Предвестник бури

Глава 6 Последний рывок

Я одним из первых выбрался из повозки и уже со стороны наблюдал, как выгружаются рабы. Моё внимание сразу привлёк тот самый раб-командир, которого я про себя окрестил львом. Оказавшись на земле, мужчина аккуратно, буквально с рук на руки перенял и осторожно вытащил с телеги беловолосую «принцессу». А я в этой суматохе совсем забыл о её существовании, и теперь испытывал досаду от того, что надо было сообразить раньше и предложить ей ехать в моей повозке, а не с остальными в телеге, которую по ухабам дороги таскало только так. Хотя… Я не был уверен, что «лев» позволил бы мне это.

Но сейчас было очевидно другое: девушка находилась в крайней степени истощения, её тонкие ноги подрагивали и подгибались, неспособные выдерживать даже собственный вес небольшого тела. В один момент тусклые глаза принцессы закатились, она чуть не упала, но стоявшие рядом мужчины тут же подхватили, легонько похлопали грубыми ладонями по щекам, возвращая её в чувства. Так странно было видеть, как матёрые воины сверкают глазами, полными беспомощной ярости. Их руки были способны крошить камень, но не могли помочь одной хрупкой девушке.

А я готов был сам себе подзатыльник отвесить: пытаясь думать обо всём и сразу, упустил один очевидный момент — рабы были голодны и истощены. Я же, умник, притащил их на тяжёлые работы, даже не удосужившись накормить. А что было бы, если б отправил их сюда пешком…

Прошагал до повозки, из которой выбирались последние рабы, украдкой глянул на мешки с провизией. И был приятно удивлён: ни на одном из них не была повреждена продажная печать. А ведь спокойно могли в пути вынуть пару краюх хлеба или отщипнуть от кругов колбас — сложно было бы их винить. Нет же, впивались голодными взглядами, но не тронули ни одного мешка. Даже для своей оберегаемой принцессы. И это обнадёживало.

Однако стоило начинать разбираться с этим вопросом.

Я ухватился за края телеги, подтянулся и запрыгнул на подножку. Оглядел скопление сваленных друг на друга мешков, схватился за вершину одного из них, дёрнул, прикидывая вес и… остановился. Выдохнул, усмехаясь сам себе, вытер пот со лба.

— Арх, очнись, ты же больше не один, — пробубнил сам себе под нос, выпустил мешок и спрыгнул на землю, поднимая небольшое облачко песчаной пыли. — Надо думать шире.

Да и с раненной рукой, что продолжала противно ныть и, кажется, уже распухла, много я не натаскаю. Поэтому повертел головой, нашёл «льва». Тот, видя мой интерес к своей персоне, тут же приблизился.

— Как тебя зовут? — спросил я в первую очередь. Было бы странно называть его моим придуманным прозвищем.

— Никс, — пробасил тот, склоняя голову, чтобы нивелировать нашу разницу в росте. А он был выше меня примерно головы на полторы. Про разницу в ширине я вообще предпочёл бы промолчать.

— Раз ты у них за главного, то тебе и управляться. Слушай первый официальный приказ: мне нужно, чтобы ты распорядился об ужине. И да, к сожалению, времени у нас очень мало: сразу же после еды твои люди должны приступить к работе.

Услышав про приближающийся приём пищи, Никс сверкнул глазами, довольно ухмыльнувшись уголками губ. Замечание о скорой работе нисколько его не напугало.

Я хотел было отпустить мужчину, как вдруг заметил стремительно приближающегося к нам Оркиса. Решив тут же познакомить двух руководителей, махнул ему рукой.

— Знакомьтесь. Оркис — управляющий рудниками. Он введёт вас в курс дела и обеспечит работой. Оркис, — я указал развёрнутой ладонью на «льва», — это Никс, он руководит новыми работниками. Обрисуй ему ситуацию. Сегодняшней ночью нам предстоит многое сделать, — проговорил со вздохом и оставил мужчин разбираться дальше между собой.

