Спасение мира

Глава 42. Старые легенды

— Ого, — не сдержал удивления Тиррал. — А вы в том уверены?

— Да, совершенно. Именно поэтому я и завел разговор о первоочередных задачах. Мне кажется, что есть какая-то возможность помочь моей сестре. Именно здесь и именно сейчас. И мне бы не хотелось, чтобы время и силы отряда были растрачены на что-то другое — поиск сокровищ, карт, книг или планов. В конце концов, Таресида тоже член нашего отряда.

Тиррал кивнул.

— Я могу лишь повторить то, что уже говорил. Забота о вашей сестре является нашей первоочередной задачей.

Тарплидав склонил голову.

— Я вполне удовлетворен. Теперь, вероятно, нам стоит вернуться — тем более, что, кажется, за нами уже послали.

Действительно, к ним вприпрыжку бежали Монон и Энолида.

— Ужин готов, — хором выпалили они. Энолида тут же вцепилась в Тиррала. Монон хотел сделать то же самое с Тарплидавом, но поостерегся его меча, лежащего на плече. Он просто взялся за его свободную руку и так они пошли в башню.

В комнате, предназначенной для ужина все уже было готово. Кролики лежали в двух больших мисках, Лондруппа, ловко орудуя ножом, разделывал их и складывал обратно в бульон. На деревянном круге лежали лепешки и сухари. У одного края стола стояла длинная скамья, с другого были расставлены стулья. Повсюду горели нащипанные детьми лучинки.

Сразу за Тарплидавом и Тирралом в комнату вошли спустившиеся сверху Бомбар, Рри и Таресида. Вслед за ними в комнату бочком проскользнул Пургонд.

— Сам проснулся, — хмыкнул Лондруппа, кивая на него. — Я его не будил.

— Ну что, приступим к трапезе, — сказал Тиррал. — Хорошенько подкрепимся, а потом подумаем, что нам делать дальше.

Следующие полчаса прошли в неторопливом насыщении. После вареного мяса и лепешек всем налили чай, настоянный на листьях кислянки, и к нему — остатки меда, сохранившиеся в запасах Бомбара. Наконец, ужин закончился.

— Здесь останемся, или куда-нибудь перейдем? — спросил Тиррал.

— Уберем со стола и, наверное, останемся, — предложил Рри. — Чтобы время не терять. Да и темно уже, куда-то идти и заново располагаться. Чуть передохнем, а потом поговорим.

На том и порешили. Котлы и блюда, позаимствованные, как выяснилось, со второго этажа башни отнесли обратно в привратницкую, стол выскоблили и подсушили ветошью. Детей уложили спать на вторую скамью, стоявшую в углу, закатали в одеяла — но они, чувствуя важность момента, не спали.

— Предлагаю следующую очередность, — провозгласил Бомбар, когда все расположились вокруг стола. — Сначала выслушаем, что нам скажет наш проводник, волею которого мы все здесь очутились.

Все взгляды скрестились на Пургонде. Тот сидел нахохлившись и разговор начинать не торопился.

— Что нас ждет завтра? — спросил у него маг после паузы.

— Откуда мне знать, — откликнулся старик. — Что будет, то и ждет.

Тарплидав коротко засмеялся.

— Мне кажется, не стоит терять время на допрос. Есть и другие темы для обсуждения.

Бомбар склонил голову.

— Да, господин Тарплидав прав. Предлагаю второй вопрос — состояние госпожи Таресиды и перспективы ее выздоровления.

С места поднялся маг.

— Видимо, я должен буду сказать несколько слов перед началом обсуждения. Итак, все мы были свидетелями этого прискорбного происшествия. Расследование по горячим следам позволило заключить, что в результате непредвиденного стечения обстоятельств, госпожа Таресида стала жертвой спонтанного выброса магической энергии. Структура человеческого тела такова, что эта энергия могла как убить ее на месте, так и пройти сквозь нее незамеченной. На деле же реализовался следующий вариант — эта энергия попала в своего рода ловушку и сейчас циркулирует по телу девушки как по замкнутому контуру. С одной стороны это вызвало взрывное ускорение всех процессов, протекающих в ее теле. За несколько часов тело госпожи Таресиды постарело более, чем на двадцать лет. Это дает, кстати, возможность подсчитать приблизительное количество магической энергии, полученное ею во время выброса.

— А что происходит с Таресидой сейчас? — спросил Тиррал.

— Полученная ею энергия до сих пор находится в ней, в ее теле, — ответил маг. — Правда после первичного раскручивания — никак не могу придумать термин получше — она вошла в фазу определенного динамического равновесия. То есть в обычных условиях она должна была стареть быстрее, чем окружающие люди, но, конечо, не с такой катастрофической скоростью, как в ту ночь. Скажем, год в день.

