Тактик.2

Глава 2 Два гнома — это сила

Ситуация была, мягко говоря, дерьмовой. Торговцы — бесполезный, паникующий балласт, от которого сейчас больше вреда, чем пользы, они лишь метались под ногами, создавая хаос. Охрана — сборище трусов, уже растворившихся в ночи, оставив своих нанимателей на растерзание врагам.

Остались только я и парочка гномов против почти двух десятков алчных и озлобленных бандитов.

«Шансы так себе, — промелькнуло в голове, — примерно один к пяти, если не считать небоеспособных. Но лучше, чем ноль, и уж точно лучше, чем бегство, с предсказуемым финалом. К тому же, я рыцарь, а не хрен собачий».

— Телеги! — рыкнул я, подбегая к гномам, которые уже отбивались от двух, наиболее ретивых нападавших. Мой голос прорезал шум боя, заставив гномов на миг обернуться. — Перегораживайте дорогу! Щитами прикрывайтесь!

Я кричал на общем языке, надеясь, что меня поймут в этом хаосе. Длинным взмахом я ударил по голове одного из бандитов. Голова была в массивном примитивном шлеме, звук был как от удара по пустому котелку. Убил — не убил, но вырубил точно.

Второй бандит ойкнул и убежал, оказавшись не готовым к нападению. Думаю, не далеко.

Старший гном, тот, что с седой бородой, оттолкнув того нападающего, что получил от меня по куполу, щитом так, что тот отлетел на пару метров. Затем коротыш метнул на меня быстрый, оценивающий взгляд. В его глубоко посаженных, тёмных глазах на мгновение мелькнуло удивление, видимо, он не ожидал от одинокого человека такой инициативы и готовности драться, а не спасать свою шкуру.

Но времени на раздумья и расспросы не было. Гном что-то коротко и властно рявкнул на своём языке, и они вдвоём, с неожиданной для их невысокого роста силой и проворством, принялись толкать ближайшую телегу, разворачивая её поперёк и по диагонали.

Телега, гружённая какими-то тюками и бочками, поддавалась с огромным трудом, её оси жалобно скрипели и стенали под нашими общими усилиями.

Потом мы уцепились и потащили вторую, в этот раз уже чужую, не гномью телегу.

Местность была каменистая, вот и за нашей спиной был торчащий из земли здоровенный камень, почти вертикальный, у которого дорожные странники неоднократно разводили костры. Сейчас вместе с парой телег, выставленных почти перпендикулярно, они образовывали примитивную защиту, периметр, внутри которого я с гномами заняли оборону.

Разбойники были уже близко, их кольцо сжималось. И всё же мы успели.

Их вожак, здоровенный детина с косматыми, сросшимися на переносице бровями, спутанной рыжей бородой и уродливым белёсым шрамом, пересекавшим все лицо от виска до подбородка, радостно скалился, размахивая огромным зазубренным тесаком. Он явно предвкушал лёгкую добычу, богатые трофеи и последующую пьяную делёжку награбленного. Его глаза горели звериной жестокостью.

— В щиты! Быстрее! Прикрывайте фланги!

Клевец я держал наготове, ощущая его привычную тяжесть в руке и холод стали сквозь перчатку. Бой обещал быть жарким и, скорее всего, коротким. Не в нашу пользу. Но в любом случае сдаваться без боя я не собирался.

Грохот, крики и свист стрел смешались в адскую какофонию. Воздух мгновенно наполнился запахом пота, страха и поднятой пыли, такой густой, что в горле тут же запершило.

Одна из стрел чиркнула по моему шлему, оставив неприятный звенящий след в ушах и короткую вспышку боли в голове, другая с глухим стуком вонзилась в дерево телеги рядом с лицом старшего гнома.

Гном недовольно поморщился, взглянув на свой небольшой щит. На защиту от стрел такой походил мало. Недолго думая, из недр своей телеги он достал массивный большой прямоугольный щит, перекинул младшему, потом достал второй такой же щит, украшенный рунами.

— Я Воррин Упрямец, а это Брок Молчун.

— Рос, — коротко ответил я.

Эти коротышки были сильны, как молодые бычки, и упрямы, как… ну, как гномы, наверное. Их жилистые руки, казалось, были выкованы из того же металла, что и их оружие.

— Прошу тебя, дорогой Воррин, прикрывать меня здесь и здесь, — я показал им позиции таким образом, что они защищали меня, да и себя с флангов, но открывали середины.

Воррин смерил меня, в связи с открытым «фронтом» недоумённым долгим взглядом, но просьбу выполнил.

