Старый, но крепкий 9

Глава 5

Позавчерашний день выдался дюже насыщенным.

Во‑первых, я снова посетил усадьбу деда. На этот раз Пирий не спал и пригласил меня поприсутствовать на семейном обеде, если так можно назвать неловкое молчание в кругу его семьи.

На налаживание отношений с этой роднёй мне было побоку, единственный интерес представляла лаборатория, которую я посетил сразу после обеда. Там же, из ингредиентов, купленных в Золотом квартале и в лавке Роя, я сварил для себя массу полезных зелий, в том числе успокоительное и эликсир для облегчения поглощения чужих воспоминаний.

Над последним я не работал так тщательно и долго, как, скажем, над своей лучшей бомбой, поэтому результат получился средним: зелье в разы ускоряло и улучшало мыслительную деятельность, однако действовало не дольше пяти минут, а из‑за пары специфических трав оставляло отвратный привкус. Тем не менее, со своей задачей оно справилось: с его помощью я спустя девять часов полностью вытянул воспоминания убийцы Крайслеров.

Наверное, нормальный человек должен испытывать негативные эмоции от того, что лишил другого человека памяти. Увы, если так, то я нормальным не был — мне на судьбу того, кто убил Сталевара, было абсолютно плевать. Единственная эмоция, которую я испытывал — гордость от того, что впервые использовал навык «Кражи памяти» на полную.

Из разума убийцы я забрал все полезные мне навыки и достойные внимания воспоминания. Узнал многое о Крайслерах, в частности — расположение филиалов, зельеварен, имена людей, которые втайне от большого начальства торговали ингредиентами и варили зелья «на сторону».

Еще узнал, что большая часть производственных ангаров Крайслеров находится не в столице, как я думал прежде, а в городе у стены. Именно там — самая большая кормушка этого дома, крупнейшие цеха и основные производственные и человеческие ресурсы; а в Фейляне сидит уже верхушка.

Вот что я взял от практика:

+4 к медитации.

Брал куски воспоминаний об этом процессе, чтобы не перешагнуть границу бонуса.

+2 к специальности и бонус «Знаток ядов», заменивший собой бонус «токсикологии».

Практик оказался не чужд алхимии, причем особенно налегал, как несложно догадаться, на яды. Яды, которые сложно обнаружить, быстро выдыхающиеся яды, распадающиеся в теле яды. Яды, которые работают только в паре с катализатором. Особо огромным куском воспоминаний оказалось нанесение этих ядов на всевозможные поверхности, до которых обязательно дотронется жертва. Хотя воспоминание, где преступник, ухмыляясь, наносит яд на край ночного горшка, я предпочел бы не видеть.

Вчера я проверил саму школу. А вот сегодня договорился об инспекции постройки на горе Тянь-Шань.

Подходя к назначенному времени к массивным воротам школы Небесного Гнева, понимаю, что внутрь меня, похоже, не позовут. Прямо у входа уже толпится группа практиков в синих одеяниях. Рядом стоят глава школы в темном (почти черном) ханьфу и старший сопровождающих — Ардан Тарс, облаченный в такой же мрачный наряд. У стены сложены тюки с вещами, инструменты, канаты, какие-то крючья и прочие свертки.

Глава, минуя всякие церемонии, сразу перешел к делу:

— Ты вовремя, Бронсон. Эти люди — ваши сопровождающие. Будьте благоразумны и постарайтесь не отлучаться никуда от них. Во избежание всяческих неприятных моментов.

Как радушно.

— Я и не собирался шататься в одиночку. Если мне покажут все, что нужно для проверки, вопросов не будет. Я пришел не ради диверсий, а ради инспекции. Вы же помните те самые бумаги с внушительными печатями?

— Тогда я спокоен, — не отреагировал на маленькую колкость глава. — Уверен, инспекция не выявит нарушений, потому как проект форта разрабатывали умные люди, учитывая всевозможные нюансы.

— Тем лучше, — откликнулся я.

Чем меньше проблем, тем быстрее я разберусь, что здесь к чему.

— Группу поведет Ардан Тарс, — закончил настоятель. — Он отлично знает маршрут и лучше всех справится с безопасностью группы во время пути.

