Тактик.10

Глава 12 Замок Шершней

Я дремал и сквозь дремоту отчётливо слышал, что над территорией Замка Шершней царствовал звук топора.

Топор — многофункциональный инструмент, можно голову снести, можно дом построить… И, хотя речь идёт о несколько разных топорах, бытовым тоже можно прибить, а боевым — срубить небольшое дерево.

Само собой, у сапёрной роты были громадные запасы инструментов. Приобретаемых и добываемых из захватываемых замков, городов, изготавливаемых и подбираемых, чтобы любовно починить и привести в работоспособное состояние.

В отличие от запасов боевого оружия, излишки которого я с большой выгодой продавал, бытовые орудия ожидала другая участь. Впрочем, даже в Лес Шершней мы намеренно привезли пару тысяч единиц клинков и элементов брони. Оружие и доспех, добытые в сражениях, либо уходили в торговые операции, либо использовались самим Штатгалем и его союзниками, рабочий же инструмент только накапливался.

И вот сейчас традиционное расовое гномье скряжничество окупило себя. У гномов были горы пил, заступов, мотыг, топоров, ломов и прочих инструментов, чтобы временно придать их большей части армии Штатгаль. В том числе и будущим новобранцам, приведённым из Эклатия и сражений на земле Ойдон, провинции Бруосакса.

Работа топоров огласила всю долину.

Даже этот звук не был способен полностью разбудить меня, однако я его слышал.

Эти звуки вместе с зычными командами офицеров и бурчанием гномов, звуки стройплощадки, работы.

Дополнительно к этому звуковому сопровождению мне визуально подсвечивал показатели и процессы Рой. Я буквально знал, кто чем занят.

Созидание. Концерт для сотен звонких топоров, поющих пил, приглушённые крики команд и гул тяжёлых камней, скребущих друг о друга. Звуки, которые для цивилизованного человека, сидящего в квартире, были бы адом под названием «стройплощадка под окном», для меня, да и, пожалуй, для всего Штатгаля являлись музыкой.

Дело в том, что лес вообще и Лес Шершней в частности — это место не особенно дружелюбное для человека. Нам нужно тепло, нужно безопасное место, место, чтобы готовить пищу, наконец, банальная физическая защита от хищников.

И качество жизни в лесу напрямую зависит от того, насколько ты эту инфраструктуру умеешь создавать, причём разные расы используют очень разные методики. Но есть такое выражение «вторая природа», то есть природа, созданная человеком (а в реалиях Гинн — и не-людьми). И находясь внутри «первой» природы, мы стремились создать себе «вторую» для комфорта и безопасности.

В итоге должно получиться такое сочетание: Лес защищает нас от вторжения вражеских армий, а мы сидим в тепле и уюте. Всё это при условно-дружелюбном местном населении, прикормленном и связанном союзом. Долго так не просидишь, но мы пришли сюда не на пятнадцать минут.

Всё дело в том, что Штатгаль не мог действовать в одиночку, не был способен даже при наличии армии принца Ги вывезти такой конфликт.

А мы пока что в центральных районах Бруосакса одни, как сиротки. Три группировки вторжения на центральных и на восточных участках границы завязли и продвижения не имели. Ну, по крайней мере, у меня не было иной информации.

Я опасался и опасения мои были не беспочвенны, потому как, а что, если Маэн в этой войне вообще просрёт все полимеры проиграет все сражения?

Что сделает Назир как сравнительно мудрый политик? Он, во-первых, вообще обвинит в самом развязывании войны чужака Роса Голицына, его сброд (Штатгаль), который, кстати и напал первым на пограничный клан Труйга. И, во-вторых, Назир заключит компромиссный мир с Бруосаксом, наплевав с высоты своей башни звездочёта на судьбу Штатгаля в целом и меня в частности.

А что потом сделает Назир со Штатгалем в своём тылу? Не пустит ли он меня в распыл?

