Стальной кулак

Глава 3 Вызов

Черноярский пристально посмотрел на меня.

— Вы говорите о боевом опыте? — внезапно резко бросил он, прервав общий гул обсуждения. — Так давайте проверим технику в реальном деле! Докажите, что ваш танк на что-то способен!

Он подался вперед, его глаза с желтоватым отливом впились в меня:

— На КВЖД сейчас идут бои. Наши войска противостоят китайским милитаристам. Вот и отправим туда оба танка, ваш с дизелем и мой с проверенным мотором. Посмотрим, что скажут фронтовики!

По залу пронесся возбужденный шепот. Я заметил, как переглянулись военные. Предложение было неожиданным, но логичным.

— Согласен, — я спокойно выдержал его взгляд. — Две машины, одинаковые условия, реальные боевые задачи.

— И никаких поблажек! — Черноярский побагровел. — Никаких особых условий для вашего «чуда техники»!

— Естественно. Пусть военные специалисты сами определят победителя.

Петров растерянно оглядел зал:

— Товарищи, это серьезное предложение. Нужно согласовать с командованием. Предложение товарища Черноярского о боевых испытаниях требует всестороннего обсуждения. Это уже не технический вопрос, а стратегический.

— Именно! — Черноярский резко повернулся к присутствующим. — Пусть фронт рассудит, чья машина лучше!

— Позвольте заметить, — подал голос полковник Самохин, — что такое решение должно приниматься на уровне командования. Нужно согласование с оперативным отделом, с разведкой.

— Боитесь? — Черноярский победно усмехнулся, глядя на меня. — Одно дело красивые цифры показывать, другое — под огонь идти!

Я спокойно выдержал его взгляд:

— Нисколько не боюсь. Более того — считаю, что боевые испытания действительно покажут все преимущества дизельного двигателя. Особенно в сложных условиях. Я уже сказал, что согласен.

Петров постучал карандашом по графину:

— Предлагаю следующее решение. Первое: признать результаты технических испытаний обоих двигателей заслуживающими внимания. Второе: поручить военному ведомству проработать вопрос о возможности сравнительных испытаний в реальных условиях. Третье: создать специальную комиссию для подготовки такого испытания.

— С обязательным участием фронтовиков! — выкрикнул Черноярский.

— Разумеется, — кивнул Петров. — Предлагаю проголосовать…

Решение приняли почти единогласно. Я заметил, как Черноярский что-то быстро записывает в блокнот. Наверняка уже готовит свои каналы влияния.

— На подготовку предложений по испытаниям даю неделю, — подвел итог Петров. — И имейте в виду — решение будет приниматься на самом высоком уровне.

Когда все начали расходиться, ко мне подошел Медведев:

— Зайдите ко мне через час, — тихо сказал он. — Есть разговор.

По его взгляду я понял — грядут серьезные события. Что ж, мы к ним готовы.

В небольшом кабинете с зашторенными окнами собрались те, кто реально принимал решения. Тяжелые портьеры глушили звуки улицы, на столе дымились стаканы с крепким чаем. Массивная бронзовая лампа под зеленым абажуром освещала разложенные карты.

Комкор Уваров, начальник бронетанковой инспекции, склонился над картой Дальнего Востока:

— Ситуация на КВЖД остается напряженной. Китайцы продолжают провокации. А японцы… — он многозначительно посмотрел на представителя разведки.

Полковник Самохвалов, худощавый человек с внимательными глазами, чуть подался вперед:

— По нашим данным, японцы усиливают присутствие в Маньчжурии. Их разведка активно интересуется нашей бронетехникой.

— А что в Средней Азии? — спросил Медведев, постукивая карандашом по столу.

— Басмачи еще огрызаются, — ответил начальник оперативного отдела Воронцов, грузный человек с седыми висками. — Но это уже не та сила. Для серьезных испытаний танка будет жидковато, пожалуй.

— В Монголии проводим учения, — перебил его Уваров. — Можно там…

— Нет, — Медведев покачал головой. — Нужны реальные боевые условия. Иначе «старички» скажут, что испытания были «тепличными».

Самохвалов аккуратно разложил на столе несколько фотографий:

— Вот данные аэрофотосъемки укрепрайонов на КВЖД. Китайцы создали серьезные оборонительные позиции. Есть и бронетехника — старые французские танки «Рено».

