Осколки мира. Том 4. Шут

Глава 6 Живая Ци

Когда я вернулся, никто не спал. Все ждали меня.

Я самыми водянистыми фразами рассказал, что встретился с одним из наставников и меня попросили передать, что завтра нам вроде как должны дать разрешение на прохождение рифта.

— А почему об этом сообщили именно тебе, а не мне? — строго спросила Анна, нахмурившись.

Я легкомысленно пожал плечами.

— Может быть, потому что монастырь — мужской, а ты женщина? Ладно, давайте спать. Егор сегодня подежурит первую половину ночи, Чо — вторую. Остальным — спать.

Я поменял расположение циновок — так, чтобы спальное место Анны располагалось подальше от входа, в углу. В паре шагов от него ближе к центру положил свою циновку.

Заснули все быстро. Тяжелая ночь перед путешествием и долгий перелет изрядно всех вымотали.

Анна тоже очень быстро задышала ровно и спокойно у меня за спиной. И вот это показалось мне неожиданным после нападения и честного разговора о проблемах с памятью, которые так сильно ее беспокоили.

Я хотел повернуться на спину, чтобы посмотреть, действительно ли она спит, и обнаружил, что рукой она держит меня за край рубашки. Я вздохнул и не стал переворачиваться, чтобы не разбудить человека. Пусть держится, если ей так спокойней.

А я прослежу, чтобы ничего не случилось.

Я не хотел обижать никого из парней, поэтому выбрал двух дежурных. Но сам не планировал спать. Если хочешь, чтобы все было сделано наверняка хорошо — сделай сам. Способность под названием «синдром короткого сна» позволяла мне чувствовать себя вполне неплохо даже после пары часов легкой дремоты в кресле самолета.

Утро в монастыре началось часа в четыре. Я услышал, как на улице стали все чаще и громче раздаваться голоса, потом донесся звон бубенчиков. В окно потянуло густым ароматом благовоний.

Я поднялся на своей циновке. Осторожно освободился от руки Анны. Она попыталась поймать пальцами воздух, вздрогнула и проснулась.

— По-моему, нам пора подниматься, — вполголоса сказал я, но все сразу услышали. Зашевелились, заворчали спросонок. Плеснув воды в лицо, по очереди потянулись в туалет, который располагался в отдельном маленьком домике и представлял собой выгребную яму с двумя дощечками, на которые в случае большой нужды нужно было осторожно встать обеими ногами.

Когда я заявил, что не отпущу туда Анну одну, она возмутилась.

— За руку меня подержать хочешь?

— Вообще постоять за дверью, но если потребуется из соображений безопасности, то и подержу, не вижу препятствий, — заявил я с каменным лицом.

— Раз уж это так необходимо, пусть меня проводит Чо! — в приказном тоне заявила Анна.

И тот с невозмутимой миной кивнул и отправился сопровождать императрицу на шаткий горшок.

А я вышел во двор, где вокруг рифта уже расселись рядами монахи. Жрец не обманул — судя по разноцветным одеждам, на утреннюю медитацию собрались не только жители «Нефритового Будды». Теперь, когда я знал секрет этого места, особенно бросалось в глаза, что большинство монахов были молоды.

— Еретики поганые, — негромко, но вполне отчетливо сказал выросший у меня за спиной Крестоносец.

Кто-то из монахов услышал и даже обернулся на нас.

Я неловко кашлянул.

— Ты бы потише, а то, как выкинут нас отсюда. За непочтительность к чужой религии.

— Чужие религии бывают разные, — с самым серьезным видом ответил Крестоносец. Впрочем, он по-другому и не умел. — Одно дело, когда есть христиане и есть магометане. Разное вроде, но про одно.

— И про что же? — с улыбкой спросил я.

— Про поиски бога, конечно, — снисходительно покосился на меня Крестоносец. — Про поиски истины. А здесь никто ничего не ищет. Не видишь разве?

Я с удивлением и искренним уважением посмотрел на гиганта.

Может, он и не в себе немного, но чутье у парня фантастическое. Место здесь и правда не совсем про религию. А он двумя словами всю суть изложил, как пророк какой-нибудь.

— Тогда зачем сюда приехал?

Крестоносец шевельнул могучими плечами.

— «И враги человеку ближние его»… Вариантов не много было. Пришлось взять, что давали.

Я хотел было расспросить подробней, но тут с одной стороны показалась Анна вместе с Чо, а с другой — Дэн, и разговор пришлось прекратить.

