Союз трёх императоров

Закат «Владычицы морей»

Всё говорило за то, что великий и ужасный Королевский флот – Ройял Нэйви, безраздельно господствовавший на море в течение двух последних столетий, ныне окончательно утратил боеспособность. По мнению адмирала Колчака, не воспользоваться этим было бы непростительной глупостью. Он срочно направил в Санкт-Петербург секретный план захвата Оркнейских островов и главной военно-морской базы Скапа-Флоу. Вот фрагменты его послания:

«По данным разведки, система обороны базы и организация боевой службы полностью нарушены. Расчёты береговых батарей и экипажи кораблей частично покинули место службы, а оставшийся личный состав на дежурство не заступает и вахт не несёт. Между тем в Скапа-Флоу продолжают стоять основные силы Гранд Флита, в том числе все самые мощные дредноуты с 15-дюймовой артиллерией. Внезапная высадка десанта не должна встретить сопротивления, и захват базы вместе с находящимися в ней кораблями может быть осуществлён за несколько часов…

Военно-морская база Скапа-Флоу должна стать российской – это стратегически важно для дальнейшей судьбы Империи. В цепочке Царьград – Родос – Мальта – Бизерта – Танжер – Брест – Романов-на-Мурмане пока есть разрыв, который необходимо ликвидировать. Этого можно достичь только созданием базы в районе Оркнейских или Шетландских островов. И медлить нельзя. Я готов через 48 часов выйти в море, принять на борт расквартированную в Бельгии дивизию генерала Лохвицкого и в течение трёх-четырёх суток можно завершить операцию».

МГШ одобрил план Колчака и представил его на рассмотрение государю императору. Но царь повелел согласовать операцию с Берлином… Этот ответ командующего Атлантическим флотом крайне огорчил. Теперь даже в случае полного успеха ему неизбежно придётся делить славу с немцами. Не исключено даже, что они вообще заберут себе всё – и славу, и базу…

Кстати, в российской столице на закрытом совещании в МГШ по поводу плана адмирала Атлантического флота присутствовал профессор Морской академии генерал-майор Кладо. На следующий день он позвонил в редакцию «Морского сборника» и пригласил к себе сотрудника журнала, которому давно благоволил, – главного морского писателя и журналиста Шлыгина. Угостив Владисвета Вильямовича чаем, сдобренным коньячком, он вкратце поведал о плане операции по захвату Скапа-Флоу, при этом несколько раз повторив, что всё сказанное – информация строго конфиденциальная и никоим образом разглашению не подлежащая.

– Надо написать обстоятельную статью, а ещё лучше книгу, в которой должно быть обосновано историческое право России на Оркнейские острова. Мол, поморы туда плавали, новгородцы при царе Горохе там фактории строили… Ну, что-нибудь в этом роде. Главное, чтобы было убедительно – всё равно никто не проверит. Учти: после захвата Скапа немцы тоже наверняка заявят на острова свои претензии. И твоя вовремя вышедшая книга может стать важным аргументом в споре. Ты представляешь, какая на тебя возлагается ответственность? Дерзай! В случае успеха высокие награды не заставят себя ждать!

Лейтенант Шлыгин вышел из кабинета Кладо в высшей степени возбуждения. Ещё бы: судьба дарит такой шанс! Задача государственной важности! Огромный тираж, всероссийская слава, монаршии милости…

