Осколки мира. Том 4. Шут

Глава 7 Самое безопасное место на земле

После моего возгласа Вэй Шэн вскинул руки, и вокруг рифта возник мерцающий оранжевым сиянием кокон. Север, на скорости метнувшийся к Жемчужине, с вскриком отпрянул — одежда на его правой руке и на боку, повернутом к рифту мгновенно вспыхнула и истлела дырами, а на проглянувшей наружу светлой коже вздулись пузыри ожогов.

— Одержимый мерзавец! — взревел Крестоносец, резким взмахом пуская волну дистанционного удара. Монахов разметало в стороны, но Вэй Шэн остался стоять, как стоял. Вокруг его тела вспыхнул точно такой же кокон, как и вокруг рифта — видимо, какой-то хитрый вид щита. Одна рука наставника обрела цвет мерцающей ртути. Он ударил ею по воздуху, и в нашу сторону посыпались стальные шипы.

На скорости я метнулся к Анне, прижал к себе и развернулся к атаке спиной. Добрый десяток обжигающих острых игл вонзились в меня, как стрелы. Рубашка стала противно мокрой от крови.

Больно же, тварь. Ты ж монах, в конце концов!..

— Всем отступать в рифт, — повторил я приказ. — Крестоносец, ты прикрываешь. На счет три!

И я, оттолкнув от себя Анну за спину великана, с ускорением ринулся к Вэй Шэну.

Удивительно, но тот увидел мое движение сразу. Его взгляд проследил за мной, глаза широко распахнулись, в то время как тело все еще по инерции посылало шипы в сторону нашей группы.

Я грудью вошел в его кокон. Рубашка на мне запылала, тело обожгло болью, как если бы я полтела в огонь сунул, но прирорезистентность защищала от серьезных ожогов. Из груди непроизвольно вырвался рычащий звук, в то время как рукой я уже схватил наставника за горло.

Пальцы сжались, впиваясь в шею. Под кожей отчетливо ощущались хрящи трахеи. Глаза главного расширились еще больше от шока и ярости. Мгновение — и все будет кончено!..

Но тут что-то пошло не так. Мои мускулы налились свинцом, сухожилия напряглись до хруста, но сомкнуть пальцы окончательно было невозможно. Кожа Вэй Шэна под моей хваткой начала светиться тем же мерзким оранжевым светом, что и кокон, становясь твердой, как полированный камень.

Вэй Шэн издал хриплый, победный звук, больше похожий на шипение змеи. В его взгляде читалось нечто древнее и куда более чужеродное, чем просто человеческая злоба, а через мгновение все тело моего противника стало похожим на бронзовую статую. И по виду, и наощупь.

Яростный рев вырвался из моей груди.

Значит, нет? Ну что ж, тогда попробуем другой способ!

Использовать мутационный блок! Отменить этому гаду последнюю мутацию!..

В голове зашумело, виски будто сдавило тисками. Мир вокруг зашевелился в обычном темпе. Голос помощника в голове неизменно радостным тоном сообщил:

— Последняя мутация противника удалена.

В глазах бронзового Вэй Шэна вспыхнуло недоумение, из горла вырвался хрип, но коконы не пропали!

Твою мать, судя по всему, эта способность была у него вовсе не последней. Я видел, как съеживается ткань у меня на груди, и на коже начинают проступать ожоги.

В мою сторону бросились сразу несколько монахов. Вэй Шэн ударил меня в грудь с такой силой, будто железной кувалдой. Меня отшвырнуло в сторону. Перед глазами все поплыло, сердце заколотилось с такой скоростью, будто решило выпрыгнуть наружу.

Нет, только не откат. Не в этот раз, не сейчас!..

Крестоносец между тем продолжал раскидывать противников своей дистанционной атакой, защищая безоружных компаньонов, Анна в ужасе уставилась на меня, прячась за его спиной. Чо трансформировался, превращаясь в вытесанного из камня гиганта, чтобы помочь нашему поборнику веры. А Егор бросился ко мне…

— Назад, идиот!!! — рявкнул я на него, пытаясь встать.

Получилось! Все-таки я немного прокачался после рифта с богиней, так что не лег по-пластунски после отмены чужой способности. Активировав взрывной удар, я вломил набросившемуся на меня молодому монашку в плечо, про себя отмечая, что плохо чувствую руки.

