Старый, но крепкий 9

Глава 19

Утро не радовало. Во-первых, встал я рано, а во-вторых, погода была такой себе, аккурат под настроение. Сумрачно, небо заслонила темная туча. Накрапывал мелкий противный дождик, но свежестью и не пахло — со стороны крепости тянуло гнилью, кровью и дымом. Похоже, ночью отбивали очередную волну.

За ворота Заставного мы вшестером вышли молча, растянувшись цепью. Седой шагал впереди и настороженно зыркал по сторонам, хотя за крепость мы еще не вышли и опасаться вроде как нечего.

Близнецы шагали за Седым, по обе стороны. Молчун (кажется, здоровяк за дни с момента усиления вырос еще сильнее и по-прежнему жрал, как не в себя), шел в арьергарде, за моей спиной. Шустрый то держался рядом со мной, сдерживая шаг, то мчался к Седому, то устремлялся вперед по дороге.

Спустившись на платформе со стены крепости, двинулись по тропе, которую за годы натоптали охотники. По обе стороны зияли свежие воронки, чернели пятна алхимического огня и высились обгоревшие туши.

Справа донесся приглушенный расстоянием голос десятника Пакмана, оравшего на новую партию новичков:

— Смотрите по сторонам, мля! Под ноги смотрите, назад, влево и вправо, да и наверх поглядывайте! Под пеплом любят прятаться черви, за тушами любят маскироваться недобитки! Не зевайте, мать вашу за ногу. Я лично видел три случая, когда новички из-за своей невнимательности плохо кончали!

Навстречу нам, направляясь к крепости, прошла потрепанная группа. Мужики, заляпанные засохшей грязью и бурыми пятнами, но с туго набитыми рюкзаками.

Спустя минут десять пути по сумрачной долине я решил, что не хочу до вечера топать по пыли Диких земель и приоткрыл тайну своих навыков:

— Жаль, что до приличных духовных зверей придется топать несколько часов. Если бы была возможность, поставил бы печать на месте и просто перенес нас всех туда.

Седой, шедший впереди, замедлился:

— Печать? Это ты про свою технику мгновенного перемещения?

— Ага, — кивнул я, подходя ближе. — «Врата ночи». Но у нее ограничения. Печать, которую я оставляю, держится на месте недолго — пару дней, не больше. На предметах несколько часов. Да и телепортировать пришлось бы по одному, это энергозатратно.

Я солгал про срок. Влив побольше резерва, можно было продлить действие печати и на неделю, но Седому это знать не нужно.

Седой почесал бороду, обдумывая. Близнецы переглянулись, а Молчун, догнавший нас, слушал, не проронив ни звука.

— А печать можно поставить на что-нибудь? — уточнил Седой. — На камень, например, можно?

— На любой предмет могу.

Тут Седой остановился совсем. Он повернулся ко мне, в глазах загорелся огонек.

— Так, народ! Давайте постоим, обсудим кое-что. Если сегодня мы заберемся дальше, чем ходят обычные охотники, и Китт оставит там печать, завтра утром мы можем телепортироваться туда сразу. Свежие, отдохнувшие, с полными флягами и пустыми рюкзаками. Окажемся куда ближе к середине долины, где добычи больше, а конкурентов — ноль. Как вам идея?

Близнецы заулыбались, даже Молчун одобрительно замычал.

— Шустрый! — Седой махнул рукой, и наш юркий разведчик быстрым шагом подошел к Седому. — План меняется. Бери у Китта камень, на который он поставит печать, и неси его вперед, как можно дальше. Минут через сорок Китт телепортирует к тебе Криса. За это время надо отбежать подальше и найти укрытие. Пещеру, скальный навес, что-то в этом роде. Понял?

Шустрый кивнул, не задавая лишних вопросов. Я же подобрал из-под ног темный гладкий камень размером с ладонь. Ци заструилась по пальцам и перетекла на камешек, оставив на поверхности черный узор.

— Держи, — протянул я Шустрому. Парень взял камень, собрался переложить в рюкзак, но я его остановил:

— Лучше в руке неси. Если я перемещусь в рюкзак, тебе это не понравится.

На самом деле телепортация была достаточно гибкой штукой и ни разу не переносила меня в тесные места — я очутился бы рядом с рюкзаком. Но команде, опять же, знать это было необязательно.

