Шторм над Петербургом

Глава 17

Её слова прозвучали просто, но мне показалось, что в них скрывался некий подтекст. Я знал, что подобная просьба от великой княжны, сестры императора, не оставляла мне права на отказ. Но ситуация была крайне щекотливой. Я позволил себе мгновение тишины, чтобы подобрать правильные слова.

— Ваше императорское высочество, — начал я осторожно, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но не грубо, — боюсь, свой просьбой вы ставите меня в непростое положение.

София приподняла бровь, её интерес явно возрос. Фрейлины переглянулись, их удивление было трудно не заметить.

— Непростое? — переспросила великая княжна, сохраняя спокойствие, но с лёгким оттенком любопытства в голосе.

— Видите ли, я уже пригласил на первый вальс княжну Юсупову, — признался я, стараясь, чтобы моя тональность звучала максимально уважительно.

Фрейлины за её спиной тихо ахнули, но сама София осталась невозмутимой. На её лице появилось выражение, в котором читалась смесь разочарования и, к моему удивлению, веселья.

— Ну что ж, — сказала она, чуть наклонив голову, — тогда я не стану втягивать вас в скандал, Алексей Иоаннович.

Её тон был на удивление мягким, и я почувствовал облегчение. Однако её взгляд всё ещё оставался пристальным, изучающим, словно она пыталась понять, почему я выбрал именно Иду Юсупову.

— Благодарю за понимание, ваше императорское высочество, — слегка поклонился я.

София сделала знак рукой, и одна из фрейлин подала ей изящную бальную книжку в серебряной оправе, украшенную крошечными драгоценными камнями. Она перелистнула несколько страниц, её тонкие пальцы двигались с изяществом.

— Что ж… если первый вальс уже занят, — сказала она, не поднимая глаз от книжки, — то, может быть, кадриль? У меня она ещё свободна.

Я кивнул:

— Для меня это будет честь, ваше императорское высочество.

София записала моё имя в своей книжке, а затем, чуть наклонив голову, добавила с лёгкой улыбкой:

— У меня свободен еще и котильон… Впрочем, нет. Не стану вам навязываться. Пригласите даму на свое усмотрение. Ведь этот танец выбирают для тех, кто особенно дорог.

Её слова прозвучали как тонкий вызов, но при этом их можно было трактовать как доброжелательный жест. Я поклонился ещё раз:

— Благодарю. Увидимся на кадрили, София Петровна.

Великая княжна кивнула в ответ, а затем повернулась к своим фрейлинам. Я понял, что наш разговор окончен, и, раскланявшись, отошёл.

Я направился к другой группе, где стояли дядюшка Фёдор Николаевич, его дети — Андрей и Марина, а также мои родители. Великая княгиня Елизавета Александровна, мать Андрея и Марины, что-то оживлённо рассказывала моей матери, и обе дамы смеялись, явно наслаждаясь беседой и холодным шампанским в хрустальных бокалах.

Андрей заметил меня первым и, расправив плечи, сделал шаг мне навстречу.

— Алексей! Гляжу, ты времени даром не теряешь. Уже и до кузины Софии добрался… — он понизил голос. — Чего она от тебя хотела?

Я пожал плечами.

— Просто танец.

— У тебя сегодня не будет отбоя от партнерш, — усмехнулся кузен. — Так держать, Леша.

Ну разумеется. Сегодня станцевать с Черным Алмазом было высшим шиком. Но программа бала была урезанной вдвое. Обычно давали десять, а то и двенадцать танцев, но сегодня было запланировано всего шесть. Даже полонез отменили — а это был первый танец, который обычно открывал все балы. Вместо него поставили сильно сокращенную мазурку.

Мне же лучше. Признаться, танцам я бы предпочел хорошее застолье и крепкий сон.

Мы с Андреем подошли к родственникам, и я поклонился женщинам.

— Добрый вечер, ваши императорские высочества, — улыбнулся я дамам. — Марина Федоровна, позвольте поздравить вас с официальным подтверждением ранга.

Великая княжна Марина стояла чуть в стороне, держась чуть скованно. Её лицо было спокойным, но глаза выдавали лёгкое напряжение. Девушке явно было некомфортно на балах, но долг следовало исполнять.

— Благодарю, ваша светлость, — слегка кивнула девушка и прижала украшенную алмазным перстнем руку к груди. — Вы очень любезны. Примите и мои поздравления.

