Спасение мира

Глава 9. Дети

Путаница ходов высасывала все силы. К счастью, у мага было хорошее чувство направления — когда Тиррал уже полностью переставал соображать, куда они идут, Рри внезапно останавливался и говорил, что явно не туда и нужно возвращаться.

Наконец маг остановился.

— Может быть, я ошибаюсь, но вон там впереди находится большая развилка. И здесь заметно светлее, чем даже несколько поворотов назад. Похоже, что мы наконец-то добрались до центра.

По пути Тиррал несколько раз пытался оспорить решения мага и теперь ему очень хотелось съязвить и сбить с него спесь, но еще больше ему хотелось, чтобы место впереди и впрямь оказалось центром. Тем более, что они заранее договорились там отдохнуть и поесть. Поэтому он ничего не сказал, только прибавил шаг.

Они ступили в большую квадратную комнату, в которую выходило шесть коридоров. В ее центре возвышалось какое-то странное кубическое сооружение, видимо тот самый пресловутый алтарь. Однако они не успели сделать и пары шагов к нему, как из коридоров слева и справа донеслось мощное:

— Б-буу-у…

Рри высоко подпрыгнул и выронил мешок. Тиррал наоборот, осел вниз и обреченно закрыл глаза. Однако, вслед за грозным буканьем раздался жизнерадостный детский смех, топот, и из коридора выскочили два чумазых мальчугана лет семи-восьми.

— Испугались, испугались, — голосили они высокими голосами. — У Энолиды будет муж, у Энолиды будет муж.

Тиррал открыл глаза и изумленно воззрился на них. Рри негодующе всплеснул руками, подобрал мешок и протопал к центру комнаты. Там он развернулся, грозно вытянул палец в сторону малышей и громко спросил:

— Кто такие? Откуда взялись?

Тиррал продолжал сидеть, таращась на детей. Мальчиком, по более пристальному осмотру, оказался лишь один, он был чуть выше и более чумазый. Девочку выдали косички и относительно чистое личико.

Мальчик, не обращая внимания на вопросы мага, подошел к Рри и нахально уставился на него.

— Этот старый, — через пару секунд объявил он о результатах осмотра.

Девочка в это время, засунув пальчик в рот, разглядывала Тиррала.

— Этот, наверное, — сообщила она мальчику. — Молодой. Красивый.

Тиррал почувствовал себя польщенным, но счел нужным повторить вопросы мага.

— Я Монон, — важно объявил мальчуган, подойдя к девочке. — Мы в Пескарях живем, около Паларца, на Нарсе. Здесь мы Энолиде, — он ткнул пальцем в девочку, — мужа ищем. Это сестренка моя, — пояснил он.

— И что… нашли? — подозрительно спросил Тиррал. Он чувствовал во всем происходящем какой-то подвох.

— Ага, — довольная, заявила девочка. — Тебя.

— Смешная шутка, — проворчал новоявленный жених. — А теперь, давайте-ка, объясните — как вы сюда попали? Через Гуа? С кем вы тут?

Монон хихикнул.

— Мы одни. А попали через дырку.

— Какую еще дырку?

— В горе, сразу за деревней, есть дырка. Ее оползнем открыло, который прошлым месяцем был, тогда еще дом тети Порры свалило и пастух утоп, только мама говорит, что не утоп, а двух овец в город свел и на Кранах завербовался… — затараторила девочка. — Потом в дырку старый Пунх полез, долго-долго его не было, потом он вылез — грязный весь, и на штанах тоже дырка — так смешно! — Энолида показала, где у старого Пунха на штанах была дырка. — И Пунх сказал, что там, наверное, Лабиринт, и все смеялись, но потом туда лазил Динка, сын старосты, и тоже сказал, что там Лабиринт, и уже никто не смеялся, а староста сказал, что надо сообщить в монастырь, и тогда дырку закроют. А мама сказала, что есть поверье, что если девушка встретит в Лабиринте рыцаря, и он напугается, то он возьмет ее в жены, и будет любить вечно до самой смерти, как в песнях поется. А тогда по высокой дороге проехал знатный господин в монастырь, и мама сказала, что он наверное пойдет в Лабиринт и мне надо идти туда с братиком и встретить его там и напугать и тогда он меня полюбит и будет любить вечно. Вот мы вас встретили и вы напугались.

— Я вовсе не напугался, — твердо заявил Тиррал. — Чего тут пугаться? Очень плохо, что вы верите всяким глупым сказкам. Лучше расскажите, как вы сюда добрались. Далеко эта ваша дырка?

Вопрос остался незамеченным. Энолида надула губки, Монон счел необходимым вступиться за сестру.