Тиррал избегал смотреть на Таресиду, но та держалась молодцом.

— Эта скорость выдерживалась до тех пор, как мы не вступили в долину. Вернее, на границе долины — помните ту скалу — последовал еще один скачок в ее старении. Не столь катастрофический, конечно, но за одну ночь и день она потеряла около десяти лет.

— Да уж, — ошарашено проворчал Тарплидав. — А я и не заметил.

— Это легко объяснить. Разница между восемнадцатилетней девушкой и сорокалетней женщиной бросается в глаза, а вот между сорокалетней и пятидесятилетней — нет.

— Но это значит, — переспросил Тиррал, но маг его перебил.

— Это значит, что на границе долины госпожа Таресида получила магический удар сходной интенсивности, что и на поляне у источника.

— А мы? — спросил Чандруппа.

— Мы тоже.

— А почему мы не постарели?

— Потому, что в структура тела госпожи Таресиды уже была ловушка для энергии, — пояснил маг. — Поэтому то, что ей добавилось, через нас прошло незамеченным. Или почти незамеченным. Например, этот второй удар почувствовал господин Бомбар.

— Я тоже, — вдруг заявил Тарплидав. — Меня тошнило весь день.

— И дети почти не спали, — заметил Лонжруппа.

— Понятно, значит преодоление магического барьера практически у всех вызвало те или иные ощущения, — резюмировал Рри. — Причем как правило, неприятные. Добавлю, что именно этим, на мой взгляд, объясняется полное отсутствие здесь, в долине, птиц. Они-то воспринимают это все напрямую.

— Далее, — продолжал маг. — После перехода через озеро в состоянии госпожи Таресиды наступила своего рода стабилизация. То есть она вернулась к относительно медленному старению.

— Сколько это? — спросил Тиррал.

— Примерно два-три года в день.

Таресида застонала. Брат обнял ее за плечи.

— И сколько же она протянет? — спросил он мрачно.

Ответил ему Бомбар, в его голосе отчетливо слышалась боль.

— К сожалению, очень недолго. Все наши внутренние органы работают в едином ансамбле и от плохой работы одного страдают другие. Главной проблемой госпожи является сердце. Оно сейчас работает с дополнительной нагрузкой, плюс к этому — неблагоприятное эмоциональное состояние. Боюсь, что через день-два уже потребуются некоторые специальные средства — отвар корня ленточника, или что-то в этом роде — чтобы поддержать работу сердца.

— Понятно, — сказал Тиррал. — А что можно сделать?

— Меры, которые можно принять, — ответил ему маг. — Можно разделить на две группы. Первая — освободить тело госпожи Таресиды от содержащейся в ней энергии. Она представляет собой своего рода вихрь и группируется в двух точках. Я и господин Бомбар знаем эти точки. Существует теоретическая возможность вывести куда-нибудь эту энергию, в какой-то специально подготовленный сосуд. Тогда структура очистится.

— И что будет со мной? — хрипло спросила Таресида.

— Вы будете избавлены от опасности преждевременного старения, процессы в вашем организме вернутся к нормальным.

— И я останусь такой же, какая сейчас?

— Да, — тихо ответил маг.

Таресида снова рассмеялась.

— Похоже, через пару дней я буду молиться, чтобы вы применили на мне этот способ. Но сейчас он мне не нравится. Я хочу стать такой же, какой была. Это возможно?

— Теоретически, — ответил маг. — Это вторая группа мер. Хотя тут у нас с господином Бомбаром есть некоторые расхождения.

Бомбар кивнул и встал.

— В структуре вашего тела есть точки, соответствующие вам прежней. Их много, на самом деле — сейчас они образуют как бы подструктуру. Теоретически, — с нажимом повторил он. — Есть возможность пустить имеющуюся в нашем распоряжении энергию именно по этим точкам структуры. Другие же… собственно, тут и находится корень наших разногласий с уважаемым Рри. Никто на свете не знает, как это сделать.

— Что это? — спросил Тиррал.

— Вырастить структуру из точек, соответствующих юной девушке. Есть один старый трактат, я его, к сожалению, читал очень невнимательно. Там описывался способ омоложения. Говорилось, что каждый возраст оставляет в структуре человеческого тела свой след и это делает возможным возврат к нему. Главная проблема — изъятие точек, соответствующих более поздним возрастам. Там был использован термин утопление, я не знаю, что это значит, и уважаемый Рри тоже не знает. Ну и другая проблема — энергия, а ее у нас как раз навалом.

