Тактик.10

Глава 20 Почтовый ворон

Разговор с Рейплом, подслушанный через гоблина, дал мне представление о моём противнике. Не самый глупый, очень упрямый и сравнительно предсказуемый дворянин.

При восстановлении замка Мурранг выделил мне отдельный кабинет в башне № 1. Ничего такого, просто здоровенный прямоугольник, не очень высоко (это предусмотрительный гном подумал о том, что ему же сюда и ходить), аскетичный. Зато в нём было три стола, в том числе писчий для меня самого, стулья для охраны, было моё походное кресло и даже остеклённые окна, из которых нещадно поддувало.

После подслушанного разговора я попрощался с Муррангом и засел в своём кабинете, чтобы внести несколько корректировок в карты, когда в то самое остеклённое окно постучали.

Я невольно вздрогнул и повернулся к окну. На широком сосновом подоконнике сидел ворон. Большой, чёрный, он склонил голову набок, разглядывая меня умным блестящим глазом. Это был не обычный лесной ворон, которых тут, кстати, полно. Это был почтовый ворон, существо, внешне похожее на ворона, но впитавшее в себя специфическую магию. Очень породистый и используемый по всему Гинн пернатый способ для доставки сообщений.

После того случая, как мы задержали «вылет» почтового ворона Назира на несколько недель, пока не изменилась ситуация и я не смог доложить ему про взятие Вальяда, я понимал, что вороны — птицы ещё и безмерно упрямые.

Как правило, они прибывали в лагерь и давались в руки писарю Децию или кому-то из бойцов комендантской роты.

Этот смог «навестись» на меня как ракета с чипом наведения.

Моей первой мыслью был Эрик или сам король Назир. Не так давно я писал им о том, как завяз в Лесу Шершней и не представлял, что они могли бы мне ответить.

Но на лапке птицы не было ни серебряного кольца королевской почты, ни тёмного металла знака королевской разведки. У него вообще не было «маркировки», а только охватывающий ногу пергамент, залитый воском для сохранности письма и опечатанный крошечным пятнышком сургуча.

Я открыл окно. Ворон не улетел, но и не влетел в комнату. Он спокойно протянул мне лапку. Я подхватил птицу целиком и посадил на стол. Ворон не стал сопротивляться, а я тем временем отыскал деревянную тарелку и насыпал туда немного орехов, проверив, что они без соли. Соль птицам вредна.

Пока ворон с достоинством принял угощение, я отвязал пергамент, отмотал его с ноги. Стряхивая воск прямо на пол, я расправил тонкую, дорогую и качественную кожу. Внутри оказался туго свернутый клочок пергамента, который едва заметно пах дымом.

Содержание было коротким. Собственно, сообщения воронами всегда сравнительно короткие, если только пишет не Назир, его служба не умеет писать лаконично.

Герцог Рос! Нужно встретиться и поговорить.

После этого сообщения была нарисована сложная, витиеватая схема, состоящая из десятков переплетающихся рун и символов.

Смысла схемы я не понял, но перестал о ней думать, когда взгляд спустился ниже, к подписи.

Принц Гизак Эрдинг.

Я замер, перечитывая имя. Гизак. Племянник короля Назира. Человек, которого при дворе считали его главным политическим оппонентом, а придворные его не любили. В том числе потому, что он пребывал в должности правителя провинции, своего наследственного домена, доставшегося от отца — брата короля. Причём его отец с Назиром ладил и слыл пропойцей, балагуром, любителем балов и охот. Зато вот сын характером рос весь в себя и при дворе бывал исключительно редко.

Принц, имевший на престол чуть меньше прав, чем его венценосный дядя и который не мог рассчитывать на корону… Потому что у Назира подрастал такой же напыщенный, с надутыми губками и привычкой щупать придворных дам под юбкой, свой собственный сын, тоже принц, по имени Лейдерк.

И вот принц, который Гизак, а не холёный Лейдерк, ни с того ни с сего написал мне. Сюда. В ту самую глушь, в которую я забрался. Ну ладно, уровень глуши для почтового ворона особого значения не имеет, он же птица.

Но Гизак и сам находится в эпицентре своей части театра военных действий, войны, которую санкционировал его же дядя-король.

Это совершенно не входило в число ожидаемых мной событий. У меня не было друзей при дворе, не было их и среди маэнских «топов», герцогов и губернаторов.

А тут целый принц нарисовался…

Я активировал Рой:

«Фомир. Можешь бросить всё и прийти ко мне в новый кабинет?».

Ответ пришел почти мгновенно в виде короткого согласия. Главный маг моей армии уже поднимался в башню. Мне нужен был его профессиональный взгляд.

На кой хрен я принцу? Теоретически, Маэн вёл войну при помощи четырёх основных группировок, куда входит как Штатгаль, так и армия Гизака. Причём все группировки в той или иной степени завязли в позиционных боях.