— Вы в самом деле испугались, — заявил он. — Мы все видели. Аж подпрыгнули! Вас выбрала сама судьба и вам судьбой назначено быть вместе.

Он явно кого-то цитировал.

В надежде на помощь Тиррал повернулся к подошедшему Рри, но тот выглядел смущенным и отводил взгляд.

— Вообще-то, это широко известно. Именно поэтому уже двести с лишним лет в Лабиринт не пускают женщин. Хотя они все равно стараются сюда пройти, например надев на себя мужскую одежду, так как союз, заключенный под его сводами…

— Какой еще союз? — закричал Тиррал. — Ты о ком? Об этой… этом младенце?

— Ну, не все так скверно, — склонив голову набок, Рри изучал невесту. — Еще каких-нибудь пять… или семь лет, и она… да…

— Она что?!!

— Ну… достигнет брачного возраста.

— Замечательно, — холодно ответил Тиррал. — А я как раз из него выйду.

Склонив голову в другую сторону, маг занялся изучением жениха.

— Нет, — обнадежил он его. — Определенно еще не выйдете.

Тиррал чуть не сплюнул, но постеснялся детей.

— Да бросьте эти шуточки, вы все! Какого…

— Вы не беспокойтесь, Лабиринт уравнивает права, — сказал Рри. — Широко известно предание, что король Баппин встретил в Лабиринте девушку, простую крестьянку, так вот — их брак никто не считал морганатическим.

— Да при чем здесь это, — разозлился Тиррал. — Я не за невестой сюда пришел.

— А зачем, кстати? — полюбопытствовал маг.

— Зачем, зачем… — Тиррал встал, отряхнулся, взял заранее заготовленный платок и пошел к алтарю.

— А где твой меч? — спросила вдруг девочка. Она семенила рядом, заглядывая ему в лицо.

— Э-э… — немного смущенно ответил Тиррал… — у меня… мой меч ждет меня на выходе из Лабиринта!

Девочка надула губки:

— Рыцарь должен быть с мечом. У мамы в книге на картинке я видела, их там даже двое, и оба с мечами и в шляпах с перьями. Мама часто эту книжку перечитывает, только папа ругается и она ее в сундуке держит и достает когда папы дома нет. А …

— Рыцарь не всегда должен быть с мечом, юная леди, — прервав словоизлияния девочки веско сказал маг. — Лабиринт — место, где определяются судьбы, и определяются не мечом, а богами и фатумом. Вы как, закончили? — обратился он к Тирралу.

Тот обнаружил вдруг, что стоит перед алтарем и на алтаре лежит его собственный платок.

— Подожди, — буркнул он. Накрыл платок ладонями, закрыл глаза и произнес свое заветное желание — замок. Небольшой. Каменный. С башнями. Как подтверждение его дворянского достоинства. И все.

Утвердив образ в памяти, Тиррал отошел в сторону. Его место занял Рри. Он положил на плоскую поверхность полоску ткани — видимо, головную повязку. Почти все маги ходили с ней.

Маг склонил голову, его губы шевелились, будто он что-то шептал. Дети стояли тихо, во все глаза рассматривая происходящее.

Маг улыбнулся.

— Теперь вы, малыши.

— А им-то зачем? — удивился Тиррал.

— Это обряд, все здесь побывавшие должны оставить Лабиринту частичку себя.

Долго уговаривать детей не пришлось, тем более, что мама их снабдила и на этот случай. Монон с серьезным видом положил на поверхность алтаря маленький деревянный ножик, желание он загадывал с закрытыми глазами. Энолида, кладя на алтарь маленькую куколку, чуть не пищала от страха и восторга. И тут же поделилась заветным желанием с остальными:

— Я загадала, чтобы на нашей свадьбе был сам король!

Тиррал возвел очи горе, а Монон констатировал:

— Ну и дура.

Получив от сестренки затрещину, он попытался спрятаться за магом, но девочка все же добралась до него и ловко вцепилась ему в волосы. Монон заорал, но Рри пресек начавшуюся драку:

— Хватит. Эна, ты что — не знаешь, что желания нельзя говорить вслух? Теперь оно может не сбыться!

Глаза девочки мгновенно наполнились слезами.

— Что?! Оно. Не. Исполнится? — Она заревела и вцепилась в плащ Тиррала. Тот, не зная, что делать, погладил ее по голове. Рри кивнул.

— Просто больше никому о нем не рассказывай, это плохая примета, — успокаивающим тоном сказал маг.

Энолида всхлипывала и не желала отстраняться от жениха. Тот чувствовал все возрастающее неудобство.