Шустрый кивнул. Его силуэт подернулся какой-то пеленой, и парень рванул с места, словно выпущенная из арбалета стрела. На расстоянии двадцати метров я его перестал различать — парень использовал технику, которая сделала его менее заметным.

Мы аккуратно зашагали вперед. Без Шустрого Седой двигался еще внимательнее, да и остальные шли, прислушиваясь к каждому звуку, к каждому шороху камней под ногами.

Дикие земли же постепенно меняли свой облик. Ровная выжженная равнина сменилась холмами. Появились лысые скрюченные кусты с черной, будто обугленной корой. Воздух стал еще тяжелее. Время от времени я слышал отдаленное рычание и тявканье, шелест в кустах, но наша группа была слишком велика, чтобы мелкие звери решились напасть.

— Думаю, пора, — наконец обернулся ко мне Седой.

Группа дошла до высокого валуна, где встали спиной к камню.

— Сперва перемещаюсь я, ставлю новую печать в укромном месте, а потом возвращаюсь к вам.

— Добро.

Я закрыл глаза, отыскивая в сознании нить, связывающую меня с меткой. Она была тонкой, как паутинка, и тянулась далеко-далеко вперед. Я почувствовал, что связь едва заметно подрагивает, меняясь на доли градуса — Шустрый все еще бежал.

Сделав глубокий вдох, я шагнул в Тень.

Мир пропал. Не стало ни звуков, ни запахов, лишь стремительное движение через абсолютное ничто. Длилось это мгновение, а потом меня выдернуло в реальность.

Я очутился позади Шустрого. Парень бежал весьма быстро, но среагировать успел — прыгнул вперед, разворачиваясь в полете. Камень, который практик сжимал в руке, полетел в сторону, а в ладони возник длинный кинжал.

Шустрый приземлился — мягко, будто кошка — и широко ухмыльнулся, узнав меня.

— Напугал меня, алхимик!

— Ага.

Я осмотрел местность. В десятке метров от нас были какие-то развалины. Остовы каменных стен, оплетенные лианами с ядовито-фиолетовыми цветами, полузасыпанные арки переходов. Воздух был спертым и влажным. С одной стороны открывался вид на глубокий овраг, с другой руины упирались в скалистый выступ. Пойдет как временное укрытие от посторонних глаз.

— Давай-ка подождем остальных здесь, — махнул я в сторону руин.

Шустрый кивнул. За пять минут мы осмотрели руины, а потом я переместился к группе. Один из близнецов дернулся, второй посмотрел на меня вопросительно. Седой даже не шевельнулся.

— Место нашли, теперь буду перекидывать вас. Только давайте по одному. Кого первого?

— Криса, — без раздумий приказал Седой. — Братья больше друг на друга полагаются, а Крис и один биться умеет. Если что, Шустрого подстрахует.

Я кивнул и подошел к здоровяку.

— Дай руку. И постарайся не отпускать.

Молчун молча протянул свою лапищу. Я обхватил его запястье, почувствовав под пальцами твердые, как стальные тросы, мышцы. Молчун в ответ сжал мое с силой кузнечных тисков — едва кости не затрещали. Подавив шипение, я шагнул в Тень, увлекая практика за собой.

И тут мир перекосило. Если обычно переход проходил более-менее легко, то теперь я словно зацепился крюком за бетонную стену и пытаюсь ее сдвинуть. Руку рвануло с такой силой, что в плечевом суставе что-то хрустнуло, полыхнуло болью.

Чернота стала густой, вязкой, как смола. Я будто тащил за собой не человека, а целую баржу. Энергия уходила рекой, выкачиваясь из духовного ядра с пугающей скоростью. Похоже, проведенные над практиком опыты сделали его в разы тяжелее для моей техники.

Я стиснул зубы, настраиваясь на метку, и последним усилием выдернул нас обоих из небытия.

Мы вывалились в руинах. Я едва устоял на ногах, сердце бешено колотилось. Я понимал, что мы оба едва не остались там, в черноте. Скорее всего, на остатках сил я разжал бы ладонь, оставляя практика в черном ничто, и попробовал бы выбраться сам, но получилось бы?

Молчун же не рефлексировал и не размышлял — похоже, даже не понял, что случилось. Сразу же перетек в боевую стойку, огляделся. И только потом, удостоверившись, что все в порядке, коротко кивнул и полез в карман.