— Идеальные условия для сравнительных испытаний, — кивнул Медведев. — Пересеченная местность, укрепления противника, возможность прямого столкновения с вражескими танками.

— Но риск… — начал было Воронцов.

— Риск есть везде, — жестко прервал его Уваров. — В Средней Азии можем нарваться на засаду в ущелье. В Монголии — на белогвардейский рейд. А на маневрах не получим реального опыта.

Самохвалов постучал пальцем по одной из фотографий:

— Есть еще один момент. Японцы действительно интересуются нашей техникой. Но это можно использовать…

— Дезинформация? — быстро спросил Медведев.

— Именно. Пусть думают, что мы испытываем обычный танк. А заодно… — он сделал паузу, — можно будет оценить их реакцию на новый двигатель.

В кабинете повисла тишина. Уваров задумчиво разглядывал карту:

— Маршрут можно проложить через самые сложные участки. Болота, сопки, речные переправы… Проверим машину по полной программе.

— А как с секретностью? — спросил Воронцов.

— Официально — испытания в условиях Дальнего Востока, — ответил Медведев. — Неофициально… — он посмотрел на Самохвалова.

— Обеспечим, — коротко кивнул тот. — Группа прикрытия уже готова.

Медведев решительно распрямился:

— Тогда предлагаю: направить оба танка — и дизельный Краснова, и бензиновый Черноярского — в район КВЖД. Провести полный цикл испытаний, включая боевые действия против китайских провокаторов, если представится случай.

— Согласен, — Уваров поднялся. — Готовьте приказ. И распорядитесь о выделении усиленной роты прикрытия.

Когда все начали расходиться, Самохвалов задержался:

— Товарищ комкор, у японцев в этом районе действует очень сильная разведка. Полковник Исии не дремлет.

— Тем лучше, — усмехнулся Уваров. — Пусть посмотрят. И сделают выводы.

Он аккуратно сложил карту:

— А Краснову передайте — пусть готовит машину. Через неделю отправляем на Дальний Восток.

Старинные напольные часы в углу кабинета пробили девять вечера. За окном догорал летний день, где-то вдалеке слышались заводские гудки. На массивном дубовом столе громоздились папки с документами, чертежи, газетные вырезки.

Величковский, сняв пенсне и протирая его батистовым платком, расхаживал по кабинету:

— Черноярский хитер, очень хитер. Бьет по самому больному — по вопросу надежности в боевых условиях.

Я разложил на столе свежие результаты испытаний:

— Зато теперь у нас есть шанс доказать все преимущества дизеля в реальном деле.

— При условии, что нам дадут до него дойти, — Величковский надел пенсне, близоруко щурясь на документы. — Он наверняка попытается торпедировать проект еще на стадии подготовки.

В дверь постучали. Вошел Сорокин, держа свежий номер «Технической газеты»:

— Смотрите, уже начали… Статья «О вредных тенденциях в танкостроении».

Вот же скотина. И тут уже успел подсуетиться.

Я пробежал глазами текст. Все как обычно — «авантюрные проекты», «нездоровое увлечение сложными конструкциями», «отрыв от реальных потребностей армии».

— Нужен ответный материал, — Величковский задумчиво потер переносицу. — Но не просто оправдание. Нужно показать перспективу.

— Именно, — я достал чистый лист. — Давайте разложим по пунктам. Первое — экономия топлива. В условиях длительной кампании это критически важно.

— Второе — живучесть машины, — подхватил Величковский. — Меньшая пожароопасность дизельного топлива. Это прямо отвечает на его тезис о гибели экипажей.

Сорокин присел к столу:

— Третье — ремонтопригодность. У нас же есть данные по модульной конструкции. Замена узлов в полевых условиях даже проще, чем у бензинового мотора.

Я быстро записывал. План действий складывался:

— Значит так. Готовим развернутый материал в «Техническую газету». Николай Александрович, сделайте, пожалуйста, расчеты по экономике производства и эксплуатации.

— Я подготовлю подробный анализ надежности узлов, — кивнул Величковский. — С цифрами и графиками.

— И еще, — я понизил голос. — У меня есть выход на военное издание через Дорохова. Дадим там статью от имени фронтовика, как раз о перспективах тяжелой бронетехники.

Величковский хитро прищурился:

— А что если… — он достал из портфеля какие-то бумаги. — Вот, результаты испытаний немецких танков. Я их давно собирал. Они тоже идут к дизелю, только мало кто об этом знает.

