Тактик.10

Глава 9 Совет вождей

Хайцгруг с шуршанием извлёк из сумки и продемонстрировал всем присутствующим флаги побеждённых кланов. После чего встал рядом со мной, его огромное тело было живым щитом. Иртык и Гришейк заняли позиции за моей спиной, их оружие было в ножнах, но руки лежали на рукоятях. А вот Лиандир маячил позади нас и не отсвечивал.

— Здравствуйте, орки!

— Здоровей видали! — неприветливо набычились вожди.

— Кто ты такой⁈

— Чужак!

Это они меня так приветствуют, но меня их грубость не тронула. Орки в принципе грубые, а тут я ворвался с ноги на их территорию.

Я спокойно окинул взглядом их ряды и нашёл старую шаманку.

Она была чуть в стороне от остальных вождей, у подножия самого большого Каменного Стража. Даже самим своим положением показывала, что в круг вождей она не входит ни в прямом, ни в переносном смысле этого слова.

Она была немолода, её лицо было покрыто сетью морщин и ритуальных татуировок. На ней были тяжёлые одежды из шкур и костей, а в руках она держала посох, увенчанный черепом какого-то неузнаваемого монстра. Шаманка Морриган. Текущий духовный лидер Леса Шершней.

Она не смотрела на меня с ненавистью или яростью, как остальные. Ее взгляд был другим, спокойным, глубоким, изучающим.

— Я пришёл к вам с миром!

— Но ты напал на наших братьев, чужак? — лукаво спросил один из вождей, одноглазый гигант с неожиданной густой иссиня-чёрной бородой, заплетённой в косы.

— Меня зовут Рос.

— Просто Рос? — уточнил одноглазый вождь.

— Нет, не просто. Рос из ущелья Двойной луны — убийца наёмников, Рос, победивший гномов-налётчиков, Рос — гонитель орков-захватчиков, Рос — победитель пещерных троллей, Рос, разгромивший герцога Гуго Элорана, Рос — нарушитель границ, герцог Кмабирийских болот и далёких земель на западе, Рос, который злит королей и знает короткий путь в захвату города и сердцу своего врага, генерал Штатгаля.

— Длинное у тебя имя.

— Сойдёмся на Росе.

— А я Грондаг из клана Чёрных Клыков.

— Будем знакомы, Грондаг, — мне на секунду показалось, что появилась перспектива наладить диалог и куда-то вырулить нашу дипломатию, но нет…

Один из вождей, массивный орк с выбритой головой и красной боевой раскраской на лице, сделал шаг вперёд. Его рука лежала на рукояти огромного, зазубренного топора.

— Я Мата Галл, вождь клана Летящих Топоров, — говорящий был молодым, агрессивным и в глазах его горела жажда славы.

Он впился в меня взглядом, полным ярости и презрения.

— Я не буду говорить с предателем! — прорычал он, указывая на Хайцгруга. Его голос был подобен рыку пещерного медведя. — Я не буду говорить с щенком! — он мотнул головой в сторону Гришейка.

Он сделал ещё один шаг, его ноздри раздувались.

— Я сейчас убью этого человека! — он ткнул в меня пальцем. — Того, кто пришёл в наш лес с огнём и мечом! С тем, кто осмелился ступить на эту священную землю! Я вызываю тебя на бой по обычаям предков!

Прямое столкновение началось. Все взгляды устремились на меня. Они ждали моей реакции.

Но я не спешил.

Смерив взглядом Мата Галла, я снова повернулся к Грондагу.

— Отвечая на твой вопрос, вождь Грондаг… Я не нападал на них, они напали на меня, а я их победил. Или кто-то считает, что я не вправе был защищаться?

Грондаг повернулся в сторону вождя Мангришта, того, кто был повержен Хайцгругом и мной, но пришёл на Совет. Поскольку не был в плену и прийти сюда был для него достаточно сложный выбор. Ведь вопрос о его поражении ему зададут и неоднократно. Тут все увидели флаг его клана в руках Хайцгруга и понимали, откуда этот штандарт взялся в сумке трофеев.

Мангришт несколько секунд молчал, глаза его зло поблёскивали, и наконец он недовольно прорычал:

— Чужак применил магию! Это не честная победа.

