Стальной кулак

Глава 12 Спасение инженера

В ресторане «Прага» было непривычно тихо для вечернего часа. Я выбрал дальний кабинет с тяжелыми бархатными портьерами и хрустальной люстрой, дающей мягкий желтоватый свет. На столе поблескивал старинный серебряный кофейник и тонкие фарфоровые чашки с золотой каймой.

Рожков появился ровно в семь, как договаривались. Неприметный человек в потертом коричневом костюме-тройке, с цепким взглядом светло-серых глаз. Он присел, привычным жестом достал портсигар с папиросами «Герцеговина Флор».

— Что-то случилось, Леонид Иванович? — спросил он, разглядывая узор на чашке. — Обычно вы не назначаете встречи так срочно.

Я кивнул официанту. Тот бесшумно наполнил рюмки коньяком и исчез за портьерой.

— Хотел посоветоваться по одному деликатному вопросу, — начал я издалека. — Как вы смотрите на текущую ситуацию с инженерными кадрами?

Рожков помолчал, раскуривая папиросу:

— Смотря что вы имеете в виду. Сейчас многое меняется… — он сделал паузу. — Или вас интересует что-то конкретное?

— Слышал об одном талантливом инженере, Сурине Михаиле Петровиче…

Рожков резко поднял глаза:

— Леонид Иванович, не советую вам интересоваться этим делом. Слишком серьезные люди замешаны.

— И все же? — я отпил коньяк. — Что там на самом деле происходит?

— Послушайте моего совета — держитесь от этого подальше, — Рожков говорил тихо, но твердо. — У вас большое дело, серьезные проекты. Зачем рисковать?

— Потому что Сурин — талантливый инженер. Мне не хотелось бы, чтобы такие специалисты оставались в пасти тигра.

— Бросьте, — перебил он меня. — Вы же понимаете, что дело не в его таланте. Просто освобождается хорошее место…

Он осекся, поняв, что сказал лишнее. Я сделал вид, что не заметил его оговорки:

— А что, много желающих на это место?

Рожков долго молчал, разглядывая искры в хрустальной пепельнице:

— Леонид Иванович, еще раз прошу, не лезьте вы в это дело, ради бога. Там такие связи… — он покачал головой. — Вплоть до самого Агранова.

— Тем более важно разобраться, — я подлил ему коньяка. — Кто-то из наркомата?

— Вы не оставите это, да? — он вздохнул. — Упрямый вы человек…

— Просто не люблю, когда хороших специалистов подставляют ради чьих-то интересов.

Рожков затушил папиросу:

— Святополков из Наркомтяжпрома, — наконец произнес он совсем тихо. — Феофилакт Аркадьевич. Хочет племянника пристроить. Но я вам этого не говорил.

— Племянника? — я сделал вид, что удивлен.

— Велигорский Платон Георгиевич. Середнячок, если честно. Но дядя у него… — Рожков многозначительно поднял брови. — Еще раз прошу — будьте осторожны. Святополков сейчас на коне, дачу строит в Серебряном Бору, в большие люди метит. Такого врага вам не нужно.

Я задумчиво покрутил рюмку:

— А что если предложить другой вариант? Который устроит всех?

— Например? — Рожков с интересом взглянул на меня.

— Пока не знаю. Но, может быть, вы могли бы организовать случайную встречу со Святополковым?

Рожков покачал головой:

— Рискуете, Леонид Иванович. Очень рискуете…

— Тем не менее, — я достал портсигар, — если подумать, у Феофилакта Аркадьевича наверняка есть и другие интересы, кроме устройства племянника.

Рожков задумчиво разглядывал игру света в хрустальной рюмке:

— Дача в Серебряном Бору — это серьезно. Стройматериалы нынче дефицит… — он сделал паузу. — А транспорт для их доставки уж тем более.

— У меня как раз появился интересный экспериментальный грузовик, — словно между прочим заметил я. — «Полет-Д», на дизельном двигателе. Расход топлива вдвое меньше обычного. Ну как, экспериментальный? Уже запущен в производство.

Рожков поднял бровь:

— Тот самый, про который в наркомате легенды ходят?

— Он самый. Первая партия, всего пять машин. Говорят, даже Орджоникидзе заинтересовался…

Мой собеседник помолчал, раскуривая новую папиросу:

— Феофилакт Аркадьевич обычно обедает в «Метрополе». Каждый четверг, с часу до двух. Всегда один, в дальнем зале у окна.

— Вот как? — я сделал вид, что эта информация для меня внове. — Интересное совпадение.

— Только учтите, — Рожков подался вперед, — если что-то пойдет не так, я об этом разговоре ничего не знаю.

— Естественно, — я кивнул. — А что насчет его… особенностей? Как лучше подойти к разговору?

