Шторм над Петербургом

Глава 10

— Курс, стройся!

Все мы вытянулись по команде сержанта Баранова. Куратор курса, майор Ланской, деловито прохаживался вдоль рядов, не спуская с нас оценивающего взгляда.

— Итак, господа курсанты, рад, что все наконец-то в сборе.

Это была шпилька для нас с Андреем. И если кузена срывали с занятий относительно редко, то меня выдергивали постоянно. Так уж пошло с самого начала учебы — если взялся в одиночку делать то, что в этом мире считалось невозможным, приходится разрываться.

Ланской остановился напротив меня, изучая каждый сантиметр моей формы.

— Рад, что вы не забыли о том, как подобает носить мундир, господин Николаев, — хмыкнул куратор и обвел взглядом весь курс. — Это и прочие умения пригодятся вам завтра, господа. К нам с внеплановым смотром прибудет высочайшая делегация во главе с самим императором!

По внутреннему двору замка прокатился тихий ропот.

— Император? Собственной персоной?

— Уже завтра? Почему же никто не сказал заранее…

— Отставить разговоры! — рявкнул Баранов.

Ланской взглянул куда-то наверх и едва заметно кивнул. Видимо, из окна своего кабинета за построением наблюдала Шереметева. Куратор принялся снова расхаживать вдоль рядов.

— Господа, вы каждое мгновение своей жизни должны быть готовы сразиться с аномалиями и тем, что из них вылезает. Каждый следующий миг вашей жизни может стать решающим. — Он усмехнулся. — Неужели по сравнению с этим визит императора так уж и страшен?

Феликс уставился на Андрея и слегка ткнул его в бок.

— Ты знал? — процедил он. — Предупредил бы…

— Сам впервые слышу, — отозвался мой кузен. Судя по реакции Андрея, его и правда не посвятили в эти планы.

Ланской продолжал:

— Господа курсанты, вы живете в уникальное время и сами творите историю. Сейчас, когда с каждым днем мы узнаем все больше об аномалиях, разрабатываем новые методы борьбы и защиты, вы — первое поколение профильных специалистов. Вам приходится сложнее всего, вы — первопроходцы. И с вас — самый строгий спрос. Вы должны быть готовы к любым неожиданностям! Его императорское высочество Федор Николаевич, покровитель нашей структуры, изъявил желание продемонстрировать ваши навыки высочайшим министрам. Поэтому завтра, помимо традиционного смотра, первые две группы курса устроят показательное выступление.

— Почему только первые две группы? — проворчал кто-то с дальнего конца строя.

— Разговоры! — напомнил сержант.

— Потому что они учатся по экспериментальной программе, — спокойно ответил куратор. — Она более насыщенная и предполагает мгновенную отработку всех новых гипотез об аномалиях. И если вы вздумали им завидовать, то вы, право слово, так и не поняли, где оказались.

— О как, — усмехнулся Феликс. — Мы, оказывается, лабораторные кролики.

Андрей хмуро на него посмотрел.

— Некоторые эксперименты тебе не понравятся, отвечаю.

— Да я в курсе… У меня был всего несколько контактов с аномальной энергией, а мутило так, словно я выпил самый хреновый самогон…

Стоявшая в заднем ряду Настя Гагарина легонько пнула Феликса.

— Тише вы! Сейчас опять замечание сделают!

— Вы уже несколько месяцев обучаетесь, и сейчас настало время оценивать ваши первые результаты, — продолжал Ланской. — Впереди вас ждет череда испытаний, и не думайте, что мы ограничимся лишь стандартными экзаменами, господа. С этого дня и до Рождества за вами будут пристально наблюдать, так что покажите, на что способны. Ибо в следующем семестре каждого из вас будут ожидать новые обязанности и должности. А вот какие — зависит от вас. Курс, разойдись!

Баранов жестом велел всем идти в столовую на завтрак, и мы с ребятами побрели к распахнутым дверям.

— Это что-то новенькое, — озадаченно сказал Феликс. — Выходит, нам снова меняют учебную программу?

Андрей пожал плечами.

— В последние месяцы данных об Искажениях и правда стало больше. Как и самих Искажений… Руководство торопится подготовить нас. Уверен, на Шереметеву тоже давят из регионов, чтобы уже наконец-то прислала людей.

