Тактик.10

Глава 8 Адаптация

Белый свет ударил мне в мозг, снося словно цунами, все мысли и чувства.

Я увидел истинное название этого архитектурного ансамбля. Не Замок Шершней, конечно, он назывался «Маргкхас Ноль-Семь».

И он не был крепостью изначально. Это был культовый комплекс и создали его даже не боги, а титаны.

А ещё я впервые увидел титана, и это существо не было похож на гуманоида.

Существо опиралось на десяток ног, гибких и крупных, а из тела во все стороны шли шесть конечностей, между которыми располагался рот, а вокруг него четыре горящих огнём глаза. Рот был вертикальным и устлан множеством не то что зубов, а скорее пластин, головы как таковой не было. Более того, рот торчал прямо из корпуса, который был покрыт короткой жёсткой шерстью. Его тело было окутано клочками, сгустками тёмной магии, которая не давала рассмотреть титана полностью.

Зато эта хреновина была высотой с пятиэтажку.

Хм. То есть, когда древние источники говорили, что у него сто рук, либо же, к примеру, двадцать пять, а более поздние художники рисовали просто высокого гуманоида с множеством рук, то это было не то. Совсем не то. Титан не походил на человека. А как же тогда, что тролли — потомки титанов? Или все титаны разные? Кто бы знал.

Наверное, боги знают, они же с ними воевали, но связываться ради глупых вопросов с Анаей или искать контакт с другим богом я не спешил.

Оставалось надеяться что Тайфун в такую вот кракозябру не переродится.

Комплекс зданий пережил после создания череду разрушений и восстановлений, каждая эпоха меняла его лик. А куб, свидетель памяти, просто хранил отпечатки.

Сейчас вместо титана был Штатгаль. И мы снова восстанавливаем крепость, и снова меняем её под себя. Крепость в очередной раз переживает перерождение. Судьба у неё такая и мы в этой судьбе, просто те, кто выполняет свою роль, чтобы потом уйти.

— Вождь, ты в порядке? — голос Хрегонна прозвучал гулко и тревожно. Он и его брат уже сделали несколько шагов ко мне, их топоры были наготове.

— Более чем, — ответил я. Мой голос звучал хрипло. Я чувствовал себя так, будто мой мозг пропустили через мясорубку, а потом собрали заново. Радовало, что по крайней мере, в правильном порядке.

Я отлепился от куба и слабо улыбнувшись, прошёл вдоль дальних стен подземелья.

А вот тут было понятно, что расположено: выбитые барельефы, сцены охоты и войны. Никаких пиров. Всё ясно, люди воевали с орками и на рисунках люди побеждали. Ну, как побеждали, в итоге же орки людей высадили, просто в отличие от людей, никто это не спешил рисовать в камне. Этот факт отпечатался в разрушенных магией стенах.

Кроме основного зала тут было достаточно много небольших помещений, о предназначении которых можно было только догадываться. Решёток они не имели, значит, не темница, полок для хранения чего-то тоже. Но вообще мебель могли вытащить и сжечь. Ладно. Подземные помещения показались мне слишком сырыми и холодными, чтобы гнать бойцов сюда. И как склады не используешь. Всё же я мыслил утилитарно, ища пользу в найденном ресурсе.

В какой-то момент в одном из углов, где камни были даже не чёрными, а серыми, на плоскости попался сложный геометрический символ. Он состоял из вписанных друг в друга многоугольников и изогнутых линий, расходящихся из центра.

В голове мгновенно всплыл образ. Тёмное, сырое подземелье. Скрип костей под ногами. И точно такой же символ, светящийся на стене. Ущелье Двойной Луны. Самое начало моего пути в этом мире. Это была первая загадка, на которую я наткнулся. И вот теперь я нашел её «двойника». Символов там было много, а этот вот прямо похож. Вот оно! Те туннели и эта крепость — свидетели одной эпохи и цивилизации. Там, кстати, мне встретились странные ящероподобные твари, которым, к счастью, я смог с успехом противостоять.

Надо проверить что тут такие сюрпризы не прячутся.