Поэтому у меня и были переживания за свою заднюю железную броню, да и считал я Эклатий местом не особенно безопасным.

А тут? Ну да, мы торчим в максимально недружелюбном лесу, в котором камни, деревья переплелись, ещё и остаточная магия. Зато внутри этого леса мы будем внутри крупного военного укрепления. И это мой план «Б».

А план «В», который тоже есть, это отход на юг и стремительное тактическое отступление к южным городам, где сейчас поднимается пламя революции, чтобы зафрахтовать флот и свинтить оттуда Зелёным океаном. Так что принц Ги там, в Тройхате, сидит не просто так, а прикрывает наш план «В».

А сейчас, пока не ясно, какой из планов будет задействован, сегодня, пока я боролся за право поспать, происходила строительная магия… Руины Замка Шершней, ещё вчера бывшие просто грудой камней, которую опасливо обходили по большой дуге, превратились в гигантский, кишащий жизнью муравейник.

Мурранг развёл тут большую, прям-таки всесоюзную стройку.

Роты временно превратились в рабочие бригады, намечены десятки направлений работы.

По меньшей мере, две тысячи лесорубов. Орки, чьи руки были «заточены» под топоры, работали теперь не над выбиванием дури из бруосакской пехоты, а над мирной рубкой деревьев.

Кроме обычных лесорубов, были и три роты, которые занимались «дочисткой». То есть они рубили кусты и деревца, чтобы очистить лес, создавая вокруг замка традиционную зону безопасности.

Две роты занималась только тасканием брёвен, ещё одна — перетаскиванием веток, которые не представляли ценности и сжигались тут же в сотнях мелких костров.

Брёвна сортировались гномами и людьми, они отбирали деловую древесину, которую заготавливали просто в колоссальных масштабах.

Да, по уму брёвна нельзя сразу же пускать в строительство или создание мебели, дереву нужно сушиться, на это нужно время… Но в данном случае десяток скучающих магов применяли в деловой древесине простенькие заклятия, чтобы ничего не ждать.

Те брёвна, что не имели качеств «деловой», то есть не годились в работу плотников и столяров, немедленно пускались на дрова.

Тут же были сооружены десятки «козлов», примитивных удерживающих конструкций, на которых пары распильщиков перерабатывали брёвна на поленья. А уже их ещё одна рота беспрерывно утаскивала внутрь замка.

И это только то, что касалось древесины.

Под руководством Мурранга, который лично проверял каждый узел временной лесопилки, несколько десятков его сородичей превращали грубые брёвна в идеальные доски, брусья и будущие стропила.

Отдельно были землекопы под руководством сержантов-инженеров.

О, гномы знали толк в земляных работах!

Несколько особо старых и матёрых гномов ходили с местными аналогами теодолитов, уровней и отвесов, вбивая в землю колышки с натянутыми между ними бечёвками. Они размечали будущий ров, контуры восстанавливаемых новых стен и укрепление фундаментов для башен. Они, конечно же, не строили новое. Зато они улучшали старое, используя руины древней крепости как основу для восстановления и, возможно, улучшения по сравнению с первоначальными очертаниями.

Тем временем в самом сердце бывшего замка, магическая рота Фомира проводила свой главный ритуал. Десятки магов (тех, кого не отослали заниматься такой ерундой, как просушка грунта или обработка брёвен) в тёмных робах выкладывали концентрическими кругами куски загутай-камня. Они формировали гигантскую магическую воронку, которая должна была, как пылесос, втянуть в себя остаточное проклятие, отравлявшее эти камни и землю.

Фомир лично руководил процессом. Он бормотал что-то под нос, делал записи и ходил от одного боевого мага к другому, что-то бормотал, чертил в воздухе символы и изредка прикладывался к фляге, висевшей на поясе.

Ну, будем считать, что это часть магического ритуала и вообще, нужно для вдохновения.