— И, пожалуй, выдвинемся мы прямо сейчас, — подал голос Ардан.

Вот так и началось мое маленькое путешествие. Через шумные городские кварталы к главным воротам, а дальше — по укатанной дороге к самому подножию горы.

Вскоре начался подъем. Каменная лестница, извиваясь змеей, уползала вверх. Половина ступеней, как всегда, была покрыта снегом и коркой льда, но по лестнице все равно было проще подниматься, чем по открытым ветру ледяным тропам, по которым пришлось шагать дальше.

Первые часы, когда мы шагали к горе и поднимались по лестнице, я молчал, как и все остальные. Но здесь я не выдержал тишины, разбавленной только свистом ветра, и прибавил шагу, поравнявшись с Арданом Тарсом.

— Скажи, Ардан, — начал я, чтобы разведать обстановку, — Мне все не дает покоя вопрос: почему у одних учеников одеяния синие, у других — белые, а у настоятеля и у тебя — темные?

Я думал, мне не ответят, проигнорируют. Это тоже было бы своего рода ответом. Однако Тарс неожиданно сказал, перебивая завывания ветра:

— Потому что мы — школа Небесного Гнева. Юные адепты нашего Пути похожи на облачко: легкое, белое. Чуть ветер подует, и его или унесет, или развеет. Чем дальше продвигаешься Путем, тем сильнее становишься. Набираешь мощь и опыт, как туча — влагу. Ткань темнеет. Черный — это гроза, до нее доходят немногие.

— Тогда неудивительно, что настоятель в черном.

— Настоятель — гроза, — без тени иронии подтвердил Ардан, не отмечая, что и он носит почти черные одежды. — Угроза для наших врагов.

Мы шли дальше. Практики старались не сбить себе дыхание, особенно на крутых участках. Снег противно скрипел под ногами. Стылый ветер проверял на прочность нашу одежду (мою так вообще продувал насквозь), бросал снежную крошку в лицо.

Разговаривать в такой непогоде было сложновато, да и не хотелось. Я невольно задумался: если все же придется убивать духовного зверя, что дремлет на вершине, то как это лучше сделать?

Никто не мешает подготовить мощный заряд и поджечь, взорвать накопленную там духовную энергию — зверь точно не переживет такого. Но минусы очевидны: рванет так, что разнесет всю вершину. Будет шумно, а последствия будут аукаться по окрестным потокам силы еще месяцами, если не годами. Куда проще будет прикончить его во сне каким-нибудь быстро распадающимся ядом или усиленным снотворным. Можно зашвырнуть их в ту же ноздрю, через которую зверь вдыхает порошки, что ему подносят практики школы, а после — тихо добить и разобрать тушу на ценные ингредиенты. Выгодно, эффективно… но пока — слишком уж преждевременно. Убитый зверь обрадует секту Тьмы и все окрестные секты и мелкие культы, но я еще не услышал от самой Школы доводов в пользу сохранения этого зверя.

Мы двинулись вдоль скалы, защищающей нас от ветра и снега. Тут было тише и можно было немного поговорить.

Ардан Тарс усмехнулся, когда я спросил его о возможной опасности, исходящей от громадного духовного зверя.

— Опасность? — переспросил он. — Монстр — не угроза, а возможность совершенствоваться. Ты понимаешь, что именно он — источник ледяной духовной энергии? Практики нашей школы медитируют рядом с ним и поглощают эту Ци, осваивают ледяные техники и растут быстрее. Не было бы его — не было бы ни школы, ни практиков, ни самого города — не выстоял бы против тварей. И да: зверь нам не принадлежит, и не нам решать, опасно ли держать его на вершине. Это один из даров небожителя — для всего города и для окрестной долины. Мы лишь бережно пользуемся тем, что дано.

— Можешь рассказать подробнее?

Практик заговорил более серьезно, будто давал урок:

— В давние времена сам Гуань-ди перенес этого зверя на вершину, чтобы люди имели опору для Пути. Ци зверя — как маяк: она тянет к себе ледяные течения, удерживает и преумножает их. Из-за этого здесь возникла школа. Здесь родились наши методы работы со льдом. Гуань-ди разместил по всему Руанскому королевству иных духовных существ — каждое в узловой точке, где их присутствие выправляет течение сил. Одни существа владеют огнем, другие — помогают расти лесам, третьи — источают водную Ци. В каждом регионе они помогают людям учиться слушать стихию. Так было задумано. Так мы и живем.