— Мурранг, — я обернулся к майору. Мой голос после длинного марша был усталым, — как закончишь с созданием лагеря, то есть не в приоритетном порядке, пошли сюда команду из десятка гномов, пусть проверят крепость кладки. Нет ли угрозы обвала, оценят помещения, прикинут, нет ли тут чего-то полезного, может даже тайники поищут, а пока… Предлагаю поставить часового, чтобы народ сюда не ходил. Не то, чтобы тут опасно, но место громадное по размеру, заблудятся тут.

Времени на развёртывание даже временного лагеря ушло много, однако в итоге он втиснулся в пространство двора. Причём, таким образом, что даже разрушенные стены стали нам защитой.

Комендантская рота присвоила часть срубленных при расчистке пути к крепости брёвен и соорудила из них что-то вроде заграждения в районе уничтоженных крепостных ворот. Там же подразделение Зойда и расположилось.

Люди и орки таскали ветки и брёвна на дрова. Гномы разводили костры и полевые очаги в кухнях. Эльфы обшарили долину и доложили, что, не считая множества следов зверей, никакого враждебного присутствия в ней нет. Пока нет.

Маги и ведьмы, которые ругались, что им на это нужно больше места, развернули совместный полевой магический лагерь. Там в творческом мистическом беспорядке располагались какие-то котлы (почему ведьмы не могут без дурацких котлов?), ритуальные знаки, пентаграммы.

Маги изучали руины и вытягивали из окружающей среды остаточные силы проклятия. Я пообщался с Фомиром, тот был занят со своими, однако сказал, что ничего серьёзного в плане проклятия тут не было. Да, пока что проклятие угнетающе действует на психику… Да, если долго жить тут, начнут рождаться уродливые дети, вспыхнут заболевания… Конкретно сейчас мистики совместно занимаются корнем этой проблемы, остаточными явления проклятия, разрушительной орочьей магии, которая пропитала сами камни и землю. Однако ни в какое сравнение в Кмабирийскими болотами, где магия проклятий поднимала скелеты и выгоняла живых существ, это не шло.

Ну, уже хлеб.

…

— Хайцгруг, — я поманил орка, который громогласно командовал при развёртывании своей части лагеря, стоя среди снующих бойцов как маяк среди волн.

— Я!

— Ну, что, завтра нам надо выдвигаться к этим, как их…

— Каменным стражам, на заседание Совета Вождей, — подсказал он.

— Да, туда. Успеем дойти за день или надо выдвигаться прямо сейчас?

Хайцгруг на некоторое время задумался:

— Думаю, что спешки нет, командор. Успеем спокойным шагом дойти.

— Хорошо, тогда занимайся своим полком.

…

Оно хорошо, иметь толковых руководителей. Нарезал сектор задач, они сами занимаются, главное, не мешать.

Причём, когда марш у нас не первый, не второй, стоянок и развертываний было бесчисленное множество, уже даже и координировать ничего не нужно.

Просто ходишь с умным видом, все всё сами делают. Хорошо, такое я люблю.

Пока была минутка, я ещё раз перебрал в уме приготовления к завтрашнему выходу. Рейд предстоит, что называется, одиночный. Новак и Мурранг откровенно не любят, когда я ухожу куда-то один, но именно так будет проще всего. Взять с собой, допустим, Сводную роту, это может быть воспринято кланами, которые нам попадутся по дороге, как попытка напасть на них. Из-за чего вместо дипломатической прогулки по лесу я получу боевые действия.

Утром я проснулся рано, однако Хайцгруг был уже у моего шатра.

— Я всех собрал, босс! — пророкотал он. Сегодня он облачился в лёгкую броню, поверх которой нацепил плащ серого цвета. Лёгкое вооружение, лёгкий шлем. Орк явно не в библиотеку шёл, рассматривая Лес, как сравнительно опасное и недружелюбное место. А ведь он тут родился.

В общем, я тоже оделся в композитную лёгкую броню, под которую надел привычную «бронерубаху», не раз спасавшую мне жизнь, лёгкий шлем, обычное оружие, поясную сумку.

Моя команда для похода на Совет уже была готова. Я отобрал её лично, и каждый член этой пятёрки был тщательно подобранным инструментом для конкретной задачи.

