Тактик.10

Глава 17 Краткосрочные маги

Я в это время дремал в режиме японского самурая, то есть — на боевом посту, в походном кресле в нашем лагере и будучи готовым пробудиться при первой же необходимости.

Разбудил меня Фомир, не особенно деликатно потрепав за плечо.

Открыв глаза, я увидел лицо Фомира и любое моё возмущение тут же испарилось. Морда лица мага была полна серьёзности и означала, что причины меня дёргать у него самые серьёзные.

— Говори, — мой голос был хриплым, не до конца проснувшимся, но это было и не особенно важно.

— Припёрлись враги.

— А конкретно? Панцирники? — я не мог сообразить, почему меня дёргает именно Фомир и отчего мой магистр бледен как полотно.

— Хрен там плавал, как ты говоришь, Рос… Это долбанные маги.

Я пару раз моргнул, переваривая сказанное и активировал Птичий Пастух.

Птица смотрела с высоты своего полёта на здорово пострадавший «Янтарный приют».

Маги шли без предупреждения. Не было ни труб, ни барабанов, ни злорадных кличей.

Это не конница и даже не егеря.

В момент, когда я начал смотреть, там уже стояло четверо магов Воздух в центре их расположения напряжённо трещал, словно от громадной доменной печи и с электрическими переливами.

Это были маги. Не такие как мои. Эти носили строгие, тёмные одежды, а в их глазах горел холодный, расчётливый блеск. Они выныривали из дрожащего воздуха и расходились широким полукругом, не смотря друг на друга. Как хорошо сыгранная банда, заранее знающая, что делать и чего ожидать от коллеги-соратника.

Их было немного, может, три дюжины, но каждый из них был сосудом силы, которую я знал и которой мне и в большей степени Фомиру оставалось только завидовать. Потому что любой из этих магов был долбанной ходячей ядерной бомбой, силой, которая не творила, а всё больше разрушала. Они появились, игнорируя проблемы дорог и расстояний, просто вывалились, словно сам папоротник на вырубке их породил, словно они тут родные и им тут, страшно сказать, рады.

Они не спешили, чуточку походили, держались вместе, иногда делая пассы руками и начали свое мерзкое действо, плести сложные заклинания.

Рой. Активация.

«Фомир, скажи, что ты не сидишь сложа руки?».

«Нихрена подобного».

«Если у тебя были какие-то сомнения, то знай, я санкционирую применение любых резервов, запретных приёмов, подлянок и запасов, которые ты берёг на чёрный день. Сдаётся мне, он уже выкатился из-за горизонта, этот самый чёрный день».

Фомир не ответил, но я знал, что он меня услышал, а это главное.

Я чувствовал, как пульсирующая энергия вокруг вражеских магов искажает реальность, заставляя деревья за пределами вырубки гнуться под невидимым ветром.

Долбанные маги, я в этом уверен, уже проверили своими ахалай-махалай и поняли, что в «Янтарном приюте» никого нет. Они даже не стали заходить на территорию комплекса.

Катапульты, развёрнутой и готовой для нанесения удара по магам, у меня тоже не было. Поэтому всё, что я мог, смотреть на их манипуляции и держать птицу подальше от завихрений магии творимых заклятий.

Это была не магия созидания, не целительная сила. Это была магия поглощения и что-то про хаос.

На их высокомерных лицах читалось откровенное презрение ко всему живому, к этим жалким существам, пытающимся спрятаться.

А вокруг них начали сгущаться тени. Не обычные, лесные тени, а какие-то уплотнения тьмы, обретающее форму и жуткие.

Маги что-то создавали или призывали. Призрачные твари, сотканные из первобытного страха и концентрированной тьмы.

Они были тонкими, почти невидимыми, с глазами, горящими мертвенным, потусторонним огнём и большими как пятиэтажки.

Этот размер мне категорически не понравился.