— Конечно, — с готовностью ответил я на этот выкрик. — А ещё я не выхожу из дома слепым, из туалета без трусов, на войну без доспеха, а в рейд без магической защиты. Может, мы тогда вспомним, что ты не воевал со мной честно, лоб в лоб, а напал из засады? Обязан ли я после этого был действовать честно?

Вопрос повис в воздухе.

Материя тут тонкая. Орки любили потрындеть про воинскую доблесть, отвагу и свою невероятную силу… Но на практике использовали засады, атаковали ночью, могли разнести деревушку с невооружёнными крестьянами, расстрелять колонну из кустов или напасть на спящий лагерь, вырезав сонных.

В общем, мой разговор тут был примерно, как беседа о целомудрии посреди борделя в разгар «рабочего дня», но Мангришт Змеелов, что называется, первый начал.

Всё это время Мата Галл стоял со своим громадным топором и то, что я игнорировал, сделало это демонстративное стояние несколько жалким и смешным.

Поняв, что я его игнорирую, Мата Галл, который считал себя центром Вселенной, застыл с открытым ртом. Его лицо побагровело от ярости.

— Мата Галл не очень хорошо умеет выражать свою мысль, человек, — пробасил Грондаг, его голос был низким и рокочущим. — Это он таким образом хочет знать, по какому праву ты стоишь здесь?

— Я стою здесь по праву «окровавленной цепи», — я указал на знамёна, воткнутые в землю. — По праву, которое дало мне возможность созвать этот Совет.

— Чужак прав, — раздался вдруг скрипучий женский голос.

Все головы повернулись, это говорила шаманка Морриган, которая продвинулась вперёд, опираясь на костяной посох. Сейчас её маленькие, почти чёрные глаза внимательно изучали меня. Несмотря на невысокий рост, она была грузной, если не сказать, что толстой, однако перемещалась, несмотря на излишний вес и почтенный возраст, очень бодро.

— Закон есть закон, — продолжила она. — Он пришёл по нашему зову, хоть и был вызван нашим же позором. Он гость, он победитель, и он имеет право говорить.

Её слова имели вес. Часть вождей, которые до этого смотрели на меня с чистой ненавистью, неохотно кивнули. Шаманка была хранителем традиций. В условиях тотального отсутствия образования её слово было законом.

— Говори, человек, — сказала она, устремив на меня свой пронзительный взгляд. — Зачем ты пришёл? Что тебе нужно? Наши жизни? Наша земля? Наши женщины? Дети?

— Мне не нужна ваша честь, земля и дети, — сказал я медленно, чеканя каждое слово. — Я требую признания меня в качестве силы в Лесу Шершней, но не чтобы требовать подчинения, требовать дани или доли мяса у ваших охотников. Я в состоянии добыть себе еду и родить собственных детей.

— Значит, ты хочешь равных прав? Право считаться вождём, а твоим людям быть ровней оркам? — спросила меня шаманка, которая не переставала рассматривать меня своими проницательными глазками.

— Равные права, место за этим костром… Я о таком не думаю. Поскольку я не местный житель, не собираюсь у вас тут поселяться и заполнять миграционные документы для получения гражданства, — отмахнулся я.

Орки переглянулись, моя фраза не была им понятна. Тем временем, орк Мата Галл присел, но с таким видом, что был готов вскочить в любой момент. Он так и не понял, принимаю ли я его вызов, чтобы сразиться? Отвергаю, чтобы покрыть себя позором? Или просто взял паузу, чтобы поговорить?

— Строго говоря, я заинтересован в союзе с орками, союзе с вашими кланами. И даже больше скажу, это вы сильнее заинтересованы в союзе со мной.

— Мы не будем служить человеку, Рос! — пророкотал Мангришт. — Я уже говорил тебе в плену. Пусть звёзды погаснут, но не будем! Мой клан не будет! Я благодарен тебе что ты сохранил жизнь мне и пленным. Пусть знают это всё, Мангришт не дурак и не клятвопреступник. Я дал клятву данника и теперь обязан Росу и Хайцгругу за жизни своих воинов, которых орк… не помню, как звали, на «З», кажется… Короче, излечил от ран! Спас жизни. Это правда! Правда в том, что такой большой армии, как у Роса, вы никогда не видели! Правда в том, что в ней есть орки, но там есть и мерзкие эльфы, там есть бородатые ублюдки-гномы, там среди гоблинов есть и люди. Мы не станем частью твоего странного отряда, не станем твоими слугами, Рос!