— Седому передай, — протянул он мне серебряную монетку.

«Доверие», — говорил Седой. «Либо доверяем друг другу, либо расходимся», — говорил Седой. Вряд ли Молчун решил, что сейчас — самый удачный момент отдать долг. Скорее, у них был уговор, и серебряная монета была знаком, что все в порядке.

Я перевел дух и вернулся обратно к группе.

На этот раз возвращение прошло, как по маслу. Секунда во тьме, а потом я очутился рядом с Седым.

— Тянуть вас оказалось куда затратнее, чем я думал, — проговорил я медленно, чтобы голос не дрожал. — У меня осталось меньше половины Ци. Нужно помедитировать, восполнить энергию.

Седой внимательно смотрел на меня, что-то взвешивая в уме.

— Кстати, тебе Молчун передал, — протянул я монету. — Вспомнил про старый долг?

— Вроде того… Так. Если тебе сложно телепортировать нас, давай двинем по скалам, старым путем. Шустрый знает там массу укромных мест, и интервал между ними будет короче — легче станет перемещаться.

Так и решили. Сначала я переместил близнецов, потом — Седого (тянуть этих троих было еще труднее, напитанные Ци органы-симбионты, похоже, «весили» куда больше, однако целого резерва хватало на одно перемещение).

После того, как группа снова была в сборе, мы тронулись в сторону гряды черных зубчатых скал, гребень которых шел к центру долины.

Тропа охотников здесь была практически незаметна, и если бы я шагал один, не обнаружил бы ее. Шустрый либо ориентировался по памяти, либо — по технике, потому что, на мой взгляд, тропы здесь не существовало. Лишь изредка я видел отпечаток обуви в пыли.

Время от времени спереди доносился далекий протяжный вой. Выло что-то огромное — будто в гигантский тромбон дули.

Каждый час мы останавливались в очередном естественном укрытии — то в расщелине, то под нависающей каменной глыбой, то в небольшой пещере, где воняло плесенью и прахом. Я медитировал, восстанавливая силы, а потом, стиснув зубы, телепортировал к Шустрому очередного члена группы. Это выматывало, зато наметился прогресс моих теневых навыков — кажется, я приспосабливался, и каждый раз телепортация проходила на какой-то процент легче. Либо я привыкал к ощущению обволакивающей черноты, сквозь которую нужно тащить людей, привыкал к боли в руках, привыкал к весу людей, которых нужно было тянуть за собой, и к ощущению опустошения ядра тоже привыкал.

Но всему был предел.

— Все, — прохрипел я, в очередной раз переместив группу. — Дальше пешком. Черта с два я сегодня еще кого-то телепортирую.

Седой, окинув взглядом пещеру, удовлетворенно хмыкнул.

— И того хватит. Мы уже достаточно отошли от Крепости, сюда редко кто забирается. Можно побродить в поисках ценностей. Готов поучиться?

Я настолько вымотался, что был готов только медитировать, лежать или есть. Однако тяжко вздохнул, кивнул и через силу вышел из очередной пещеры вслед за Седым.

— Смотри и запоминай, алхимик. Органы духовных тварей — дело хорошее, но звери к крепости сами выходят, собрать с них добычу проще. А вот растения… — он указал на чахлые, но странные побеги, пробивавшиеся меж камней. — Вот эта, сизая, с фиолетовыми прожилками — «Слеза призрака». Растет годами, впитывая мертвую Ци здешних земель. Алхимики золотом платят за ее цветы. А вон те лианы, что на скалах, — «Жила дракона». Сердцевину используют…

— В зельях регенерации, — это я уже знал — успел расспросить людей о местных растениях, о ценах на них, да и по рынку побродить.

— Верно! Цена — золотая монета за килограмм сердцевины. С взрослой лианы можно до семи золотых собрать.

— Дурят вас алхимики. С взрослой лианы можно сделать от двенадцати усиленных зелий регенерации, каждое из которых уходит в лавках за шесть-десять золотых.

— Все так, Китт, — вздохнул практик. — Только вот даже зная об этом, мы ничего не сделаем. Торговать зельями ведь только Крайслерам разрешено. Давай-ка лучше еще кое-что покажу.

Он прошелся вдоль стены, проводя рукой по шершавому камню.