Один из магов стал напротив «теней» и стал выкрикивать, вероятно, ТЗ. Я не всё понимал, кричал он на раннем эльфийском, но общий смысл угадывался. Маги нарезали своим созданиями задачу вытравить тех, кто пытался укрыться в Лесу Шершней, то есть, тут же, рядом. Выкурить их из нор, из-под корней, из любой щели, где они надеялись найти спасение.

Я не мог этого допустить. Заключая союз со Штатгалем, орки леса могли полагать на то, что я как могу, прикрою их заднюю железную броню.

Я отцепился от Птичьего пастуха, встал и перевёл взгляд в ту часть лагеря, где обретались наши маги.

О, там было на что посмотреть! Фомир стащил сюда большую часть магической роты и сейчас, подняв их всех по тревоге, выстраивал даже не магический круг, фирменную ведьминскую технику, а двойной магический круг. Когда в центре конструкции стоял он и Ластрион, в первом круге одиннадцать магов, а в магическом круге второго уровня все остальные.

И они раскручивали маховик перемещения маны между собой.

Мне Бреггонида объясняла, что классическая теория сохранения энергии тут не работает. Если взять шесть ведьм с ёмкостью хранения магии допустим, по десять единиц, и выставить их в магический круг, то получаешь разово не шестьдесят, а, внезапно — сто! То есть, ведьмы и маги могли отдать больше чем обычно, правда, рисковали словить магическое истощение и ожог каналов. Но в условиях крайней нужды риском приходилось пренебречь. К тому же, Ластрион распечатал две дюжины магических накопителей времён Второй Магической войны. Самых лучших, которых они с Фомиром берегли на крайний случай, потому что это как раз он и был.

Сейчас Фомир выступал в качестве острия копья, а Ластрион формировал нечто поистине грандиозное и по количеству вливаемой энергии, и по качеству боевой магии.

По счастью для нас, вражеские маги, наскоро проверив окрестности, скорее всего пару миль вокруг, и занятые своими жуткими созданиями, не заметили нашей подготовки.

Академические маги, каждый первый лучше моих вчерашних крестьян и воров, они были слишком уверены в своём превосходстве. Слишком заняты погоней за слабыми и никчёмными, чтобы следить за возмущением магического поля в нескольких милях от них.

К тому же Фомир всё делал очень быстро. Чего там говорить, за месяцы войны рота спелась, сработалась, научилась действовать пусть и без академической филигранности, зато быстро. Они же были боевыми и полевыми магами, армейскими.

И вот магия стала собираться на высоте пятидесяти метров, прямо над кронами деревьев.

Некоторые ветви запылали, но Фомир этого, казалось, не замечал. Я почувствовал, как алгоритм формирования заклинания завершился, что энергия, которую они вложили в разовое действие, достигла критической, невиданной по напряжению точки. Подняв немного над кругом Фомира, волосы которого были наэлектризованы так, что торчали во все стороны. Мой магистр вложил в этот удар всю свою волю, всю свою выдержку, всю ту ярость, что копил с момента, когда был изгнан из магического ордена.

Напряжённый, как колоссальный шершень, шар (по моим ощущениям метров восемьдесят в диаметре) голубоватого огня, который соткался у нас над головами, вырвался вперёд и вверх потоком чистой, заряженной концентрированной силы.

Это были и свет, и молнии, и огонь. Это был сам гнев стихий, сплетённый как гигантский клубок, концентрированная воля к разрушению и смерти, направленная против врага, который находился в нескольких милях отсюда.

Поток энергии, видимый как ослепительный, бело-голубой росчерк, взлетел и с огромной скоростью ушёл в направлении «Янтарного приюта» по баллистической траектории.

Птичьим пастухом я отслеживал вырубку. Объективно от момента, когда Фомир меня разбудил и пошёл творить убийственно-опасную магию и до удара шаром прошло полторы-две минуты, но по ощущениям, час.