Его маги работали слаженно, как единое целое. Воздух над руинами начал уплотняться, тяжелеть. Я чувствовал, как разлитая в пространстве тёмная энергия начинает медленно стекаться к центру, к ловушке из загутай-камня.

Метод традиционный, в Кмабирийских болотах работал, но там он работал пассивно и достаточно долго. А тут Фомир явно форсировал процесс.

А в ста метрах от них, сохраняя безопасную, но такую, чтобы демонстрировать своё превосходство, дистанцию, работала другая команда. Ведьмы.

Бреггонида Грибница и её ученицы развели несколько дымных костров, в которые они бросали пучки каких-то трав. Едкий, но не неприятный дым стелился по земле, проникая в каждую щель между камнями. Сама Бреггонида стояла, опираясь на свой посох, и что-то нашептывала. Она не смотрела на магов. Она смотрела на землю, на камни, на тени. Она разговаривала с этим местом на своём, понятном только ей языке.

Ведьмы были очень близки к понятию «проклятие» и могли воздействовать его своим способом.

Меня слабо волновали вопросы конкуренции, главное, что та и другая школа работали, проклятие поглощалось и ослабевало. Может быть не до нуля, но до приемлемого уровня.

«Босс, ты не спишь?» — обратился ко мне через Рой Мурранг.

Бляха. Сон накрывал меня наполовину, то есть я был где-то на границе сна и яви, но вопрос вполне себе услышал.

«Сплю… А что?».

«Один короткий вопрос».

«Валяй».

«Босс. Мы строим это всё… всерьёз? Или через неделю нам отсюда бежать, наступать, отступать? Мне надо понимать, насколько всё это серьёзно и тотально».

Два раза бляха. Не такой уж простой вопрос задаёт мне квиз.

'Слушай, это конечно же не наш новый дом, мы тут гости. Но наша безопасность кончается, как только мы выходим за пределы этого Леса. Поэтому, пока мы здесь, мы в неприступной крепости. В естественной крепости. Лес — это наш замок, внешняя защита. А Замок Шершней — крепость внутри крепости, которая защищает нас и от орков, если они забудут о союзе или что-то поменяют, или если враг сможет дойти до этих стен. Тогда будет прямо-таки очень важно, чтобы стены были. Замок не наш дом. Как бы ни развивалась война, мы отсюда уйдём, но это явно произведёт не завтра, это наш дома на месяц, на несколько месяцев, а если дела пойдут хреново, то и на годы.

«Такое тоже может быть?».

«Врать не буду… может. Но желательно, чтобы мы тут не осели. И всё же хорошо, что наш обоз рекордно богат. То, что в щедрости своей оставил нам, пусть и не по своей воле, герцог Эссин».

«Да, запасов хватит на год, а то и больше».

«В общем, мы тут надолго. Есть риск, что очень надолго. Но то, что мы через неделю отсюда не свинтим, это точно».

«А… Босс, а от чего это зависит?».

Я повернулся и лёг на спину. Сон покидал меня. Я был разбит, устал, голова гудела. Этот разговор волей-неволей настраивал на серьёзный лад.

«Сейчас тот редкий случай, когда от нас это не зависит. Нам остаётся ждать, пока баланс сил в мире не изменится. Пока одна из сторон не выдохнется. Мы либо ударим в спину Вейрану, либо поможем Назиру. Самый хреновый вариант, если они сейчас помирятся. А в данный момент мы ждём, пока одна из группировок продвинется либо проиграет, тогда Вейран сможет перебросить силы на выдавливание армий вторжения и хорошо, если это не нам дадут прикурить. Крепость наша локация, чтобы не рвать задницы и уйти в глубокую оборону. Наш выход в лес, мои переговоры — всё подчинено этой цели».

«Погоди, босс. То есть, переговоры, которые были рискованными… Ради Штатгаля?».

«Ясен красен… то есть, да, ради общей цели».