Рожков вздохнул, понимая, что выбора у него нет:

— Любит, когда к нему обращаются по имени-отчеству, уважает намеки на свое дворянское происхождение. Ценит классическую музыку, особенно Чайковского. И очень гордится своей будущей дачей, проект заказал какому-то известному архитектору…

— А племянник? Что за человек?

— Велигорский? — Рожков поморщился. — Типичный выскочка. В Промакадемии еле тянул, зато апломба… Всем рассказывает о своих великих планах по перестройке промышленности.

— То есть амбиций больше, чем знаний? — уточнил я.

— Именно. Но дядю боготворит, во всем его слушается. Кстати, — Рожков понизил голос, — говорят, он давно мечтает о руководящей должности. Считает, что пост простого инженера в Гипромезе ниже его достоинства.

Я сделал мысленную пометку. Похоже, в этом мог быть ключ к решению проблемы.

— А сам Святополков… насколько он предан племяннику?

— Скорее, предан идее возрождения фамильной славы, — усмехнулся Рожков. — Велигорский для него — инструмент. Если появится вариант получше…

Он не договорил, но я понял намек.

— Что ж, — я взглянул на часы, — думаю, в четверг мне стоит пообедать в «Метрополе».

Рожков поднялся:

— Только помните — я вам ничего не говорил. И еще… — он помедлил у выхода. — Будьте осторожны с намеками на его прошлое. Он одновременно и гордится им, и боится, что это всплывет не вовремя.

Я кивнул, провожая его взглядом. План начинал обретать четкие очертания. Оставалось правильно разыграть эту партию.

В среду вечером я собрал в кабинете ближний круг. За окнами уже стемнело, но старинные часы на стене показывали только начало восьмого.

Мышкин, как всегда сутулый и неприметный в сером костюме, разложил на столе тонкую папку:

— Феофилакт Аркадьевич Святополков, — начал он тихим голосом. — Происходит из старинного дворянского рода. До революции его отец владел имением под Тверью. Сам он закончил Императорский технический университет, но инженером никогда не работал, больше по административной части.

— А что с дачей? — спросил я, просматривая документы.

— Проект заказал архитектору Жолтовскому, — Мышкин достал фотографии. — Участок в Серебряном Бору, три гектара. Классический стиль, колонны, бельведер… Но есть проблема с доставкой материалов. Возчики запрашивают бешеные деньги, да и не справляются с объемами.

Сорокин пошевелился в кресле, скрипнув потертой кожаной курткой:

— Я подготовил все документы на «Полет-Д», — он положил на стол папку с бумагами. — Выбрал лучший экземпляр с конвейера, номер сто двадцать семь. Полностью укомплектован, включая брезентовый тент и дополнительный бак. Расход действительно вдвое меньше обычного.

— А что с местом для Сурина? — я повернулся к Полуэктову, который задумчиво протирал серебряный портсигар.

— Подготовил проект нового конструкторского отдела, — комбриг отложил портсигар. — Металлоконструкции для промышленного строительства. Сурину будет интересно, это как раз его специализация. И главное, полная творческая свобода.

— А племянник? — спросил я, разглядывая фотографию молодого человека с самоуверенным выражением лица.

Мышкин перелистнул страницу в записях:

— Велигорский мечтает о руководящей должности. В Гипромезе ему тесно, считает себя недооцененным. Кстати, — он понизил голос, — есть интересная деталь: очень увлекается новыми американскими методами управления производством. Выписывает журналы из-за границы, даже пытается переводить книги по менеджменту.

Я задумался. Это могло быть хорошей зацепкой.

— Что еще о Святополкове? — спросил я.

— Каждый четверг обедает в «Метрополе», — продолжил Мышкин. — Столик у окна, заказывает всегда одно и то же: борщ, котлеты по-киевски, на десерт — яблочный штрудель. Любит разговоры об искусстве, особенно о музыке. В последнее время часто посещает концерты в консерватории.

— Я договорился насчет столика, — вставил Головачев. — Забронировал через метрдотеля соседний с его обычным местом. И еще… — он замялся. — Там будет обедать профессор Рихтер из консерватории. Он как раз готовит новую программу Чайковского.

— Отлично, — кивнул я. — Что с документами для Сурина?

— Все готово, — Полуэктов достал еще одну папку. — Приказ о создании нового отдела, штатное расписание, должностная инструкция. Зарплата на тридцать процентов выше нынешней.

Я еще раз просмотрел все бумаги:

— Хорошо. Теперь главное это правильно провести встречу. Мышкин, проследите, чтобы грузовик был готов к показу. Георгий Всеволодович, держите наготове все документы. И да… — я помедлил. — Пусть кто-нибудь проверит, все ли в порядке с поставками материалов для дачи Святополкова. Возможно, там найдутся еще какие-то проблемы, которые мы могли бы… решить.