— Опять за рыбу медяки, Мангришт! — повысил тон я. — Мне не нужны слуги и рабы. Я в состоянии подтереть себе задницу и застегнуть камзол.

— Командор прав, орк Мангришт! — нахмурился мой телохранитель, выступая вперёд. — Он не такой, как все лорды людей, о которых вы могли слышать. Такого как он, больше нет. Вы просто не знаете, с кем говорите и о чём! Он ест одну похлёбку с солдатами и дерётся в общем строю. Это говорю я, Иртык, сын Северных Киленских гор!

Поскольку ему никто не возразил, я продолжил, хотя и не увидел огонька в глазах вождей.

— Я предлагаю вам не мир, не дружбу, не служение, не рабство, не кусок хлеба в качестве подачки. Вы воины? Я дам вам войну и помогу в ней. Война идёт к Лесу Шершней. Всё, что я хочу, быть в этой войне союзником с орками Леса Шершней.

— Ты всё ещё не убедил нас, чужак, — задумчиво теребя подбородок, озвучил общее мнение Грондаг. — Мы не нуждаемся в помощи. Люди королевства Бруосакс снова хотят напасть на нас? Такое было и не раз. Не потому ли люди нападут на нас, что ты пришёл сюда? В любом случае, орки не боятся.

— Я предлагаю вам союз. Ваши вожди, герои, воины, ваши традиции и вера. Я ни на что не покушаюсь. Но будет общее координирование, общая сила, чтобы надрать задницу врагам.

— А я всё ещё хочу надрать её тебе, — Мата Галл набрался смелости и снова выступил вперёд. — Может я не очень понятно выразился вначале… Я вызываю тебя на поединок. Ты хочешь быть ровней с орками? Очень смелое заявление. Хочешь с нами союза? Как мы можем вступить в союз со слабаками⁈

Тем временем Хайцгруг шагнул вперёд, держа в руках боевой топор. На лице Хайцгруга играла недобрая улыбочка. Мой боец эмоционален, может и рубануть, так сказать, вне дуэльного этикета.

— Поединок… — протянул я и снова не стал спешить принимать или отвергать явный вызов. Вместо этого я обратился к одноглазому Грондагу, самому мудрому, очень авторитетному и, вероятно, одному из самых старых среди вождей, который сейчас лишь молча наблюдал за этой сценой.

— Скажи мне, Грондаг, — мой голос прозвучал так же ровно, — Скажи, как более молодому и как чужаку, просящему совета старшего… в вашем Лесу любой может бросить вызов кому угодно? Или для этого нужно иметь соответствующий статус?

Мата Галл застыл. Его взгляд метались в сторону меня, то к Грондагу, то Хайцгругу.

Грондаг не спешил с ответом. Он перевёл свой единственный глаз с меня на побагровевшего Мата Галла и обратно. Он догадывался, к чему я клоню, ведь вождь Мангришт уже непрозрачно намекнул, что армия у меня громадная.

— Статус имеет значение, — наконец пробасил он.

— Вот и я так думаю, — кивнул я.

Теперь я повернулся к Мата Галлу. С достоинством я посмотрел на него, но вместо того, чтобы взялся за меч, скрестил руки на груди.

Моя усмешка стала шире:

— Ты бросаешь мне вызов, вождь клана Летящих Топоров. Хорошо. Но давай сначала разберёмся в статусах. Я — генерал Штатгаля. Тот, кто разбил ваши объединённые силы и держит в руках ваши знамёна. Но это не всё.

Я сделал шаг к нему:

— А кто ты?

Это был простой вопрос.

— Я вождь клана орков, клана Летящих Топоров, мы лучшие вот уже три поколения в атаках на средней дистанции, способные смести стену из человеческих щитов вместе с баронскими солдатами, человек Рос!

— И ты думаешь, что, находясь в этом статусе, имеешь право бросить вызов мне? — я рассмеялся. — А почему не Хайцгругу?

— Да потому, что он не вождь! Он из рода Удлингов, он вольный, его род достойный и в нём много воинов и ремесленников, которые делают оружие, но он не рода вождей и не вождь!