— А что, разве Искажения так быстро расползлись? — забеспокоился Миша Эристов. — Я недавно видел актуальную карту — там только Петербургская и Выборгская губернии… В зоне риска, правда, Финляндия, Архангельск, Псков и Новгород…

Феликс пожал плечами.

— Ну вот они наверняка и давят. Хотят иметь спецов на случай, если и у них жахнет. Интересно, как нас будут распределять? И кому выпадет удача попасть в какой-нибудь забытый богом Гдов…

— Тут бы сначала разобраться с тем, что происходит у нас под носом, — проворчал я. — В самом Питере.

Ребята удивленно на меня посмотрели, и лишь Андрей хмуро кивнул. В отличие от остальных, он прекрасно знал, что угрожало жителям столицы. И особенно — аристократам.

— Ладно, ребят, я займу стол, — сказал Эристов. — Прихватите для меня двойной кофе на раздаче, пожалуйста.

Учеба с Спецкорпусе начинала меня тяготить — времени тратилось слишком много. Но и забросить все было нельзя: я должен был как следует изучить способности ребят, которые затем войдут в аналог Ордена из моего родного мира.

Руководство Спецкорпуса при наборе еще не знало толком, на кого обращать внимание. Поэтому отобрали наиболее способных с точки зрения магического потенциала. Ну и на предысторию семей тоже смотрели. Беда была в том, что ни потенциал сам по себе, ни уж тем более наличие или отсутствие нарушителей закона в роду никак не влияло на склонность курсанта работать с Искажениями.

Пока мы были уверены в одном: все носители романовской крови точно обладали положительной чувствительностью — даже если этой крови была всего капля. Но должны быть другие! Не только те, сподвижники императрицы Елизаветы с портрета. И выяснить это можно было только одним способом — начать массовое тестирование курсантов. Проверить всех до единого длительным воздействием.

А Шереметева с этим медлила. Не знаю, по какой из причин, хотя это решение давно напрашивалось. Ее, как человека, на которого полетят все шишки в случае неудачи, можно было понять. Если в ходе проверки загнется какой-нибудь Горчаков или Белосельский, беды не избежать. Шереметеву прикроют сверху, но полномочия могут ограничить. Вероятно, отмашку не давал сам великий князь: дядюшка-регент осторожничал.

Но эта неспешность начинала капитально мешать нашей работе. Да, за несколько месяцев у нас появились люди, из которых действительно получатся маги-преобразователи. Но их было слишком мало для нескольких губерний.

— Что же за напасть, — щебетали девицы за соседним столом. — Завтра смотр, в среду — Драгоценный бал…

— И аттестация на носу…

— Они душу хотят из нас вытрясти, не иначе!

Леня Уваров взял сахар и добавил в овсяную кашу аж четыре столовые ложки со стогом под смешки товарищей. Я удивленно взглянул на него:

— Ты же обычно не ешь много сладкого…

Леня вздрогнул и торопливо отвел взгляд.

— Да энергии не хватает. Тренируюсь на износ… Три часа физухи в день, плюс по четыре-пять пар занятий, еще и магическая практика. Мозг вообще не соображает. Вот и пытаюсь хоть как-то компенсировать углеводами…

— Нагрузку и правда увеличили, — сказал Феликс. — Пока вы там с Катериной обследовались в больницах, преподаватели как с цепи сорвались. Того, что значится в расписании как свободное время, едва хватает, чтобы подготовить все задания. И уровень… в общем, не для новичков. С нами и правда перестали сюсюкать.

Я отставил пустую тарелку и взялся за бутерброд с кофе.

— Давно пора, если честно.

— Алексей, ты опять что-то знаешь, но не можешь нам говорить?

Мы с Андреем переглянулись.

— В Сердоболе была вспышка аномалии, — сказал я, не посвящая всех в излишние подробности. — Очень мощная. Пострадало больше сотни мирных жителей. Так что чем скорее мы пройдем аттестацию и получим право работать с аномалиями, тем для всех лучше.

Я поймал на себе взгляд Славы Одоевского, командира второй группы. Он вопросительно взглянул на меня, спрашивая разрешения подсесть к нам. Я жестом пригласил его занять свободное место.

