то, как бы им не стать топливом для орочьих костров. И что там наши книги и свитки?

— В этих архивах, Ваше величество, при должном усердии можно найти… интересные документы, — я многозначительно улыбнулся. — Родословные — вещь интересная, если за дело берутся знающие люди. Что, если окажется, что Эйтри не такой уж и «безродный»? Что, если в его жилах течёт кровь каких-нибудь древних королей Оша? Это могло бы упростить задачу?

Фольктрим смотрел на меня несколько секунд, потом положил лоб на руку и негромко рассмеялся. В смехе были и истерические нотки, и я не мог его в этом винить.

Кажется, он начинал понимать мою игру.

— Давай, раз уж я не на троне, говорить яснее, человек-друг-гномов. Ты предлагаешь… подделать его родословную? — в его голосе уже не было прежней тяжести, скорее — любопытство и даже азарт.

— Я предлагаю, в случае, если исторического основания нет, то найти его, создать. Вписать задним числом исторически и политически верное прошлое, Ваше величество, — с самым серьёзным видом ответил я. — Уверен, Фрор Простобород, с его знанием древних летописей и клановых хитросплетений, сможет нам в этом помочь. Это вовсе не будет признанием чужака-изгоя. Наоборот, это будет восстановление древнего, незаслуженно забытого рода. Звучит куда благороднее, не правда ли?

Молодой король откинулся на спинку стула и несколько раз качнуся вперёд-назад.

— Ты, Рос, конечно, тот ещё жук, — сказал он, после длинного выдоха. — Но, признаюсь, лидеров кланов устроит такой вариант, потому что в таком случае… гномы верят, что поступают так, как велит их кровь и честь рода. И если предположить, что Эйтри из рода древних королей. То есть фактически он мой потерянный родственник, из, обрати внимание, ненаследной ветви, и это важный пункт, запомни его. Тогда, учитывая этот факт, он поступил очень верно, придя в Туманные горы чёрт знает откуда и всеми силами пытаясь гномье королевство спасти. И теперь всё становится на свои места, как правильная деталь — в работающий механизм.