Старый, но крепкий 9

Глава 16

Я стоял на пороге своей новой лаборатории — двухэтажной развалюхи на самом отшибе, притулившейся к городской стене.

Вид у развалины был унылый. Штукатурка сыплется, местами видны кирпичи. На крыше растет сорная трава. Но меня внешний вид лаборатории не волновал, тем более что под мастерскую Кассий выделил мне подвал, и тот был выше всяких похвал!

Ну, сейчас был. Три дня назад в подвале было полно хлама, пахло сыростью и пылью, но после того, как я перечислил, что конкретно должно быть в лаборатории (для начала — порядок), и чего там точно быть не должно (хотя бы хлама и крыс), Кассий напрягся, тряхнул связями и мошной, и подвал преобразился.

Еще в Вейдаде я по наивности полагал, что для серьезной работы хватит котла, ножа для нарезки, пары реторт и колб. Теперь же, после долгих месяцев занятия алхимией, я понимаю, насколько ошибался.

Я передал Кассию внушительный список оборудования и настойчиво пояснил, что в этой каменной коробке жизненно необходима артефактная вытяжка, по-настоящему хорошая алхимическая плита и широкий и крепкий стол для опытов. Сегодня их сюда поставили. Ингредиенты доставили еще вчера. Дело за малым — выбрать людей и сварить для них индивидуальные зелья.

Я обвел взглядом пустые столы, чистые котлы и тощий стеллаж, полки которого ломились под весом дорогих ингредиентов. Подошел к узкому подвальному окошку под самым потолком, которое показывало вид на городскую стену и полоску серого неба.

Не знаю, может, кто другой на моем месте потребовал бы от проповедника что-то кроме ингредиентов, лаборатории и оплаты в десять золотых за эликсир, но меня устроило и это.

А что еще мне может дать храмовник, причем не настоятель, а проповедник, фигура поменьше? Контакты с влиятельными людьми меня не интересуют. Рецептов и редких книг по зельеварению и алхимии у него нет. Доступ в библиотеку Крайслеров он мне не организует, к сожалению.

Вот и выходит, что кроме банальных денег и ингредиентов на зелья мне у него и просить нечего.

Хотя лукавлю. Кое-что все-таки есть. Меня очень, ОЧЕНЬ интересует Гуань-ди, но ставить опыты (пусть такие, которые как опыты выглядеть не будут) постороннему человеку (да и не постороннему, наверное, тоже) никто не позволит. Однако если я войду в доверие к проповеднику, если покажу результаты по созданию зелий, этот путь для меня может открыться. А там уже можно и развернуться…

С того дня, как увидел Гуань-ди, я дважды посещал Храм, но вместо трепета и потрясения, которые испытал, увидев живого бога, теперь меня колотило от осознания, какая мощь спрятана в здешних подвалах.

Когда я увидел Гуань-ди, меня чуть не ослепило сияние божественных эссенций. Я не мог двигаться, меня едва не парализовала бесконтрольная сила, но впечатлило и заинтересовало меня совершенно другое.

Бог.

Беззащитный бог, глубоко ушедший в свою медитацию.

Заметит ли он, если я попробую лишить его крохотного кусочка силы? Ощутит ли? Воспрепятствует ли?

Может быть, при попытке извлечь эссенцию из Гуань-ди меня просто распылит, когда бог на миллиметр опустит брови. А может получится так, что я совершу задуманное?..

Хотя доступа у меня в тот зал нет. Храмовники берегут свое двухметровое медитирующее чудо, и пока никто не позволит мне оставаться там одному, что бы я им ни наплел.

ПОКА.

От любования пейзажами меня отвлек шорох у двери. На пороге стоял худой юнец с взъерошенными волосами. Одет он был в серый халат, на плече висела котомка.

— Мастер Бронсон? Мне сказали, вы будете варить здесь эликсиры. Я… я хочу помочь.

