Путь в Сэльму

Глава 41. Правосудие

Старина Шнавус стоял вместе с юным озорником-изобретателем, еще недавно сидевшим за решеткой. Глядя на надвигающееся зрелище, Шнавус от изумления застыл с открытым ртом.

- Мать моя повариха, что за картина же такая, - проговорил он, - Столько лет работал, такого на службе не видал ни разу. Вот до чего твои хитроумные штуковины делают! Правы были священнослужители, запрещать все это надо.

- Так это чистейшие чары, - парировал юнец, - Смотрите, впереди идет волшебник Глитус, умелец взрыв-зелий. Я его знаю, он часто к нам наведывается. Так этого его рук дело.

- Да знаю я его. Действительно, он это там впереди.

Толпа остановилась перед Шнавусом. Никто ничего не говорил, все ждали слова Глитуса, он должен был начать расклейку. Даже старшина молчал, хотя ему так и хотелось доложить дела согласно своим обязанностям.

Волшебник сначала молчал и улыбался, довольный своей работой. Он даже не сразу поймал на себе взгляды остальных, ожидавшие от него действий.

- Ах, да! – спохватился он, - Неимоверно горжусь, что привел к вам этих людей.

- Вообще-то я и мои люди привели их сюда, - c важным видом заметил старшина, - Ты лишь сковал их. Да и нас тоже.

- Именно! – не мог не сдержать восхищения от самого себя Глитус, - Мое великолепное Световое клеевое взрыв-зелье не дало никому удрать. И все целы! Но это неважно. Важно, что оно работает!

- Стой, стой, стой, - не дал разыграться воодушевленному волшебнику Шнавус, - Черт побери, вас здесь целое войско! И что мне предлагаешь делать? В мою каморку войдут человек десять, да и то только худых. А за решетку только четверо. Где же мне всех вас держать? Или, я полагаю, ты не собираешься всех расклеивать?

Сразу послышались недовольные возгласы и протесты. Все обращались к Глитусу, так как он обещал все вернуть по приходу к Обитальне.

- Совсем забыл, по правде говоря, - почесал затылок волшебник, - Я оставлял расклей-зелье на подоконнике, вы можете вынести его. Оно расклеивает все, что можно, не только чары и волшебный клей. Обычную капельку смолы, случайно капнувшую на рубаху, очистит без труда.

Шнавус посмотрел на Глитуса, потом на заключенного, потом снова на Глитуса, а потом на огромную толпу.

- Эту маленькую склянку, этот маленький пузырек? – прищурив глаз спросил Шнавус, - Темно-коричневого цвета, насколько помню.

- Совершенно верно, - закивал волшебник, - Без нее мы так и будем ходить толпой, склеенные до самой смерти. Поистине великолепное Взрыв-зелье у меня получилось, схватывает намертво!

Шнавус молчал, глядя с интересом и любопытством на столь живенького и бодрого человека. Старик стоял беззаботно, держа руки в карманах штанов и оглядываю толпу. Наконец, он сказал:

- Каждое утро я прибираюсь в комнате. Ненавижу бардак. Ненавижу, когда что-то лежит не на своем месте. А если что-то лежит не на своем месте, и места другого ему не находится, я выкидываю это в печь или погребную яму.

В толпе прошел недовольный шумок. Многие бранились, недовольные тем, к чему клонит старик Шнавус. Лишь сам Глитус, который редко когда в голове связывал одно событие с другим, улыбался широкой улыбкой.

- И я прибрался, - продолжил Шнавус, - Все пустые бутылки, которые оставили мне три отряда, какая-то кожура, семечки от яблок, обрезанные ногти и чьи-то усы – все это, весь этот мусор, которые принесла мне ярмарка, я вышвырнул в печь!

Толпа охнула. Если все будет, как говорил Глитус, они так и пробудут до скончания дней окутаны желтым болотом. Охнул и сам волшебник, только сейчас понявший, к чему клонит Шнавус.

Но старик продолжил:

- И как же тебе повезло, глупый ты недотепа, что это было вчерашним утром, а сегодняшнее еще не наступило.

И он немного издевательски, даже с чувством власти, достал крохотный пузырек из кармана и подкинул его в руки Глитуса.