Она отвечала суховато, что вызвало явное недовольство ее матушки. Великая княгиня укоризненно покачала головой и переглянулась с моей матушкой. Та поймала мой взгляд и кивнула в сторону юной княжны — дескать, давай, Леша, спасай ситуацию.

Насчет ситуации не знаю, но Марину точно следовало спасать. Если она будет весь вечер танцевать только с ближайшими родственниками, в свете пойдут разговоры. Не знаю, почему, но в свете эту талантливую девицу как-то невзлюбили. Вечеринкам Марина предпочитала чтение и тренировки, вместо модных журналов выписывала научные, да и от моды была в целом очень далека. Большинству недалеких светских девиц было попросту не о чем с ней разговаривать. Впрочем, Марину это явно нисколько не беспокоило.

И все же великая княжна есть великая княжна, а оными положено восхищаться. Так что будем добавлять градус пафоса.

— Ваше императорское высочество, — обратился я к ней, склонив голову. — Не окажете ли вы мне честь исполнить со мной второй вальс?

Марина чуть нахмурилась, явно недовольная моим предложением. Она отвела взгляд, но прежде чем она успела ответить, вмешалась её мать.

— Конечно, Марина согласна, — сказала Елизавета Александровна с лёгкой улыбкой.

— Матушка… — начала Марина, её голос был тихим, но полным скрытого протеста.

— Это всего лишь танец, дорогая, — прервала её мать. — Ты же не хочешь показаться грубой? Что о тебе подумает Алексей Иоаннович?

Марина вздохнула, её плечи едва заметно опустились.

— Разумеется, я согласна, — наконец сказала она, хотя её тон был далёк от энтузиазма. — Благодарю за приглашение, ваша светлость.

Я снова поклонился под удовлетворенный кивок великой княгини.

— Постарайся не наступить ей на платье, Алексей, — шепотом поддразнил Андрей, но его тон был дружелюбным. — Марина и так шарахается от балов как черт от ладана. Не нанеси ей травму.

— Уверяю, буду предельно осторожен, — ответил я с лёгкой улыбкой.

Музыка в зале сменилась на более лёгкую и спокойную. Оркестр делал перерыв перед началом очередной танцевальной части. Гости постепенно расходились по группам, кто-то отправлялся к фуршетным столам, другие беседовали, наслаждаясь вечерней атмосферой.

Я отошёл от родственников, чтобы дать им возможность продолжить разговор.

Оркестр как раз заиграл первые плавные аккорды вальса, я направился к той части зала, где стояла Ида Юсупова в окружении своей семьи. Её точеная фигурка выделялась на фоне других гостей, а лёгкое платье с жемчужным блеском струилось вдоль её силуэта, подчёркивая хрупкость и изящество. Она беседовала с братом Феликсом, а их родители стояли чуть поодаль, оживлённо обсуждая что-то с другими членами высшего света.

Я остановился в нескольких шагах от них, выпрямился и чуть наклонил голову, приветствуя.

— Ида Феликсовна, — сказал я, моя интонация была ровной, но достаточно громкой, чтобы она услышала даже сквозь ропот собравшихся гостей.

Ида обернулась, её лицо озарилось лёгкой улыбкой.

— Алексей Иоаннович, — ответила она, делая изящный реверанс.

Феликс бросил на меня дружеский взгляд и отступил на шаг, позволяя нам продолжить разговор.

— Воркуйте, голубки, — ухмыльнулся товарищ.

— Если позволите, княжна, я хотел бы исполнить своё обещание, — произнёс я, протягивая руку. — Вы составите мне компанию в первом вальсе?

Её улыбка стала шире, но в глазах мелькнула смешанная эмоция — то ли азарт, то ли лёгкое смущение.

— С удовольствием, — ответила она, положив свою тонкую ладонь на мою руку.

Феликс, очевидно довольный, быстро окинул взглядом зал и тут же направился к Насте Гагариной. Я видел, как родители Иды, князь и княгиня Юсуповы, переглянулись, а затем, словно по невидимому сигналу, тоже приготовились присоединиться к танцующим.

Мы двинулись к середине зала. Все разговоры, кажется, постепенно стихли, когда я и Ида заняли свои места. Музыка заполнила пространство плавными, чарующими звуками, и мы закружились.

