Старый, но крепкий 9

Глава 25

Я прямо в цеху сварил бодрящее зелье (заодно и склады ингредиентов посмотрел), выпил и отправился в свою мелкую лабораторию, где приступил к расчетам, как лучше ускорить варку зелья.

Расчеты оказались адски сложными. Я выпил еще две порции бодрящего зелья, и во рту поселилась горечь, но и на треть не приблизился к завершению работ.

Главная задача — ускорение варки того золотисто-кровавого варева — казалась титанической. Проблема была даже не в скорости, а в сохранении вложенной в зелье силы. Нужно было добиться хотя бы половины, а в лучшем случае — двух третей мощи от оригинального рецепта. К сожалению, большего я вряд ли достигну — если бы рецепт можно было ускорить так просто, его давно уже оптимизировали бы.

Я откинулся на спинку стула, закрыв глаза. Перед мысленным взором продолжали плыть строчки, в ушах звенело.

Несмотря на мой выбор — усилить других, а не себя до невиданных высот (пятый ранг, ПЯТЫЙ РАНГ), перспектива стать куда сильнее не отпускала. Но тогда я ничем не буду отличаться от Крайслеров, эгоистичных людей, работающих и живущих исключительно ради себя.

С грохотом отодвинув стул, я встал, убрал бумаги, закрыл и положил друг на друга тетради и решил, что нужно проветрить голову и навестить навестить храмовника. Стоит заручиться поддержкой или хотя бы уговорить мужчину на нейтралитет.

Храм Восходящего Солнца встретил меня гулким эхом. Шла очередная проповедь, но мучаться не пришлось — я застал самый конец оной проповеди. Храмовник, облаченный в простые, но чистые одежды, стоял на невысоком каменном возвышении, а перед ним сидели десятки горожан. Именно горожан, а не только бойцов — были и ремесленники, и писцы, и несколько бледных стражников, и даже женщины с уставшими лицами.

Храмовник говорил о стойкости, о долге перед ближними, о том, что даже в самые темные времена свет души может стать факелом для других. Слова были правильными, но меня, который из ящика слышал куда более талантливую и цепляющую за душу пропаганду, даже не задело.

Я дождался, пока последние прихожане покинут зал и подошел к храмовнику. Мужчина же медленно спустился ко мне по деревянным ступеням, смерил взглядом тяжелым и недобрым.

— Китт, — почти процедил он. — Тебя в последнее время трудновато поймать. Что там насчет усилений, о которых мы договорились? Ты обещал работать, а что на деле? Пятеро усиленных бойцов — это пшик. Капля в море перед грядущей волной.

— Я пришел к вам с не менее важным вопросом. Наверняка вы в курсе, что Крепость отчаянно нуждается в зельях: лечебных, восстанавливающих… короче, во всех.

Проповедник нахмурился, скрестив руки на груди.

— И?

— Вы знали, что Дом Крайслеров готовился в ближайшие дни вывезти из Заставного все, что наварили за последние месяцы? Телеги, груженные ящиками с эликсирами, должны были отправиться вглубь королевства, оставив Крепость и город умирать.

Храмовник скривился и повторил с большим раздражением:

— Ну, и?

— Я дам вам расположение каждой телеги. Возле них должны быть бойцы Крайслеров, но их можно отправлять в здание филиала, где им объяснят, что приказ оберегать телеги больше не действенен.

— Откуда тебе такие сведения? И какое отношение ты имеешь к Крайслерам, чтобы вдруг распоряжаться их зельями?

И я снова рассказываю ту же историю. Что с Домом Крайслеров в Заставном покончено. Что их верхушка — мастера Фаэр, Ллойд и другие оказались оборотнями. Что в живых остался лишь один Генр. И снова упоминаю о телегах, которые нужно доставить в запасники Крепости.

Храмовник хмыкнул и уставился на меня с еще большим подозрением.

— Оборотни? Нет, я знаю, кто такие недзуми, слышал и о других перевертышах. Но не слишком-то верю, что вся верхушка филиала вдруг оказалась чудовищами. Слишком удобно выходит.

— Я не знаю, что их спровоцировало. Возможно, раскрытие было для них неожиданностью и они попытались устранить угрозу в моем лице, возможно, дело в чем-то другом. Придумывать причины можно бесконечно, но я предлагаю взглянуть на факты: они превратились и напали на меня. Вы можете послать кого-нибудь из своих людей осмотреть кабинет на третьем этаже филиала. Картина, уверяю вас, красноречива.