А сам отошёл подальше, чтобы им не приходилось на меня оглядываться при разговоре. Всё равно, кроме как обозначить сроки, с меня тут толку мало. Заметив движение боковым зрением, повернул голову и проследил за тем, как извозчик отправил своих коллег с телегами в обратный путь: рабы уже сгрузили мешки с провизией на землю. Что, кстати, не дело. Надо будет с Оркисом обсудить вопрос хранения продуктов. За них приличная сумма плачена, нельзя, чтобы продукты пропали.

Сам же извозчик привычным движением опустил козырёк старой потрёпанной фуражки на глаза и прилёг в повозке: я оплатил целые сутки, а потому его рабочий день продолжался.

Между тем рабы уже споро расчистили небольшую площадку около сторожки и вовсю разводили огонь из натасканных с округи веток. Маленькое кладбище за дощатым зданием их нисколько не смущало, мужчины не обращали на него внимания. Загорелые тела блестели от пота, но рабы и не думали просить отдыха: в первую очередь всем хотелось перекусить. Я бы и сам не отказался чего-нибудь пожевать, но сейчас было не до того.

Костёр разгорелся, на него поставили старый большой закопченный котел, который откуда-то притащил Оркис. В чёрную ёмкость тут же полилось масло, сверкающее в свете заходящего солнца, а через минуту туда же отправились куски не самого лучшего, но всё-таки мяса, овощи, специи. Пусть с последним было туговато, но я всё равно прикупил парочку, дабы добавить вкуса и запаха нашей нехитрой снеди.

Над площадкой поплыл приятный аромат готовящейся пищи. Оркис на пару минут отлучился, видимо, рассказывая новости местным. И объясняя, что распространяющийся запах и про их честь тоже. Пока он ходил, я обдумывал наше ближайшее будущее. Когда мужчина вернулся, тут же подозвал его жестом, коротко поморщившись от боли в раненой руке: забылся и попытался задействовать более привычную правую, однако быстро передумал.

— Оркис, продукты не экономить, — строго наказал я. — Еду заготовьте, чтобы не приходилось вот так работу прерывать и кому-то стоять у котла, пока остальные ждут. Обеспечьте строгие посменные приёмы пищи, и, особенно, воды. Работать на рудниках придётся без больших остановок, времени у нас до завтрашнего полудня.

Я только закончил говорить, как рядом с нами как будто из неоткуда вырос Никс:

— Ознакомился с планом работ, господин, — последнее слово далось ему с некоторым трудом. Мужчина неуверенно пожевал губами, после чего всё-таки продолжил: — Мы всё сделаем как надо. Но вы должны понимать: мои люди устали. Да и не развернуться всем в шахтах: глянул уже, пространства там недостаточно.

Я сощурился, понимая, что просто так без какого-либо своего варианта развития событий мужчина бы не подошёл.

— И что ты предлагаешь? — спросил, одобрительно кивая, чтобы раб смелее рассказывал свой план, который судя по бегающим глазам, точно был.

— Думаю, что стоит отправить после ужина в шахты половину мужчин, что сохранили больше сил, а вторую положить спать. Часов так четырёх хватит, потом поменяем их местами.

Я задумчиво почесал мокрый от пота затылок и согласился с необходимостью и разумностью такого предложения.

— Согласен, действуй, — скомандовал, давая разрешение.

Никс тут же как-то по-особенному свистнул, и вся группа новых рабов пришла в движение. Причём не хаотично, а слаженно: по рукам пошли откуда-то взявшиеся деревянные плошки, в которые большим черпаком тут же стало раскладываться что-то вроде рагу. Мужчины в строгом порядке передали наполненные чашки определённой группе, которая тут же приступила к трапезе. Как я понял, это были рабы из первой отобранной Никсом партии, как самые выносливые.