— Ну… давайте, присядем где-нибудь, отдохнем, — промямлил он.

Энолиду пришлось вести за ручку. Монон прыгал вокруг и украдкой показывал ей язык.

Расположились в углу комнаты. Монон принес их припасы — в основном вяленая рыба. Маг достал лепешку и начал ее делить на всех.

— А интересная получается ситуация, — заговорил он. — В Лабиринт можно входить только поодиночке. Встретить тут одного человека — уже событие, причем событие неординарное. А вы встретили уже троих. Это знаменательно, не находите?

— Чего тут знаменательного?

— Получается не просто одно ваше заветное желание, а их система, так как мы связаны с вами. Я — ваш слуга, Энолида — невеста, Монону, вероятно, тоже предстоит сыграть какую-то роль…

Тиррал чуть не застонал.

— Какую еще роль? Вы что, сговорились, да? Чего вы вешаетесь на меня? Чего вам от меня надо?

Монон подошел к нему и дернул его за руку.

— Лабиринт — место, где изменяются судьбы людей. Принимать судьбу надо достойно, ибо это дар богов. А дар богов… — глаза его начали закатываться, голос скатился к бормотанию. — Дар богов тому, кто вошел с надеждой. Надежда — это светлый круг на тьме, то, что не поглотит тьма и что будет вечно. Верные друзья и верные жены. Страшное испытание, смерть и слезы, сталь и огонь, вода и камень ждут вступившего на путь надежды. Чрез хляби и водовороты, чрез сушь и мор, чрез клинки и цепи… — голос его стал неразборчивым, на губах начала выступать пена.

— Чего это с ним? — испуганно спросил Тиррал, пытаясь отодрать руки мальчика от своих рукавов. Тщетно, тот вцепился в него как клещ.

— Вещает, — без особого интереса ответила Энолида. — Мама говорит, у него дар. Что не скажет — все сбывается. Вы ему сейчас что-нибудь в зубы засуньте, а то покусает.

Мальчика начало трясти, Рри аккуратно подошел к нему сзади, обнял. Тряска усилилась, однако рукав Монон отпустил. Маг положил мальчика на спину, потянулся за ремнем, но не успел — тот взвыл и выгнулся, опираясь только на затылок и пятки. На его губах снова показалась пена. Рри навалился на него, прижимая к полу, Тиррал отполз подальше, с ужасом наблюдая за их борьбой. Энолида подошла к нему, погладила по руке и хихикнула. На брата она внимания не обращала.

Приступ кончился внезапно — тело мальчика обмякло, он распростерся на полу. Рри, сопя, поднялся, отряхивая плащ.

— И что, часто он так… вещает? — спросил он у девочки.

— Раньше часто, теперь редко. Но всегда все выполняется. Мама так говорит, — заявила девочка. — Сам он ничего не помнит. Две недели назад он так вот пеной исходил, чего-то говорил, и мама, когда обвал случился, как раз и сказала, что он обвал предсказал и Лабиринт тоже. И что я мужа найду.

Тиррал хрюкнул.

— Хмм, интересно. Про верных друзей и любимую жену понятно, — Рри украдкой глянул на Тиррала. — Правда неясно, почему жена во множественном числе. А вот дальше, про испытания …

— Вы что, на меня эту его дребедень повесить хотите? — взбеленился Тиррал. — Какое еще испытание? Какой путь надежды? Какие жены, в конце концов?

— Не стоит так нервничать, — успокаивающим тоном проговорил маг. — Я уже сказал, что если вас выбирает судьба, то этому совершенно невозможно противиться. Будет то, что должно быть.

Тиррал сел, скрипя зубами.

— Пошли вы все, — объявил он. — Сказок детских наслушались. Судьба, тоже мне.

Он отвернулся и лег на пол, завернувшись в плащ. Есть ему не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Остаток дня — хотя сказать так можно было лишь условно, так как и темнота, и свет в Лабиринте не зависели от времени суток — провели в центре. Пользуясь светом Рри изучал карты и намечал их дальнейший путь. Заодно выспросил детей, но они мало что добавили к его сведениям о Лабиринте. Ссылались на маму — мол она проводила их к дырке, благословила и отправила в поход, шли они долго, держались за руки и, как и говорила мама, боги вывели их сюда, где они остановились ждать. И дождались.

Понятно было, что бросать детей здесь не было никакой возможности — Тиррал, скрепя сердце согласился, что они должны вывести липнущую к нему невесту и будущего деверя в Гуа. Но оттуда — он поклялся страшной клятвой — он немедленно отправит их к маме. Рри рассеяно кивнул, соглашаясь с этим планом. Свое отношение к нему он оставил при себе.