Смерть у алтаря

Глава 16

Инспектор Харди довольно потер руки.

— Давайте обсудим детали?

Миссис Джонс притворно нахмурилась.

— Сначала нужно подкрепиться! И не смотрите на меня так, инспектор. На пустой желудок мысли будут только о еде.

На ее пухлых щеках появились лукавые ямочки.

— Пожалуй, вы правы, — сдался полицейский. Его взгляд уже блуждал по накрытому столу.

Мы дружно сделали вид, будто не заметили голодного блеска в его глазах...

Миссис Джонс умиленно наблюдала за инспектором, уплетающим сандвичи и булочки за обе щеки, как будто не ел неделю. И подсовывала ему все новые лакомые кусочки.

— Вам нужно жениться, — заключила она наконец.

Бедняга подавился.

— З-зачем? — выдавил он, не без труда проглотив очередной кусок.

Миссис Джонс осуждающе покачала головой.

— Вам недостает женского тепла, инспектор.

Рэддок уткнулся в чашку, плечи его подрагивали от сдерживаемого смеха. И меня, признаюсь, тоже подмывало расхохотаться. Уж очень забавный вид сделался у бравого инспектора полиции, его лицо сейчас напоминало перезревший помидор.

— Кхе-кхе, — громко прочистил он горло и посмотрел на кусок у себя в тарелке. — Ну, вообще-то я женским вниманием не обделен...

Он расправил широкие плечи, но сутулость, приобретенная за годы работы в полиции, все равно давала о себе знать.

— Ерунда, — ответила миссис Джонс снисходительно и чай помешала. — Я ведь о другом. Кто о вас заботится, инспектор?

— Э-э-э, — протянул он озадаченно. — Да как-то сам справляюсь. А что?

— Заметно, — покачала она головой. — Не в обиду, инспектор, только вы очень похожи на... моего мужа. Как увлечетесь чем, так и поесть забываете.

Лишь короткая запинка выдала, как нелегко дается ей это "моего мужа". Мысли эти были для нее болезненны. Нелегко знать, что дорогому тебе человеку очень плохо, и быть не в силах чем-то ему помочь.

— Эм, — полицейский вновь заглянул в свою тарелку, обнаружил недоеденный сандвич с яйцом и ветчиной, и с видимым облегчением принялся за него, хрустя поджаристой корочкой.

На миссис Джонс он поглядывал с явной опаской, как будто опасался, что его немедля свяжут и отволокут к алтарю. Но завидного аппетита не утратил.

— Давайте обсудим, что я должна сказать? — сжалилась над ним жена священника.

— Давайте! — так обрадовался он, что даже жевать перестал. На губе у него прилипла крошка. — Мисс Корбетт предложила дать интервью в газетах... - инспектор Харди помялся и договорил нехотя: — Как будто вы — вдова. И решаете, что делать с мужниными бумагами.

— Да поняла уже, — миссис Джонс держалась молодцом. — Только преступник ведь тоже не дурак. Так?

— Ну-у-у, — полицейский почесал бровь. — Тут вы правы. Совсем не дурак. Эксперт наш говорит, со взрывчаткой придумано все было по уму. Исполнено тоже на высшем уровне. Только по счастливой случайности одного лишь священника пришибло... Прошу прощения, мэм!

Он сконфузился совсем как мальчишка перед строгой директрисой. Густо покраснел и не знал, куда девать глаза.

Хотелось треснуть инспектора по голове — надо же такое сморозить! Хотя что возьмешь с полицейского? Им не до чужих чувств, им бы с чужими действиями разобраться.

Рэддок негромко кашлянул, привлекая внимание. И тем самым благородно спасая севшего в лужу коллегу. Пожалуй, не все полицейские безнадежны.

— Инспектор хотел сказать, — объяснил он мягко, — что убийце было все равно, сколько человек погибнут вместе с намеченной жертвой. Хоть все, кто был у алтаря.

— Я понимаю, — сумела выговорить миссис Джонс после паузы. Ее руки слегка подрагивали, но голос оставался твердым. — Могла пострадать и ты, малышка Лили, и бедняжка Элизабет, и все прочие.

— Почему бедняжка?! — встрепенулся инспектор.

Миссис Джонс посмотрела на него с недоумением.

— У нее ведь свадьба сорвалась.

— А, — огонек в глазах полицейского угас. — А я-то надеялся, вы что что-нибудь интересное о ней расскажете...

Я могла бы объяснить ему, что жена священника — последняя в этом мире, кто стал бы разглашать чужие секреты — но вместо этого спросила:

— Почему? С какой стати вам интересна Элизабет?