— Отлично! — я развернул схему действий на листе. — Значит, делаем так. Первый удар — технические статьи. Второй — экономические расчеты. Третий — мнение военных специалистов. И четвертый — международный опыт.

— А еще нужно готовить машину, — напомнил Зубцов. — В Маньчжурии специфические условия…

— Уже продумал, — я достал телеграмму от Варвары. — Она предлагает усилить систему охлаждения и поставить дополнительные фильтры. А Руднев разработал новую конструкцию воздухозаборника.

Величковский одобрительно кивнул:

— Толковая девочка. И команда у вас сильная.

— Вот и используем это преимущество, — я посмотрел на часы. — Завтра с утра встречаюсь с Медведевым, потом сразу в Нижний. Времени мало.

Когда Зубцов и Величковский ушли, я еще раз просмотрел план действий. Черноярский силен, у него связи в военных кругах, опыт аппаратных интриг. Но у нас есть преимущества получше — действительно передовая техника и люди, способные ее создавать.

Я подошел к окну. В свете уличных фонарей кружились первые ночные мотыльки.

Что ж, посмотрим, чья стратегия окажется эффективнее…

Утро началось с тревожного звонка. Я еще просматривал документы в своей квартире рядом с заводом, когда позвонил Зубцов:

— Леонид Иванович, Черноярский уже действует. Формирует экспертную комиссию. Включил туда Тверитинова из Промакадемии и двух немецких специалистов.

Я быстро прикинул расклад. Тверитинов — старый недруг Величковского, известный противник технических новшеств. А немцы… Что-то здесь не так.

— Кто эти немцы?

— Якобы из «Даймлер-Бенц». Но, — Зубцов понизил голос, — по моим каналам, их документы вызывают сомнения.

— Понятно, — я посмотрел на часы. — Где сейчас оформляется комиссия?

— В секретариате ВСНХ. Через час должны подписать распоряжение.

— Отлично. Действуем.

Первый звонок я сделал Дорохову в военную приемку:

— Николай Петрович, срочно нужна ваша помощь. В комиссию по нашему проекту пытаются включить иностранцев.

— Что⁈ — его возмущение было искренним. — Да вы понимаете, это же секретная разработка!

— Именно. Нужно официальное возражение от военного ведомства.

— Будет через пять минут.

Следующий звонок — Медведеву:

— Товарищ комкор, у нас ситуация…

Когда я через полчаса вошел в секретариат ВСНХ, там уже кипели страсти. Тверитинов, багровый от возмущения, размахивал какими-то бумагами. Черноярский стоял рядом, его шрам через бровь побелел от злости.

— Это саботаж! — гремел Тверитинов. — Мы подобрали лучших специалистов!

— Простите, — я вежливо вклинился в разговор, — но у меня тут пакет документов. Во-первых, вот официальное возражение военной приемки против допуска иностранцев к секретной разработке. Во-вторых, предписание ОГПУ о необходимости дополнительной проверки предложенных кандидатур. И в-третьих…

— Что еще? — зарычал Черноярский.

— Распоряжение наркомата о том, что любая экспертиза военных разработок должна согласовываться с военным ведомством. А у нас как раз готовится испытание в особых условиях.

Я заметил, как один из немцев быстро переглянулся с коллегой. Что-то в их взглядах меня насторожило.

— Предлагаю, — я улыбнулся самой любезной улыбкой, — создать комиссию исключительно из отечественных специалистов, имеющих допуск к секретным разработкам. И обязательно включить представителей военной приемки.

— Это затянет процесс! — возразил Тверитинов.

— Зато обеспечит секретность, — я выделил последнее слово. — А то знаете, в последнее время участились случаи промышленного шпионажа.

Немцы заметно напряглись. Черноярский смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.

Через день Медведев сообщил, что создана новая комиссия, полностью из проверенных советских специалистов, половина из которых поддерживает наш проект.

Вечером ко мне позвонил Зубцов:

— А ведь Черноярский мог крупно влипнуть с этими «немцами».

— Мог, — согласился я. — Но не будем использовать это против него. Пока.

— Почему?

— Потому что он еще пригодится. Пусть думает, что переиграл нас с комиссией. А мы тем временем…

— Что?

— Подготовим танк к настоящим испытаниям. В Маньчжурии.