Её рука была лёгкой, почти невесомой, но в то же время в ней ощущалась уверенность. Я вёл её по залу, стараясь, чтобы каждое движение было безупречным, а каждый поворот — грациозным. Платье, сверкающее при свете множества хрустальных люстр, поднималось и опускалось в такт шагам, напоминая переливающуюся водную гладь.

Другие пары немного отступили, и мы, сами того не заметив, оказались в центре зала. Все взгляды были прикованы к нам: еще немного — и прожгли бы дыру у меня на спине. В этот момент весь мир сузился до музыки и партнёрши, которая с каждым новым движением становилась ещё прекраснее.

— Ну как, Алексей, — вдруг тихо заговорила Ида, её голос был слышен только мне. — Вы уже привыкли к повышенному вниманию?

— Не ожидал, что оно будет настолько всеобъемлющим, — ответил я с лёгкой улыбкой.

Ида чуть склонила голову, не сводя с меня внимательного взгляда

— Сегодня вы звезда этого бала, Алексей. Затмили и Андрея Федоровича с сестрой, и Софию Петровну, и императора.

— И всё же звёзды не сияют в одиночестве, — парировал я. — Вы своим присутствием заставляете даже свет люстр меркнуть.

Ида тихо рассмеялась, но её смех был искренним.

— Льстец, — сказала она, её глаза блеснули.

Ида двигалась с естественной грацией, словно вальс был её родной стихией. Её спина оставалась прямой, а подбородок чуть приподнятым, что придавало её образу ещё больше благородства.

Когда мы снова достигли центра зала, я заметил, как кто-то из зрителей перешёптывается. Чьи-то взгляды были полны восхищения, чьи-то — едва скрытой зависти.

— Вам не кажется, что мы стали объектом обсуждения? — спросила она, будто угадав мои мысли.

— Это неизбежно, — признался я. — И это они еще не знают о нашем походе за шавермой.

Ида весело рассмеялась.

— Я уже все уши прожужжала Феликсу. А после моих рассказов отец настолько преисполнился любопытства, что велел доставить ему эту шаверму на обед. Представь себе картину: дворцовая столовая, всюду золото, итальянская скатерть, золотые блюда… И лакей водружает на фарфоровую тарелку бумажный сверток.

Я не выдержал и прыснул.

— Еще, небось, с каменным лицом.

— Ну разумеется! А затем выясняется, что шаверму нужно есть руками… Дворецкий был в ужасе!

— Но вашему отцу понравилось?

— Весьма, — улыбнулась Ида. — Думаю, скоро у господина Эмиля добавится клиентов.

Музыка постепенно затихала, и последние аккорды прозвучали особенно торжественно. Мы замерли в центре зала, окружённые овациями. Пришлось даже поклониться императорской чете, поскольку их взгляды тоже были обращены на нас. София Петровна лишь хитро мне улыбнулась и прикрыла лицо веером.

Когда мы отошли к краю зала, родители Иды уже вернулись на свои места. Княгиня Юсупова выглядела довольной, а князь — подчеркнуто одобрительно кивнул мне.

— Ты была великолепна, Ида, — сказал Феликс. — А ты, Алексей, по-моему, только что завоевал ещё больше поклонниц. Держись, сестренка! Намечается жестокая конкуренция за котильон.

— Твоя сестра вне конкуренции, — поклонился я. — И, пользуясь случаем, я хочу украсть Иду Феликсовну на котильон.

Девушка лукаво улыбнулась.

— Как я могу отказать Черному Алмазу?

Вскоре начали играть польку. Я остался стоять у стены, намеренно пропустив этот быстрый и шумный танец. В зале поднялся оживлённый ропот, пары с улыбками и смехом выбегали на паркет, а оркестр затеял что-то весёлое и задорное. Однако меня не тянуло присоединяться к этому действу.

Я взял со стола бокал мятного лимонада и отхлебнул, ощущая, как приятная прохлада разливается по горлу. Освежающе. На мгновение позволил себе расслабиться, наблюдая за кружащимися в танце парами.

Мой взгляд выхватил знакомую фигуру — мой брат Виктор. Он, к моему удивлению, танцевал с Леной Салтыковой. Интересный выбор. Изумрудное платье девушки сияло в свете люстр, и Салтыкова, казалось, лучилась радостью, смеясь над чем-то, что говорил ей Виктор. Но вот что меня действительно зацепило — это их взгляды. Холодные, серьезные, цепкие.