— Да ну? Хорошо. Давай поговорим о статусе. Скажи мне, вождь, чем измеряется величие клана? — я задал вопрос, глядя на одноглазого Грондага.

Старый здоровяк помедлил, а потом рокочущим басом ответил:

— Человек, в нашем Лесу единственным показателем власти является число воинов, которых вождь ведёт в бой, кто стоит под его рукой.

— Отлично, — кивнул я. — Логично, весомо, принимается.

Теперь я снова повернулся к Мата Галлу. Его лицо было напряжено, потому что он не понимал, куда я клоню, но чувствовал подвох.

— Итак, вождь Мата Галл. Сколько воинов в твоём прославленном клане? Сколько клинков ты можешь поднять по своему приказу?

Мата Галл на секунду заколебался. Вероятно, у него был большой соблазн обмануть меня, например, завысив такой показатель. Даже, возможно, подобный обман был среди орков распространён, однако тут рядом были другие вожди, способные тут же поднять его на смех в случае лжи.

Он гордо выпятил грудь, пытаясь вернуть себе уверенность.

— Восемьдесят два воина! — прорычал он. — И каждый из них стоит ватаги воинов-людей!

Он ожидал, что я начну спорить. Оспаривать ценность его бойцов. Но я просто принял цифру к сведению.

— Восемьдесят два. Достойное и весомое число.

Затем я медленно повернулся и указал на стоявшего рядом со мной Хайцгруга.

— Хайцгруг. А сколько бойцов под твоей рукой, раз уж ты не только представитель достойного рода Удлингов, но и капитан?

Огромный орк сделал шаг вперёд. Он возвышался над всеми, и его голос прозвучал, как гулкий удар барабана.

— Перед лицом Каменных стражей говорю я! Я Хайцгруг, командир Первого Полка вольной армии Штатгаль и под моим командованием девятьсот шестьдесят семь воинов.

Мата Галл презрительно фыркнул:

— И что? Просто тысяча червей! Люди! Люди — это не воины, а мусор! Сотня твоих людей не стоит и одного моего орка!

— Ишь ты, — моя улыбка стала шире. — Мы сейчас не будем спорить по вопросам расы. Если единица измерения «воин-орк», то так мы тоже умеем. Капитан Хайцгруг, а сколько орков в твоём полку, то есть под твоей рукой?

Хайцгруг помолчал секунду, давая напряжению нарасти.

— Триста девяносто два орка, командор.

Я повернулся к шаманке Морриган. Та лишь многозначительно хмыкнула.

— Этот орк говорит правду, — подтвердила она. — Так утверждают духи. Сколько он сказал, столько воинов-орков и идут за ним. И это не зелёные сопляки, а матёрые волки, вскормленные на крови и молоке, облачённые в гномью броню.

По поляне пронёсся гул. Звук сотен орочьих мозгов, пытающихся обработать эту цифру. Для них не существовало такой ценности, как ленные владения, статусы, деньги в золоте или серебре, или высота замковых стен. Единственным критерием было количество воинов-орков под твоим знаменем. Четыреста. Это было больше, чем у трёх-четырёх крупнейших кланов леса, вместе взятых.

Глаза Мата Галла расширились.

Он теперь посмотрел на Хайцгруга так, будто видел его впервые. Он видел не сына Леса, который ушёл на все четыре стороны как бродяга. Он видел силу, немыслимую силу, сосредоточенную в руках одного лидера.

Я не дал им опомниться. Мой голос разрезал тишину, холодный и острый, как скальпель хирурга.

— Итак, давай посчитаем, вождь. Восемьдесят два воина у тебя. Четыре сотни орков у Хайцгруга. Даже если мы измеряем статус только числом орков, Хайцгруг как вождь более чем в пять раз влиятельнее тебя. И поэтому не стоит вопрос, ровня ли тебе Хайцгруг, а напротив, достоин ли ты его уровня, ровня ли ты ему?

Прежде чем Мата Галл или кто-то другой принялся тут за прикладную математику, настало время для решающего удара.

— А теперь вернёмся к вопросу, кто я такой… Ну, кроме того, что я человек Рос, Ростислав Голицын и пусть эта фамилия впервые прозвучит над Лесом Шершней, — мой голос стал громче, наполняясь силой. — Я не вождь клана, чтобы меряться с тобой силой. Мангришт Змеелов уже слышал это выражение, но, вероятно, не совсем понял, что мы имеем в виду.