Монашек с воплем рухнул у моих ног, хватаясь за выбитый сустав, а я снова бросился на ускорении к Вэй Шэну.

Из носа хлынула кровь. Желудок скрутило, связки зазвенели, как струна, готовая вот-вот порваться.

Не решаясь снова влезать в его защитный кокон, как в прошлый раз, я схватил наставника за мерцающую ртутным блеском руку, поднятую для атаки.

Использовать мутационный блок! Отменить последнюю мутацию противника!

Ответ не заставил долго ждать.

— Последняя мутация противника удалена.

И щиты погасли.

Я буквально рухнул на землю. Сердце внутри забилось тяжело и гулко. Земля закачалась подо мной.

Огромный стеклянный меч кого-то из учеников Вэй Шэна со свистом рассек воздух над моей головой…

С трудом обернувшись, я увидел, как скрылся в рифте обожженный Север. Крестоносец продолжал держать оборону. От напряжения по его лицу градом катился пот. Чо дрался с другим трансформером — здоровенным бугаем в обрывках шафраново-красной одежды, принявшего облик щитовника со стальными наростами. Егор тащил к рифту упирающуюся Анну.

— Я сказала, ему помоги, а не меня держи!.. — кричала она, отбиваясь.

— А я сказал — вы уходите в рифт! — со злом во всю глотку толи прокричал, то ли прохрипел я. — Это приказ, дура! Исполнять!

И в этот момент клинок, похожий на стекло, рубящим ударом впился мне в плечо.

Во второй раз ученик уже не промахнулся. А у меня больше не было сил уклоняться.

Кровища хлынула по руке.

Я взвыл и упал на колено, но тут же снова попытался подняться, активируя все последние ресурсы своего тела.

Ноги не слушались. Рук я не чувствовал — они безвольно повисли вдоль тела, как плети. Голова раскалывалась.

Крестоносец отшвырнул от меня мечника. Наставник монахов ловко отскочил в сторону, пропуская ударную волну сбоку от себя.

Но это все было уже напрасно.

Добраться к Жемчужине я уже не смогу.

Егор, схватив Анну поперек тела, выкинул ее в рифт, как мешок.

Следом за ней, увернувшись от удара, в сиянии скрылся Чо.

Тут меня повело в сторону, и я рухнул вниз, понимая, что больше не встану.

Крестоносец с ревом ударил по воздуху отяжелевшими руками, пытаясь помочь мне, но атака не сработала.

На них с Егором хлынула толпа, и я видел сквозь кровавую пелену, как великан, легким движением плеча задвинув упрямого вольника в разлом, отбросил пинком очередного монаха…

Но тут на меня набросились штук пять мастеров со всем своим ушу и харакири.

И Крестоносец нехотя отступил. Кивнул мне на прощание. И наконец-то последним шагнул в сияние.

Потом раздался мерзкий хруст моего предплечья, и я с воплем растянулся на земле.

В какой-то момент мое сознание, опешившее от такого потока боли по синапсам, будто отделилось от всего остального, и я увидел себя сверху.

Вернее, меня толком и видно-то не было. Потому что мое тело яростно месили босыми ногами обезумевшие монахи.

В голове пронеслась напрочь лишенная какого-то эмоционального накала удивленная мысль: и что, вот так нелепо все закончится? Никакой эпичности, никакого пафоса.

Только грязные пятки…

И я отрубился.

Не знаю, сколько времени мое сознание находилось в отключке. Пришел в себя я в темном сыром подвале, прикованный спиной к холодной и шершавой мраморной колонне. Один конец удерживающей меня цепи крепился к тяжелому железному хомуту на моей шее, а другой — к кандалам на правой ноге. Руки были связаны впереди веревкой. Но при этом кто-то заботливо снял с меня рубашку и смазал какой-то вонючей мазью ожоги, а плечо вообще оказалось профессионально забинтовано.

Однако.

Похоже, я жив. И убивать меня больше никто не собирается.

Я пошевелился, звякнув цепями. И в ответ на мое движение все раны, ожоги и побои откликнулись таким слаженным хором, что пришлось стиснуть челюсти, чтобы не заорать. Продышавшись, я уже осторожней пошарил по карманам штанов. Смартфона нет. Зажигалки и тестеров — тоже.

Все вычистили.