Громадный шар пронёсся как пушечное ядро, его полёт к цели уже было трудно отследить, поэтому я следил за «мишенью».

И вот он прилетел.

Громадный шар вошёл в центр построения магов, вызвав вспышку десятков магических щитов и защитных артефактов, некоторые из которых вспыхнули как маленькие солнца.

Но шар был слишком велик, чтобы его можно было остановить. Коснувшись земли, он рванул. Магический взрыв сразу в нескольких стихиях: огонь, энергия, воздух, менталистика. Шар разлетелся ударом во все стороны, расшвыривая папоротник, поджигая его, вырывая с корнем пни деревьев.

Удар был настолько мощным, настолько всепоглощающим, что земля на вырубке задрожала, а ближайшие к краю вырубки деревья обратились в пепел. Я видел, как вражеские щиты и защитные чары, все, что у них было для защиты, рассыпалось в пыль за доли секунды, словно хрупкое стекло под ударом взрывной волны.

Грохот был такой, что слышали его, наверное, до середины Леса. Не было криков, стонов и проклятий, а только яркий всплеск энергии, а затем наступила оглушающая тишина.

В тишине на вырубку падали комья земли, поднятые взрывом, трепетали деревья за пределами вырубки, трещали ветви, пострадавшие, но удержавшие взрывную волну.

Мою птицу тоже унесло от страха. Я переключился на другую птицу и стал кружить над местом взрыва.

На чёрной-чёрной земле из трёх десятков магов на ногах стояло одиннадцать. Не факт, что остальные погибли, но от некоторых точно остались лишь обугленные скелеты. Кого-то могла принудительно эвакуировать защитная магия (если успела).

И эти одиннадцать, пошатываясь, как после сильной пьянки, смотрели вокруг ошалело и зло.

Ещё бы, только что они создавали призрачных тварей, которые станут чинить тут геноцид и рррраз, «привет» от сил контрбатарейной борьбы!

Наша реакция была настолько примитивной, но мощной, что они попросту ничего не смогли ей противопоставить.

Лица выживших ещё секунду назад полные надменности и жестокого веселья, исказились паникой. Они мгновенно поняли, что столкнулись не просто с попыткой сопротивления, а с неделикатной силой, которая убивает их, уничтожает без следа.

Их призрачные твари, лишившись контроля, стали оседать, таять, как утренний туман под первыми лучами солнца. Никто больше не кричал. Один за другим, маги начали отступать, растворяясь в лесной чаще так же внезапно и бесшумно, как и появились. Эвакуация.

Вообще, больше бы подошло слово бегство.

Лишь один из магов метался по эпицентру и применяя заклятие, магически перемещал раненых или убитых. Просто охватывал их магией и тела исчезали и он, пожалуй, был самым мужественным из всех.

Через какие-то сорок секунд, оббежав всех и поняв, что он остался последним, он вскинул к небу лицо и прокричал что-то. Вероятно, оскорбительное и злое, потряс кулаком и… исчез, ушёл в складку пространства.

Я отключился от Птичьего пастуха и посмотрел в сторону Фомира.

Фомир при помощи одного из магов сотворил в воздухе магическое зеркало, через которое весь магический круг наблюдал за эпицентром так же внимательно, как и я.

— Ну, что я могу сказать, маги… Вы — страшная сила. Хорошо, что я с вами дружу! — хрипло прокомментировал я. — А теперь можете пожар потушить, а то у нас кроны горят?

Маги льда и правда занялись тушением пожара, выпуская потоки ледяного воздуха и переговариваясь, обсуждая то, что видели.

А остальной лагерь как сидел, так и сидел, в лёгком шоке от увиденного. Нет, орки и эльфы в целом понимали, что магов я держу не для красоты, но то, что им удалось раскатать с одного удара боевую магическую группу, их шокировало.