Надо сказать, Глитус едва не уронил его, лишь с третьего раза схватив спасительное расклей-зелье.

Затем он повернулся к толпе, опять широко улыбнулся и бросил пузырек в самое пекло этой желтой жижи, собравшей в себе несколько десятков человек.

Раздался громкий хлопок. Во все стороны разлетелись желтые клочья. Липкая желтая слизь теперь стала засохшими обрывками, которые легко отцеплялись от тела и одежды.

- Ну все, колдун, теперь держись! – резко завопил свинолицый, вытаскивая кинжал из-за пазухи, - В такое дерьмо меня еще не совали. Страдай!

Он почти бросился на Глитуса, но ему клинками преградили пусть стражники старшины Халафа.

- Остынь, разбойник, - повелительно сказал старшина свинолицому, - Хватит приключений на сегодня.

- А теперь ко мне по двое заходим, - объявил Шнавус, - Старшина Халаф, прошу проследить за порядком.

Халаф ловко построил всех тех, кто не входит в его отряд, в очередь из пар. Туда попали и Мирон, и Рантаг, и Глитус, которые не были в шайке старика Трюмироса.

Шнавус же стал приказал юному изобретателю вынести стол и три табуретки. По его словам, разбираться лучше прямо на улице.

Он сел на табуретку по одну сторону стола, напротив же должны были садиться опрашиваемые. Первым заставили сесть Трюмироса и свинолицего. Скряга Трюмирос, высоко задрав нос и вертя своей тросточкой, важно сел за табуретку. Свинолицый же садился с явным недовольством. Сквозь отверстия в маске он взирал озлобленными глазами на Шнавуса.

- Итак, - начал Шнавус, со скрежетом усаживаясь на табуретку, - Мне хочется отдыхать, и вам тоже. Вас много, а я один, поэтому проведем это дело по-быстрому.

- Конечно, - охотно согласился Скряга Трюмирос, - Я считаю, давно пора отпустить всех нас, в том числе и меня, конечно. Знаете ли, высокородный человек не привык томиться в ожидании, когда ему объявят, что он чист. Можно без извинений.

- Высокородный человек, говоришь, - ухмыльнулся Шнавус, - Знаем мы тебя, шарлатана и мошенника, Скряга. Без извинений, так без извинений. Отправляешься на мусоросборные работы до начала Месяца Пурги. Ушел.

Трюмирос попытался что-то возразить, но меч стражника, возникший над его головой, успокоил его.

- А ты кто такой? И зачем на тебе маска свиньи? – спросил глава Обитальни.

- Кто я такой – не твое дело, - грубо ответил свинолицый, - Маску можешь даже не пытаться снять. Она приклеена намертво. Легче отодрать твое лицо от головы, чем мою маску.

- Понятно, - лениво сказал Шнавус, - Отправляешься убираться за свиньями на скотный двор. До начала Месяца Пурги. Ушел.

Стражника схватили свинолицего и крепко завязали запястья.

Еще шесть пар прошли через суд старика Шнавуса. Везде исход был один – работы на благо хозяйства Серебрицы до начала Месяца Пурги.

Потом к нему сели Рантаг и какая-то грязная девица. Девица просто промолчала и согласилась отправиться помогать другим женщинам в сшитии огромного знамени Серебрицы, которого ждут уже лет семь. А вот на кузнеца Шнавус посмотрел очень внимательно.

- Рантаг! – округлил он глаза, - За что Алиран послал тебя с ними? Как такой порядочный кузнец и житель деревни мог оказаться в таком крысятнике?

- Господин Шнавус, - с надеждой, что старик узнал его и помнит его благородную роль в деревне, обрадовался Рантаг, - Долго все рассказывать, как я очутился в таком месте. Мы с моим новым другом, - он кивнул в сторону сидевшего на траве Мирона, - Спасаем одного человека. Увы, пока нам так и не удалось осуществить спасение. Возможно, время еще есть.

- Давай, ближе к делу, - зевнул Шнавус, - Цель, конечно, благородная. Но не зная всех обстоятельств, отпустить я тебя не могу. Может тебя одурачили? Нет уж, давай-ка скуешь нам пятнадцать клинков в Обитальню, и мы тебя простим.

- Но сударь Шнавус! – воскликнул было Рантаг, но его ловко увели.