Хорошо, что тетрадка Жреца осталась в рюкзаке. Если, конечно, сам рюкзак не сожгли…

Я обвел взглядом пространство вокруг. Тусклый масляный фонарь у стены освещал каменный пол, мою колонну, низкий потолок и странный символ на нем, похожий на солнце с тремя лучами, обвитое змеей или китайским драконом. Крошечное окошко под потолком не светилось и не вспыхивало маревом рифта. Получается, я находился не в монастыре.

И где же я тогда?..

Тишина в подвале прерывалась лишь мерным падением капель воды где-то в углу и моим собственным неровным дыханием. Воздух вокруг удушающе вонял той самой мазью. Каждый вдох обжигал ребра, напоминая о том, как меня усердно пинали.

Я снова пошевелился, пытаясь оценить прочность конструкции, удерживающей меня. И, к сожалению, понял, что здесь без вариантов.

Эти цепи мне самому не снять.

Внезапно скрипнула тяжелая дверь где-то в темноте, за пределами круга света от фонаря. Послышались мягкие, почти бесшумные шаги. Из тени выплыли две фигуры в шафрановых одеждах, и я узнал старого проводника и Вэй Шэна. Они остановился в паре шагов, молча рассматривая меня. В руках у старика был небольшой деревянный поднос с глиняной чашей и кувшином.

— Ты пришел в себя, — его голос был низким и глухим, словно доносился со дна колодца. В нем не было ни злобы, ни торжества. Лишь констатация факта. — Пей. Это снимет боль и ускорит заживление.

Он поставил поднос на пол и отодвинул его ко мне ногой. Достаточно близко, но не настолько, чтобы цепь позволила мне дотянуться до питья, если бы даже я очень этого захотел.

— Щедрое предложение, — прохрипел я, усмехнувшись.

Монах медленно опустился на корточки рядом со мной.

— Если ты хочешь получить облегчение прямо в руки, придется ответить на несколько вопросов наставника.

— Какие тут у вас… любопытные традиции гостеприимства, — улыбнулся я еще шире.

— Гости, надругавшиеся над святыней хозяев дома, называются врагами, — сказал проводник в ответ. — В любом случае это сейчас неважно. Наставник хочет знать, как тебе удалось забрать у него дары. И можешь ли ты вернуть их обратно.

Ах вот оно что.

Вэй Шэн боится, что останется без своих мутаций. И надеется, что я смогу откатить все новые изменения.

Что ж, пусть надеется.

Не стоит разочаровывать его прямо сейчас.

— Об этом можно было бы поговорить, если бы я не сидел на цепи, как собака, — ответил я проводнику.

Тот вздохнул. Поднялся. Что-то сказал Вэй Шэну.

Наставник выслушал его слова с каменным лицом, кивнул и выдал пространный ответ.

Проводник обернулся ко мне.

— Наставник говорит, что цепи он снимет только в тот день, когда тебя наполнит великая Ци и ты станешь одним из нас.

У меня непроизвольно руки сжались в кулаки.

Что? Они хотят засунуть меня в свой червивый рифт?..

— … Прямо сейчас, к сожалению, мы не можем начать этот путь, поскольку врата неспокойны. Наставник предлагает тебе еще раз подумать, хочешь ли ты провести эти дни ожидания в боли. Тем более что никто не знает, сколько попыток тебе потребуется, прежде чем врата примут тебя. А каждый отказ для слабого смертного тела равносилен падению с крыши. Наставник беспокоится, что ты не выдержишь таких страданий, если не поможешь себе прямо сейчас. Так что подумай еще раз.

Я чуть не рассмеялся ему в лицо.

Какие же сердобольные ребята эти новые даосы!

— Скажи Вэй Шэну, что палка, которой он грозит мне, имеет два конца. Ведь если я умру, ему придется похоронить свою надежду вернуть утраченные дары, — ответил я. — Так что, может быть, ему стоит пересмотреть свой подход к переговорам?

Наставник вздохнул. Перевел мои слова.

В ответ Вэй Шэн мягко улыбнулся, присел ко мне и, пристально глядя мне в лицо, что-то ответил, коснувшись моего плеча.

— Наставник говорит, что святое место не бывает пустым, — сказал проводник. — На месте одних даров со временем вырастут другие. А вот тело у тебя одно, и другого не появится. Так что это тебе стоит подумать.