— Я хочу попробовать, — немедленно сказала Таресида.

— Я не сомневаюсь, — сказал маг. — Беда лишь в том, что мы не знаем, как это сделать.

Глаза ее наполнились слезами.

— Мне ведь все равно умирать! Так попробуйте, вдруг получится!

— Дело в том, — мрачно сказал Бомбар, — что дело может не ограничиться только «умирать». Могут проявиться более чем странные эффекты. Меня до сих пор передергивает, когда я вспоминаю некоторые примеры из той книги.

— Все равно, — упрямо заявила девушка. — Я хочу попробовать.

— В самом деле, — спросил Тарплидав. — Если есть хоть маленький шанс, то, может быть, попробовать?

Рри и Бомбар переглянулись.

— Я предлагаю следующее, — заявил маг. — Завтра утром, на рассвете, в одной из верхних комнат я попытаюсь снова вас отсканировать. Беседы с господином Бомбаром навели меня на некоторые мысли, я думаю, что сейчас оно пройдет успешнее. По результатам этого сканирования мы примем окончательное решение.

— Хорошо, — согласилась Таресида. — Я согласна.

Бомбар встал.

— Ни у кого нет возражений?

Возражений не было. Когда Бомбар сел, Тиррал быстро его спросил.

— А какова возможность того, что мы найдем здесь, в городе, что-нибудь эдакое… магическое. Что поможет Таресиде? Может книги какие, или рецепты? Что вы нашли с Бомбаром?

— Я как раз об этом хотел поговорить, — сказал маг. — Вернее, в этой части будет говорить господин Бомбар.

Толстяк кашлянул, встал, потом снова сел.

— Я буду говорить о том, где мы оказались и, предположительно, с какой целью.

Все, кроме старика, навострили уши. Пургонд непостижимым образом свернулся калачиком на сиденье стула и, кажется, спал.

— Первоначальное предположение, что целью путешествия является город Порат и его большая библиотека следует признать не соответствующим действительности, — начал Бомбар. — Даже те скудные описания Пората, которые находятся в нашем распоряжении находятся в вопиющем противоречии с действительностью. Начиная с того, что, как известно, через Порат проходит четыре дороги, а здесь мы видим лишь одну; в Порате разговаривали на языке энде, в то время как среди всех найденных нами здесь документов нет ни одного на этом языке; кроме того ни в одной книге о Порате не встречается такая, несомненно достойная описания деталь, как гномская башня, в которой мы сейчас находимся. Кроме того, озеро Дав, на котором расположен Порад имеет посередине остров Альпер, с храмом восьми богов. Тут же нет ни острова, ни соответственно храма.

Таким образом, вопрос, где мы находимся остается открытым. У меня есть одно предположение, о котором я сейчас расскажу. Если у кого-то будут возражения или собственные гипотезы, то буду рад их выслушать.

Итак, мне кажется, что мы находимся в долине Кайт, в одноименном городе. В долине должно быть озеро, его название совпадает названием долины и города. Известно, что обитатели Кайта одно время очень дружили с гномами и это объясняет наличие здесь дороги и башни. Более того, в город вообще вела только одна дорога — гномская.

Бомбар замолчал.

— Этого, как мне кажется, мало для столь точного определения, — осторожно сказал Тиррал. — Или есть еще что-то?

— В рассказе о проклятии долины Кайт, — сказал Бомбар. — Говорится, что воды озера стали горькими и теплыми, как слезы, и в рыба в нем больше не живет. Что земля там может вздыбиться и проглотить тебя.

— Ничего себе, — проворчал Тарплидав. — Рассказывай дальше. Ты ведь не только легенды в виду имеешь? Вы что-то в этих бумажках накопали?

Бомбар вздохнул.

— Рассказы о долине Кайт все сводятся к пересказу сведений из хроники Тембровеса. Он рассказывал о событиях, происходивших на Севере во времена безумных королей Барра. От этого времени и места сохранился только этот рассказ, и то с очень большими купюрами. Король Ильканас сжег все записки, которые о нем или о его предках сделали хронисты. Труд Тембровеса, по преданию, вынес под одеждой один из его министров. Прибыв в Пальвер, он приказал снять копии. Но, говорят, на нем и всех его потомках до пятого колена лежала печать проклятия Барра — на нем, потомках и всех трудах его и всех, кто с ним породнится, — тихо продекламировал Бомбар. — История Барра — одна из самых странных, страшных и запутанных историй, которые вообще есть в нашем мире.