Их низкий рост в данном случае был даже плюсом — они почти полностью скрывались за импровизированной баррикадой, оставляя между щитами тот самый соблазнительный для атаки просвет, который я и собирался контролировать. Прямо по центру, очевидное направление для атаки.

Враги не заставили себя ждать. Я увидел, как из темноты, улюлюкая и размахивая оружием, к нам рванула первая волна нападавших. Человек семь, не больше, самые отчаянные или самые тупые. Их вожак, тот самый рыжебородый урод со шрамом, остался чуть позади, видимо, считая, что его «бойцы» справятся и без его непосредственного участия, или просто берёг свою драгоценную шкуру.

Анализ.

Противник: тринадцать пехотинцев, лёгкое и среднее вооружение, разноколиберная броня, привыкли к грабежам и разбоям среди мирного населения.

Применяемая тактика: страх, численное преимущество, внезапное нападение из засады.

Моя армия: я + два мирных (ну как мирных, топоры-то они сразу же достали, а Воррин уже нацеплял на себя шлем), внутри самодельной баррикады. Тактика — активная оборона.

Плюсы: противник не готов к такому развороту событий.

Минусы: мы тоже не готовы.

Прогноз: умеренно-оптимистический.

Первый разбойник, тощий тип с безумными, налитыми кровью глазами и массивным мечом, добежал до баррикады и, недолго думая, попытался перелезть через телегу прямо в проём между щитами гномов. И это было именно то, чего я от них хотел, чтобы они полезли в узкое место, где тебя уже ждут с распростёртыми объятиями и заточенным железом.

Дело в том, что у телеги были свои габариты и атаковать, находясь с другой стороны, можно только длинными копьями или алебардами, которых у разбойников наблюдалось всего две штуки. Мечом меня не достать.

Ощущение, что раз за его спиной толпа, придала тощему излишнего оптимизма, и он нагло ломанулся вперёд. А я выверенным движением (всё же древковый клевец был моим основным оружием на протяжении полугода весьма кровавой службы в Ордене) ударил его сверху.

Древко было достаточно длинным, чтобы достать его даже по ту сторону телеги, но я дождался, когда он был максимально уязвим, заняв руки своим карабканьем.

Хэдшот, один удар и привет семье.

Его товарищи не замерли и не остановились, не попытались думать и что-то предпринять, например, оставить парочку разбойников сторожить нас и произвести грабёж среди остальных, менее охраняемых повозок. Азарт боя, жажда наживы и уверенность в собственном численном превосходстве взяли верх.

Они снова полезли, теперь уже по трое одновременно, пытаясь прорваться через тот же проход, толкая друг друга и рыча, как голодные обезумевшие псы. Они явно не могли достать нас стрелами из-за щитов гномов, а их короткие мечи и топоры были бесполезны, пока они карабкались через высокое колесо и борт телеги, подставляя под удар незащищённые головы и торсы.

Я работал методично, технично и зло, без суеты, как на тренировках, на которые выходил под понукания Мейнарда.

Подпустить, рассчитать удар, вложить силу плеча и корпуса. Клевец — страшная штука против легкобронированных или вовсе лишённых доспехов целей.

Еще один разбойник получил смертельный удар колющей частью оружия в незащищённую шею, и его голова мотнулась под неестественным углом, и он замер.

Я старался не фокусироваться на том, что убил человека. На войне этого термина вообще избегают. Я просто делаю свою работу.

Второго срубил в резком выпаде молодой гном. Третий, увидев участь своих подельников, попытался отскочить, его глаза расширились от ужаса, но было поздно, тупая часть клевца опустилась ему на шлем, смяв его как кастрюлю.

Гномы, видя, что их фланги надежно прикрыты, а «этот странный длинноногий человек с молотком», как они, вероятно, меня про себя называли, вполне эффективно выкашивает врагов по центру, довольно загомонили.

Враги между тем пёрли беспрерывно. Воррин, крякнув от натуги, коротким, но невероятно мощным рывком дёрнул на себя какого-то придурка, который попытался достать его копьём.

Враг упал вперёд, на телегу, а я немедленно оприходовал его клевцом.

Брок Молчун, не издавая ни звука, лишь плотнее сжимал щит, который под ударами вражеского оружия издавал глухой, угрожающий гул, и умело отбивал редкие удары, которые всё же долетали до него и только чего-то ворчал, ожидая, когда противник подберётся к нему достаточно близко для того, чтобы оказаться в зоне его поражения.

«Ну что, — подумал я, двумя скупыми ударами отправляя в местный ад ещё двоих разбойников, — с этими бородатыми крепышами можно и кашу сварить, и в разведку идти. Не паникуют, делают свое дело. Ценные союзники, хоть и временные. Если выживем, пообщаемся».