Тут у нас было и три союзных вождя, те вообще побелели от увиденного. Они не до конца поняли, что произошло, но впечатлений для них хватит на всю оставшуюся жизнь.

Я вернулся к креслу и без сил плюхнулся на него. Через минуту ко мне приковылял Фомир, который не стесняясь пил вино из бурдюка. Как водичку после драки, втягивал в себя и втягивал. Я не стал его останавливать, может вообще в стельку упиться, вполне себе заслужил.

— Ну, как ты, приятель? — осторожно спросил я его.

Всё-таки не каждый день они творят заклятие такого уровня и силы.

— Да как… Думал, что это заклятие нас всех убьёт, но решил рискнуть. Ну, не всех, конечно, это я сгущаю краски… — он сделал ещё один долгий глоток. — Ты бы выжил, у тебя же божественная защита. Может, пару бойцов около тебя бы спаслись. А нам, остальным — трындец. Но я решил, гори всё огнём!

— Фомир, победителей не судят. Сработало, значит, молодец. Как думаешь, они вернутся?

Маг криво улыбнулся:

— Ага, конечно, маги обожают возвращаться к месту своего позора, где потеряли часть товарищей через две минуты после вторжения. Понимаешь… Они ещё и так плотно стали… Для творения совместных заклинаний это правильно… но год, прожитый с тобой, научил меня смотреть на любую ситуацию как на военную угрозу, риски и возможности. Я теперь знаю, что плотно стоять нельзя. Прилетит заряд загутай-камня из требушета и привет…. В общем… О чём это я? Ах, да… Они не вернутся, Рос. Мы, конечно, выдали всё, что могли, половина моих вообще будут валяться без задних ног до вечера, мы две дюжины артефактов разрядили… некоторые насовсем Но, клянусь портками Первого мага, оно того стоило.

Эльфы и лесные орки отправились потом проверить, может, кто выжил, может быть, что-то ценное осталось. Ничего ценного, что бы сохранилось в ходе удара, они не нашли (ну или орки прикарманили), как и выживших.

Маги ушли так же быстро, как и появились. От удара ещё сильнее пострадал «Янтарный приют», там теперь были только чуть оплавленные стены и фундаменты.

Среди прочих магов во время всей этой кутерьмы я заметил Шота. К вечеру я дёрнул его и спросил о желании пройтись по местности.

— Ты хочешь чего-то поискать, командор? — спросил наш поисковик. — Личные вещи Вейрана, которые он мог тут потерять на охоте?

— Его величество не был большим фанатом охоты, к тому же его брошки или перчатки не представляют для меня особой ценности. Нет. Ты в курсе, что в основании замка мы нашли выходы в туннели?

Шот отрицательно покачал головой:

— Видимо, не мой уровень допуска к тайнам, босс.

— В общем, они есть.

— И насколько далеко они идут? — спросил колдун.

— Этого мы не знаем, но есть подозрение, что далеко и они имеют к замку лишь косвенное отношение. Их построили древние, ещё в эпоху Богов и скорее всего магическими технологиями, а не вручную. Но, я думаю, как, Шот… Если туннели имеют один вход, то должны иметь и другие, на выходе. Где эти выходы, мы не знаем. Известно только, что орки не знают ни про туннели, ни про входы к ним. То есть, некоторые кланы используют древние подземные коммуникации, какие-то склады или убежища в своих целях, но для них это просто отдельно взятые странные пещеры и всё. А про то, что есть нити туннелей, никогда не слышали.

Шот кивнул.

— Ты сможешь настроится на подземные туннели, если они будут пролегать в скальной породе под нами, на глубине, скажем, десять метров?

— Хм. Если они будут не особенно далеко, я смогу их засечь даже если они это просто протяжённые пустоты без потерянных вещей или кладов, — прикинул свои возможности поисковик. — Но дальность не особенно велика, сотня шагов, может быть, полторы. И мне понадобится артефакт маны, я быстро иссякну.