Особой порции вместе с ними удостоилась и беловолосая девчушка, которая сидела в сторонке на чьей-то свёрнутой робе. Взгляда она так и не поднимала, только подрагивающими руками держала горячую плошку с похлёбкой. Тощая, со спутанными волосами и потерянным выражением лица, она заставила что-то внутри меня дрогнуть. И слова вырвались сами собой:

— Я бы мог отправить её в мой дом, там за ней присмотрит… — на мгновение задумался, как бы объяснить, кто такая Асил. И не нашёл ничего лучше, как обобщить её деятельность в одну роль, — моя горничная.

Никс колюче прищурился, смотря на меня. Но я стойко выдержал его взгляд, и воин невольно перевёл его на грязную и изнемогающую от усталости девушку, которая еле-еле клала куски разваренного мяса в рот.

— Зимний ветер с вами, везите! — обречённо выдохнул он, в его тёмных глазах проскользнула нехарактерная грусть. Но тут же командир вновь пронзил меня взглядом: — Помните, что вы мне обещали.

— Я держу своё слово, — проговорил я с полной уверенностью, про себя удивляясь странному выражению воина. При чём тут зимний ветер? Но, видимо, у северных племён свои верования и ругательства. В любом случае, причинять вред девушке у меня и в мыслях не было. — Всё будет хорошо. Вы все теперь в безопасности, со мной.

Никс вдруг усмехнулся и уже открыто взглянул на меня:

— А вы-то в безопасности, Архарт Самвель?

Я устало повторил его усмешку. Да, в проницательности этому командиру не откажешь, но какой ещё у меня был выбор?

Отмахнувшись от грустных мыслей, решительно подошёл к девушке. Склонился, осторожно беря её за локоть и пытаясь поднять. Она вдруг неожиданно сильно дёрнулась, вырвалась и с глухим вскриком отскочила от меня, сверкая блестящими зеленоватыми глазами. Я чуть не сплюнул с досады: от усталости не сообразил, что она вряд ли будет рада чужому прикосновению. Но мне на помощь пришёл Никс, он приблизился к девушке, осторожно приобнял, легко касаясь большими мозолистыми ладонями хрупких плеч, что-то тихо проговорил на незнакомом мне гортанном языке, и принцесса странно обмякла. Её продолжала трясти крупная дрожь, но она всё-таки пошла за мной к повозке.

Я не рискнул прикоснуться к девушке ещё раз, поэтому Никс сам подсадил её в повозку. Беловолосая тут же с ногами забилась в угол, мечась взглядом с меня на Никса. Оставив их прощаться, обошёл повозку и растолкал извозчика. Недовольный мужичок сплюнул на сухую землю, но дождался, пока я залезу внутрь и закрою за собой дверцу, подстегнул лошадь, пуская её по тёмной дороге в город.

Пока ехали, я старался не шевелиться лишний раз, потому как на каждое моё движение сжавшаяся в комочек девчушка реагировала бурной судорогой. Видимо, вся её выдержка была потрачена на то, чтобы стоять прямо там, в клетке на площади. Поэтому уставился в окно и только изредка моргал.

В связи с вечерним временем до дома добрались довольно быстро. Выбираясь из повозки, я с удивлением заметил яркий свет в окнах. Ещё больше меня поразило то, что Асил ждала меня на крыльце. Несмотря на то, что к вечеру существенно похолодало, на девушке был всё тот же утренний лёгкий наряд.

Сделав над собой усилие и оторвав взгляд от Асил, я поманил беловолосую из повозки. Она резко покачала головой, пытаясь отодвинуться как можно дальше от меня, хотя куда уж ещё-то. Тогда я сделал шаг в сторону:

— Смотри, мы приехали ко мне домой. Здесь ты сможешь помыться и отдохнуть. Мне надо ехать обратно, тобой будет заниматься Асил, — указал на девушку на крыльце.