«Мастер Бронсон»? Звучит ужасно непривычно, хотя по знаниям я действительно уже мастер… Надо же, я и не задумывался о своем месте в системе ранжирования местных зельеваров.

Дело в другом — почему Кассий не предупредил, что выделил мне помощника? Подмастерье — это отлично. Котлы сами себя не почистят, а учеников на отработках, как у Снейпа, у меня нет.

— Ты из Храма? — задумчиво спросил я, всматриваясь в его лицо. Вроде бы не видел его в тамошних коридорах, да и слишком молод он для послушника.

Паренек покачал вихрастой головой.

— Нет. При всем уважении, люди в Храме не знают об эликсирах, а вот я знаю, — и с гордостью добавил. — Я ученик Крайслеров!

Заслали шпиона? Но зачем так откровенно? На что они рассчитывают?

Юнец, заметно волнуясь, продолжил:

— Мне… мне велели передать вам привет от мастера Фаэра Крайслера. Он надеется, ваши «эксперименты» не приведут к инцидентам, и для этого посылает меня.

Паренек скользнул взглядом по моему столу — цепким, внимательным, будто запоминая расположение каждой колбы. И не поймешь: это любопытство ученика, жаждущего знаний, или внимательность шпиона?

Мне никто не говорил, что у меня будет «напарник», и с Кассием мы о таком не договаривались. А когда я услышал о Крайслерах, первым порывом было вышвырнуть этого «гостя» прочь, однако я сдержался. Вдруг именно этого от меня и ждут? Потом окажется, что этот юнец — чей-то сынок из местного филиала Дома, побежит жаловаться папе, снимет какие-нибудь побои (хотя тамошние целители вряд ли этим занимаются), и на меня начнут давить по всем каналам. Придется сворачивать лабораторию и искать новое место. Оно мне надо? Нет, мне нравится здесь, в Заставном.

Можно разговорить пацана, попытаться выяснить, зачем он здесь на самом деле. Если «шпиона» подбирали впопыхах, он может быстро посыпаться.

Можно мягко выпроводить, сославшись на то, что мне сегодня не нужны помощники.

А вот разрешить ему остаться надолго, чтобы использовать как источник дезинформации… М-м-м… Не вариант. Слишком рискованно, да и не нужно.

Пожалуй, я могу потратить на него максимум час-другой. Поговорю, может, дам понаблюдать за какой-нибудь простой работой. Но давать доступ в лабораторию не стану. Ни за что.

Я подошел, взял паренька за локоть — не грубо, но уверенно. Аккуратно довел до стола и пригласил присесть.

Пока он неуверенно устраивался, я уже вовсю проверял его. Мое усиленное осязание, о котором Крайслеры вряд ли знали (информацию об этой способности знала только Сяо Фэн) разлилось по комнате, мягко исследуя тощий рюкзак и карманы парня. Я искал что-нибудь нехорошее, что можно оставить в лаборатории без моего ведома.

Парня я «просканировал» за секунду, вплоть до зашитой в пояс половинки золотой монеты и заношенных заплаток на портках. Но заплатки меня не интересовали, как, впрочем, и золото. А вот в его потной, сжатой в кулак ладошке я отчетливо почувствовал небольшой амулет: духовный кристаллик в металлической оправе. От амулета исходила едва уловимая, но стабильная духовная энергия. В артефактах я не силен, даже не могу предположить, что это — талисман, пассивный «маячок», сообщающий, есть ли кто-то в лаборатории, или нечто более коварное.

А вот в рюкзаке лежали травы, которые я, увы, не узнал. Похоже, что-то, растущее только в Диких землях. И ощущалось оно не слишком хорошо — пахло плесенью и старой пылью.

Я не взорвался обвинениями, даже когда паренек нервно дернул кистью под столом и аккуратно закинул кристаллик в угол.

— Я не чей-то слуга и не подотчётен Крайслерам, — сказал я мягко. — Я свободный зельевар. Так что наблюдать за мной не нужно, и помогать мне в опытах не нужно тоже. Любые попытки навязать мне своих людей у Дома не пройдут. Так зачем ты здесь мне?