Надо сказать, выглядел он совсем иначе, чем накануне. Больше никакой мертвенной бледности, болезненных кругов под глазами и запавших щек. Как после недельного отпуска — свежий, бодрый, с блеском в глазах. И в монашеской одежде.

При виде родственника на губах Крестоносца появилась недобрая усмешка.

— Доброе утро! — своим благостным голосом с улыбкой возвестил нам Дэн. — Вы уже проснулись? Это замечательно. Великий Вэй Шэн ожидает вас в храме. Пойдемте, я вас провожу.

И мы пошли.

Внутри все выглядело точно так же, как и ночью. Только рыжей Матильды не было, а высокий молодой монах со смазливым лицом азиатской кинозвезды менял цветы на полке с фигурками богов.

Повернувшись к нам, он с приветливой улыбкой заговорил на китайском.

Как оказалось, это и был Вэй Шэн.

Первую минуту я смотрел на него и пытался понять, почему у меня такое ощущение, что я его уже где-то видел.

А потом понял.

Все дело было в этой его улыбке. Она очень походила на улыбку Дэна, и нашего проводника, и безрукого привратника.

Стало даже как-то не по себе. Невольно вспомнились слова Жреца о том, что все они — одно.

И, к слову, на Жреца Вэй Шэн тоже был немного похож.

Я легонько тронул Анну, чтобы напомнить ей о человеке без инфономика у нее за спиной, но тут к нам обернулся Дэн.

Вернее, не к нам, а к Крестоносцу.

— Поскольку ты не используешь информационных устройств и не владеешь языком, я попросил мастера Вэн Шэна дать мне возможность объяснить тебе происходящее. Госпожа Анна и ее телохранители сейчас отправляются в Жемчужину Дракона. Мастер Вэй Шэн дал им разрешение. Так что они уходят. И твой старый знакомый, господин Монгол, должен уйти вместе с ними.

Меня аж передернуло, когда я заметил, что Дэн перед именами постоянно ставит дополнительное существительное. «Мастер Вэн Шэн», «госпожа Анна». Почему-то в его исполнении это звучало как использование словечек типа «тетя» и «дядя» в разговоре с ребенком.

Правый уголок рта Крестоносца брезгливо дернулся.

— Брат Дэн, мне мозгоправы ставят шизофрению, а не умственную отсталость. Сие означает, что я тебя с первого раза понял.

— Хорошо, как скажешь, — не стал возражать тот. — А пока они будут заняты в Жемчужине, ты сможешь выполнить свое обещание. Мастер Вэн Шэн говорит, все очень удачно сложилось, и сейчас очень благоприятное время для процедуры. Только не нервничай и не смотри на меня так, прошу тебя! Ты обещал семье, что сделаешь все, чтобы выздороветь. И не можешь нарушить данное слово. Ты же человек чести, рыцарь. Не так ли?..

И я все понял.

Понял, для чего Дэн потащил Крестоносца с собой в Китай.

Все дело в том рифте, о котором ночью рассказал мне Жрец. Биосад хочет подсадить к Крестоносцу симбионта и таким образом сделать его здоровым.

«Ты обещал семье, что сделаешь все, чтобы выздороветь».

Интересно, а семья в курсе, что для этого потребуется сделать?

А сам Крестоносец? Знает ли, что станет домом для здоровенного червя?

Хотя, с другой стороны…

Если бы вдруг у меня самого возникли какие-то серьезные проблемы. Или с восприятием реальности, или с физическим здоровьем. Я бы сам что предпочел?

Тут в разговор вмешалась Анна.

— Прошу меня извинить, но что сейчас происходит? — с недовольным видом спросила она у Дэна.

— В монастыре проводятся некоторые процедуры по оздоровлению, — не моргнув и глазом, сообщил тот. — Очень эффективные. И моему родственнику, как вы уже, наверное, успели заметить, это необходимо. Извините за сцену…

Ну и что же делать?

Промолчать? Отпустить его вот так?

Этого я допустить не мог.

Он должен знать, на что идет.

И я должен знать, что он знает.

Но не могу же я просто крикнуть ему на весь храм: «Эй, Крестоносец, в тебя хотят вживить иномирную хрень! Мне вчера Жрец рассказал».

Так как сообщить ему?

Надо что-то придумать прямо сейчас, иначе будет поздно.

Ведь его сейчас уведут. А вернется он с такой же улыбкой, как у Дэна…

— Подождите минуту! Николай! — окликнул я его. — Подойди сюда?