Никакого блицкрига. Три другие «армии» были к северу от Монта, тогда как я южнее, так что мы даже в самой смелой теории не соприкасались.

Каждой из группировок маэнцев противостояла группировка бруосакцев, то есть никого без опеки не оставляли. В то время как сам Вейран копил силы, ожидая нападения на свою столицу Монт. Искренне рассчитывая разгромить там наглых маэнцев, а при удаче, обратить в бегство и вторгнуться в земли Маэна.

Сообщение от принца в тот самый момент, когда ко мне подбирается Рейпл Златогривый могло быть случайным совпадением. Ведь, в сущности, каждый день на войне я или двигался на марше, или сражался или приходил в себя после сражений, либо же прятался от врага. В общем, скучно не было. С другой стороны, это письмо могло бы быть и ловушкой, например, от войск Вейрана.

Фомир вошёл, насвистывая на ходу мелодию и оттирая руки ветошью. От него пахло алхимическими реагентами и лёгким перегаром. Видимо, я отвлёк его от очередного эксперимента.

— Вызывал, босс? — спросил он, с интересом глядя на ворона, который всё ещё сидел на штабном столе и чистил перья.

Я молча протянул ему пергамент.

Фомир взял его. Его взгляд пробежался по строчкам и я увидел, как меняется выражение его лица. Сначала любопытство, потом удивление, а затем глубокая профессиональная сосредоточенность. Он впился взглядом в схему, его губы беззвучно шевелились, повторяя названия рун.

— Ну и ну, — протянул он наконец, поднимая на меня глаза. — Аппетиты у твоего принца нешуточные.

— Можешь проверить подпись, для начала? — спросил я.

Фомир бросил на меня короткий взгляд, прошептал несколько слов себе под нос, после чего подпись вспыхнула зеленоватым светом, словно неоновая. Вспыхнула и погасла.

— Подлинник либо очень хорошая подделка. Врать не буду, у меня тоже есть свой первый магистерский уровень, не более того.

— Хорошо. А что за схема в письме?

— Это чертёж временного коммуникационного портала, — ответил Фомир, снова склоняясь над пергаментом. — Очень сложная и редкая конструкция. Позволяет установить двустороннюю связь на большом расстоянии. Индивидуальна, то есть только обладатель такого же чертежа сможет создать вторую точку канала связи.

— Это только связь, в смысле, поговорить, или это транспортный портал?

— Если влить достаточно много энергии, то транспортный. Стабильная штука, но жрёт уйму энергии, а главное, его практически невозможно отследить. Конкретные чертежи всегда держат в тайне, именно чтобы сделать канал невозможным к отслеживанию. Иначе можно построить дубль-схему и получить доступ к разговорам, а то и перехватить гонца, если кто-то пройдёт через портал.

Он потёр переносицу и продолжил моё просвещение:

— Тот, кто это прислал, либо имеет доступ к королевским архивам, либо сам очень сильный и знающий маг.

— Видишь подпись, это прислал принц Гизак, — уточнил я.

Фомир неопределённо пожал плечами.

— Принц не колдун, речь идёт о его штатном маге, а я понятия не имею, кто это. Могу только сказать, что деньги у него есть, доступ к архивам тоже. Что ты собираешься сделать с этим? — маг потряс в воздухе пергаментом.

— Я собираюсь с ним поговорить. Можешь воссоздать этот контур?

Фомир хмыкнул и указал пальцем в окно, за которым продолжалась стройка и раздавался неумолимый стук топоров:

— Здесь? Невозможно.

— Ты не сумеешь или невозможно?

— Врать не буду, придумать такой портал для меня было бы сложновато, но имея такой точный чертёж… Собственно, для меня его принц и передал. Технически это достаточно просто. Но это нельзя проделать в пределах замка и замковой долины.

— Причины? — я не любил слово «невозможно».

— Причин много, — Фомир снова ткнул пальцем в пергамент. — Эта схема требует идеальной чистоты магического фона. А мы сидим в самом центре остаточного фона магического проклятия. К тому же сам по себе замок имеет очаговые искажения по фону, словно он был храмом мёртвых богов. Тут фон пляшет так, что у меня до сих пор волосы на затылке шевелятся. Любая попытка создать здесь такой тонкий контур закончится одним из двух. Либо он просто не активируется, либо его исказит так, что вместо принца мы услышим вопли какой-нибудь неведомой доисторической твари. А то и вовсе разбудим кого-то из прихвостней богов древности. Я бы не рисковал.

— Когда-нибудь расскажешь про этих самых прихвостней, а пока… Мне нужно решение.

Его объяснение было логичным. Я и сам чувствовал, как кожа зудела как от аллергии в ответ на местные аномалии. Да, очистка и поглощение шло хорошо, но камни продолжали хранить свои секреты.