Все это веселье было показным, чтобы не привлекать лишнего внимания. Периодически оба поглядывали в мою сторону. Видимо, Виктор продолжал педалировать тему с нашим конфликтом. Забрасывал удочки.

— Еще лимонада, ваша светлость?

Я обернулся к лакею.

— Благодарю, не нужно.

Слуга кивнул и скользнул дальше вдоль гостей, что решили передохнуть. Для многих вельмож полька была слишком быстрым танцем.

Когда музыка стихла и танцующие пары разошлись под аплодисменты, оркестр начал настройку для следующего танца — кадрили. В этот момент я заметил на возвышении императора и императрицу. Государыня величественно наблюдала за происходящим, а вот Николай Петрович то и дело ерзал в кресле от скуки. Много танцевать ему не давали.

С ними была София Петровна — сестра императора. Её взгляд, казалось, пересекся с моим. Я сделал шаг вперёд, давая понять, что намерен подойти.

Подойдя к возвышению, я поклонился.

— Ваше императорское величество, — обратился я к государю. — С вашего позволения, я хотел бы пригласить великую княжну Софию Петровну на кадриль.

Император взглянул на меня, затем на Софию, словно не сразу понял, чего я от него хотел.

— Конечно, Леш… Алексей Иоаннович, — радостно улыбнулся он. — Сонечка, иди повеселись!

София, слегка улыбнувшись, сделала шаг ко мне.

— Я в вашем распоряжении, Алексей Иоаннович, — сказала она, протянув мне руку.

Мы двинулись к танцевальной площадке. Все взгляды, казалось, снова устремились на нас. Я чувствовал этот неподдельный интерес: кто-то восхищался, кто-то завидовал, а кто-то, возможно, уже придумывал новые сплетни. Ну еще бы — бывший изгой Николаев теперь пляшет с первыми красотками империи.

— Сегодня вы собираете в своём танцевальном списке самых родовитых и красивых девушек, — шутливо заметила София, когда мы заняли свои места. — Уж не выбираете ли вы себе невесту, Алексей Иоаннович?

Я рассмеялся.

— Если бы так, княжна, я бы точно растерялся. К счастью, пока у меня нет цели найти спутницу жизни. Иначе я бы просто сошел с ума от мук выбора.

Она ответила лёгкой улыбкой, но в её глазах сверкнуло что-то большее, чем просто веселье. Великая княжна ждала момента, чтобы начать разговор.

Кадриль началась, и я вёл Софию с грацией и осторожностью, которые требовал этот танец. Её лёгкая рука касалась моей, её движения были плавными и точными.

— Алексей, — заговорила она, когда мы, следуя фигурам танца, встретились лицом к лицу. — На самом деле у меня был повод пригласить вас на танец.

— Помню, ваше императорское высочество, — ответил я, слегка улыбнувшись. — Чем же я могу вам служить?

Она сделала изящный поворот, следуя за мной, и продолжила:

— Я знаю об эксперименте, который поставили над вами, Андреем и Катериной. Об адаптации к аномальной энергии. И что теперь вы можете поглощать ее.

Я удивленно приподнял бровь. Разумеется, она должна была услышать новости. Но я не ожидал, что София Петровна захочет говорить об этом на балу.

— Вы преступно осведомлены, ваше императорское высочество, — заметил я, стараясь сохранить ровный тон.

— Не столь обширно, как хотелось бы, — ответила она, глядя мне прямо в глаза. — Но достаточно, чтобы понимать: этот эксперимент является ключевым для государственной безопасности.

Музыка изменила темп, и мы снова поменялись партнёрами на несколько тактов. Когда мы снова сошлись, она продолжила:

— Я хочу участвовать в этом.

Я на мгновение замер, но тут же вернулся в ритм танца.

— Прошу прощения? — переспросил я, будто не расслышал.

— Да, — подтвердила она, её голос звучал решительно. — Кто-то должен защищать императорскую семью здесь, во дворце. Это должен быть кто-то из своих. Я хочу пройти этот эксперимент.

Её слова звучали логично, но идея сама по себе была абсурдной.

— София Петровна, вы сильный маг, это правда, — начал я, ведя её в следующем повороте. — Но вряд ли вам позволят, вы же понимаете. К тому же это требует подготовки — Спецкорпус для того и существует. Даже если вам каким-то чудом удастся получить разрешение, у вас нет необходимых знаний и навыков.

София внимательно посмотрела на меня и криво улыбнулась.

— А если я попрошу вас подготовить меня в частном порядке?