— Прошу прощения, господа, я случайно подслушал ваш разговор, — сказал курсант, переместившись к нам. — У меня есть знакомые в кругах маголекарей. До меня дошло совсем немного информации, но говорят, что на севере Ладоги и правда было что-то масштабное. Некоторые лекари брали дополнительные смены — пострадавшим требовалось много эфира.

Андрей пристально на меня взглянул и едва заметно покачал головой. Дескать, не нужно рассказывать о моем участии во всех сердобольских событиях. Я и сам не хотел рассказывать — завалят вопросами, а сейчас следовало заставить группу собраться.

— Вообще, я хотел обсудить показательные выступления, — сказал Одоевский. — Вы знаете, что это будет?

Я покачал головой.

— Нет, Ланской не дал конкретики. Ждем, чего потребует.

— Если что выясню, скажу. — Одоевский поднялся и вернулся за свой стол.

Феликс глядел ему в спину, а затем повернулся к нам.

— И правда, понять бы, чего от нас хотят. Но судя по тому, что участвовать будут только наши две группы, значит, будет что-то серьезное. Остальные, видать, еще не потянут.

— Возможно, — я посмотрел на Уварова, который уплетал сироповидную кашу с таким аппетитом, словно не ел три дня. — Осталось понять, все ли из нас готовы к серьезным испытаниям. Леня, как ты справляешься?

На помощь сладкоежке пришел Миша Эристов.

— У Лени в последнее время и правда наметился прогресс. Заклинания стали помощнее, концентрация получше. Да и на днях на рукопашке он меня так приложил, что даже Слава Одоевский позавидовал… Он работает, Леш!

А вот это было интересно.

Совсем недавно Леня едва скрипел мозгами в библиотеке, заново изучая базовые структуры магических формул. Да, мы с Андреем и Феликсом его натаскивали, да и остальные помогали. И все же Уваров казался мне слабым звеном. Едва тянул свой потенциал, проседал и по концентрации, и по физподготовке. А тут Эристов ему прямо дифирамбы пел! Вряд ли Миша хотел его выгородить передо мной и врал, но все равно перемены казались слишком резкими.

— Я должен убедиться лично, — сказал я, залпом допив свой кофе. — Сегодня после четвертой пары соберемся все вместе и потренируемся. Я забронирую защищенную аудиторию.

Андрей и Феликс переглянулись. Да и Аполлон Безбородко, обычно молчаливый, наконец-то кивнул.

— Хорошая идея. Нам как раз надо отработать несколько связок для практики.

И только Леня Уваров едва заметно побледнел, словно чего-то испугался.

Зал для магических тренировок был наполнен тихим гулом активных магических барьеров. Мои одногруппники как раз отдыхали после пар и обернулись, когда я вошел последним.

— Ну что, Леш, удалось что-нибудь выяснить? — спросила Катерина, отложив бутылку с водой.

И хотя на лицах ребят мелькали знакомые уверенность и готовность, я чувствовал их скрытую тревогу. Всё-таки это был шанс продемонстрировать свои навыки перед делегацией, и каждый понимал, насколько важен этот момент.

— Да, ребят, я поймал Ланского.

Я запер за собой дверь, и одногруппники окружили меня, сгорая от нетерпения. В воздухе витало напряжение, словно вокруг готовилась возникнуть аномалия — точь-в-точь как та, что нам завтра предстояло изображать.

— Короче, будет цирк, — улыбнулся я. — Нам вместе со второй группой нужно создать имитацию борьбы с открывшейся аномалией. Наша задача будет заключаться в том, чтобы показать порядок действий для её нейтрализации. В качестве эпицентра будет заражённый предмет, защищённый, конечно, — добавил я, заметив искру интереса в глазах Феликса.

Юсупов фыркнул и покачал головой.

— Заражённый предмет, но защищённый? Алексей, с муляжом ведь не получится впечатляющего зрелища, — заметил он, вскинув брови с лёгкой усмешкой.

Гагарина ткнула его в бок.