Старик забрал свой поднос, и они с наставником ушли в темноту — так же бесшумно, как и пришли.

Я тяжело вздохнул. К сожалению, в словах Вэй Шэна имелась изрядная доля истины.

Но и у меня был туз в рукаве.

Я попытался поудобней опереться о колонну, но попал аккурат в больное место. Зажмурился, продышался. Со второй попытки устроился кое-как и открыл в интерфейсе вкладку чата.

Там уже висело сообщение от Жреца. Видимо, в момент оповещения я был в отключке.

Он написал мне: «Где тебя держат?»

Хороший вопрос.

«Понятия не имею, — написал я Жрецу. — Похоже на подвал с колоннами. Свет рифта в окошке не видно. На потолке черной краской нарисовано солнце с тремя лучами и дракон.»

Ответ прилетел почти мгновенно.

«Я понял. Скоро буду.»

После этого сообщения мне сразу стало радостней и легче на душе. Я не сомневался: Жрец поможет мне выбраться отсюда. Ведь он считает меня фигурой особого значения.

Но что делать дальше?

Бежать в рифт за остальными?

А как потом назад выбираться? Монахов много, и каждый из них стоит как минимум пятерых. С этим можно было бы как-то работать, если бы мы не с пустыми руками сюда пришли, а с оружием. А так перспективы вытанцовывались не очень-то радужные.

Можно подождать, когда подчиненные Анны и Данилевский поймут, что экспедиция задерживается, забеспокоятся и начнут поиски. Монахи, само собой, будут врать и выкручиваться. Может быть, даже приведут какие-то липовые доказательства…

С другой стороны, я не знал, какие сюрпризы скрываются в Шанхайском рифте. Вроде все его посетители проходят одинаковую процедуру на въезде, то есть оружие отбирали у всех. Так что по идее он не должен быть особенно опасным. Тем более, с ними Крестоносец. Расспрашивать игроков о содержании квеста внутри я не стал, чтобы не слишком уж светиться перед всеми.

Так что будет правильней в такой ситуации? Мчаться на всех парах в рифт и потом ждать у моря погоды, или рвануть из Шанхая за подмогой?..

Как же обидно, что Анна пока еще не имеет доступа к чату. Это здорово бы помогло.

Вскоре я услышал странные царапающие звуки.

А потом, стуча лапами по каменному полу, ко мне подбежала крошечная собачонка — та самая, которую я видел на столе у Жреца во время нашего разговора.

— Марта? — вспомнил я ее кличку.

Собачка радостно вскочила мне на колени и в прыжке лизнула в лицо.

Я поморщился. Хотя она и была роботом, слюни в пасти оказались вполне себе мокрыми.

А следом за собакой из темноты выступила фигура Жреца. В руках он нес мой рюкзак.

— Ну и зачем ты влип в историю на ровном месте? — спросил он, звякнув набором инструментов на связке, будто ключами.

— Не такое уж оно было ровное, — возразил я и задрал голову повыше, чтобы не мешать Жрецу открывать мой ошейник.

— А могло бы быть, — с укором в голосе возразил он. — Если бы ты не стал рассказывать лишнего лишнему человеку.

— Для меня он — не лишний, — ответил я.

Цепи звякнули, и ошейник раскрылся.

Жрец осторожно снял его с моей шеи.

— С этим парнем мы вместе прошли через многое, так что я считаю его если не другом, то приятелем, — пояснил я, пока Жрец, присев на корточки, разрезал на моих руках веревки. — Не мог я промолчать.

Наконец, старику удалось это сделать, и я смог с наслаждением растереть себе запястья.

— И что теперь дальше? Есть какие-то идеи? — спросил он меня, опускаясь еще ниже, к моей ноге. Марта, подскочив к хозяину, тоже принялась облизывать ему лицо, но Жрец мягко отстранил ее рукой, и псина покорно села, виляя хвостом.

— Для начала вернусь в аэропорт и свяжусь со своим начальством.

— Хорошо, — кивнул Жрец. — Я помогу тебе туда добраться.

— Ты мне только направление покажи, а дальше я и сам справлюсь.

— Хорошо, — снова кивнул тот, и мои кандалы со звоном упали на пол.

— Если вдруг что-то пойдет не так, напиши. Но в монастырь не возвращайся. Иначе живым ты оттуда не уйдешь.

Я был свободен.