Крестоносец вопросительно посмотрел на меня.

— Дай хоть обниму тебя на удачу! — торжественно воскликнул я, раскрывая объятия.

Анна, Чо и Север по очереди обернулись на меня в изумлении. У Егора так вообще челюсть отпала от моей внезапной сентиментальности. Крестоносец озадаченно моргнул, но отодвинул Дэна и направился ко мне, с таким сомнением во взгляде, будто курящего зайца увидел.

Когда он подошел достаточно близко для объятий, я крепко вцепился в него и шепотом выпалил на ухо:

— Они посадят в тебя живого червя, симбионта, который будет ползать у тебя под кожей и заодно омолаживать. Ты больше не сможешь надолго покидать монастырь и начнешь дружелюбно скалиться, как твой родственник Дэн!..

Крестоносец медленно отстранился от меня. И по округлившимся глазам и напряженному взгляду я понял — родственничек ничего не сказал ему об этом.

— Если ты не хочешь — откажись, — уже вслух сказал я, многозначительно глядя ему в глаза. — Я поддержу.

Тут подал голос Дэн.

— Николай, нам нужно идти, — требовательно заявил он, посмотрев на меня, как на прокаженного. — Наставник Вэй Шэн ожидает.

Крестоносец улыбнулся мне уголком рта.

— Я благодарен тебе. За поддержку. А теперь мне пора.

— Ты не обязан туда идти, если не хочешь, — повторил я, отпуская его.

— Я обязан туда идти. Я дал слово. Подожди немного, я скоро.

И он решительным шагом направился за Вэй Шэном…

Дэн смерил меня торжествующим взглядом.

— Покиньте храм! — сказал он.

И мы подчинились.

— Ну и что это было? — первой нарушила молчание Анна, когда мы очутились снаружи. — Так трогательно, я чуть не расплакалась.

Я взъерошил рукой волосы, пытаясь собраться с мыслями.

— Здесь есть еще один рифт, — полушепотом ответил я. — Туда ходят, чтобы подцепить специфического симбионта. Это червь такой здоровенный, забирается под кожу и живет там, параллельно оздоравливая тело и омолаживая его. Вот туда-то и отправился наш Крестоносец. Я не знал, в курсе он или нет. Хотел предупредить.

— А ты сам откуда это знаешь? — нахмурился Егор.

— Один из игроков рассказал.

— Твою мать, — брезгливо содрогнулся он.

Мы стояли возле храма, а все монахи сидели на пятачке вокруг рифта и медитировали. Миниатюрная пустошь парила, ветер разносил клубы благовоний.

А на душе скребли кошки. И с каждым мгновением усиливалось ощущение, будто я потерял одного из своих. Хотя формально Крестоносец никогда не был под моим началом.

— И почему он… почему согласился?.. — спросила Анна.

Я пожал плечами.

— Не знаю. Судя по всему, дело в обещании. Крестоносец считает себя рыцарем и не может нарушить данное слово. А может, в самом деле решил измениться. В любом случае, это его жизнь, и он принял решение, — мрачно сказал я. — А теперь пошли собираться, пока монахи не передумали нас в рифт пускать.

И мы зашагали обратно в павильон.

Собрались мы за пятнадцать минут. Потом еще минут пять говорили о какой-то ерунде.

Хотя Крестоносца по-настоящему знали только мы с Егором, его решение и вся эта история с червем произвела на всех тягостное впечатление. Мы медлили, подходя к самой арке рифта, как будто не решаясь сделать последний шаг.

Я все ждал… не знаю, чего. Что дверь откроется и он выйдет. Передумает.

Я пытался представить себе Крестоносца другим. Правильным, вежливым, в костюме.

Жуть какая-то.

И тут из глубины храма раздался оглушительный грохот. Не крик, не звон, а именно грохот, как будто рухнула каменная стена. Земля под ногами содрогнулась. Медитирующие монахи разом подняли головы, их маски безразличия на мгновение сменились искренним изумлением.

Мы замерли, переглянувшись.

— Это что, часть процедуры? — пробормотал Егор.

Но тут грохот повторился, ближе. Послышались возгласы на китайском, беготня. Двери, ведущие вглубь храма, с треском распахнулась, и из нее вывалился, вернее, выполз, Дэн. Его монашеская одежда была порвана, лицо в ссадинах и крови, а в глазах — животный, панический ужас.