Я выпрямился, расправив плечи. Я чувствовал, как взгляды всех присутствующих, включая шаманку Морриган и одноглазого Грондага, сосредоточились на мне.

— Я, Рос Голицын, — произнес я медленно, чеканя каждое слово. — Владыка Орды.

Воцарилась тишина. Даже треск костра, казалось, на время замер.

Владыка Орды.

Эти слова упали в центр поляны, как метеорит, изменяя собой ландшафт. Орда и владыка Орды — это не столько титул, сколько концепция. Орочий миф.

Такое выражение встречалось в нескольких легендах о великих вождях, каждый из которых когда-то объединил все орочьи кланы в несокрушимую силу. Титул, о котором в Лесу Шершней слышали, но не сталкивались вживую десятки поколений, а может быть даже и никогда.

Я видел, как единственный глаз Грондага сузился, и в нём вспыхнула смесь ярости и… страха?

Хайцгруг, стоявший рядом со мной, выпрямился ещё больше. В его глазах горел огонь фанатика, который подпирает плечом собственного бога.

Я не дал им времени опомниться. Не дал им шанса начать спорить или сомневаться. Пока они были в шоке, я нанёс следующий удар.

Я снова повернулся к шаманке, а та лишь вздохнула.

— Правду ли я говорю, достопочтенная Морриган? Вы способны отличить правду от лжи.

— Это моя стезя, юный человек.

— А тогда прежде, чем Вы ответите на вопрос о том, вру ли я, утверждая свой статус Владыки Орды, правда ли в том, что мне доводилось говорить с богами?

По ряду вождей прошёл ещё один гул. Если говорить о психологическом потрясении, то я бил их как цунами, раз за разом.

Шаманка смерила меня долгим взглядом, потом опёршись о клюку, плюхнулась на землю прямо там, где стояла. Провела ладонью по утоптанной поверхности и резко высыпала перед собой пару дюжин костей, каких-то камушков и прочих ритуальных, но не особенно крупных предметов.

В гробовой тишине, не нарушаемой даже моими спутниками, она задумчиво потрогала какой-то голый птичий череп, после чего её резкий, дрожащий, но в то же время громогласно-громкий голос разнёсся над поляной и от звуков этих, дрогнули тени от света костра.

— Знайте же, орки! Это человек говорил с богами. Но только не так, как это делаете вы, когда молитесь и надеетесь, что они вас услышат. Он говорил с ними как собеседник, они являлись к нему лично. И да, если мы говорим про статус, он собрал вольную силу, вооружил и ведёт туда, куда решает сам. Он не подчиняется королям или жрецам, а сила его армии вполне себе… Он — Владыка Орды.

Дав тишине после слов шаманки какое-то время поплескаться над кругом жрецов, я негромко и совершенно спокойно, ведь шаманка не сказала для меня ничего нового, продолжил говорить.

— Но, — мой голос снова стал спокойным и деловым, что создавало жуткий контраст с только что прозвучавшей информацией. — Я ценю твою жажду крови вождь Мата Галл. И не только твою, но и, вероятно, многих присутствующих вождей. Предлагаю решить вопрос традиционным для орков способом, поединком.

Эти слова вывели некоторых вождей из оцепенения, поскольку переводили ситуацию в более понятную им плоскость — сейчас кто-то кого-то будет убивать.

Я сделал знак рукой:

— Подойди.

Фигура в плаще бесшумно скользнула вперёд между Иртыком и Гришейком. Она не был ниже ростом, но то, что он был значительно изящнее, чувствовалось даже при условии опущенного капюшона, а его движения были плавными, кошачьими. То, что его особенность не заметили, можно было объяснить только тем, что всё внимание вождей было приковано то ко мне, то к Мата Галлу, то шаманке.

Я обратился к нему посредством Роя, чтобы не произносить слова вслух, попросил открыть голову, и он сделал это.

Лиандир. Эльф-висельник, гордый и злой, уверенный, упрямый, кремень, а не воин, стрелок, фехтовальщик, который жрал три порции, но при этом оставался худым как щепка. Худым, но невероятно жилистым. И эти свои плотно переплетённые мышцы командир Сводной роты тренировал не на легкой атлетике, а с оружием.

Эльф.