Когда все разошлись, я еще долго сидел над документами, продумывая каждую деталь предстоящего разговора. Многое могло пойти не так, но риск стоил того. В конце концов, речь шла не только о судьбе талантливого инженера, но и о будущем всего проекта.

Часы пробили десять. Завтра предстоял важный день, и к нему нужно быть полностью готовым.

Без четверти час дня на следующий день я вошел в просторный зал ресторана «Метрополь». Лепной потолок с позолотой, витражные окна, бронзовые светильники — все дышало дореволюционной роскошью. Метрдотель, предупрежденный заранее, почтительно проводил меня к столику у окна.

Ровно в час появился Святополков. Высокий, статный, несмотря на возраст, с безукоризненно прямой спиной и седыми висками. Его темный костюм-тройка явно был сшит у хорошего портного. На тонкой золотой цепочке поблескивало пенсне.

Он сел за соседний столик, привычным жестом развернул накрахмаленную салфетку. В этот момент за соседним столиком профессор Рихтер, как и было условлено, начал негромко рассуждать о новой интерпретации Шестой симфонии Чайковского.

Я заметил, как Святополков чуть повернул голову, прислушиваясь. Момент был подходящий.

— Простите, — обратился я к нему. — Не могу не согласиться с профессором. Действительно, в финале «Патетической» есть что-то пророческое…

Святополков окинул меня внимательным взглядом:

— Вы знакомы с творчеством Петра Ильича?

— Более того, недавно был на премьере «Евгения Онегина» в Большом. Дирижировал Голованов, это было потрясающе.

В глазах Святополкова мелькнул интерес:

— Позвольте представиться — Феофилакт Аркадьевич.

— Краснов Леонид Иванович, — я слегка поклонился. — Не желаете присоединиться? Право, беседовать о музыке в одиночестве не так приятно.

Он помедлил секунду, затем кивнул с легкой улыбкой:

— Что ж, пожалуй…

Следующие полчаса мы говорили об опере, о новых постановках, о любимых исполнителях. Святополков оказался прекрасным собеседником с тонким вкусом. Когда принесли борщ, разговор плавно перешел к архитектуре.

— Знаете, — сказал он, промокнув губы салфеткой, — сейчас так мало осталось настоящих мастеров. Вот Жолтовский — это другое дело. Классическая школа, понимание пропорций…

— Слышал, он проектирует сейчас что-то в Серебряном Бору? — как бы между прочим заметил я.

Святополков чуть приосанился:

— Да, небольшая дача… Знаете, хочется создать что-то в духе старых усадеб. Жолтовский прекрасно чувствует эту традицию.

— Только с доставкой материалов сейчас сложно, — посочувствовал я. — Особенно в такое место.

Он вздохнул:

— Не говорите… Возчики запрашивают немыслимые цены, да и не справляются с объемами. А ведь стройка не может стоять.

— Кстати, — я сделал вид, что меня осенила внезапная мысль. — У нас как раз завершились испытания новой модели грузовика. «Полет-Д» — дизельный двигатель, экономичный, тяговитое шасси… Идеально подходит для строительных работ.

Святополков заинтересованно поднял бровь:

— Тот самый «Полет-Д»? Наслышан… Говорят, их всего несколько экземпляров?

— Верно. Но у меня есть возможность… — я сделал паузу. — Впрочем, думаю, мы могли бы обсудить это в более спокойной обстановке. Заодно я бы показал вам машину. Она стоит здесь недалеко.

Святополков внимательно посмотрел на меня поверх пенсне:

— Простите, Леонид Иванович… Краснов… Вы тот самый Краснов? Создатель нового конструкторского бюро? О вас много говорят в наркомате.

— Да, приходится заниматься разными проектами, — я скромно улыбнулся. — В том числе и транспортными.

— Наслышан, наслышан… — он отставил тарелку. — Говорят, у вас какие-то революционные разработки по металлургии. И эти новые дизельные двигатели… — он сделал паузу. — А ведь нам как раз не хватает хороших специалистов по металлоконструкциям. Особенно сейчас, когда начинается большая индустриализация.

Я уловил в его голосе намек:

— Да, кадровый вопрос стоит остро. Вот, создаем новый отдел по промышленному строительству. Ищем руководителя с хорошим стратегическим мышлением, знанием современных методов управления…

Святополков чуть подался вперед:

— Знаете, у меня есть племянник… Очень способный молодой человек. Изучает американские методы организации производства.

— Вот как? — я сделал вид, что заинтересован. — А какой у него опыт?

— Оканчивал Промакадемию, сейчас работает… — он замялся. — В общем, ищет возможности для более масштабной работы.