Хайцгруг, мой глашатай, командир полка и проводник, сама легитимность нашего присутствия на совете.

С нами шли Иртык — мой телохранитель, он был горным орком, но ключевым тут было «орк». К тому же, так он сможет выполнять свою основную функцию — охрану меня.

Гришейк, молодой орк, сын уважаемого старейшины, чьё присутствие рядом со мной было живым укором всем, кто считал меня просто убийцей их сородичей. Он был городским орком, но его преображение под сенью леса заставило присмотреться к нему, как к орку, который принимал Лес легко и естественно.

И, наконец, пятый. Фигура, закутанная в тёмный плащ с глубоким капюшоном, скрывавшим лицо. Под плащом угадывались стройные очертания, но если бы за нами наблюдал лазутчик орочьих кланов, он не смог бы сказать, кто это. А это был Лиандир, командир Сводной роты и чистокровный эльф с необыкновенно серьёзными и даже местами злыми глазами.

Тащить эльфа на Совет орочьих вождей было риском, но ещё это было частью моего плана, в том числе потому, что Лиандир вовсе не был обычным эльфом.

Мы наскоро позавтракали, а гном, который стоял на раздаче полевой кухни, время от времени осматривал нас подозрительным взглядом.

Выдвинулись и очень быстро прошли долину, на границе которой из-за ствола показался эльф-разведчик. Он лишь молча похлопал себя в районе сердца. Поприветствовал, значит.

Лиандир посмотрел на него некоторое время и негромко сказал нам:

— Всё чисто, врагов нет.

Как он это понял? Как эльфы понимают друг друга без слов? Не телепатией, точно.

Хайцгруг вёл нас по тропам, которые не были отмечены ни на одной карте. Вероятно, конкретно этих троп он не знал, хотя из его рассказов я понял, что он и его клан были обитателями восточной части леса. Ну, а мы сейчас двигались на северо-восток, в ту часть леса, где охота не особенно удачна и орки лишний раз туда не ходят, не видят смысла.

Таким образом, он не столько знал тропы, сколько предугадывал, что они есть и куда они ведут.

В лесу многие тропы, на которых может оказаться путник, вовсе не человеческие или, в данном случае, орочьи. Они принадлежат другим обитателям леса, зверям: кабанам, лосям, волкам, косулям, медведям. С последними, кстати, хотелось бы столкнуться ещё меньше, чем с орками.

Эти тропы были, что называется, комбинированными, то есть по ним перемещались и звери, и орки. И хотя орки жили охотой, собирательством и лишь отчасти мелкими огородиками, приспособляемость к дикой природе вызывала уважение. Их способность легко и естественно уживаться с лесными зверями меня не только удивляла, а даже и восхищала.

Мы не шли, мы скользили сквозь лес, как тени. Малый отряд не издавал ни звука. Огромный Хайцгруг ступал по мху с лёгкостью лесного кота, двигаясь в голове колонны.

Позади всех шёл Лиандир.

Воздух был влажным и тяжёлым, наполненным запахами гниющей листвы, сырой земли и цветов. Лес вокруг жил своей жизнью. Мы постоянно слышали шорохи, треск веток, далёкий вой. Это была обитаемая и не особенно дружелюбная территория, и каждый нерв был натянут до предела.

Да, я время от времени активировал Птичий пастух, однако, во-первых, это мешало мне быстро идти, а во-вторых, поднявшись над лесом, птица ничего не видела. Многие птицы умели летать и ниже уровня крон, в пространстве полумрака леса. Однако ими требовалось внимательно управлять, а это ещё больше усложняло переход, мне нужно было бы полностью остановится и «управлять» своим дроном.

Словом, никакого эффекта Птичий пастух тут не давал.

Поэтому я чаще всего просто молча двигался в середине колонны, полностью погружённый в то, что рассказал мне Хайцгруг о социальной структуре своего лесного народа.

Отношения тут были далеко не безоблачные. Кланам было не с кем воевать, любое оскорбление члена одного клана к другому почти наверняка вело к затяжному конфликту. Вожди иногда пытались регулировать ситуации, вели переговоры, наказывали виновных, совершали браки между кланами. Чаще всего всё выливалось в мордобой и стычки. И в то же время некоторые кланы состояли в дружеских отношениям между собой, они ходили друг к другу в гости и, что более важно, выступали в роли союзников в военных конфликтах.