За каких-то пару минут мы положили девять воинов противника.

И вот это уже явно охладило пыл нападавших. Те трое, которые остались живы, перетаптывались в отдалении, теперь их поддерживающие и возбуждённые вопли сменились растерянным переругиванием и нерешительным топтанием на месте.

Вожак, рыжий урод, орал на своих, размахивая тесаком и пытаясь заставить их снова идти в атаку, но его слова уже не имели прежнего эффекта.

Вид горы трупов, валяющихся у нашей импровизированной крепости, и яростное, слаженное сопротивление всего троих защитников действовали отрезвляюще. Даже самые отмороженные начинали понимать, что лёгкой прогулки не получилось.

«Момент истины, — понял я, чувствуя, как по спине струится холодный пот, смешиваясь с дорожной пылью. — Сейчас или никогда. Либо мы их дожмём, пока они в замешательстве, либо они сменят тактику и перебьют нас». Адреналин всё ещё бурлил в крови, придавая движениям резкость, а мыслям — кристальную ясность. Риск был велик, но и награда — жизнь, того стоила.

Я понимал, что теперь они могут сменить тактику, всё же у них были длинные бандитские луки и если долго и упорно расстреливать нас, то наша баррикада станет братской могилой.

Однако в короткий момент они лишились не только численного преимущества, но и боевого задора.

— Давите их! — заорал я, сам удивляясь силе собственного голоса, который прорезал шум боя. — Добиваем, не дайте опомниться! В атаку!

И, не дожидаясь реакции гномов, я, используя тупой конец своего клевца как просто посох, опору, птичкой перемахнул через телегу, тяжело приземлившись прямо перед опешившими бандитами.

Гномы, воодушевлённые моим примером или просто поняв, что отсиживаться дальше смерти подобно, с рёвом, достойным берсерков из северных саг, раздвинули телеги, создавая небольшой проход, и ринулись за мной. Воррин, размахивая своим топором, как заправский дровосек валит вековые сосны, ударил одного из бандитов, осыпая его градом ударов.

Брок, хоть и молча, не отставал, его щит сработал как таран, он попросту сбил с ног ещё одного, он навалился сверху, бил и топтал.

Рыжий вожак бешено крутил глазами и с яростным воплем, чем-то вроде рыка вепря, которому прищемили кокушки, кинулся на меня.

По идее это должно было меня напугать, но я в очередной раз перехватил клевец, сделал шаг влево и нанёс длинный встречный удар, вкладывая в него весь вес. Так, что хотя вожак и попытался в последний момент блокировать его мечом, мой клевец всё же достал его, опрокинул на землю.

Он попытался встать, но не успел, я ударил сверху, оборвав его короткую бесславную жизнь.

Бой закончился так же внезапно, как и начался.

Вокруг валялись трупы разбойников, результат нашей совместной работы.

Земля была обильно полита кровью, воздух пропитан её тошнотворно-сладким, металлическим запахом, который въедался в ноздри и вызывал рвотные позывы.

Я с фырканьем, как конь, дышал, опираясь на клевец, чтобы поскорее прийти в себя. Руки и ноги горели от напряжения, но сил оставалось ещё много, а адреналин, щедро плескавшийся в крови, не находил себе выхода.

Рука зацепилась за обломок стрелы, всё ещё торчащий в моем доспехе.

Мда. Доспех Анаи снова спас мне жизнь, приняв на себя стрелы, которые в теории были смертельны, причём скорее всего оба попадания.

«Надо будет потом проверить, насколько сильно его покоцали, — мелькнула мысль. — И, может, как-нибудь снова поблагодарить эту загадочную тётю. Если, конечно, представится случай. И если она принимает благодарности в виде слов, а не пострига в жрецы».

Гномы, в отличие от меня, не выглядели особо уставшими.

Они деловито осматривали поле боя, их движения были точными и экономными. Скрупулёзно собирали брошенное разбойниками оружие: примитивные, но всё же достаточно дорогие мечи, топоры, несколько длинных луков, колчаны со стрелами. Прагматичные ребята. Ничего не должно пропадать зря, особенно если это сталь, пусть и не самого лучшего качества. Воррин даже брезгливо пнул один из трупов, проверяя, нет ли на нём чего-нибудь ценного.

Минут через пятнадцать из своих укрытий, из-под телег, из-за кустов, начали опасливо выползать перепуганные до смерти торговцы.