Мужчина помолчал. Потер пальцем переносицу.

— Ладно, — тяжело вздохнул он. — Допустим… допустим. С зельями я разберусь и доставлю их в крепость. Но ты не ответил на мой первый вопрос. Усиления, Китт.

— Над этим я и работаю. И… возможно, с моей стороны нагловато просить такое, но для дальнейшей работы мне нужно снова увидеть Гуань-ди. Помедитировать рядом с ним. Его присутствие помогает иначе взглянуть на варианты развития.

— Снова? — проповедник покачал головой. — А не окажется ли, что и с Гуань-ди после твоего визита что-нибудь «случится»? Крайслеры, вон, твоего общества не пережили, а ты приобрел кольцо на пальце. Да, я увидел его, так что перестань уже прятать руки! Прости, но твоя репутация сейчас слишком подмочена, чтобы верить тебе.

Я шумно, с раздражением, которого я почти не симулировал, выдохнул:

— Давайте начистоту, проповедник. Если уж допустить, что я махом устранил всех конкурентов, то какой в этом смысл? Чтобы потом героически спасти Крепость, рискуя собственной шкурой на стене? Чтобы взвалить на себя управление огромным цехом и груз ответственности за тысячи жизней? Гораздо проще было бы сбежать с теми самыми телегами зелий и жить припеваючи где-нибудь в столице. Зачем мне это было? К тому же — вы сами чувствуете ту силу, что исходит от него? Она давит на сознание, заставляет трепетать душу! Он живое божество, как я вообще могу причинить ему вред⁈ Если бы у меня в мыслях было хоть малейшее намерение причинить ему вред, поверьте, он бы стер меня в пыль еще на подходе к святилищу. Меня бы просто размазало по вашим стенам.

— Жди, пока он пробудится сам, тогда и общайся с ним, сколько он пожелает. Точнее — сколько соизволит позволить он. А я не допущу тебя до зала с Гуань-ди, что бы ты не говорил, какие бы не приводил аргументы. Ты говорил о свежем взгляде на развитие? Говорил, что медитация рядом с Гуань-ди что-то прояснит для тебя? А меня вот устраивает и твои сегодняшние успехи. Главное — начни уже наконец работать!

Я кивнул, не пытаясь скрыть разочарования:

— Ладно. Я понял. Но как по мне, ваша осторожность… чрезмерна. Настолько чрезмерна, что граничит с чем-то куда более порицаемым.

Развернувшись, я направился к выходу.

Самое неприятное, что я даже телепортироваться или пробраться в зал с помощью плаща теней не смогу. Все техники с меня смоет, как смыло телепортационную метку со стены храмового коридора. Поток божественной силы настолько мощный, что вряд ли здесь и жрецы смогут создавать техники без усилий.

Прошло чуть больше суток с той беседы в храме. Я снова вернулся в цех. Целители как раз должны были закончить лечить первых семерых практиков, и я не мог не предложить им то, что предложить собирался.

Успел я вовремя — спустя десять минут после моего прихода из ворот цеха, медленно, словно тени, принялись выходить истощенные люди. Шли они нестройно, ковыляя, опираясь друг на друга и на стены. В глазах — неверие в то, что им удалось выбраться.

Это уже не были те оборванные, замученные люди, которых я видел в подвалах вчера. Их вымыли, переодели в простую, но чистую холщовую одежду, накормили и подлечили то, что подлечить смогли быстро. Но смыть следы пыток с их духовных тел было куда сложнее — каждого из них первым делом напоили карательным эликсиром. Их дух был похож на разбитый сосуд с отсутствующими осколками.

Я стоял у каменного столба, прислонившись к прохладной поверхности, и смотрел за несчастными. Точнее, за одним из них, кого не узнал и не разглядел вчера.

Рик-целитель. Тот самый, что когда-то, кажется, в другой жизни, лечил меня, избитого, за золотую монету.

Тогда он был высокомерен и жесток, тогда чувствовал себя хозяином жизни.

Теперь же его согнуло и перекрутило, словно пластилиновую фигурку руками жестокого ребенка. Лицо, изрезанное новыми морщинами и шрамами, было бледным и опустошенным. Но когда его взгляд, блуждающий и невидящий, скользнул по мне и на миг зацепился, в глубине карих глаз мелькнула искорка. Не узнавания, нет — скорее, смутной попытки что-то припомнить сквозь давно поселившийся в голове туман.