Лесным оркам просто было не с кем больше воевать, поэтому они дрались между собой. Но и в какую-то полномасштабную войну это не выливалось, процессы шли неспешно и долго, растягиваясь на поколения.

Надплеменной структуры, единого вождя у Леса не было. Да, отчасти это компенсировал Совет вождей, однако это было собрание «равных», тут никто не мог никого продавить и заставить. Кроме того, был верховный жрец, а в данном случае пожилая жрица, но её роль не политическая, а именно что ритуальная.

Уважение… Самой весомой валютой для лесных орков было уважение. Кто сколько сражений выиграл, пленных взял, врагов убил, в том числе лично.

Круто, конечно, только вот они жили в информационном вакууме, они не знали даже, что Маэн воюет с Бруосаксом. Хотя бы потому, что внешней торговли не вели, а к Бруосаксу относились весьма прохладно, не считая Лес частью человеческого королевства (хотя юридически и были им).

За счёт этого все мои победы и сражения были им неизвестны, я для них никто и фамилия никак.

Час за часом мы шли.

Временами Хайцгруг останавливал отряд, и мы подолгу замирали, в такие моменты Лиандир бесшумно доставал лук и накладывал на него стрелу, ожидая, что придётся кого-то пристрелить.

Видимо, это означало, что рядом в лесу чужаки.

Я никакого страха не испытывал. После пары дней, проведённых внутри Леса, моя психика адаптировалась к нему и больше не пугалась его враждебности. В сущности, лес как лес, может чуточку опаснее прочих, ну, населён кровожадными орками. Но это как раз мы сейчас попробуем решить.

День близился к закату, Хайцгруг оказался прав, мы дошли не бегом, в достаточно спокойном темпе, и ещё засветло оказались на месте.

— Мы почти прибыли, командор, — тихо произнес Хайцгруг, останавливаясь у подножия высокого холма. — Мы уже рядом. На соседнем холме священное для орков место — Каменные стражи.

Несмотря на то, что был день, сквозь густые кроны деревьев, пробивался тусклый оранжевый свет, свет костров.

— Они прибыли, — добавил орк, указывая вперёд.

Мы начали спуск, потом снова подъём. Тропа в какой-то момент стала круче, под ногами захрустели камни. Напряжение нарастало с каждым шагом. Мы вышли из тени на ярко освещённую сцену.

Перед нами открылась широкая, вытоптанная, круглая поляна. В её центре, освещённые пламенем нескольких огромных костров, стояли те самые Каменные Стражи.

Они представляли собой семь гигантских изваяний, каждое высотой не меньше шести метров. Каменные фиговины были высечены из цельных глыб красноватого гранита. Время почти полностью стёрло черты их лиц, оставив лишь намёки на грозные, суровые черты.

Внешность универсальная, если бы мне сказали, что это стилизованные гномы или там, люди, я бы поверил. Но местные наверняка считают их орками и тут я бы не рискнул с ними спорить. Пусть себе считают. В Африке Иисуса тоже рисуют чёрным, в Мексике кудрявым латиносом, а русский Иисус русоволосый и зачастую, к тому же ещё и голубоглазый.

Стражи, хотя размером и были похожи на головы острова Пасхи, в остальном ни имели ничего общего. Высокие головы, покрытые истёртыми шлемами, суровые лица, крошечные стилизованные ручки сжимают топоры и круглые щиты. Лица, если подумать, разные.

Камни были покрыты мхом и древними рунами, которые, казалось, светились в дрожащем свете огня.

Стражи стояли по кругу, образуя внутри себя особо важное и по местным меркам, священное пространство.

Я чувствовал, как воздух здесь вибрирует от накопленной за века энергии. Не одним символизмом, как говорится. У орков были практические причины это место уважать. Тут полно магии, буквально, место силы.

Древнее, могущественное, пропитанное кровью и клятвами. Сюда бы Фомира… Но не сейчас, не сейчас.