— Там будет сам император! Какая к черту настоящая аномалия⁈ Чудо, что безопасники и зараженный предмет пропустят…

Я улыбнулся. Феликс всегда стремился к эффектным решениям, но завтра и правда будет не до рисков.

— Нам не обязательно повергать всех в шок, — ответил я. — Важно показать делегации вашу уверенность и умение держать всё под контролем. Гостям нужно увидеть, что курсанты чётко знают порядок действий и могут работать с Искажением в боевых условиях.

На лице Феликса мелькнула тень разочарования, но он кивнул, принимая мои слова. Я оглядел остальных курсантов. На лицах читалась серьёзность, хотя у некоторых всё же проскальзывала лёгкая неуверенность.

— Итак, сегодня повторим основной порядок действий, — сказал я, поднимая руки, привлекая внимание всех. — Отработаем самые базовые связки заклинаний. В первую очередь — двух- и трёхэлементные магические формулы, основанные на эфире. Как-никак, это то, что приходится использовать чаще всего. Но все должно от зубов отскакивать.

— И от рук, — улыбнулась Гагарина.

Все кивнули. Схема была уже давно известна, но я знал, что волнение могло сыграть с ребятами злую шутку.

Я переводил взгляд с одного курсанта на другого, проверяя их готовность, и тут мой взгляд остановился на Лене Уварове. Парень стоял чуть поодаль, держа руки в карманах, и выглядел странно усталым. Его лицо было чуть бледнее, чем обычно, а взгляд словно расфокусировался на мгновение, прежде чем он поймал мой взгляд и выпрямился.

— Уваров, — позвал я, слегка приподнимая бровь, — как ты себя чувствуешь?

Он тряхнул головой и попытался отмахнуться, как будто это был глупый вопрос.

— Да нормально, Алексей, просто устал после занятий. — Голос его был слегка раздражённым, как у человека, которого застали врасплох.

Я прищурился, замечая, как он снова отвёл взгляд. Это было странно. Эфир у него выглядел нестабильным, словно пламя свечи, которое пытается потушить невидимый ветер. И концентрация у Лёни явно сбилась.

— Хорошо, — сказал я спокойно. — Тогда начнем с отработки «Ледяного шторма». Всех касается, но начнем с Уварова. Ты помнишь её, верно?

— Энергия эфира, воды и воздуха, — отозвался парень. — Сорок процентов эфира, сорок — воды, двадцать — воздуха…

Он говорил медленно, словно ему и правда было сложно сосредоточиться.

— Тогда начинай, — велел я.

Лёня кивнул, хотя в глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство. Он вытянул руку, набирая эфир, но заклинание лишь слегка тронуло воздух, заставив его дрожать и колыхаться. Я видел, как Лёня напрягался, пытаясь выдавить хотя бы небольшой поток магии, но его попытки были напрасны. Он лишь едва-едва сумел создать слабый порыв холодного воздуха, который сразу же угас. Собранная стихия воды растеклась на полу лужицей.

Миша Эристов покачал головой.

— Да что ж такое. Лень, соберись!

— Давай ещё раз, — сказал я, наблюдая за его попытками. Но результат был тем же: слабая, неуверенная вспышка эфира, которая тут же исчезала.

Юсупов нахмурился.

— Чертовщина какая-то. Вчера же все делал хорошо. Лень, что с тобой?

Я медленно подошёл к Уварову, заметив, как он прикусил губу и отвёл глаза. Сомнений уже не оставалось — с эфиром у него явно были проблемы. Но, что странно, его нервозность и попытки скрыться от моего взгляда вызывали всё больше вопросов.

— Давай-ка сделаю быструю диагностику, — сказал я, решительно подойдя ближе. — Тамара, помоги как маголекарь. Тебе тоже полезно попрактиковаться.

Зубова кивнула и направилась к Лене, но он внезапно отпрянул.

— Со мной все в порядке, честное слово! Просто устал. Нужно немного отдохнуть… Мне нужно выйти, сейчас…

Он сделал движение, словно хотел увернуться, но я был быстрее. Я схватил его за запястье, и, сосредоточившись, я запустил диагностику. Тонкая волна эфира пробежала по его телу, и то, что я почувствовал, заставило меня похолодеть.

Внутри Лени отчетливо ощущалась энергия Искажения.