Шлыгин весьма нахально вытребовал у главного редактора «Морского сборника» капитана 2-го ранга Житкова творческий отпуск, заявив, что ему пришло из Адмиралтейства поручение написать очень важный труд, и отбыл домой. Приказав горничной никого к нему не пускать и к телефонному аппарату не звать, он с головой погрузился в работу. На писателя-мариниста снизошло вдохновение, исторические факты и гипотезы одна за одной рождались в его голове и немедленно выплёскивались на бумагу. Шлыгин убедительно доказывал, что не только жители Оркнейских островов, но и вообще население всей Шотландии исторически близки к русским, поскольку все ведут свою родословную от Рюрика и его братьев. Что народными героями шотландского эпоса несомненно были славяне. Например, храбрый рыцарь, чьё имя обессмертил писатель Вальтер Скотт: ведь Ivanhoe, в неряшливом переводе известное нам как Айвенго, на самом деле есть слегка искажённое Ivanov. Согласно Шлыгину, старое шотландское название Эдинбурга – Dunedin – дано князем Олегом (Олафом) в честь своих возлюбленных Дуни и Дины. А слово «виски» происходит от глагола «выискивать»: якобы орки – коренные жители Оркнейских островов – прятали от гостей-поморов запасы своей «аква виты», но те их успешно находили, после чего все вместе дружно пировали. Название городка Pierowall напоминает о тех пышных празднествах и дружбе братских наций. Русские корни просматриваются в наименованиях островов Shapinsay, Papa Stronsay, Holm of Papa – их нарекли в честь купца Шапинского и атамана Папахи по прозвищу Папа. Апофеозом филологических изысканий лейтенанта-литератора стало объяснение происхождения названия острова Хой (Hoy), но пересказывать его, право же, неловко… Целая глава сочинения была посвящена плаваниям древних славян-варягов, открывших, как известно, Америку задолго до Колумба. Именно из бухты Скапа-Флоу уходила на поиски новых земель экспедиция легендарного российского мореплавателя Толика Рыжего. После всего перечисленного утверждение писателя, будто Оркнейские острова являются «талисманом России», и от их воссоединения с исторической родиной зависит будущее империи, уже не выглядело преувеличением. Наверное, в области сочинительства Шлыгин установил мировой рекорд, за три недели напечатав на своём «Континентале» почти 600 страниц текста!

Писатель Владисвет Шлыгин не любил философствовать и копаться в душевных переживаниях своих литературных героев. Он писал незатейливо, чётко и прямолинейно, строго по уставу. За это его презирали заносчивые эстеты вроде Бурлюка и Маяковского, и за это же любили многочисленные читатели. Причём среди поклонников буйного писательского таланта Шлыгина было немало влиятельных адмиралов и чиновников высокого ранга. Благодаря обширным связям, книги лейтенанта издавались многотысячными тиражами, получали благожелательные отзывы, и его действительно знала вся страна. А кому нужен этот, извиняюсь за выражение, футурист Маяковский? Двум десятками таких же как он декадентствующих диссидентов… Или диссидентствующих декадентов, чёрт их там разберёт, как они себя обзывают!..

Книга В.Шлыгина «Наши братья – орки» вышла в сентябре 1917-го и в определённых кругах имела столь же определённый успех. Но ожидаемого эффекта разорвавшейся бомбы она не произвела, поскольку – увы! – к тому времени уже потеряла свою актуальность…

…Адмирал Колчак понимал, что его план необходимо осуществить как можно быстрее, и нетерпеливо слал в Петербург и

Берлин шифрограммы с напоминанием о скорейшем решении вопроса. Но подготовка операции шла слишком неторопливо. К величайшему разочарованию командующего русским Атлантическим флотом, общее руководство операцией поручили адмиралу Шееру, а десантной армией – генералу фон Катену. Русские военачальники – и Колчак, и генерал Лохвицкий – попадали в подчинение своих старших немецких коллег. Как раз этого покоритель Царьграда и Мальты боялся больше всего.

В один из дождливых августовских дней море между Везермюнде и Вильгельмсхафеном заполонила армада из пяти сотен судов – боевых кораблей и транспортов. Картина захватывала воображение: стелющийся дым, извергаемый тысячей труб, гудки буксиров, сотни снующих взад-вперёд катеров и свысока взирающие на всю эту суету цеппелины… Русско-германско-австрийскому флоту предстояло совершить то, чего никому не удавалось за последние пятьсот лет, и о чём союзники мечтали в течение всей войны: высадить десант на острова «Туманного Альбиона». Основные силы десанта под командованием генерал-фельдмаршала Гинденбурга должны были высадиться в заливе Фёрт-оф-Форт и овладеть Эдинбургом, а перед Отдельным экспедиционным корпусом генерала Лохвицкого ставилась задача захватить Скапа-Флоу. Прикрытие операции осуществлял Флот Открытого моря под командованием адмирала Шеера, а также две самостоятельные линейные эскадры – русская (адмирал Колчак) и австрийская (адмирал Хорти).