— Это будет. Давай запланируем на завтра. А насчёт дальности, не так и плохо, но нам нужен инженерный подход. Несколько прямых проходов, с подходящей для тебя скоростью. Если исходить из того, что туннели протянуты с юга на север, то мы будем идти поперёк, с запада на восток и наоборот, чтобы «пересечь» нить. Тогда мы пойдём вдоль неё в поисках выхода из туннелей. А если не найдём, поставим метку, вызовем гномов, и они там прокопают такой выход. Попробуем?

…

После изгнания магов я понимал, что Вейран либо не ответит больше ничем, либо, напротив, ответит с такой силой, что все мои мелкие тактические уловки не дадут результата.

Я действительно использовал несколько дней передышки для поиска ниток туннелей и уже почти разочаровался в своей идее. Внезапно, Шот, который шёл под прикрытием тридцати орков, в том числе и местных, резко остановился и поднял руку.

— Прямо под нами, как ты и говорил, командор, протяжённая пустота, на глубине всего-то нескольких метров.

— О, как! Ну что, привал.

Я нанёс это место на карту, орки вырубили несколько деревьев, чтобы отметить точку, а мы после небольшой передышки двинулись вдоль туннеля в северном направлении.

Следовать за «метро», которое протянулось вдоль ям, оврагов и непроходимых чащ деревьев, оказалось трудно. За полдня мы исследовали всего четыре мили такого туннеля, но выход оттуда нашли. Во всяком случае Шот сказал, что в этом месте, среди нагромождения камней туннель имеет что-то вроде лестницы вверх и подходит к поверхности. Отыскать в сумерках какой-то выход не удалось, но мы сделали отметку, чтобы притащить сюда гномов из лагеря.

Утром, когда я хотел снарядить экспедицию из гномов на раскопки выхода из туннелей, в мою палатку без стука (и практически беззвучно) вошёл Орофин.

Я в это время закончил одеваться и умываться.

— Да, друг эльф? Ты с плохими новостями?

— Когда будут хорошие новости, принесу и их. А пока что, да.

— Новые силы возмездия? — предположил я, полагая, что Орофин у меня разведка, он отвечает именно за контроль дальних участков леса, значит, новости оттуда.

Тишина оборвалась на рассвете четвёртого дня.

Его лицо, как всегда, было непроницаемой маской. Но я уже научился читать его. Я видел напряжённую складку у уголка рта. И я почувствовал напряжение через Рой. В целом Орофин не особенно впечатлительный эльф, если бы на лагерь приземлился бы дракон, он не паниковал бы и тогда. Но новости были.

— Они идут, — сказал он. В его голосе не было ни капли эмоций. Только констатация факта.

— Кто и сколько? — спросил я, подвязывая меч.

— Двадцать пять тысяч.

Я поднял на него голову:

— Повтори.

— Двадцать пять тысяч, Владыка. Плюс-минус пара тысяч. И это я говорю про воинов. Точнее посчитать невозможно. Колонны растянулась на несколько километров. На севере, на границе Шершневого Леса, сейчас копошится гигантский муравейник. Многочисленные колонны пехоты в стальных доспехах. Кавалерийские отряды, патрулирующие фланги. Длинные вереницы обозов. Это настоящая армия вторжения, босс.

— Напали на нас, на весь лес. Ну что, я обещал оркам войну, кажется, не обманул.

— И есть одна большая странность. Не типично для армии вторжения.

— Что?

— Впереди армии, как живой щит, солдаты гонят огромную толпу гражданских. Тысячи людей в простой одежде. Крестьяне, как мне кажется. Не меньше пяти тысяч.

— Ээээээ… Зачем, стесняюсь спросить? Я сейчас даже не говорю про то, что это «их» народ, а не наш. Они хотят использовать их как заложников?

Орофин пожал плечами. Он докладывал про факты, додумывать их значение предстояло мне самому.