Не знаю, что именно убедило невольную гостью, но она наконец разжалась, медленно выбралась из повозки, шарахаясь от меня в сторону. Я обессилено посмотрел на Асил. Та, увидев незнакомку, нахмурилась, но ничего не сказала. Быстро приблизилась, оттесняя меня в сторону, решительно приобняла беловолосую. И та вдруг шумно выдохнула, буквально вцепляясь в Асил. Видимо, только сейчас до неё дошло, что можно не бояться. Уж насиловать её тут точно не станут.

Мы вместе зашли в дом, но тут Асил остановила меня:

— Идите на кухню, господин, ждите меня там, я скоро буду.

Я уже и сам шатался от усталости, а потому просто махнул рукой и подчинился, поплёлся на кухню. Что там Асил будет делать с беловолосой — меня не особо волновало. Я был уверен, что ничего плохого она не сделает, и этого было достаточно.

Зайдя на кухню, замер на пороге: на столе благоухала тарелка со свежими булочками с корицей. Подошёл, склонился, вдыхая тёплый аромат. Рядом дымилась большая кружка с горячим чаем. Удивительно, как будто Асил знала, что я вернусь именно сейчас.

Буквально упав на стул, набросился на выпечку, заглатывая мягкое сладкое тесто. Горячий чай, казалось, только добавлял аппетита. Сытое тепло разлилось по телу. Дожидаясь Асил, я вытянул натруженные за день ноги, чуть сполз по стулу вниз, закидывая голову на спинку. Прикрыл глаза, медленно выдохнул. Этот длинный день ещё не закончился, предстояло немало работы. Но пока я мог хоть пару минут просто посидеть в тишине своего дома. Спать не собирался, но как-то всё-таки отключился и понял это, только когда внезапно очнулся от чужих мягких прикосновений. Распахнув глаза, молча наблюдал за тем, как Асил аккуратно, но настойчиво расстёгивала мой камзол. Порывался остановить девушку, но заметил её настороженный взгляд, направленный на мою наскоро перемотанную раненую руку, и не стал. Позволил стянуть камзол, закатать рукав рубашки. Асил быстро размотала наложенную мной повязку. Кровь успела присохнуть, поэтому скрипнул зубами от яркой вспышки боли, но не издал ни звука.

Откуда-то в руках девушки вдруг сверкнул пузатым боком странного вида сосуд, Асил с тихим шелестом вынула пробку и осторожно тонкой струйкой полила прозрачную чуть зеленоватую жидкость на рану. От охватившего руку жидкого огня я дёрнулся и зашипел. Но прекрасно понимал, что это всё — необходимость. Рассечение оказалось больше, чем я думал, да и отёк уже был внушительных размеров, пошло воспаление. Такое просто так не заживет. Видимо, у Асил были те же мысли, потому как она протянула мне деревянную ложку, а сама обернулась, взяла со стола небольшую плошку, вынула из кармана штанов иголку-полумесяц и нитку, которые тут же замочила в той же жидкости из сосуда. Понимая, чем девушка собирается заниматься, я решительно сунул ложку в рот, сжал её зубами. И тихонько захрипел, вцепляясь здоровой рукой в сидушку стула, до побеления губ сжал импровизированный кляп, когда Асил сделала первый стежок. Искры заплясали перед глазами, я с трудом дышал, но не позволил себе закричать в полную силу. Хотелось, чтобы эта пытка закончилась как можно скорее. Стараясь хоть как-то отвлечь голову, попытался сосредоточиться на дыхании, заставляя себя делать равномерные вдохи и выдохи.

Не знаю, сколько на самом деле прошло минут, пока Асил зашивала рану, но мне это время показалось чересчур долгим. Однако и это действие закончилось, девушка вновь обработала рану, наложила свежую повязку. И всё это — не проронив ни слова. Но мне и не были нужны её слова, действия говорили куда красноречивее. Я позволил себе легко коснуться здоровой рукой её тёплой смуглой ладони.

— Спасибо, — благодарно проговорил чуть охрипшим голосом.