Настал час «Ч», и флот вторжения двинулся в путь. Сорок пять линкоров, двести боевых кораблей других классов, одиннадцать сухопутных дивизий с лошадьми и артиллерией, четырнадцать цеппелинов в воздухе… Пожалуй, ещё никогда в истории не было столь мощной и универсальной силы, способной сокрушить любого противника – и морского, и сухопутного.

С транспорта «Ольга» на шедший в охранении конвоя эсминец «Дерзновенный» грустно взирал мичман Баркли. Его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, он по зову сердца возвращался на родину, чтобы очистить её от бесчеловечной коммунистической проказы. С другой – он высаживается на Британские острова вместе с интервентами и историческими врагами его страны. Поймут ли его друзья и бывшие сослуживцы? Он в очередной раз пожалел, что не нашёл повода отказаться от участия в этой операции. Впрочем, в подробности предстоящего десанта его посвятили лишь сегодня утром, когда он был уже на борту транспортного парохода. Как тут отказаться? – ну разве что прыгнуть в воду…

Увы, адмиралу Колчаку и командующему экспедиционным корпусом генералу Лохвицкому выполнить поставленную задачу не удалось. На внешнем рейде Скапа-Флоу их ждал неприятный сюрприз – частокол дымящих труб и целый лес ажурных решётчатых мачт, которые не спутаешь ни с какими другими. Это был американский флот – 16 дредноутов, несколько крейсеров, три десятка эсминцев, транспорты-угольщики и танкеры. Из уст обычно сдержанного адмирала Колчака на сей раз вырвался витиеватый загиб, густо замешанный на палубной лексике, смысл которого можно перевести одним словом: опоздали!

Колчак направил срочную радиограмму в Ставку: «Предлагаю немедленно атаковать и уничтожить американский флот. Американцы находятся в территориальных водах нашего противника, что является грубым нарушением нейтралитета. Вся ответственность за это ложится на правительство САСШ».

Тем временем к борту флагманского «Байерна» подошёл моторный катер под американским флагом. Молодой лейтенант передал пакет для командующего. О содержании письма Шеер немедленно сообщил младшим флагманам. По словам янки, правительство САСШ заключило с Временным правительством Белой Розы договор об аренде Оркнейских и Шетландских островов сроком на двадцать пять лет. Копия договора прилагалась. Отныне острова становились как бы американской (то есть нейтральной) территорией, а находящийся здесь британский флот получал статус интернированного.

Юридически договор выглядел явно несостоятельным и был справедливо назван Колчаком «филькиной грамотой». Хотя бы потому, что правительство Белой Розы не обладало никакой реальной властью и на международном уровне не было признано никем, кроме американцев. Но в Санкт-Петербурге и Берлине решили, что ввязываться в войну с Северо-Американскими Штатами сейчас будет непростительной ошибкой. Народы и экономика Европы устали от войны, а прямая конфронтация со столь серьёзным противником неизбежно примет затяжной характер. Шеер и Колчак получили категоричный приказ не предпринимать никаких действий без команды свыше.

Что же касается германской десантной армии Гинденбурга, то её высадка прошла на удивление спокойно. Противник не оказал практически никакого сопротивления, и над Эдинбургским замком вместо революционного кумача были подняты сразу четыре флага: германский, российский, австро-венгерский и королевский британский – старый добрый «Юнион Джек». Военно-морская база Розайт тоже сдалась без боя, и находившиеся в ней корабли, среди которых был даже один дредноут – «Вэнгард», перешли под контроль союзников.

Кайзер Вильгельм ликовал. Он во всеуслышание объявил: через три недели непобедимая германская армия будет маршировать по Лондону. Русский и австрийский императоры были более сдержанными в высказываниях. Поскольку плохо представляли, что на самом деле творится в охваченном революционной бурей Альбионе, и какие силы будут противостоять их войскам. Но в том, что от былой мощи великой Британской империи осталась лишь жалкая тень, уже не сомневался никто. Основная часть Гранд Флита теперь находилась в руках американцев, а сухопутная Красная Армия (Red Army), сформированная из разрозненных революционных отрядов, пока вела себя крайне пассивно. Всё это вселяло надежду, что война в Европе очень скоро завершится, причём завершится безоговорочной победой стран Тройственного Союза.