Путь в Сэльму

Глава 16. История Амитаса

Когда они исчезли, пленники еще немного пребывали в молчании, переваривая в голове произошедшее.

- Ну что, я надеюсь, он сдох? – прервал тишину Амитас, - Это вы хитро придумали – залить кислоту в письмо, ни за что бы не догадался. Да так, что она еще и сама брызжет в лицо. Там какой-то спусковой механизм, верно? Будьте осторожнее, за слишком сложные механизмы в Зеленолесье могут и посадить.

- Ты удивишься, Амитас, но мы сами ничего не знаем про эту хитрую ловушку, – озадаченно ответил Мирон, - Это же снаряжение Луда, он и знает наверняка.

- Он сам как будто попал в чью-то оглушающую ловушку, ничего он не знает, - усмехнулся Амитас, - Кстати, письмо упало в нескольких аршинах от нас. Может, уловчимся зацепить его? Интересно, как оно устроено.

- Было бы чем, - пожал плечами Клясень, - Рука не достанет, а длинных предметов у нас нет.

Пленные начали думать, как достать письмо. Амитас в шутку предложил вырвать волосы из бороды Клясеня и сплести из них веревку, но тот отказался. В свою очередь Мирон подумал, что если они все втроем одновременно прыгнут и сильно приземлятся, топнув ногами по земле, поднимется воздушная волна и шелохнет письмо. Амитас назвал эту затею «худшей мыслью в Зеленолесье с воцарения Алирана». Наконец, после еще четырех-пяти дурацких затей, Амитас неожиданно обратился к Клуме, который отстраненно сидел, закрыв лицо руками.

- Эй ты, бесполезный, - Амитас дернул цепь, - Подскажи способ как нам достать письмо. Хоть какой-то прок от тебя будет. А то ноешь все и ноешь.

- Отстаньте, убогие, - чуть ли не плача провыл Клума, - Дайте спокойно отдохнуть перед казнью. Неужели вы не понимаете? Нам нужно сохранить силы, чтобы достойно встретить смерть.

Амитас пнул нытика по заднему месту, отчего тот проскулил и еще больше зарылся в себя. Казалось, этот парень уже полностью потерял интерес к жизни, смирившись к безнадежному концу.

- Да ну к чертям это письмо! – заявил Мирон, - Нам оно нужно так же, как этому плаксе женский наряд на выданье. К тому же, Луд рассказывал, что ему нельзя это письмо вскрывать до прибытия в Сэльму. Его хозяин, видишь ли, весьма гнусный и отвратительный грязный делец, вполне мог подстроить такую забаву. Скажи лучше вот что – нас будут кормить? Я с голода скоро съем бороду Клясеня. А историю свою расскажешь потом, там заодно и придумаем что делать.

- Два раза в день эти подонки кидают нам сухари и воду, - ответил Амитас, который лег на землю животом вниз к решетке, пытаясь просунуть руку и достать письмо, - Говорю, что два раза в день, но на самом деле это приблизительно, так как я уже давно не понимаю, день ли сейчас или ночь, сколько уже прошло суток. Не достаю, как ни крути! - он вернулся в исходное положение, оставив попытки добыть письмецо, - Кстати, по моим временным ощущениям скоро должны принести эти сухари. Но эта веселуха с кислотой, как мне кажется, задержит их.

- Рассказывай, как ты сюда попал, - сказал Мирон, расстроившись, что с едой в пещере все плохо, - Больше ничего не остается делать, как болтать.

- Что ж, моя история в общем-то проста, но зато я хоть проясню вам кое-какие детали, как и обещал, - Амитас уселся поудобнее на полу, - Я - странствующий путник, искатель приключений и свободная душа. Но я не бездомный бродяга, вынужденный блуждать по землям Зеленолесья от безысходности, нет-нет. Мой дом в Углеграде, там же живут мои родители, кузнецы. Я не пошел по стопам отца, хотя в кузнечном деле толк знаю, уж поверьте. Но путь странника выбрал довольно давно, пусть мне всего двадцать четыре.

- Выглядишь ты чуть старше, - заметил Мирон, - Наверное, из-за твоей недельной бороды.

- Наверное, из-за бороды, - согласился Амитас, - А я еще мудр не по годам – так мне говорят друзья. Может, они и правы. В общем, месяц назад я отправился пешком в Сэльму. Как всегда искать приключений, жгучих девиц и, если повезет, вступить в Обитальню порядка. Таких как я, там должны ценить, я уверен. Видимо, с мудростью у меня соседствует легкомыслие. Немного снаряжения, хорошего настроения, и я отправился в путь.

