Шторм над Петербургом

Глава 12

Михайловский замок, внушительный и строгий, возвышался над центром города и утренней дымкой. Бледно-оранжевые стены, кое-где увитые плющом, намытые до блеска окна, сверкающие золотом шпили башенок — каждая деталь должна была производить впечатление.

Сегодня цитадель Спецкорпуса и не ложилась спать — все тщательно готовились к прибытию высочайших гостей. И теперь флаги развевались на ветру, ворота были распахнуты настежь, а двор наполнился шеренгами курсантов в идеально выглаженной форме.

— Курс, стройся! — команда сержанта Баранова прогремела над внутренним двором и отразилась эхом от каждой из восьми стен.

— Вроде распогодилось… — Андрей украдкой оглядывался по сторонам и поежился от утреннего холода. — Кажется, ночью было ниже нуля.

Я стоял в центре плаца, наблюдая за подготовкой, пока небо, обманчиво ясное, отражало холодный блеск надвигающейся зимы. Группы курсантов замерли в ожидании, как стрелы, натянутые на тетиве. Вокруг всё кипело: офицеры отдавали последние распоряжения, поправляли свои ордена и мундиры, готовясь предстать перед высочайшей делегацией.

— Николаев, доложите о готовности своей группы? — Шереметева пересекла площадь и подошла прямиком ко мне.

Её строгий взгляд обшаривал плац так, будто она искала, за что бы ещё уцепиться. Лицо Ларисы Георгиевны редко выражало эмоции, но сегодня даже в её холодных глазах читалось напряжение.

Я скользнул взглядом по своим ребятам — в строю не было лишь Лени.

— Первая группа в полной готовности, ваше превосходительство! — Отчеканил я. — Курсант Уваров отсутствует по состоянию здоровья.

Шереметева молча переглянулась с Ланским. Разумеется, она уже была в курсе истинных причин отсутствия Леонида. Накануне Уваров сам во всем признался в кабинете у Ланского, выложил всю информацию, после чего я передал его в лазарет на попечение маголекарям.

Юркина во дворе тоже не было. Надо полагать, Шереметева решила вопрос с присущей ей резкостью, и сейчас барыга стучал зубами в карцере. Объявлений на этот счет не было, и понятно: все разборки отложили до окончания визита императора.

— Хорошо, — начальница мельком глянула на часы, украшенные миниатюрным гербом, и обернулась к Славе Одоевскому. — Одоевский, доложите…

Она шагала вдоль строя и лично выслушивала отчет каждого из командиров групп. Жест совершенно необязательный, но ребята аж раздувались одновременно от гордости и волнения.

Я заметил, как вдалеке затрепетали флаги на башнях. Вскоре до нас донёсся звук подъезжающих автомобилей: Замковую улицу вместе с парочкой других перекрыли на время визита.

А еще через несколько минут из распахнутых дверей показались гвардейцы Зимнего.

— Кажется, высочайшая делегация прибыла, — шепнул Феликс и приосанился. Сегодня даже его проняло. — Сейчас начнется представление.

— Ага, — хмуро отозвался Миша Эристов, все еще раздавленный поступком своего друга Уварова, — и мы его участники.

— Курс, смирно!

Все мы — и курсанты, и сержанты, и офицеры, и даже гражданские преподаватели — вытянулись по струнке и, казалось, забыли, как дышать.

Высокие двустворчатые двери главного выхода были распахнуты, а на ступеньках красовался новенький темно-красный ковер. Не знаю, где Шереметева достала этот длиннющий рулон, но его расстелили специально для визита.

Гвардейцы рассредоточились по двору и заняли посты. Прошло еще несколько минут — и, наконец, на лестницу вышел молодой император.

— Государь! — пронеслось по рядам.

Он был облачён в тёмно-синий с золотом парадный мундир. На первый взгляд, Николай Петрович выглядел внушительно: статный, высокий, с лёгкой полуулыбкой на губах. Но стоило пристальнее взглянуть в его глаза — и иллюзия развеялась. Взгляд, наивный и пустоватый, блуждал по плацу, словно он не понимал, зачем здесь оказался.

Под руку с ним шла его супруга Надежда Федоровна — невысокая, с приятным лицом и мягкими чертами лица. Императрица задержалась на ступеньках, с интересом оглядывая внутренний двор замка. Казалось, ее гораздо больше интересовали архитектурные особенности, нежели будущий смотр.

— Думала, она немного выше, — донесся девичий голосок с заднего ряда.