— Это ведь на Севере было? А здесь что, Север? — недоуменно спросил Тиррал.

— Видите ли, северными эти хроники назвали по недоразумению. Труд Тембровеса, вернее, одна из его копий был переплетен вместе с так называемыми «Северными рассказами» Гульда. Это произошло совершенно случайно — а может и намеренно, чтобы скрыть книгу от желающих ее уничтожить. Так вышло, что этот экземпляр оказался единственным сохранившимся, все остальные исчезли. Потом, когда в королевской библиотеке стали разбираться в залежах старых манускриптов — а это уже через много лет после описанных событий было — так и назвали это северными хрониками и под этим именем внесли в каталог. Потом, когда Палозий составлял свой собственный каталог с краткими комментариями выяснилось, что, собственно, никто не знает, где Барра находилась. Упомянутые там города никому не известны, названия гор, рек и озер — тоже. Все, что ясно — после многих дней путешествия беженцы прибыли в город Пальвер. Откуда прибыли? По какой дороге? Неясно.

В общем, этим помимо Палозия занимался еще Парвинус в своей «Географии» — он точно установил, что на Севере ничего подобного, скорее всего, нет. Да и если читать Тембровеса внимательно, то ясно — не северная природа там описана. Битва с Ламом произошла в лавровом лесу, а какой же на Севере лавр?

— А что там произошло-то? Что за проклятие?

— Как я уже говорил, жители Кайта жили с гномами в большой дружбе. И было еще что-то, неясно что именно — в общем, гномы были в долгу перед людьми. И вот когда король Ильканес пришел в Кайт, он призвал к себе мэра и всех, кто находился в городе и приказал этот долг с гномов взыскать. Мэр отказался, король его обезглавил, новый, тут же избранный оказался сговорчивее. Он призвал гномов. Пришел их король, звали его Тимар. Ильканес сказал, что в уплату старинного долга городу Кайт и его жителям гномы должны дать ему непобедимое войско для победы над врагами. После победы он обещал богатые дары королю гномов.

Король гномов сказал, что ему неоткуда взять воинов для короля людей. Их самих мало и они никогда ни с кем не воюют. Пусть король попросит что-то другое. Тогда Ильканес выхватил меч и ударил им короля гномов — отсек ему плечо и руку. Истекающий кровью гном сказал ему — будет тебе войско, из всего, к чему бы ты не прикоснулся. Упал и умер и по приказу короля его выбросили в озеро. И озеро с той поры стало горьким и теплым.

Сам же король обнаружил, что все, к чему он прикасается оживает и становится способным к убийству. Он ходил по лесу и касался деревьев, и деревья становились свирепыми воинами. Он касался камней и в воинов превращались камни. Он прикладывал руки к земле и воины выходили из земли.

Так он собрал в долине огромное войско и приготовился идти с ним на завоевание Барра. Но дороги из долины не было — она опустилась на дно озера, а на месте широкого прохода теперь громоздились скалы. Ильканес обезумел, он пошел в другую сторону и касался всего, до чего могла дотянуться его рука. Воины вокруг него множились, они потрясали оружием, выкрикивали боевые кличи, но он не мог броситься с ними на врага, и от этой мысли в его голове все кипело и плавилось. Созданные им солдаты начали набрасываться на жителей города. Те молили короля о спасении, но он их не слышал.

Тогда все горожане собрались в храме Мурра, небесного покровителя Кайта. Воины короля осадили храм. Но до людей не добрались — бог внял их мольбам и опустил храм и все, что его окружало на дно озера.

Король на все это не обращал внимания. Он подошел к скалам, которые обрамляли долину с севера. В этой стороне долины уже не было леса, весь лес король превратил в своих воинов, они толпились за его спиной. Он приложил обе руки к скалам — оттуда тоже начали выходить новые воины, их было все больше и больше. От скал отваливались огромные куски, они уменьшались — король обезумел и решил, что таким образом он сможет открыть новый выход из долины. Проход Ильканеса.

Но воля и разум короля, которые дали жизнь такому сонмищу воинов не выдержали. Король Ильканес страшно закричал и вторили ему все его воины. Он рухнул на землю и больше не встал, его объял огонь, давно снедавший его изнутри и наконец вырвавшийся наружу. Ничего не осталось от короля.

Воины, оставшиеся без своего властелина, обезумели. В попытке добраться до жителей Кайта они начали войну с озером. Но проиграли. Потом еще долго продолжалось безумие, долго земля менялась местами с лесом. Наконец, все успокоилось. Никто с тех пор не ходил в долину Кайт, забыли даже, где она находилась.

Бомбар замолчал.