Со стоном расправив плечи, я поднялся на ноги.

— А кто-то мне совсем недавно говорил, что Шанхай — это самое безопасное место на земле, — усмехнулся я.

Жрец кивнул.

— Так и было, — печально сказал он. — Но потом один чудак умудрился убить живую Ци. И всем остальным Ци это не понравилось. Я даже не думал, что их реакция может быть такой… сильной.

— Хочешь сказать, за все это время никто из носителей симбионтов не умирал вместе со своей священной Ци? — удивился я.

— Умирали, конечно, — отозвался Жрец. — Но, видимо, умереть вместе с носителем для них естественно. Но то, что сделал твой приятель… было воспринято, как целенаправленное убийство, как нападение. Чем оно, собственно, и являлось.

Я озадаченно почесал затылок.

— Хочешь сказать, они различают такие вещи? Получается, у этих червей есть мозг?..

— Получается, я двадцать лет ошибался, — очень тихо проговорил Жрец. — И только сегодня узнал, что сила их ярости может становиться сильнее воли их носителя.

Он показал мне свои руки.

Ладони Жреца были иссечены тонкими порезами и ссадинами. Его пальцы, всегда такие точные и уверенные, слегка дрожали. Ногти заломаны, задраны и кое-где сорваны напрочь. Кожа на пальцах истерта буквально до мяса.

— Я запретил себе выходить во двор, — грустно сказал он. — но мое тело очень хотело выйти… Я не думал, что в этом мире что-то еще способно меня напугать, Отшельник. Но оказалось, что самый большой страх я до сих пор носил в себе. И не знал об этом.

Лекса проснулась от прикосновения Тени к ее плечу.

Резко подхватилась и села, тяжело дыша.

— Вам приснился кошмар, — сказал Он и протянул ей походную кружку, от которой вверх медленно плыл густой пар. Отблески костра оранжевыми пятнами ложились на снег, освещая его крепкую фигуру в зимнем комбинезоне.

Над горизонтом медленно поднимались три ночных светила вполовину меньше луны.

Девушка с облегчением выдохнула. Потянулась к пульту управления на рукаве и слегка понизила температуру внутри своего комбинезона.

Тень терпеливо ждал с кружкой в руках.

— Сладкий чай, — пояснил он Лексе.

— Я поняла. Спасибо, — проговорила она. Обняла перчатками горячую кружку, подула на ароматный пар.

Тень отодвинул в сторону автомат и сел рядом на термоспальник.

— Все нормально? — спросил он.

— Да, — кивнула Лекса, шмыгнув носом. И, помолчав, добавила. — Приснилось, что Монгол умер. Его привезли в закрытом гробу, а я не могла поверить, что там именно он. Орала на всех и требовала, чтобы открыли крышку.

— И как? Открыли? — спросил Тень.

— Нет, — нахмурившись, покачала головой Лекса. — Ты разбудил меня…

Тень пошевелил поленья в костре длинной палкой. Покосился на свою госпожу.

Он мог бы успокоить ее страхи одной фразой. Сказать, что Монгол тоже игрок, и, если с ним что-то случится, система тут же пришлет оповещение.

Но это означало бы рассказать, что Монгол — это Отшельник.

А Тень не любил лезть в чужие дела. И тем более — раскрывать чужие секреты.

— Может быть, вам стоит с ним встретиться? — осторожно предложил он. — Когда вернемся из рифта.

Лекса шумно еще раз подула в кружку и сделала глоток.

Чай оказался не такой уж горячий, как ей показалось сначала.

Просто в рифте царила настоящая зима. И даже ее собственное дыхание парило, как кипяток.

— Это плохая идея, — проговорила она. — Да и вряд ли он обрадуется… — и, неожиданно меняя тему разговора, вдруг добавила. — В следующий рифт я пойду без тебя.

— Как скажете, — отозвался Тень. — Если что, в вашем списке есть еще немало мест, которые я не посещал. Готов оставаться вашим компаньоном столько, сколько потребуется.

— Больше не потребуется, — хмуро отозвалась девушка. — Мне нужно расти как можно быстрее. А для этого лучше проходить задания в одиночку.

Она уставилась на огонь, а в памяти все еще крутились обрывки недавнего сна. Закрытый гроб, горячие слезы на щеках и чувство невыносимой тесноты в груди от того, что Монгола больше нет.