— И это платье… Синий ей не идет.

— Ага, тебя она забыла спросить…

— Всем тихо! — зашипела на них Катерина.

Сразу следом за императором вышел уже знакомый ребятам великий князь. Фёдор Николаевич сегодня был без супруги и детей — для него этот визит был пусть и торжественным, но рабочим. И все же он тут же нашел в шеренге Андрея и едва заметно ему улыбнулся.

Кузен просиял. Ак мало нужно для радости — всего лишь небольшое одобрение строгого родителя. Неужели великий князь наконец-то начал видеть, что его наследник и правда вырос достойным человеком?

Пока высочайшие гости любовались видом со ступеней лестницы, из дверей выходили все новые вельможи. Министры, советники, армейские генералы и вельможи — человек тридцать, не меньше. И это без слуг. Кто-то сразу занялся обсуждением протокола, кто-то лишь молча следил за разворачивающейся церемонией.

Генерал-лейтенант Шереметева сделала шаг вперёд, чтобы встретить императора. Её голос, чёткий и уверенный, разнёсся над плацем:

— Специальный Его императорского Величества корпус приветствует государя!

— Здравия желаю, ваше Императорское Величество! — прогремели мы слаженным хором.

Император несколько секунд молчал, а затем улыбнулся, как ребёнок, получивший долгожданную игрушку.

— Спасибо! Очень рад… здесь быть! — произнёс он, немного запинаясь. Затем взглянул на дядю-регента, на супругу — и шагнул к Шереметевой. — Ваше превосходительство, прошу вас показать мне и моей свите навыки ваших курсантов!

Эта длинная фраза далась ему с трудом — было видно, что он заучивал ее и сам волновался, но император справился.

Шереметева поклонилась венценосной паре и регенту.

— Прошу вас занять места на трибуне для вашего удобства и безопасности. В рамках демонстрации будут применяться магические заклинания и опасные артефакты.

— О, я очень хочу увидеть заклинания! — обрадовался император.

Фёдор Николаевич мягко взял его под локоть, словно напоминая, что они должны двигаться дальше, в свою «ложу». Великий князь, привыкший брать на себя всю ответственность, тихо обратился к Шереметевой:

— Лариса Георгиевна, мы рассчитываем на впечатляющее зрелище. Скоро заседание, посвященное выделению бюджета.

Когда делегация заняла свои места на трибуне, парад начался. Раздался сигнал трубы, и группы курсантов двинулись по брусчатке плаца в строгом строю. Шеренги двигались так синхронно, что, казалось, нами управлял один невидимый механизм. Каждый шаг отмерен, каждая пауза — продумана.

Парад — самая скучная и бессмысленная часть. Куча времени потрачено лишь на то, чтобы со стороны движения выглядели красиво.

— Хорошо смотрятся, не так ли? — произнес Фёдор Николаевич, слегка наклонившись к министру внутренних дел.

Кутайсов кивнул, явно удовлетворённый. И все же сохранял сдержанность. Ведь пока мы лишь маршировали, как любое другое подразделение. Этим вельмож не удивишь.

— Курсанты, заклинания на изготовку!

Мы распределились по двору, чтобы не мешать друг другу. Заранее отрепетированные движения, продуманный сценарий — каждый знал очередность заклинаний, которые необходимо продемонстрировать.

Огненные круги взметались в воздухе, создавая яркие всполохи, тут же замораживаемые мощными ледяными потоками. Щиты из эфира, невидимые, но прочные, разлетались под ударами молний.

— Этьо — настойащейе искусство! — громко восхитилась императрица, чуть подаваясь вперёд. Но её голос был почти не слышен за гулом творимых нами магических цепочек.

Кульминацией стала коллективная демонстрация боевого сценария: несколько курсантов, вооружённых как магией, так и физическим оружием из ртутных амальгам, выстроили оборону, «отражая» нападение противника. Огонь, водные, каменные и ледяные вихри перемешивались в воздухе, но всё происходило с чётким расчётом.

После того как последний защитный барьер был наложен одной группой и уничтожен другой, площадь утонула в овациях.

Шереметева, лично отдававшая команды, оглянулась на трибуну и слегка кивнула. Произведенный нами эффект явно удовлетворил и ее.

— Прекрасно! — Император вскочил со своего места и хлопал так активно, что едва не отбил себе руки. — Очень красиво!

Великий князь потянул его назад, чтобы тот, не дай бог, не свалился с трибуны.