Возможно, это было сердце этого леса. А может быть, какой-то очень важный узел переплетения энергетических потоков.

Но сейчас это место было заполнено врагами.

Между каменными истуканами собралось не меньше сотни орков.

И каждый, что характерно, личность (тут мне невольно вспоминался Галыгин).

Натурально, все разных размеров, фигур и роста, старые и молодые, хотя совсем юнцов и не было. В том числе, некоторое количество женщин-орков, видимо, если у тебя топор в руке, то путь к равноправию становится короче.

Они были одеты кто во что горазд, но по возможности ярко. Я тут невольно вспомнил вождя-орка, у которого на шлеме был череп медведя. Кстати, он тоже был тут, зыркал на меня недовольно.

Раскрашенные и татуированные, всех цветов, которые были у Леса в наличии, обвешанные трофеями, элементами рыцарского снаряжения. Один из них держал в руке помутневший от времени рыцарский шлем.

Понятно, это высший свет и на него они принарядились.

Вожди сидели на крупных камнях или пнях, которые явно принесли с собой. Ну, понятно, зал местного парламента до конца не оборудован, надо брать стул с собой.

Ну, ничего, мы люди (и не люди) не гордые, мы постоим.

Некоторые вожди и правда пришли с телохранителями. Лесные «секьюрити» стояли группами за спинами своих лидеров и разговаривали вполголоса, их силуэты казались огромными и угрожающими на фоне пылающих костров. Запах дыма и немытых тел висел в воздухе.

В тот момент, когда Хайцгруг сделал первый шаг на поляну, все разговоры стихли.

Наступила тишина.

Сотня голов повернулась в нашу сторону. Сотня пар глаз, в которых пламя костров отражалось красными, хищными огоньками, впилась в нас.

Не надо быть магом, чтобы почувствовать, как волна чистой, концентрированной ненависти, презрения и недоверия ударила с такой силой, что, казалось, имела физический вес.

Я почувствовал, как напрягся идущий за мной Иртык. Гришейк инстинктивно положил руку на рукоять топора. Даже невозмутимый Лиандир под своим плащом замер, превратившись в сжатую пружину.

Только Хайцгруг оставался спокоен. Он поднял руку и даже, казалось, помахал парочке вождей. Он был здесь в своем праве.

К моему удивлению, один из вождей кивнул ему в ответ на взмах руки. О, как! Наверное, это вождь того клана, к которому относился его род. Значит, тут не всё однородно и есть смысл поговорить.

Мы медленно двинулись к центру круга. Каждый наш шаг отдавался в наступившей тишине. Мы определённо были чужаками, а я так вообще, человеком.

Как бы в оскорблении чувств орков не обвинили и не сожгли прямо на этом же костре после короткого уголовного процесса.

Я же был не только человеком, посмевшим ступить на их священную землю, но и тем, что пришёл сюда после того, как убил их воинов и унизил их вождей.

Однако по их законам тут не положено было устраивать разборок. Ну, кроме ритуальных схваток, вроде дуэлей. Важное замечание.

Всё они сидели на своих местах, сохраняя молчание и видимость спокойствия. Древний обычай, который задействовал Хайцгруг, был сильнее сиюминутной ненависти. Закон «окровавленной цепи» держал их в рамках приличий.

Пока.

Я намеренно шёл впереди всех и медленно, давая им возможность рассмотреть себя. Я не прятал взгляд. Я смотрел им в лица, мой Рой работал на полную мощность, сопоставляя их внешность с информацией из памяти Хайцгруга.

Вот он, Грондаг из клана Чёрных Клыков, огромный, одноглазый орк с бородой, заплетенной в косички. А вот старый, больной вождь Гнилой Воды, Бейцкринг, он едва стоит на ногах, опираясь на своих сыновей. Когда Хайцгруг ушёл из леса много лет назад, Бейцкринг уже был стар.

По местным меркам, он долгожитель.

Мы дошли до центра, почти до костра и остановились. Враждебное кольцо сомкнулось вокруг нас. Я чувствовал себя гладиатором, вышедшим на арену и в политическом смысле так и было.

Ну, оно же, главное, в силовую плоскость не перетечь.