Я оттолкнулся от столба и сделал несколько шагов ему навстречу. Остальные практики замерли, будто испугавшись моего движения.

Тишина на улице стала еще более полной.

— Рик.

Звук моего голоса заставил его вздрогнуть. Мужчина медленно поднял голову, подслеповато прищурился и наконец узнал.

— Похоже, за время, пока я гостил в местных казематах, многое изменилось, — прохрипел целитель. — Если вчерашний трущобный отброс из Вейдаде бегает по Заставному в чистой дорогой одежде и с таким важным видом.

Целителей в городе было пятнадцать. Со дня на день должны прибыть еще семнадцать, но и этого количества недостаточно. Мне кажется, любого количества будет недостаточно. Так что я загнал под плинтус свою злобу к этому человеку и кивнул:

— Изменилось в самом деле многое. Раньше я бы с тобой вовсе беседовать не стал, а теперь, гляди — освободил из камеры, да еще и предложить исцеление готов.

— Ты⁈ Мне⁈

Рик хрипло рассмеялся, но в смехе были лишь горечь и усталость.

— Я могу вернуть тебе часть твоих прошлых сил, — добавляю спокойно. — Восстановить энергоканалы, насколько это возможно.

— Похоже, на город надвигается что-то очень нехорошее, — снова проскрипел Рик, — раз такие, как ты, носятся и добывают воинов для своего нового хозяина. И как вообще у тебя хватило смелости и наглости признаться в том, чего не понимаешь? Целые века никто, кроме высших целителей не мог править энергоканалы, и тут ты говоришь, что подобное знание и навыки доступны даже чумазой трущобной крысе?

Его слабая насмешка меня абсолютно не тронула. Не знаю, как бы я выражался, просиди больше года в тюрьме, неспособный культивировать, да еще чтобы на мне все это время опыты ставили.

— Верно, у меня есть успешный опыт излечения энергоканалов после карательных эликсиров. А если бы его не было, я бы вам ничего не предлагал: зачем вы мне, в таком случае, нужны были?

Я поколебался, думая, говорить ли о будущем вторжении, или использовать людей втемную, но все-же добавил:

— В любом другом случае вы этого предложения не услышали бы. И сейчас слышите только потому, что Заставный надо защищать. Не Крайслеров, ибо почти все Крайслеры покинули город, а обычных людей. Тех, кто живет в городе, и в Руанском королевстве, потому что если Крепость и Заставный падут, королевству придется умереть. Волна духовных зверей сметет всё.

Практики загомонили, зашептались. Кто-то отказывается сразу — говорит, слишком устал, слишком сломался, слишком ненавидит после прошедшего Крайслеров, и работать с ними в одном городе не будет ни за что.

Но кто-то соглашается. Кто-то еще не до конца сломался, или не видит жизни без развития себя, как практика, как зельевара, как целителя и даже артефактора.

Рик не отводил от меня взгляда. Я видел, как в глубине его глаз разгорается надежда снова чувствовать энергию, бегущую по каналам. Жажда быть не жалкой развалиной, едва волочащей ноги, а стать хотя бы на десятую часть от того, кем он был.

— Что взамен? — наконец выдохнул он.

— Взамен вы поклянетесь в Храме, на алтаре Гуань-ди, обязуетесь год отработать в Заставном. Лечить, защищать, делать всё, что позволят вам ваши восстановленные силы. Не на благо какого-то определенного Дома, на благо людей.

Рядом с Риком вставали и другие люди. Артефактор, еще один целитель, другие и другие. А заговорил за всех коренастый мужчина с руками кузнеца. Его каналы, были забиты токсинами и перекручены, лишая тело былой мощи, но тревдость в нем осталась.

— И я, — прохрипел он. — Эт самое… готов.

Я медленно, будто с неохотой, покачал головой, делая вид, что раздумываю.

— Мне, в принципе, хватило бы и Рика. Целители сейчас на вес золота. А вот воинов из столицы выслали с запасом.

— Мы пригодимся! — уже тверже сказал укрепленец. — Мы справимся. Я вот готов дать клятву защищать, работать с полной отдачей.

— Хорошо… Хорошо. Ладно! Если согласны, то прямо сейчас в Храм и пойдем.

И мы пошли.

Последняя книга в серии тут https://author.today/reader/519988/4915522