Мы застыли на своих местах, ожидая следующего приказа. Шереметева обернулась к нам:

— Первые две группы — боевое построение. Остальные — занять места у стен!

Я поймал напряженный взгляд Андрея и Феликса. Переглянулся с Одоевским — сейчас именно нам со Славой предстояла самая важная работа. Дальше Шереметева отдаст лишь один приказ, а мы примем полное командование над своими отрядами, и от наших действий будет зависеть произведенный эффект.

— Алексей, — кивнул Одоевский.

— Вячеслав, — ответил я.

Пока остальные курсанты занимали места у дальней стены, специальный отряд быстро привел в порядок плац. Мы со второй группой перестроились и дожидались приказа. Шереметева направилась к трибуне, а в это время Баранов с еще одним сержантом под руководством Боде установили в центре двора металлический ящик.

Каждому курсанту было понятно, что в нем заключено. Но от Шереметевой требовалось переступить через себя и разыграть шоу перед людьми, которые ни черта не понимали.

— Господа, сейчас две наиболее опытные группы продемонстрируют вам полный порядок действия оперативного отряда в случае открывшейся аномалии. Условия — максимально приближенные к реальным. Данные группы проходят экспериментальное обучение и наиболее плотно взаимодействуют с аномальной энергией. Сегодня группам под командованием курсантов Николаева и Одоевского выпала честь продемонстрировать вам свои умения.

Зрители на трибуне — одни сидели, другие склонялись к перилам, напряжённо ожидали, что будет дальше.

Шереметева отошла к трибуне и, обернувшись к нам, вскинула руку.

— Курсанты! Тревога! Искажение!

В следующий миг напряженную тишину разрезал звук сирены — гости вздрогнули от ее зубодробительного визга. В центре восьмигранного двора вспыхнул зелёный свет, символизирующий возникновение аномалии.

Мы с Одоевским переглянулись.

— Работаем! Всем активировать личные защиты! — велел Слава.

Под тревожный вой сирены мы натянули плотные магические щиты.

— Установить разделительный барьер! — велел я, — кружа вокруг импровизированной аномалии.

Моя группа, которую составляли маги разных рангов, немедленно заняла позиции. Мы тренировались месяцами и понимали друг друга с полуслова. «Барьерные» маги, среди которых были Зубова, Львов и Эристов, сразу вышли вперёд. К ним присоединились ребята из второй группы. Они сосредоточились, вытягивая ладони к предполагаемому источнику Искажения, и перед нашими глазами стал расти полупрозрачный пульсирующий купол.

Я чуть добавил эфира в хорошо сплетенный защитный барьер и обернулся к Одоевскому:

— Барьер установлен! Боевые — на позиции!

— Ртуть на изготовку!

Теперь очередь за магами ртутного направления. Безбородко и Андрей, Салтыкова и сам Одоевский заняли позиции вокруг барьера по четырем сторонам света — готовые в любой момент атаковать любую вылезающую тварь.

Гагарина, Катерина и ребята из второй группы присоединились к ним, держа в руках баллоны со ртутью. Она тонким серебристым потоком потекла на каменные плиты двора. Сосредоточившись, маги стали плавно разводить её, создавая надёжную, но гибкую преграду. Ртуть равномерно обволакивала барьер, укрепляя его и придавая дополнительную защиту от возможного прорыва.

— Ртутная преграда возведена! — громко доложил Феликс.

— Обычно в этот момент идет сражение с тварями, которые могут вылезти из открывшейся аномалии, — поясняла Шереметева публике.

В этот момент зеленый свет вспыхнул еще ярче, озарив весь восьмигранный двор, и тревожная сирена снова заревела. Мы с командой перешли в боевой режим, взгляд цепко фиксировал каждое движение курсантов.

А затем скрытый за барьером короб… взорвался!

— Что за… — выругался Одоевский. — Этого не было в программе.

— Привет от Шереметевой, — проворчал я.

Взрыв явно помогали готовить алхимики — короб просто разворотило, и почти снесло выставленный барьер.

— Вот уж и правда условия, близкие к реальным, — ухмыльнулся Феликс.

— Обновить барьер! — велел я.

Феликс поднял руку, и перед ним из клубов магического дыма появился огромный гомункул — мощное, устрашающее существо с кожей, покрытой чешуей и тусклыми, пустыми глазами. А затем еще один. И еще…

— Ну и сюрпризы…

— Юсупов, Вороницкий, держите левый фланг, — выкрикнул я. — Мы закроем центральную зону, если появятся новые.