— Смотри в трещины и ищи кристаллы. Бывают там синие, идут на накопители. Бывают красные, горячие на ощупь. Кузнецы и артефакторы вплавляют их в клинки, топоры, наделяя оружие самыми разными свойствами. Молочно-белые идут на посохи и артефакты защиты.

Он обернулся, удостоверился, что я смотрю и слушаю.

— Жуки, пауки — все, что шевелится и светится, все, что кажется тебе странным, магическим или интересным — либо ценно, либо очень опасно. Увидишь что-то незнакомое, зови нас. А добычу в конце похода уже поделим.

Я кивнул, не став спрашивать, откуда новички (вместе ведь под присмотром Пакмана трудились) знают тропы местных охотников и определяют, что ценно в Диких землях. Правды я все равно не услышу (да и неинтересно мне), так что слушаем и киваем.

Седой, показывая и рассказывая о здешних ценностях, двинулся дальше. Команда разбрелась — Шустрый скользнул влево, забираясь все выше по камням, близнецы отстали, вместе с Молчуном пытаясь перевернуть лежащий на дороге плоский валун.

Следующие пятнадцать минут прошли, как на прогулке. Седой осторожно срезал странные грибы, выковыривал из трещин и прятал в мешочек крошечные мерцающие кристаллики. Именно в этот момент сверху, со скального карниза, посыпались камешки.

Я насторожился. Да что там — мы все замерли, глядя наверх. Шустрый вжался в скалу, Седой взялся за клинок, я принялся наращивать на ледяной доспех еще один слой.

Это был не первый шорох за прогулку, но сейчас тревога оказалась не ложной. Сперва за камнями сверху что-то мелькнуло, а потом на тропу с легким шуршанием спрыгнул духовный зверь, похожий на помесь скорпиона и богомола. Размером с крупную собаку, с хитиновым панцирем цвета запекшейся крови и длинными серповидными клешнями.

Близнецы сработали синхронно. Едва тварь приземлилась, два меча мелькнули в воздухе и с глухим стуком вонзились в стыки панциря. Тварь взвыла, затрепыхалась, но сделать ничего не успела — один из близнецов рванул меч, вскрывая панцирь. Существо затрепыхалось, обливаясь кровью.

Мы перевели дух, но ненадолго. Через пару секунд из-за соседнего выступа выползла вторая тварь, чуть крупнее. Ее взял на себя Седой: его клинок, вспыхнув багровым светом, рассек тварь пополам.

— Они ходят группой? — спросил я, но мой вопрос пропустили мимо ушей.

— Слушаем! — скомандовал практик, стряхивая кровь с меча.

В наступившей тишине мы услышали шелест, затем — скрежет. Потом — топот множества лап. А потом показались и твари. Из-за всех утесов, из всех расщелин, из-под земли выползали десятки мелких духовных зверей разной степени уродства. С клешнями, щелкающие хелицерами, сверкающие глазами-бусинами. Они не были огромными, не были сильными, но их было действительно много.

— Мы напоролись на волну! — заорал Седой. — Отступаем к последней пещере!

Одна из волн. Духовные звери всегда идут к крепости по холмам, но, похоже, какие-то твари, часть от той самой волны, что движется к стене, решили поползти по скалам. Вряд ли здесь даже десятая часть от всей волны, но для нашей пятерки тварей хватит за глаза.

Я еще не восстановился. Ци в ядре треть, может, чуть больше. Этого хватит, чтобы телепортироваться самому, но утянуть с собой кого-то я не смогу. Я пуст.

— В пещеру, мля! Алхимик!

И мы побежали, гонимые полчищами тварей. Шустрый, словно выпущенная из лука стрела, метнулся вперед, прокладывая путь. Его кинжалы свистели в воздухе, вонзаясь в выпуклые глаза и стыки хитиновых панцирей у тех тварей, что пытались преградить дорогу. Он убивал, он калечил и расчищал коридор.

Близнецы шли по флангам. Братья двигались в жутковатой синхронности, их топоры работали, как лопасти мясорубки. Один делал широкий замах, отрубая клешню, второй в тот же миг всаживал лезвие в незащищенное брюшко. Они не кричали, не рвались вперед — они методично, с убийственной эффективностью, выкашивали все, что подбиралось с боков.