Получается, что это мешало работать стандартной магии?

Сообщение от Гизака было уникальной возможностью. Но оно же могло быть и гениальной ловушкой. Заставить меня провести сложный ритуал в проклятом месте было риском и если мой маг говорит «нет», к нему стоит прислушаться. И всё же я не хотел оставлять эту ниточку без ответа.

Я расстелил на одном из столов карту леса с нанесённым на него сетью подземных туннелей. Решение было очевидным. Если на поверхности поле искажено, нужно уйти под землю, отойти подальше и выйти там, где оно чистое.

— Хорошо, — сказал я, поворачиваясь к Фомиру. — Значит, мы сделаем это не здесь.

Я ткнул пальцем в карту:

— Как насчёт этой части Леса? Мы были в тех краях, когда шастали к «Янтарному приюту».

Фомир с недоумением посмотрел на схему туннелей, которую я ему показал. В отличие от гномов, он не был посвящен в её существование и видел эту карту впервые.

Я кратко объяснил ему суть.

— Мурранг расчистил всего-то четыре туннеля. Мы используем Северный-1, — заключил я. — Он уже расчищен на десяток километров. Мы выйдем далеко за пределы магической аномалии замка и проведём ритуал там. Получается примерно вот эта зона. Я могу сейчас дать команду Шоту и гномам пройти туннель и расчистить выходы. Как альтернатива, мы можем пройти по лесу, обычными тропами… Но, поскольку Рейпл уже рядом, то местные орки на взводе, есть небольшой риск попасть под дружеский огонь.

Фомир задумчиво потёр подбородок, его взгляд снова вернулся к схеме коммуникационного портала.

— Слушай, ну вообще, большая часть леса не имеет ни аномалий, ни проблемных зон, ни проклятий. В общем, это может сработать, — медленно проговорил он. — Да. Если мы отойдём на север на восемь миль, может быть, на десять, фон будет достаточно чистым. Тогда нам останется просто найти ровное место и всё. Рискованно, но вполне выполнимо.

— Тогда готовь всё необходимое, — приказал я. — Всё, что с тебя. Я займусь выходами из туннелей и Шотом. Попробуем выступить с наступлением темноты, чтобы провернуть всё ночью. Возьми всё, что нужно для ритуала и даже с запасом. Но есть важный момент, я хочу, чтобы ты был готов в любой момент разорвать связь.

— Это возможно, босс, — кивнул Фомир. — Я заминирую схему небольшим зарядом загутай-камня, разрушу физический носитель контура, всё рухнет. Безопасность прежде всего.

Я прикинул, что почти все мои офицеры сейчас заняты, каждый на своём участке, поэтому дёрнул Гришейка. Это в данный момент наилучший вариант для нашего эксперимента по созданию магического канала дальней связи.

Командир роты, молодой орк из Каптье, перспективный и в меру умный, который научился находить общий язык с местными лесными орками. Он довольно-таки силён, быстр и абсолютно лоялен. И в случае, если на нас выйдут лесные орки, не создавал конфликт как Хайцгруг, который формально имел статус, равный вождю и даже выше. В силу чего с точки зрения иерархии кланов был чем-то вроде боярина, то есть высокого орка, но не лидера. У Гришейка всё было ещё забавнее, кланы Леса признавали его род, точнее, род его отца. Статус старейшины, как своего рода «вождя», хотя его предки и ушли из Леса пять поколений назад. Местные всё равно почитали его, а его сравнительно лёгкий характер и общительность сделали его среди местных знаменитостью.

— Гришейк, — сказал я, когда орк вошёл в комнату, приложив кулак к груди в районе сердца как знак приветствия. — Сегодня ночью мы идём на прогулку. Ты, я и мастер Фомир. К сожалению, ввиду объективных причин, мы не можем брать большую группу охраны, так что вся охрана будет состоять из тебя и Иртыка. Справишься? Нужна секретность, никто не должен знать, куда и зачем мы идём. Хайцгругу я скажу, что дёрнул тебя на проверку восточных троп.

Глаза орка блеснули. Он не задавал вопросов, а просто кивнул. Для него служение в Штатгале было честью, особенно после того, как он ушёл из дома и вместо славы получил тюремный срок. Теперь статус офицера, причём одного из самых молодых в Штатгале, был отличным поводом для рвения и личной значимости.

Он гордился тем, что знает меня дольше большинства солдат, сержантов и офицеров Штатгаля, дольше чем Новак и Фомир. Именно в силу всех этих причин возможность лично прикрывать мою заднюю железную броню была поводом для признания его достойным доверия.

Я связался с Шотом и под прикрытием дюжины сапёров отправил его найти и расчистить выход на поверхность из туннеля Северный-1. Ну, так он назывался в нашей классификации.