Паренек нервно дернул плечами:

— Мастер Фаэр велел сказать, что меня отправили не для навязывания, а чтобы… ну… смотреть за изготовлением новых зелий. Он… ну, он просто боится за живущих в Заставном людей. В городе были случаи, когда эксперименты алхимиков не из Дома проводили к бедам.

— А ты, значит, специалист по эликсирам, м-м-м? Ответственный инспектор? — спросил я столь же мягко, но, видимо, что-то в моем тоне проскользнуло нехорошее — подросток поежился и опустил глаза в пол.

— Мне сказали, что у свободных зельеваров часто срываются эксперименты, — пробубнил пацан. — Кто-то не соблюдает правила безопасного обращения с ингредиентами, кто-то отвлекается во время экспериментов. Я тут чтобы помогать. Лишние глаза не помешают.

— А скажи-ка мне, пожалуйста, — я наклонился чуть ближе, — могут ли эти эксперименты срываться из-за артефактов, которые такие неумелые шпионы, как ты, раскидывают по лабораториям?

— Чего? — пацан побледнел.

— Пошел вон.

— Я…

— Быстро!

Парень испуганно вскочил из-за стола, набрал воздуха в грудь, собираясь что-то выкрикнуть… но вдруг выдохнул и поплелся к выходу.

— Мне сказали, что этот артефакт только чтобы понять, когда в вашей лаборатории все пойдет не так, — угрюмо бросил он, прежде чем толкнуть дверь.

— Постой.

Пацан остановился, распахнув створку наполовину. Обернулся. В его глазах вспыхнул огонек надежды.

— Знаешь, если бы ты пришел ко мне с добрыми намерениями, был бы шанс, что я взял бы тебя в ученики. Научил бы тому, что знаю сам. Ты смог бы варить высшие эликсиры, усиливать себя с помощью зелий и, возможно, за несколько месяцев дойти до второго ранга пробуждения. Но ты сам закопал этот шанс. И теперь твое будущее — либо быть стукачком на побегушках, либо вечным подмастерьем, без единого шанса стать кем-то по-настоящему значимым.

На его лице на мгновение мелькнула смесь обиды и стыда.

— А вот теперь — иди.

Дверь хлопнула, отозвавшись в каменных стенах коротким эхом.

Я наморозил себе ледяную перчатку — на всякий случай — и поднял кристаллик. Руны на оправе — «зреть», «копировать», «расстояние» — подтверждали: артефакт для слежки. Будь я артефактором, можно было изучить его подробнее, вычислить, куда идет сигнал, и может быть, даже навестить «мастеров» Дома с ответным визитом. Но увы.

Я перетер между закованными в лед пальцами и металл, и кристалл. Кристаллическую крошку высыпал в ведро для мусора, металл расплавил над алхимической горелкой и выбросил получившуюся бесформенную пластинку за порог.

Как бы ни действовал маячок, теперь сигнал оборван. Но пацан наверняка уже бежит рассказать, что я и маячок заметил, и его выгнал.

Не знаю, на что рассчитывали Крайслеры, но вряд ли их устроит отсутствие результата. Надо бы наведаться к храмовнику и выяснить, что это было.

Я запер лабораторию изнутри, телепортировался к воротам крепости, а оттуда пошагал к брату Кассию.

Храм встретил меня запахом благовоний. Встреченный послушник нехотя кивнул мне и проводил в келью проповедника.

Брат Кассий восседал в глубоком кресле-качалке и читал какую-то тетрадь.

Келья «брата» больше походила на двухкомнатную квартиру с дорогой мебелью и картинами на стенах. Я не без интереса осмотрелся, но оценивать чужое благосостояние не стал.