Седой координировал отход. Его клинок, окутанный багровой аурой, выписывал короткие, точные дуги, отсекая головы и рассекая надвое тех, кто прорывался сквозь заслон близнецов. Мы с Молчуном замыкали. Мое копье с хрустом пробивало хитин. Одна из тварей, проскочив под топором левого близнеца, рванулась ко мне. Я отбросил ее коротким тычком, а Молчун тут же добил, с силой вогнав клинок между головой и туловищем.

Бежали, спотыкаясь о камни и трупы, залитые липкой кровью, и наконец добрались до пещеры, из которой ушли всего несколько минут назад. Седой отстает, раздает команды — не прислушиваюсь, все мое внимание на преследующих тварях. Стою метрах в пятнадцати от входа в пещеру. В руке уже зажат пузатенький флакон — старое доброе взрывное драконье.

— Уводи ребят в пещеру! — ору я, но кто бы меня слушал. Я еще не заработал репутацию в этой команде, еще не впутывался с ними в передряги. Да, они доверяют мне — легли на операционный стол, позволили себя телепортировать, но это было в мирной обстановке. Подчиняться или прислушиваться в бою? Я не показывал, что я в бою чего-то стою. И на их месте я бы тоже слушать малознакомого парнишку не стал — только время терял бы.

Я никогда с такой скоростью не выращивал лед. Плачу за скорость по утроенному курсу, я досуха опустошаю ядро, но это работает — позади меня вверх взмывает стена, заслоняя практиков от духовных зверей.

Ладонь описывает дугу. Флакон, словно крохотная комета, летит вперед, разбивается о валун. Я же перемещаюсь к входу в пещеру, куда семь секунд назад закинул печать телепортации.

Взрыв распарывает воздух. Волна жара бьёт в спину, я слышу оглушающий хлопок, и больше не слышу ничего. Из ушей течет горячее, рядом мотают головой близнецы, Седой неловко барахтается на карачках, пытаясь встать.

Ледяная стена останавливает град осколков, но не выдерживает — рушится, и я вижу, как тягучее пламя разливается по шкурам, по панцирям и хитиновым чешуйкам тварей, как перепрыгивает дальше, с одного на другого, как жадно расползается по стае. Твари орут, визжат — пусть я их и не слышу, но воздух вибрирует от криков. Самых рослых, в которых я и целил, смело взрывом — твари падают и уже не поднимаются. Те, которые находились дальше, обезумели от страха и боли и бросаются в стороны, разнося на своих телах липкий огонь. Зато самые крайние — звери, что шли в хвосте, уцелели и ничуть не испугались. От осколков их защитили валуны и тела других тварей. Монстры выждали, пока мимо пронесутся сородичи, а потом продолжили карабкаться по склону к нашей пещере, перебирая когтями, щупальцами и лапками по камням.

Шатаясь, иду в пещеру мимо Седого и близнецов. Молчун пришел в себя первым: встал рядом с товарищами, перехватил меч и настороженно шарит глазами по сторонам. Шустрого нигде не вижу… А, вон он, в пещере.

Молчун что-то говорит, но не слышу. Показываю пальцем на ухо, и тот кивает.

Бой не окончен, вне пещеры еще масса врагов. Более того — взрыв может привлечь новых зверей. Но без него нам точно была бы крышка, так что выбор использовать взрывное зелье или нет, не стоял.

От недостатка Ци меня ведет — слишком много потерял силы за раз, слишком сильно напрягался за эти сутки. Без техник и духовной энергии я не боец. Зато есть пятерка практиков, каждый из которых куда сильнее меня в сражении со зверями. И каждый умеет сражаться с тварями. Я им буду только мешать.

Вместо этого я развожу костер в глубине пещеры; мужики скинули рюкзаки, в том числе и тот, в котором были поленья.

Ставлю котелок прямо в огонь. Ворошу деревяшки, подкидываю щепу. Понемногу возвращается слух — снаружи хрипят и рычат, но у меня нет времени посмотреть, как там дела. Пальцы перебирают собранные недавно травы, разнообразные кристаллики, жучки, камешки и веточки, напитанные разнообразной Ци — собрал по дороге сюда. Большую часть из этого можно просто выкинуть, но мои запасы в лаборатории, ничего лучше у меня при себе нет. Сейчас мне предстоит проверить, смогу ли я создать что-то не в чистенькой уютной лаборатории, а посреди грязной пещеры, без каких-либо инструментов, рассчитывая пропорции исключительно на глаз.