Еще несколько пар прошло через беседу с главенствующим лицом деревенской Обитальни порядка.

Шнавус вжился в роль орудия правосудия, и эта роль ему нравилась. Ни один из допрашиваемых не увертелся от карающего приговора старика.

- Так, кто у нас там остался, - самодовольно окинул он взглядом оставшихся, - Один толстяк и Глитус.

- Глитус? – удивился старшина, - Но он же с нами.

- С нами-то с нами, но вот зрелище устроил опасное. Посадите их ко мне.

Допрашиваемые сели. Первым старик стал расспрашивать Мирона.

- Ну, говори, - важно посмотрел Шнавус на собеседника, - Куда тебя отправить? Могу предложить пойти на прочистку дымохода деревенской пекарни. Или помочь работягам увезти опавшие листья.

- Сударь, - неисправимо улыбаясь, обратился Мирон, - Прошу отправить меня в Обитальню порядка в столицу этих земель. В Сэльму.

- А ты чего, важный преступник какой-то? – всмотрелся в сидящего напротив старик, - По мне, так ты безобидный дурак-простофиля. Зачем мне тебя туда посылать?

- Затем, что скоро набор, и нас там, должно быть, уже ждут. Меня и еще трех людей. Одного, кстати, мы пытаемся спасти. Из самого Великограда едет гость, чтобы собрать…

- Тише! – сморщился Шнавус, - Сказочник нашелся. Да чтоб ты попал в Сэльму служить порядку! Смех смехом. Я сейчас, в свои старческие годы, могу тебя уложить. Ты бы хоть бегать начал! Отъел бока. А знаешь, когда я служил…

Но старик Шнавус не договорил. Сидевший рядом с Мироном волшебник Глитус спокойно вытащил из кармана маленькую белую склянку и швырнул ее в лоб старика. Та громко хлопнула, испуская легкий дымок, и старик Шнавус опрокинулся назад без чувств.

Все уставились на Глитуса, который, широко улыбаясь, невинно заявил:

- Он мне надоел. Зелье ошеломления пригодилось. Вы видели, как оно безупречно работает? Как потрясающе!

Осужденная на хозяйственные работы толпа воодушевилась, глядя как наказали их судью, но всех быстро утихомирил Халаф, высоко подняв над собой меч.

- Успокойтесь! – воскликнул он голосом истинного воеводы, - Никто вас никуда не отпускал. Старый вепрь решил поиграть в правосудие на старости лет, вот и поплатился.

Он велел поднять бесчувственного Шнавуса и присоединить его к толпе осужденных. Только клинки стражников предохраняли тело старика от сапог гневных людей.

- Привяжите каждого к забору вон там, а потом давайте отдохнем и подождем Куфуса, - распорядился старшина, - Там будет ясно, как, кого, куда и когда отправим на работы.

Тем временем Глитус пристал к Мирону, который, в общем-то был и не против любой беседы.

- Послушай, а вы и вправду собираетесь вступить в Обитальню порядка в Сэльме? – вонзился вопрошающими глазами волшебник, - Святой Алиран, я всегда мечтал быть рекрутом на страже порядка!

- И я всегда мечтал, и вот теперь им буду! – гордо заявил Мирон, - А ты разве не хочешь остаться в этой своей… волшебной области? Мне показалось, ты в восторге от своих взрыв-зелий.

- Конечно, я в восторге, - ответил Глитус, - Ты еще самые улетные взрывашки не видел! И я не собираюсь бросать свой путь.

- А как же ты тогда собираешься вступить в Обитальню порядка? – рассмеялся Мирон, - Я бы не прочь, чтоб ты поехал с нами, зелья у тебя веселые. Но все же, как собираешься вступить?

- Как, как… - отмахнулся Глитус, - В отряде рекрутов, насколько я знаю, разрешено быть одному волшебнику, одному лекарю и одному следопыту. Не более одного такого на отряд. А служба в Обитальне порядка будет считаться и в счет Обитальни волшебников. Наши мудрецы хотят, чтобы их знания распространялись и в других Домах.

- Давай вступай к нам, раз такое дело, - легко согласился Мирон, - Только вот наш сударь заболел, его мы как раз и пытаемся вернуть. Лишь он решает.