Перемещение по прямым, словно струна, туннелям было жутким, но быстрым. Шот без труда отыскал комнату, которая пряталась за небольшим завалом на краю туннеля, отыскал и винтовую лестницу, которая вела в середину неглубокого болотца. За какие-то полтора часа усердные гномы полностью расчистили выход. И даже отремонтировали наполовину сгнивший люк, заменив уничтоженные влажностью и временем части на новые.

Гномы оставили двоих своих стеречь выход и ушли, я поблагодарил Шота и мастеров за проделанную работу и подтвердил Фомиру, что мы готовимся к «рейду».

Секретность обеспечивается тем, что каждый их исполнителей не знает всей картины в целом, а только свою часть и не задаёт лишних вопросов.

Шот и гномы ушли, а мы с Фомиром и двумя орками, напротив, выдвинулись по туннелю, подсвечивая себе путь магическими светильниками.

Мы выступили, когда на замок опустилась ночь. Стук топоров на севере не прекращался, в темноте он казался ещё более зловещим.

Мы вчетвером, как тени, скользнули в подземелья. Гришейк, вооружённый парой топоров, двигался в голове колонны, бесшумно, как лесной хищник, постоянно осматриваясь. Я шёл вторым, за мной Фомир, который нёс тяжёлую кожаную сумку с реагентами и руническими камнями. Иртык замыкал колонну.

Путешествие по туннелю было странным. Гномы Мурранга проделали колоссальную работу. Расчищенный проход был укреплён деревянными балками, а на полу в некоторых местах были уложены доски для удобства передвижения. Но в основном это были те же древние стены туннелей, которые давили своей массой и возрастом, а вырезанные на них символы, казалось, следили за нами из темноты.

Однако объективно двигаться по туннелям было просто. Прямо, ничего не мешает, ровно, никаких задержек. Мы прошли около двух часов без всяких остановок. По моим расчётам, мы отошли от замка не меньше чем на шесть или семь километров, прежде чем дошли до пролома в правой стене.

Когда-то тут была дверь и крутой изгиб, который обвалился. Гномы расчистили и укрепили его.

— Командор! — поприветствовал нас гном у расчищенного прохода, помахав магическим фонарём.

Мы обменялись крепкими рукопожатиями, гномы показали короткую винтовую лестницу наверх, к люку, ведущему на поверхность.

Люк вывел нас на сравнительно сухой участок посреди неглубокого болота, у корней старого дуба.

Мы выбрались наружу. Лес здесь был другим. Тихим, спокойным. Никакого гула божественной защиты, никакого давления магической аномалии и даже звуки вырубки тут не были слышны. Только ночные звуки и запах влажной земли.

Гришейк тут же занял позицию, слившись с тенью огромной сосны. Его глаза сканировали темноту. Я полностью доверял его инстинктам. Если бы поблизости появился враг, он бы его почувствовал.

Фомир тем временем стал бродить по болоту, как беспокойный барсук, прежде чем выбрал подходящую, по его мнению, полянку на краю болотца.

Я ему помогал. Вместе мы расчистили небольшую поляну от веток и опавших листьев, после чего достали из сумки инструменты и принадлежности.

Иртык сопел рядом, мешая магу, так что я его отослал занять пост охраны за стволами деревьев.

Вот появились мешочки с порошками разных цветов, отполированные до блеска рунические камни, тонкие серебряные нити, какие-то ритуальные ножи.

Коллекция у Фомира была солидной, многие вещи он нашёл на Кмабирийских болотах, что-то купил или ему изготовили гномы на заказ.

Сколько бы ни кичились академические маги уровнем крутости и разнообразными артефактами, очевидным являлось одно. Материально-техническое обеспечение моей магической гильдии было на два порядка выше, чем у стариканов из официальных гильдий.

Фомир разложил схему и стал быстро и сосредоточенно, работать, сверяясь с рисунком на пергаменте.

Я наблюдал за ним. Насколько изменился, вырос Фомир по сравнению с той таверной на краю Кмабирийских болот, когда он пил, надеясь утопить в алкоголе свои грусть и безнадёжность.

Сейчас это был настоящий профессионал. Каждое его движение было точным и выверенным. Он чертил на земле круг, расставлял камни в строго определённом порядке, соединял их серебряными нитями, посыпал линии порошками. Работа напоминала сборку сложного часового механизма. Ошибка в одной детали могла привести к катастрофе, однако Фомир не собирался совершать ошибку.

Через полчаса все было готово. На земле светился сложный узор из рун и линий. Фомир выпрямился, вытирая пот со лба.

— Контур готов, босс, — доложил он. Его голос был немного напряжён. — Он одноразовый. Пользуем сколько надо, но потом понадобится новый.

Я проверил Гришейка через Рой, тот был спокоен, ни чужаков, ни союзников, ни врагов.

— Активируй.