— Остановите его! — закричал он, захлебываясь. — Он безумный! Он…

И следом за ним, заполняя собой весь проем, появился ОН.

Крестоносец.

Но это был уже совершенно не тот человек, что ушел полчаса назад следом за Вэн Шэном. Его глаза пылали яростью, изодранная рубашка была в крови. Во взгляде угадывались и его демоны, и чистейшая, праведная ярость. В одной руке он сжимал вырванный с корнем массивный каменный подсвечник, а в другой — окровавленный, изгибающийся во все стороны отросток сантиметров тридцать в длину.

Он шагнул вперед, и его голос громыхнул, сотрясая стены:

— НЕЧИСТЬ! ОСКВЕРНИТЕЛИ! ВАМ НЕ ОПОРОЧИТЬ ХРАМ ТЕЛА МОЕГО!

Крестоносец швырнул окровавленного симбионта на каменные плиты перед монахами. Червь затрепетал, упруго извиваясь и оставляя красные следы на белом камне.

— Он попытался войти! — прогремел гигант, и его голос был гулким набатом. — Но моя плоть — крепость Господня! И я не отдам её тварям!

Вэй Шэн вышел из храма, пошатываясь. Его вечная улыбка наконец сползла с лица, обнажив холодную, безжизненную маску. Он что-то резко крикнул на китайском.

Из тени храма начали вырастать молодые монахи. Десять, пятнадцать, двадцать. Их движения были синхронными и неестественно плавными. Их лица были спокойны, но в глазах горел странный блеск. Они молча стали окружать Крестоносца, смыкая кольцо.

— Остановитесь! — крикнула Анна монахам. — Я — ваш гость, меня зовут госпожа Селиверстова!..

Но ее никто не слышал.

— Осквернение живой ци!.. — прошептал Дэн. — Как ты посмел!..

Крестоносец приподнял подсвечник и с грохотом ударил им по червю, оставляя только розовый след на плитке.

Раздался высокий стрекочущий звук.

Вэй Шэн отшатнулся. Лицо его побелело.

— Визжит-то как мерзко, — содрогнулся Егор, инстинктивно вставая в боевую стойку.

Чо молча взял Анну за локоть, которая все еще пыталась что-то кому-то донести. Оттащил ее в сторону. Север скинул со спины тяжелый рюкзак, растерянно озираясь по сторонам.

Крестоносец окинул взглядом смыкающееся кольцо. Он не выглядел испуганным. Он выглядел… торжествующим.

— Видишь⁈ — он повернулся ко мне, и в его безумных глазах читалось странное прояснение. — Они не молятся! Они не ищут! Они — роевая туша! А я буду мечом Господним, что просветит их!

Первый монах прыгнул на него с тихим выдохом. Взмыл вверх, держа ладони перед собой, как мечи, метя точно в горло. Крестоносец даже не уклонился. Он встретил атаку грудью, принял удар на себя, а потом его могучая рука со всей дури вмазала каменным подсвечником в голову атакующего. Монах беззвучно сложился.

— Отставить разговоры, готовимся к бою! — рявкнул я. — Чо, ты прикрываешь Анну! Встаньте позади меня. Север, Егор, вы — рядом со мной!..

Другие монахи, не обращая внимания на павшего товарища, двинулись на нас. Их лица по-прежнему были спокойны. Они не атаковали с яростью. Они просто… устраняли помеху. Холодно и эффективно.

Один из них оказался рядом со мной. Его рука со скоростью змеи рванулась в мою сторону, и мне пришлось ударить его под дых взрывным ударом. Монах упал на колено, удивленно посмотрел на меня.

А потом ударил ладонью по земле. Изморозь захрустела по почве, зазвенела на траве. Миг — и я понял, что почти не чувствую ног. От боли заискрило в глазах. В то время как мой противник, подпрыгнув, метил ногой мне в голову.

— Твою мать!..

Пространство передо мной вдруг взорвалось белизной.

Север. Он вклинился между мной и монахом, приняв удар на плечо. Его лицо исказилось от боли — удар был чудовищно силён.

И в этот момент раздался рев Крестоносца. Дистанционный удар, как взрыв, ударной волной разошелся в стороны, сбивая монахов с ног.

Я посмотрел на мерцающий рифт, потом на искажённые яростью лица друзей, на безумно озаренного, просто сияющего в своем праведном гневе Крестоносца.

И принял решение.

— К рифту! — закричал я. — Все уходим в рифт!