Но уже в начале пути у меня были непредвиденные трудности. Сначала оказалось, что мой отец – один из лучших и уважаемых кузнецов Углеграда – снабдил меня не тем клинком. Я всегда доверяю ему это дело, он и сам любит снаряжать меня в дорогу по-своему. «Этот клинок поможет тебе в этом месяце», любил говорить он каждый раз. А в этот раз ничего не промолвил, никакого напутствия. Уже далеко от дома, ночуя в одном трактире, я решил посмотреть, что за клинок он мне на этот раз подогнал. До трактира никаких битв и сражений у меня не было, поэтому достал я его именно тогда, ночью, в снятой комнате. Слава Алирану, что именно тогда, а не в потасовке с какими-нибудь буйными пьяницами. Расчехлив ножны, я вытащил – знаете что? – тупой ржавый клинок! Да, именно, тупой ржавый клинок! Я не мог поверить своим глазам, думал, не брежу ли я оттого, что меня клонит в сон. До этого я вечером выпил кружку самогона и пару кружек трактирского пива. Для меня это еле заметное пойло по моим мозгам, пьянею я неохотно. Но в ту ночь я думал, что я мертвецки пьян. Странствовать с такой рухлядью вместо добротного клинка! Да, это меня мой отец хорошо разыграл. То ли решил меня проучить, то ли обиделся, но ясно, что он был против моих походов. Кстати, этот ржавый клинок валяется в той груде, сейчас его не видно в этом завале, - Амитас указал на кучу вещей по ту сторону решетки, - Вот так, теперь мы с тобой два сапога пара, - он добро усмехнулся, - У тебя шлем-ведро, а у меня ржавая мотыга.

Мирон улыбнулся шутке и уже собирался сказать свое слово, но воздержался и позволил Амитасу рассказывать дальше.

- Потом, когда я пересек Великанью реку, нашу самую широкую и длинную реку Зеленолесья, я очутился около одной деревушки, не помню названия, где меня настигли два разбойника. Наглецы пытались ограбить меня, но я им дал отпор, причем именно этим мечом нищего воина. Отец, несомненно, позабавился, но даже такую потеху он сделал на совесть. Короче говоря, я их немножко поранил, и ребята убежали восвояси.

Кстати, хочу сразу сказать, у меня есть одно интересное свойство. Моя мать в юности любила колдовать и баловалась всякими волшебными делами. Потом она встретила отца, он заставил ее бросить все это мракобесие. Но за все приходится платить: я родился с кое-какой колдовской особенностью из-за ее веселой ведьминой юности. Моя кровь для других превращается в яд! Она сама по себе способна вызвать раздражение на коже другого человека, это я еще выявил в детстве, когда дрался с друзьями-мальчишками. А уже повзрослев, я провел опыты с друзьями. Например, в спирте моя кровь бьет своими чудачными проказами наповал. Не буду рассказывать подробности, скажу лишь, что один мой приятель, выпив кружку пива, в которую я пустил немного своей крови, чуть не умер от сильнейшей рвоты. Другой приятель, также выпивший водки с капельками моей кровушки, стал на месяц зеленым. Короче, пьяные от моей проклятой крови познают много лихого.

Так вот. После этой разборки я забрел в маленький городок, Волшебград. Он славится своими колдунами и волшебниками, ну вы наверняка знаете. Там какая-то крутая Обитальня волшебников, самая знаменитая в Зеленолесье, где обучают и выпускают способных чародеев. И вот встретил я там одну ученицу, только-только начавшую обучение там. Молодая темноокая красавица-чародейка. Имя, конечно же, я не помню, не собирался же я с ней связывать свою жизнь. Я встретил ее близ луга у Обитальни. Она сказала, что ей нужно найти какой-то редкий камень для задания, которое ей дал наставник. Бедняжка почти плакала, так она отчаялась искать его в этом лугу. Мне стало интересно это дело, и я пообещал ей найти этот чертов камень, только чтоб она со мной потом прогулялась теплым осенним вечером. Училась она, возможно и плохо, но на меня ее чары подействовали. Она отправила меня к Призрачному лесу, уверив, что в его чаще они валяются где попало. Сама она туда идти боялась, и мы теперь с вами понимаем в этой разбойничьей норе, что не зря.

Надо сказать, что до нее я встретил еще три-четыре девицы, которым пообещал помочь. Одной нужно было помочь найти заблудившегося старого отца, другой еще что-то, третьей - третье. Но именно после этой прогулки до леса я оказался здесь. Не успел я оглядеть взором просторы этого дремучего леса в поисках камушка, как на меня напали сзади, оглушили дубинкой по голове. Обычная разбойничья засада. Очнулся я уже здесь, скованный вот с этим унылым вонючкой, - Амитас кивнул в сторону Клумы, - Этот простофиля захотел облегчиться по дороге на юг. Так его в таком положении и схватили. Вытаскивал потом стрелу из задницы.