— Что ж, — я достал визитную карточку, — буду рад побеседовать с вашим племянником. А пока, может быть, взглянете на «Полет-Д»? Он действительно здесь недалеко.

Святополков поднялся с явным интересом:

— С удовольствием. Знаете, — добавил он, направляясь к выходу, — очень приятно встретить человека, который понимает и Чайковского, и технический прогресс.

На улице нас ждал сверкающий темно-зеленой краской «Полет-Д». Высокая кабина с хромированной решеткой радиатора, мощные колеса, просторный кузов с новеньким брезентовым тентом — машина выглядела впечатляюще.

— Позвольте продемонстрировать… — я открыл капот, показывая дизельный двигатель. — Расход топлива вдвое меньше обычного, тяговые характеристики выше, ресурс больше. Идеально для строительных работ.

Святополков с видом знатока разглядывал машину:

— А документы? Регистрация?

— Все готово, — я достал заранее подготовленную папку. — Можно хоть завтра начинать эксплуатацию.

Святополков внимательно изучал документы, время от времени поправляя пенсне:

— А ведь действительно, очень своевременное предложение… — он помолчал. — Кстати, о кадрах. Мой племянник, Платон Георгиевич, как раз разрабатывал проект реорганизации управления крупным производством. По американской системе.

— Вот как? — я сделал вид, что задумался. — Знаете, как я говорил, у нас действительно планируется создание отдела перспективного развития. Более того, это будет руководящая должность.

В глазах Святополкова мелькнул явный интерес:

— Руководящая, говорите? А что конкретно?

— Заместитель начальника планово-производственного управления. С перспективой роста, разумеется. Штат, кабинет, персональный автомобиль…

Святополков задумчиво постукивал пальцами по капоту «Полета-Д»:

— Любопытно, любопытно… А что если нам обсудить все эти вопросы в более спокойной обстановке? Скажем, завтра вечером? У меня дома, в кругу единомышленников…

Ну и отлично. Рыбка клюнула. Я согласился на встречу, попрощался с Святополковым и ушел.

Вернувшись из «Метрополя», я сразу вызвал Мышкина. Он появился через десять минут, неслышно проскользнув в кабинет с потертым портфелем.

— Ну что, Алексей Григорьевич, какие новости? — спросил я, разливая чай.

Мышкин достал блокнот:

— После вашей встречи Святополков звонил племяннику. Разговор длился около часа. Судя по всему, идея с должностью их весьма заинтересовала.

— А что в ОГПУ?

— Рожков передал, — Мышкин понизил голос, — что Святополков уже интересовался возможностью приостановить дело Сурина. Якобы «появились новые обстоятельства».

Величковский копошился в папке документов:

— Леонид Иванович, я подготовил приказ о создании отдела перспективного развития. Прописал все полномочия, персональный автомобиль, отдельный кабинет… — он разложил бумаги на столе. — И еще, взял на себя смелость заказать визитные карточки для Велигорского. С новой должностью.

— Отлично, — кивнул я. — Что с американскими журналами?

— Договорился через торгпредство, — Величковский достал еще один документ. — Годовая подписка на «Industrial Management» и «Factory Management». Плюс возможность получать технические каталоги.

Мышкин откашлялся:

— А я тут узнал интересную деталь. Оказывается, Велигорский давно мечтает встретиться с американскими специалистами по управлению. Даже пытался организовать поездку в США.

— Вот как? — я задумался. — А ведь у нас через неделю приезжает Фредерик Митчелл с лекциями по организации производства…

— Именно, — Мышкин понимающе кивнул. — Можно организовать «случайную» встречу.

Мышкин продолжил:

— Леонид Иванович, — голос его звучал приглушенно, — по моим данным, Святополков очень доволен утренней встречей. Особенно его впечатлил «Полет-Д». И еще… он наводил справки о вашем КБ через своих людей в наркомате.

— Отлично, то, что надо. Что-нибудь еще?

— Да, — Мышкин помедлил. — На вечер он пригласил нескольких влиятельных людей. Будет заместитель наркома строительства, кто-то из Госплана…

Я усмехнулся:

— Значит, Феофилакт Аркадьевич решил устроить смотрины. Что ж, не будем его разочаровывать.

Следующие два часа мы детально прорабатывали план действий. Котов готовил документы, Мышкин собирал последние данные об участниках вечерней встречи, а я продумывал каждый шаг предстоящего разговора.

«Полет-Д» уже ждал Святополкова — новенький, сверкающий темно-зеленой краской. В кузове аккуратно уложены образцы строительных материалов — небольшая демонстрация возможностей машины.

Без четверти семь я вызвал Степана:

— Готовь «Бьюик». Поедем на Пречистенку.