С этого ракурса в историю про бесчеловечное чудовище, которое убило прочих богов, верится с натягом.

— Допустим, я тебе верю. Но я не слышал, чтобы рядом с сектой было спящее чудовище.

— Такого нет, — через силу признал практик. — Ваш зверь находится в пещерах и не покидает их, потому что слишком велик для узких проходов. Но не все звери остаются в тех местах, куда их поместил Гуань-ди. Наш бы не остался. Приходится держать его во сне.

— А что будет, если ваша горная зверюга все-таки проснется? Лично для меня стройка форта на самой вершине выглядит, мягко говоря, подозрительно. Копошиться вокруг спящего зверя — риск. Вы не можете этого понимать, но все же упорствуете.

— Мы упорствуем, потому что рядом с духовным зверем духовной энергии больше, — спокойно ответил Ардан. — Это ускоряет развитие практиков и позволяет удерживать на вершине стабильные формации. Форт не для бравады, а для безопасности: он фиксирует потоки, гасит лишние выбросы силы. Раньше практики медитировали на вершине, сидя в снегу, и умирали. Мы хотим это изменить, вот и все. А риск… Мы столетиями удерживали этого зверя на вершине горы. Может, мы знаем, что делаем?

— Слова красивые, — покачал я головой. — Но риск никуда не исчезает.

— Мы не на словах держимся, — отрезал Ардан. — Приняты меры. Во-первых, вокруг зверя — демпфирующие печати и связующие контуры, если тебе это о чем-то говорит. Во-вторых, мы работаем по строгим правилам: без резких выбросов силы, без боевых упражнений ближе установленной границы. В-третьих, люди на вершине постоянно отслеживают глубину сна зверя и сообщают, если что-то меняется, и тогда мы меняем составы снотворного.

— И все же риск есть, — не уступил я. — Не на уровне вашей школы или даже города. На уровне всего Руанского королевства. Если этот зверь проснется, успокоить его будет сложно.

Ардан посмотрел на меня внимательно, уже без усмешки.

— Я не спорю: нулевая опасность бывает только в сказках. Но если ты предложишь убить духовного зверя, то я скажу, что его поместил на вершину сам Гуань-ди, наказав держать его во сне. И только бог сможет приказать нам убить его, либо разбудить.

По мере восхождения разговоры стихли. Идти по льду было трудно, хотя все мы — практики и умеем держаться на таких тропах куда лучше обычных людей.

Один из ребят поскользнулся и ударился коленом. Мне, Ардану Тарсу и ещё паре человек идти было сравнительно легко. Управлять ледяной техникой стало проще: кроме того, что я нарастил на себе тонкий доспех, с каждым шагом подошвы моих ледяных ботинок слегка примораживались к тропе. В отличие от половины практиков, мне не было холодно — владение ледяной техникой защищало от стужи.

Снега стало по пояс, в лицо полетели острые снежинки. Спутники замотали лица шарфами, защищаясь от ветра; я же вырастил шлем с прозрачным ледяным забралом.

Перекрикивая рёв ветра, Ардан Тарс сказал, что попробуем подняться без остановок — мол, если не поспешим, то нас может застать настоящая буря. И мы шли, экономя силу и стараясь не сбить дыхание.

Пару раз за скалами мелькнули силуэты духовных волков, но звери не решились напасть.

Наконец по скользким каменным ступеням мы поднялись на верх горы, где раскинулась большая и более-менее ровная площадка. На её дальнем краю виднелось нечто, что я раньше принимал за холм — огромный духовный зверь, самый громадный из тех, что мне доводилось видеть.

Рядом с подъёмом, метрах в десяти от каменных ступеней, возводили форт. Площадка у него была невелика — менее двухсот квадратных метров, а каменные стены подняты пока лишь на два метра. Похоже, стройка идет очень вяло, не чета той, которую Линь развернул в лесу Туманов. Но в защиту практиков скажу, что и добраться сюда не в пример сложнее, чем в упомянутый лес. Да и обычных людей на помощь не позовешь, если уж практики, хватившие лишку ледяной Ци во время медитации, умирают.