Я рассказал проповеднику про соглядатая, про амулет, и прямо спросил:

— Почему Крайслеры посылают ко мне людей? Кто вообще дал распоряжение следить за моими экспериментами? Строго говоря, экспериментов-то еще не было, а палки в колеса уже пытаются вставить.

Кассий с неохотой закрыл и отложил тетрадь.

— Я не говорил им, где твоя лаборатория, и уж точно не разрешал докучать тебе. Однако Дома в городе влиятельны и имеют своих осведомителей. Да и действительно были случаи провалов: утечки ядов, взрывы в подвалах, прочие беды.

— И что, это дает им право наблюдать за моими экспериментами?

— О таком праве я не слышал, — пожимает плечами проповедник. — Прежде как-то без этого обходились. Понимаешь, никто на рожон не лез. Люди пускали наблюдателей и даже позволяли им быть на подхвате.

— Меня это не устраивает, — говорю ему сразу. — Рецепты зелий — это как секретные приемы или артефакты. Они — моя собственность, и сообщать я их никому не намерен.

— Да понимаю я все, — кивает Кассий. — Может, и не дойдет до крайности. Но имей в виду, если Крайслеры будут достаточно заинтересованы, то занесут кому надо из Вальтеров. А те заправляют городом, выше них никого здесь нету. И придут к тебе стражники с указанием зельеварить под наблюдением, а то и вовсе отправлять рецепты зелий на согласование зельеварам. Как-никак, в городе работаешь, люди кругом.

Тут я подумал — не подгадил ли мне клерк, который занимался моими документами?

А ведь вполне может быть. И складывается стройно — я ему денег недодал, поссорился. Все, что требовалось этому маленькому поганцу — рассказать о перспективном зельеваре кому-то повыше. А там могли и информацию из столицы обо мне запросить (наверняка у тамошних Крайслеров на меня уже досье составлено).

— Тогда нам придется пересмотреть, а то и отменить наш договор. Жалко оставлять обставленную лабораторию, но делиться своими рецептами я ни с кем не стану.

На такое Кассий пожевал губами, посверкал глазами, а потом предложил мне перебираться в Храм. Мол, тут мы можем обеспечить и контроль, и безопасность.

Я бы подумал о таком, но в разговоре выяснилось, что в таком случае придется принять покровительство храмовников и заключить договора на бумаге. Более того — придется регулярно варить зелья и выдавать их не меньше фиксированного значения и отчитываться, какие ингредиенты на что пошли.

Может, я и согласился бы, но паранойя взвыла, сообщая, что хороший алхимик на основании списка израсходованных ингредиентов и времени, потраченного на варку зелья, может если не скопировать рецепт, то сделать огромный шаг к этому самому копированию. А если этот алхимик будет сновать рядом с мастерской и принюхиваться, определяя кипящие в котле ингредиенты, то и восстановить рецепт сможет. А если я такого хитрого алхимика вычислю и откажусь работать под присмотром, там и договор в силу вступит, по которому я норму выдавать должен.

Может, я себя накручиваю, но мне нравятся такие вот отношения, которые у меня и жреца есть сейчас — на доверии и почти без отчетов.

— Ладно, пока оставим эту тему, — решил я. — Пока нет никаких официальных бумаг, не будет и наблюдателя. Так что пока побултыхаюсь, а если бумаги и появятся, вернемся к этому разговору.

Попрощавшись, вышел из кельи. Но не успел пройти и десятка шагов, как дверь открылась, и в коридор шагнул жрец.

— Я думаю, зря ты мальчонку шугнул, — напоследок решил поделиться ценным мнением проповедник. — Мог бы кое-чего утаивать от него, по разным поручениям отсылать и доготавливать зелья, пока его нету. А так ты внимание Дома привлек.

Я спокойно кивнул, не просвещая человека, что мое дело, кто будет видеть или не видеть мои эксперименты, кто будет посещать мою лабораторию и уж тем более — что эти люди будут при себе иметь и раскидывать по углам. И вообще, пусть свои советы себе советует.