Дурное предчувствие меня не обмануло. Инспектор пожевал губами и сознался нехотя:

— Она покуда у нас главная подозреваемая.

Рэддок высоко поднял брови, я же стиснула кулаки, чтобы не вспылить.

— Неужели? — процедила я. — И какой стати?

Инспектор Харди помялся, явно не решаясь делиться с посторонними — или совсем не посторонними, в том-то и соль — тайной следствия.

— А, мы теперь все равно в одной лодке, — пробормотал он себе под нос и почесал кончик этого самого носа, который он виртуозно совал куда не следует. — Вы же в курсе, что церковь была заперта всю неделю до свадьбы? А раньше там взрывчатки быть не могло, это мы установили точно.

— В курсе, — ответил за нас обоих Рэддок. Голос его звучал холодно и отстраненно, как всегда, когда речь заходила о работе.

— Свидетели говорят, — мрачно сообщил инспектор, — что видели женщину под вуалью, которая разговаривала со священником. Никто не слышал, о чем там они говорили, но вроде как помощнику своему он сказал, что женщина просила осмотреть собор. Мол, она приезжая и другого случая взглянуть на него ей не выпадет...

— И вы почему-то решили, что это тетя Элизабет? — осведомилась я саркастически.

Он задрал руки, обнажая исцарапанные запястья. С кошкой он дрался, что ли?

— Эй-эй. Мы же в одной лодке, помните?

Главное, чтобы сам он об этом не позабыл. Ненароком.

— И все-таки, — вмешался Рэддок, каким-то неведомым образом разряжая предгрозовую атмосферу, что сгустилась в гостиной. — Свидетели смогли хоть что-то о ней рассказать?

— Увы, — ничем не порадовал нас инспектор Харди. — Крайне мало. Помощник священника сказал, что она богата и красива.

— Богата — ладно, — хмыкнула я. — Положим, у нее были дорогие безделушки вроде украшений и туфель. Но красоту-то он как под вуалью разглядел?

Инспектор лишь руками развел.

— Парень видел ее мельком. Походка, манера двигаться, силуэт...

— А остальное додумал, — закончил Рэддок понимающе. — В меру юношеского воображения.

Инспектор Харди вздохнул.

— Ну да, — признался он мрачно. — От второго свидетеля, точнее сказать, свидетельницы, толку еще меньше. Эта ваша мисс Рэйчел, она... эээ... та еще штучка.

— Кузина Рэйчел? — удивилась я. — Что она там делала?

Если вдуматься, о тихоне Рэйчел я не знала почти ничего. Как знать, кто прячется под серыми балахонами и кротко опущенным взглядом?

— Это вы у нее спросите, — посоветовал он хмуро. — Мне она отвечать отказалась, мол, не мое это дело. Сказала, что ту женщину видела пару секунд и со спины. Но, мол, она была странной. В чем? Нет ответа... Смотрит только сквозь меня да твердит одно и то же. Не девушка, а рыбина замороженная!

Миссис Джонс осуждающе кашлянула.

— Инспектор, Рэйчел очень хорошая девочка и...

— Хорошая, хорошая! — согласился он быстро. — Только не как свидетель, м-да.

— Короче говоря, вы считаете, что убийца — та самая женщина, которая разговаривала с отцом Джонсом? — Рэддок потер переносицу и признался: — Тут я склонен с вами согласиться.

Я со стуком поставила чашку на блюдце.

— Это лишь догадка или...?

— Или, — кивнул он. — Боюсь, Лили, тут и впрямь замешана та женщина. Кто бы она ни была.

Взгляд его карих глаз был полон сочувствия. И — увы и ах — уверенности в своей правоте.

— Хорошо, — согласилась я нехотя. — Допустим. Но с чего вы, инспектор, решили, что это тетя Элизабет?

Он посмотрел на меня с сомнением и снова потянулся к чашке, в которую заботливая миссис Джонс подлила свежего чаю.

— Только не бейте, если что.

И брови задрал домиком. Паяц.

— Что вы, инспектор, — ответила я с достоинством. — Я ведь леди, а леди распускать руки не комильфо... Поэтому я предпочитаю яд.

Полицейский поперхнулся чаем.

— Хорошая шутка, — оценил он, когда вновь сумел говорить. — В общем, это ваша другая тетка посоветовала. Мол, присмотритесь к невесте.

— Которая? — спросила я коротко.

Во рту стало кисло.

Ну, тетушки!.. Знала я, что особняк Корбеттов — тот еще серпентарий, но чтобы настолько?

Инспектор пожевал губами и сознался.

— Такая безвкусная особа. Очень громкая. Пруденс, кажется.