На следующее утро в той же квартире меня ждал новый сюрприз. Звонок от Протасова, директора металлургического завода:

— Леонид Иванович, беда. Главк приостановил поставки специальной стали. Требуют пересмотра всей технической документации по новым нормативам.

Я сразу увидел здесь руку Черноярского. После неудачи с комиссией он решил ударить по снабжению.

— Что конкретно требуют?

— Полный пересмотр расчетов прочности. Новые испытания сплавов. Дополнительные согласования в трех инстанциях. На это уйдет минимум два месяца…

— Так, — я придвинул телефон. — Действуем.

Первый звонок Самохину в военную приемку:

— Нужна срочная резолюция о недопустимости приостановки поставок для секретного оборонного заказа.

Второй — Дорохову:

— Николай Петрович, помните ваше заключение по испытаниям нашей стали? Пришло время его использовать.

Третий — Величковскому:

— Профессор, нужна ваша помощь. Подготовьте, пожалуйста, экспертное заключение о полном соответствии наших сплавов всем требованиям. И соберите подписи в академии.

После обеда я уже сидел в кабинете заместителя наркома тяжелой промышленности. Тут собралось экстренное совещание. Черноярский сидел в углу, делая вид, что происходящее его не касается.

— Товарищи, — начал замнаркома, — поступило предложение о пересмотре технической документации…

— Позвольте, — я поднялся. — У меня тут есть заключение военной приемки о полном соответствии наших материалов требованиям. Во-вторых, вот результаты испытаний, проведенных еще месяц назад. В-третьих, экспертное заключение Академии наук. И вот распоряжение командования о недопустимости срыва сроков подготовки к войсковым испытаниям.

Черноярский побледнел. Он явно не ожидал такой оперативной реакции.

— Более того, — продолжил я. — У нас есть предложение по оптимизации поставок. Мы готовы часть заказов передать заводу товарища Черноярского, чтобы ускорить процесс подготовки обеих машин к испытаниям.

Это был неожиданный ход. Предложение помощи конкуренту выбивало почву из-под обвинений в «техническом сепаратизме».

— Хм… — замнаркома задумчиво постучал карандашом по столу. — А это интересная мысль. Кооперация двух ведущих предприятий…

— Полностью поддерживаю, — веско произнес представитель военных. — Это позволит провести испытания в срок.

Черноярский оказался в ловушке. Отказаться от сотрудничества значило расписаться в попытке саботажа. Согласиться — потерять возможность влиять на поставки.

После совещания Зубцов тихо спросил:

— А вы действительно готовы делиться поставками?

— Конечно, — я усмехнулся. — Отдадим им заказ на простые детали. А все ключевые узлы оставим себе. Пусть думают, что мы раскрыли все карты.

— А Черноярский?

— А он теперь будет осторожнее. Ведь если что-то сорвется, то отвечать придется вместе.

Впрочем, на этом сюрпризы не закончились.

К вечеру следующего дня стало известно о новом ходе Черноярского, о попытке переманить Величковского. В ресторане «Метрополь» профессору сделали весьма щедрое предложение. Возглавить научный отдел в КБ Черноярского с двойным окладом и отдельной лабораторией.

Величковский, поблескивая пенсне на черном шнурке, сам рассказал мне об этом, зайдя в номер:

— Представляете, предлагали даже квартиру в центре Москвы. И неограниченное финансирование исследований.

— И что вы ответили? — я внимательно посмотрел на профессора.

— Сказал, что польщен, но… — он хитро усмехнулся, — в мои годы поздно менять убеждения. Тем более что наш дизель, это действительно прорыв в науке.

Я облегченно выдохнул. Потеря Величковского могла стать серьезным ударом по проекту.

— Все, что они предлагали вам, я тоже готов реализовать. В течение месяца.

Величковский покачал головой.

— Вы уже и так помогли, Леонид Иванович. Кстати, — добавил профессор, — их очень интересовали наши последние разработки по системе охлаждения. Особенно для условий Дальнего Востока…

— Значит, следующий удар будет там, — я задумчиво посмотрел на карту Маньчжурии, разложенную на столе. — Что ж, будем готовиться.

На следующее утро я выехал в Нижний. В купе еще раз просмотрел все документы, составил план действий. Черноярский проиграл первые схватки, но война только начинается. И решающая битва будет не в московских кабинетах, а там, в пыльных сопках Маньчжурии…