Меня провели внутрь стен. Люди из группы принялись сгружать припасы прямо в снег, а вот Ардан Тарс поднял с земли большой деревянный щит, под которым скрывалась лестница, ведущая вниз. Практик приглашающе кивнул и первым шагнул на ступени.

Подземелье форта мы обошли минут за пять. Оно оказалось невелико и, на первый взгляд, безынтересно: пустые помещения, склады, комната с лежаками, кухня с алхимической печью; в нескольких комнатах также находятся алхимические батареи. Места для медитации. Вот и всё, что мне показали.

Однако именно эта обыденность меня и насторожила. В одном месте, за нагромождением мешков и ящиков, я ощутил скрытую дверь, ведущую в необследованную часть этого маленького подземелья.

— Ну как, увидел ли что-то интересное? — с легким ехидством спрашивает Ардан Тарс после осмотра.

Я уже заметил двух практиков, кроме Ардана, которые будто бы невзначай крутились неподалёку.

Ледяная Ци здесь слушалась меня как никогда. Не уверен, что справлюсь со всеми, если они набросятся одновременно, но абсолютно уверен, что смогу выиграть две-три секунды — более чем достаточно, чтобы телепортироваться в безопасное место. Так что можно сознаться.

— Прежде чем уйти из этого славного места, — сказал я, — проведите меня в комнату, которую вы попытались закрыть тюками с вещами.

— В какую?

Я указал пальцем направление. Ардан нахмурился, затем пожал плечами:

— Ну, пошли. Покажешь, где ты её увидел.

Всё это время я понемногу уплотнял ледяной доспех на теле, а после слов Тарса жестом предложил идти вперёд:

— Пожалуй, последую за вами — в столь щекотливой ситуации не хочу оставлять сильного практика за спиной. При всём уважении к гостеприимству школы Небесного Гнева.

Дошли до места, где я почувствовал пустоту, и Ардан тут же велел практикам разобрать завалы. Те быстро раскидали тюки и ящики.

— Старая комната. Ничего интересного, — отмахнулся Ардан. — Ее и завалили-то наверняка чтоб тепло не сосала.

— Лучше я удостоверюсь сам, — ответил я и вошёл, предварительно с помощью улучшенного осязания убедившись, что внутри меня никто не поджидает, пол без пустот в духе ловушек Индианы Джонса, и видимой опасности нет.

Комната и вправду выглядела очень старой и заброшенной, но от прочего подземелья ее отличали выбитые на стенах руны. По виду они были ближе к тем, что видел в королевском зверинце, чем к обычным. Печати отличались по «почерку» рун, расстоянию между ними и размеру рунных закорючек — видимо, части массива наносились разными людьми.

Включив навык анализа, я быстро расшифровал печати (спасибо Мэй Лань за расшифровки рун) и обнаружил несколько серьёзных недочётов. Комната предназначалась для накопления и поглощения Ци, и да — если поставить здесь достаточно мощный кристалл, духовная энергия действительно будет копиться. Однако при превышении определённого порога поглощать её станет опасно: печати содержат несколько критических ошибок. В результате энергия может освободиться одномоментно — такой выброс убьёт не только того, кто попытается её поглотить, но и, возможно, всех в форте. И уж наверняка потревожит духовного зверя.

— Небезынтересно, — сказал я, проводя пальцами по иссечённой рунами стене. — Не думаю, что вам стоило прятать эту комнату, наоборот… А теперь я хочу увидеть вашего духовного зверя.

Ардан Тарс вздёрнул бровь. Позади коротко кашлянул один из практиков.

Понимаю их. Пускать меня к зверю — последнее, чего они желали бы.

— Думаю, это лишнее, — дипломатично сказал Ардан.

— Я — инспектор, — напомнил я спокойно. — Это не угроза, просто аргумент. А увидеть я его хочу потому, что я сам — практик льда и хочу помедитировать там, где ледяной Ци достаточно.

Вдобавок ко всему я хочу развить «сродство со льдом». Подходящий эликсир у меня в сумке, дело за малым — за медитацией в месте, где вдоволь этой Ци.