- И как долго они вас держат? – поинтересовался Клясень, внимательно слушавший рассказ.

- Я же говорю, около недели, - ответил Амитас, - Этого хватило, чтобы один из нас уже свихнулся. Они держат нас, но не убивают. Зачем держать людей, если уже и так они ограблены? Первые два дня я не понимал их целей. Иногда эти двое приходили кинуть нам сухарей и вонючей воды и, бывало, вели беседу при нас. Из их разговора я понял, что эти разбойники – староверы. Они отрицают Святого Алирана и верят в старых богов. Конечно, я могу только сделать небольшие выводы из тех немногочисленных слов, что они озвучивали при нас. Но все же кое-что я могу утверждать. Похоже, они поклоняются Гунтогрогу – старому богу зла и желчи. Постоянно упоминали его имя и говорили о каком-то жертвоприношении. Еще постоянно говорили про какой-то наждак. Где-то на пятый день, когда я спал во время их прихода с сухарями, они разговорились про какого-то учителя. Тогда я услышал впервые упоминание о нем. «Они вряд ли подойдут для жертвоприношения», сказал как-то этот уродец, Упырь. «Учитель не примет их», все твердил он.

Подводя итоги, друзья мои, я могу вам сказать следующее. Во-первых, вся эта свара разбойников связалась с каким-то учителем, который их чему-то там научил, что они теперь отвергли современного бога и поклонились старым. Точнее, одному старому, но это надо уточнить. И теперь ищут жертв для какого-то обряда. Ясно одно, что для жертвоприношения они ищут какого-то определенного человека, который должен еще и подходить под это дело. Не думаю, что этот обряд будет приятным.

- Нас убьют? – спросил Мирон, который широко в испуге открыл глаза.

- Надеюсь, до этого не дойдет. Но ко всему нужно быть готовым. Возможно, уже завтра одного из нас поведут на какой-нибудь кровопролитный стол и вырежут сердце для учителя. Я могу только догадываться.

А теперь скажу про второе. Как я вам поведал, моя кровь как бы ядовита, творит волшебство. Таким образом, я поручаю всем нам как можно быстрее придумать план, как отравить этих преступников. Если сейчас близится вечер, как вы утверждаете, у нас есть вечер и ночь на раздумье. Вопросы есть?

Но никто не задался вопросами, лишь раздумья посеялись в новоявленных гостях пещеры разбойников. Кровавое жертвоприношение? Слуги Гунтогрога? Все это хладило душу и нагнетало еще больше страха.

- Вижу, вопросов у вас нет, - смотря на озадаченных пленников, сказал Амитас, - Думаю, нам нужно тщательно обдумать план побега. Надеяться на удачу – гиблое дело.

- Почему у нас есть вечер и ночь? – спросил Клясень, до этого внимательно все слушавший, - Разве они не могут забрать нас прямо сейчас?

- Когда они толковали про отряд жертвоприношения, мне запомнилось, что он должен быть утром. Якобы они должны пролить кровь жертвы на рассвете.

- Пролить кровь жертвы? – в очередной раз заволновался Мирон, - Все-таки нас зарежут?!

- Не переживай раньше времени, дружище, - начал успокаивать того Амитас, - Возможно, просто сделают надрез на руке, будем на это надеяться. А если не повезет, вырежут все внутренности. Но это маловероятно, - поспешил заверить охнувшего от таких предположений Мирона, - Не думаю, что обряд такой жестокий.

- Если они прольют твою кровь, мы сможем как-то ее использовать в наших целях, так?

- Было бы прекрасно, если бы они немного взяли у меня крови из надреза на пальце, и этот самый учитель заставил их попробовать ее на вкус. Хотя бы на вкус, но лучше вообще выпить… немного, не по кружке, а то у меня на всех крови не хватит. Но что если все пойдет не так? Во-первых, наверняка первым пойдешь ты, друг, - он обратился к Мирону, отчего тот икнул в испуге, - Во-вторых, черти плешивые знают, как будет проходить отряд. Кто знает, что там замышляет их учитель. Может, он нам головы отрежет? А, может пальцы? С Гунтогрогом дело не имел и им не увлекался. Предлагаю пока обдумать все в голове этой ночью. Вдруг во сне к нам придет озарение. Кстати, осмотрите вашего больного, он уже порядочно валяется без сознания.