«Босс, ты одурел? Ты рисковал своей задницей, общаясь с бешеными орками, ради Штатгаля?»

«А чего бы нет? Мурранг, не надо тут вот этих дворянских замашек. Моя жизнь не имеет значения, твоя жизнь не имеет».

«А что тогда вообще имеет?»

«Победа, конечно же. Слушай, дай мне чуточку поспать, а?»

Зверски зевая, я брёл по двору, который пребывал в состоянии активного хаоса. Но не такого хаоса, который ведёт к разрушению, а напротив, к созданию чего-то нового.

По моему приказу в дальнем углу двора в кривоватых шеренгах стояли…

Ну, скажем, цвет наёмников провинции Ойдон, захваченных нами в плен при сражении близ Мары, отбитых у герцога Эссина.

Цвет нации пребывал в состоянии «раздрая». Они были одеты кто во что горазд, не имели оружия, потому что их у него отняли ещё в процессе пленения. Большинство из них имело отдалённое представление о гигиене и их одежда, какого был цвета она ни была первоначально, тяготела к серо-бурому цвету грязи, пыли и пота. Запашок от них тоже стоял такой себе.

Всего сто сорок девять потенциальных новобранцев, которые какое-то время пребывали в вот таком вот, неопределённом статусе «бедных родственников», в том числе и те, что присоединились к Штатгалю уже в Эклатии.

Там мы отпустили на все четыре стороны (в день, когда покидали город сами) тех наемников и ополченцев, которые не пожелали к нам присоединиться. В придачу к ним также бойцов баронских дружин, которым мы заведомо не могли доверять.

Вместе с тем к нам прилипло ещё некоторое количество проходимцев, наёмников и прочих любителей приключений, которые решили, что в Штатгале хлеб будет сладок, а монеты будут отягощать кошелёк.

Некоторые из них уже успели передумать, сбежать по дороге, на подходе к Лесу или (что было большой глупостью) прямо в лесу. Их никто не охранял и не удерживал. В отличие от первоначального набора в Штатгаль, когда я выбирал из каторжан и выбор у них был между каторгой и вступлением в мой «Иностранный легион». Тут нужны только добровольцы, которых в итоге набралось сто сорок девять, в том числе три эльфа, двадцать два гнома, шестьдесят один орк, сорок один человек, шесть гоблинов и восемь штук в категории «прочие». То есть, полукровки, когда видно, что перед тобой явно не человек, но определить, результатом какого смешения крови стал наёмник, не представлялось возможным.

Штатгаль за время войны «похудел» на примерно шестьсот бойцов, включая тех, кто получил увечья и потерял боеспособность.

Роты и полки худели равномерно, не было такого, чтобы я вычеркивал из списков роту. Где-то не хватало парочки человек, где-то десятка орков и так далее. Заполнять я их буду так же, в порядке «восполнения».

Потери, возвратные и безвозвратные, это та часть деятельности Штатгаля, о которой я старался не думать. Однако после каждого сражения, какими малыми бы ни были потери (а иногда они были и нулевыми), они всё же были. И намёки Мурранга и Новака, сделанные ими во время стояния на реке Мара о необходимости пополнения, были вполне себе обоснованными.

Тех, кто перестал быть боеспособен, я оставил в Газарии или из Вальяда их отправили туда же торговым караваном, через сравнительно безопасные Бесплодные земли. Но их из Штатгаля не уволили, и они всё ещё получали жалование как солдаты.

Разберусь с этим вопросом потом.

Сейчас — пополнение. Конечно, полторы сотни потребность в шести сотнях не закрывает. Но надо с чего-то начинать.

Опекал новичков, то есть следил, чтобы они не мешали остальным подразделениям и получали пайку каши, лейтенант Зойд, полуорк-полугоблин. Низенький, злой, дисциплинированный, пузатый, не героический и даже наоборот, один из самых нудных гоблиноидов во всём Штатгале.

Можно даже сказать, душных.