Главный купец, толстый, обрюзгший тип с лицом цвета прокисшего молока и маленькими, испуганно бегающими глазками, трясся как осиновый лист на ветру. Та женщина, которую я мельком заметил в суматохе первых секунд боя, рыдала в голос, уткнувшись в плечо какому-то своему спутнику, который и сам выглядел не лучше. Их показная храбрость, если она и была, испарилась без следа.

Воррин Упрямец, закончив складывать трофеи в свою телегу, отряхнул пыль, стёр с себя кровь тряпочкой (получилось не очень тщательно) поправил густую бороду, заплетённую в косы, украшенные тускло поблёскивающими металлическими кольцами, уверенной походкой подошел к купцу.

Его низкий, рокочущий голос прозвучал в наступившей тишине особенно внушительно, заставив купца вздрогнуть и съёжиться.

— Ну что, торговый человек, — пробасил он, и в его голосе не было ни капли сочувствия, только суровая констатация факта. — Жизнь твоя и товар твой спасены. Благодаря нам, — он ткнул себя большим пальцем в покрытую кровью и потом грудь, — и этому нашему товарищу.

Короткий, почти незаметный кивок в мою сторону.

Купец что-то залепетал, пытаясь выдавить из себя слова благодарности, его губы дрожали, а руки судорожно теребили пояс дорогого, но изрядно испачканного халата. Но Воррин его бесцеремонно перебил, не дав закончить.

— Благодарность в карман не положишь, в горнило не поместишь и на хлеб не намажешь. Мы защищали тебя сверх обычаев торговцев, хотя и не являлись охраной. А твоя договорённость с ней, с охраной… тебе надо её пересмотреть.

Он презрительно хмыкнул, оглядываясь на кучку охранников, которые теперь, когда опасность миновала, начали трусливо выползать из темноты, делая вид, что они все это время героически отбивались где-то на флангах.

— А за дополнительную работу и то, что мы, с риском для жизни, спасли твой товар, нам положена дополнительная плата. Такое моё мнение. Хочешь ли ты с ним поспорить?

Надо сказать, что кровь с одежды и волос гнома была убрана далеко не полностью, так что он совершенно не был похож на того, кому легко можно возразить.

Купец побледнел ещё сильнее, если это вообще было возможно.

Он начал было что-то лепетать про непредвиденные расходы, убытки от нападения и тяжёлые времена. Однако суровый, немигающий взгляд Воррина, молчаливая, но оттого не менее внушительная фигура Брока, стоявшего рядом с ним, как скала, и я, всё ещё державший в руке окровавленный клевец и не сводивший с купца тяжёлого, изучающего взгляда, быстро убедили его в нецелесообразности дальнейших препирательств.

Дрожащими руками он отсчитал из своего туго набитого кошеля пару десятков серебряных монет и с явной неохотой протянул их Воррину. Гном с видимым удовольствием принял плату, ловко взвесил сумму и удовлетворённо хмыкнул:

— Ладно, пусть будет такая маленькая и незначительная сумма, человек.

Жизнь в лагере понемногу приходила в себя. Охрана (что она уже умела) убрала трупы, народ подтягивался, я проверил, как там мои лошадки, когда гном поманил меня в сторонку от основной толпы.

Воррин, пересчитав монеты в руке, одарил меня цепким взглядом, отделил чуть больше половины суммы (что-то около пятнадцати монет) и, не говоря ни слова, протянул их мне.

— Ты дрался как герой, человек, — сказал он, и в его глубоко посаженных, тёмных глазах я впервые увидел что-то похожее на искреннее уважение, а не просто оценку боевых качеств. — Ты был холоден как Приканийская сталь и так же безжалостен, был стоек, спокоен и уверен в себе. И ты каким-то образом твёрдо знал, что делать. Мы бы одни не справились. Это твоя доля и даже большая, чем у нас с Броком, доля. Хотя бы потому, что без тебя мы бы тут все полегли, как пить дать. Этих желторотых трусов, — он презрительно кивнул в сторону выползающих охранников каравана, которые теперь пытались изобразить участие в общем деле, — я бы и за охрану не считал. Пустое место.

Я молча кивнул, принимая деньги.

Не то чтобы мне нужны были деньги.

Приятная тяжесть серебра в ладони. Монеты были холодными и немного липкими от пота купца. Честно говоря, я не ожидал такой щедрости от гномов.

Молва обычно рисовала их как существ до крайности скупых и жадных до злата, готовых удавиться за лишний медяк.

«Похоже, не все стереотипы верны, — подумал я, пряча монеты в поясной кошель. — Или же я просто попал на правильных гномов. Ачивка „Неожиданный профит“ разблокирована. И„ Уважение гномов +10“. Неплохо для одной ночи».