Одоевский и Салтыкова взяли на себя одного первого гомункула, мы с Юсуповым — второго, а Андрей с Безбородко — третьего. Ртутники перенаправляли потоки металла на гомункулов, боевики хлестали несчастных жертв алхимических экспериментов всеми стихиями, а барьерники и лекари заново вязали изолирующий купол.

В этом хаосе магии, светящихся ртутных слоёв и гомункулов все и правда позабыли о том, что это было показательное выступление. Пусть это и не были настоящие аномальные твари, но и гомункулы могли доставить неудобства.

— Почти дожали! Еще немного! — подбадривал своих Одоевский.

— «Стихийное разрушение»! — крикнул я. — Массовое. Ртутники, объединитесь.

Я связал основу мощнейшего заклинания, и ребята присоединились к моей связке. Тридцать секунд локального ада — и чудовища были повержены.

А через несколько секунд свет, имитирующий Искажение, погас.

— Неужели все? — чумазая от копоти Салтыкова уставилась на меня. Она всегда любила огненные заклинания, а потом выглядела как Золушка.

— Держим позиции и ждем! — велел я. — Лекари, провести диагностику личного состава!

Лева, Тамара и еще двое ребят принялись сновать между нами, едва касаясь нас ладонями — проверка состояния была обязательной, и это тоже следовало учитывать в демонстрации.

Стоило дыму рассеяться, как над двором раздался грохот одобрительных аплодисментов.

— Без команды не двигаемся, — напомнил Андрей.

Мы так и стояли в центре площади, тяжело дыша и переглядываясь друг с другом. Двор наполняли приглушенные голоса гостей, и я заметил одобрительные кивки императора, который, как показалось, подмигнул Великому князю Фёдору Николаевичу. Казалось, что сейчас мы просто получим знак, который означал бы завершение этого испытания.

Однако у Шереметевой были на нас совсем другие планы.

Генерал-лейтенант встала между нами и трибуной и обратилась к гостям:

— Господа, только что вы были свидетелями имитации битвы с Искажением без участия вспомогательных отрядов. Только курсанты, взявшие на себя различные роли. Каждый из них имеет свою специализацию, однако способен выполнять все из увиденных вами функций. Каждый наш маг выпускается универсалом. Однако даже среди этих звезд есть более яркие и обладающие особыми способностями.

Все, разумеется, уставились на меня, но я предполагал, что Шереметева имела в виду другое. Она обернулась к нашей слегка потрепанной группе. Поочередно посмотрела на меня, Андрея и Катерину. А затем вновь обернулась к гостям.

— Нами установлено, что некоторые маги способны вступать во взаимодействие с аномальной энергией и выдерживать ее воздействие на организм, — вещала Шереметева перед советниками. — Это длительный и болезненный процесс, но в случае успешной адаптации маг получает способность перерабатывать смертельно опасную энергию в свой личный эфир.

Гости изумленно переглядывались друг с другом и переговаривались. Шереметева победно улыбнулась — даже одно это заявление уже впечатляло. Но ей явно было мало слов.

— Поэтому сегодня, с позволения его императорского высочества Федора Николаевича, мы наглядно продемонстрируем это заявление. Надеюсь, это убедит Совет в том, что победа над аномалиями реальна.

Пока онемевший от удивления и, казалось, мало что понимавший император переглядывался с супругой, Шереметева встретилась глазами с великим князем. Тот пристально уставился на Андрея — его взгляд похолодел и ожесточился.

А затем дядя поднял руку, давая отмашку.

— Вот это точно не входило в планы, — нахмурился Феликс.

— Поздно бежать с подводной лодки, — сказал Андрей. — Они сейчас и правда это сделают.

С выражением ледяного спокойствия на лице Шереметева указала своим ассистентам на выступ, где среди инструментов заметно выделялись несколько металлических колб. Окружавшие трибуну одаренные офицеры словно по незримой команде активировали защитный барьер, что теперь отделял гостей от нашей площадки.

В, а следующий миг помощники Шереметевой схватили колбы и метнули их прямо нам под ноги. Звук, с которым разбились колбы, резанул по ушам. Крышки отлетели, и нам брусчатку начала вытекать светящаяся зеленоватая жижа.

— Щиты! — хором крикнули мы с Андреем, уже понимая, что сейчас будет.

Шереметева пошла ва-банк.