Но его нудность была для меня полезным качеством, он не упускал мелочей, скрупулёзно проверял снаряжение бойцов и их состояние, организовывал патрули, охрану стратегических объектов, ворот, мостов и так далее, причем тяготел к этому сам.

Зойд и выстроил их в шеренги, вернее, попытался. Опыта у наёмников не было, стояли они криво и косо, ровно так же, как каторжане в первые дни.

Я напрягся, чтобы не зевнуть.

— Бойцы!

— Здравия желаем, господин генерал! — нестройным хором отозвались «новички».

— Смирно! Вольно! Итак, давайте разберёмся… Так сказать, в двух словах проговорим. С каждым из вас общались, причём как правило представители вашей же расы о возможности вступить в Штатгаль, верно?

Передние ряды закивали.

— Когда нам выдадут оружие? — крикнул орк из задних рядов.

Зойд на него рыкнул.

— Давайте начнём с начала, — терпеливо продолжил я. — А начало такое, никто не передумал?

Бойцы молчали.

— Сейчас ваш последний шанс. Добровольного выхода из Штатгаля нет и до конца войны не будет. Вы просто служите, дерётесь и побеждаете, но это не работа, уволиться нельзя. Говорю сейчас совершенно серьёзно, если кто-то передумал, никаких проблем, у нас будут караваны за пределы Леса, такого просто проводят и всё.

Тем не менее никто не высказался за выход.

— Не станет для кого-то проблемой, что мы воюем с Бруосаксом?

Мне снова никто не ответил, и я посчитал это за отсутствие возражений. В сущности, все понимали, что идёт война и нанимают их не ради абстрактной службы, а очень конкретных боевых действий против Бруосакса.

— Хорошо, — продолжил вещать я. — Теперь к вопросу о том, когда дадут оружие… Тут вам не ополчение, когда топор в зубы и шагом марш погибать. Вы будете зачислены в учебные роты.

— Простите, генерал! — поднял руку гном из передних рядов. — Позволено ли мне будет сказать?

— Говори, боец.

— Осмелюсь возразить… Я опытный наёмник, двенадцать лет, по всему континенту, даже на Зелёном океане на островах повоевал. То есть, я к тому, что… Я не новичок!

— Как зовут?

— Двельд Опалённый, Ваша светлость.

— Уважаемый Двельд, я рекомендую Вас на должность сержанта учебной роты. Но… Вы все, включая Вас, уважаемый друг-гном, — на этом месте я постучал по знаку «Гве-дхай-бригитт» на плече, — должны обучиться, во-первых, воинскому минимуму Штатгаля. Основам строя, основам доспеха, представлению о военной структуре нашей армии, наших идеологических целях, да-да, это тоже важно, представление о дисциплине, о действии в составе подразделения. Во-вторых, вы должны понимать, что по одиночке большинство из вас слабее, намного слабее той же королевской гвардии Вейрана из рода Анхальдов, с которой нам предстоит в итоге сражаться. Однако, в-третьих, мы настолько более эффективны за счёт строя и тактики, что я намерен в этой войне выиграть и получить для себя и для Штатгаля приз, трофей, вознаграждение. И оно больше, чем просто гора монет. Поэтому… Лес Шершней объявил о союзе с нами, значит, лесные орки условно-дружелюбны.

На слове «условно» гномы, в том числе и Двельд, усмехнулись.

— А значит, мы в Замке Шершней окапываемся надолго, как раз хватит подучить вас, тех, кто не умеет, дать представление о Штатгале, а после учебных рот распределить по подразделениям. Мнения рекрутов учитываются, но не обязательны для командования. Учить вас будут матёрые сержанты и капралы, которые прошли уже много сражений на этой войне, учить будут реальным вещам, тут не будет теоретиков. Если вы заинтересованы в том, чтобы увидеть конец войны, постарайтесь вбить эту науку себе в голову. Как говорится: тяжело в учении, легко в походе.