Девушка глянула на меня серьёзными янтарными глазами, коротко кивнула. Без лишних слов помогла мне раскатать рубашку, вновь облачиться в камзол, бережно продевая в рукав больную руку. Направляясь к двери, я не стал оставлять ей каких-либо указаний на тему нашей гостьи — сами разберутся. Только проговорил с улыбкой на прощание уже с порога:

— Береги себя.

Асил вновь кивнула, на этот раз её губы слегка дрогнули в намёке не ответную улыбку. Я же вышел из дома и направился к стоявшей недалеко повозке. На этот раз извозчик не дремал, как будто понимал, что наниматель не задержится надолго. Я же задумчиво окинул взглядом повозку, прикидывая свои дальнейшие действия. Если всё сложится удачно, то завтра в полдень мне вновь понадобится подобная грузовая помощь.

— Послушай, а завтра сможешь снова пригнать те же телеги дополнительные, что и сегодня?

Мужичок усмехнулся, гоняя из одного уголка рта в другой где-то подобранную сухую жёлтую травинку:

— Зачем, господин? Снова душегубцев своих повезёте куда-то?

Я слегка поморщился, но не стал сейчас спорить, просто ответил:

— Надо будет вывезти большой объём руды.

Извозчик в размышлении потрепал жиденькую бородёнку, кивнул:

— Руда — она ж, считай, тяжелее людей, господин, и намного. Но можно такое провернуть, если зацепить другие телеги, для грузов которые, и впрячь в каждую по четвёрке тягловых меринов. Тяжеловозы, нихай, справятся. Только это дороже будет, господин.

Я вздохнул, понимая, что завтра придётся разбираться и с этим вопросом, так как денег у меня уже не было. Но на сделку решил согласиться заранее — финансы на телеги достать будет проще, если хотя бы об организации задумываться не придётся.

По темноте лошади передвигались медленнее, но мы вернулись к рудникам. Я отпустил извозчика, взяв с него слово, что завтра к полудню он будет тут с телегами и тяжеловозами.

Проводив повозку взглядом, я обернулся, осматривая площадку перед шахтами. Некоторые рабочие спали на сколоченных нарах, укрываясь какими-то тряпками, один раб из группы Никса бесшумно передвигался по периметру, цепко вглядываясь в ночную темень.

Ближе ко входу в шахты становилось существенно светлее: расставленные через равные промежутки факелы обеспечивали хорошую видимость. Из шахты тянулась цепочка рабов с тележками, выработка не останавливалась ни на минуту. Я выдохнул и позволил себе несмело улыбнуться. Кажется, я всё-таки нашёл своё чудо. Но расслабляться было ещё рано.

Приблизившись к патрулирующему местность рабу, я тихо поинтересовался:

— Где Оркис или Никс?

Тот сначала сощурился, но уже через мгновение узнал меня, коротко и неуклюже поклонился, после чего молча указал на вход в шахту.

Что ж, стоило и мне приобщиться к делу, спуститься в основной штрек, посмотреть, как там дела внутри. Да и нужно было посоветоваться с Оркисом и Никсом, согласовать действия. Поэтому я направился к укреплённому входу в шахту, на ходу вынимая из кармана кусок старой рубашки. Повязал ткань на лицо, закрывая рот и нос, чтобы не надышаться рудниковой пылью. Надо бы, кстати, что-то подобное и для остальных рабов сделать, иначе очень скоро они начнут выплёвывать лёгкие и заходиться в страшном рудничном кашле, а это как-то в мои планы не входило. Менять рабов, как благородная дама перчатки, я не мог да и не хотел.

Вход в шахту представлял собой тёмную каменную арку, от которой тянулся плавно уходящий вниз коридор. Стены и потолок были укреплены деревянными перекрытиями. Но только я ступил под арку, как мне навстречу буквально хлынули рабы. В их расширенных крутящихся глазах плескался безумный ужас, рты были раскрыты в полном страха крике.

— Бегите, господин! — завопил кто-то рядом.

Дёрнувшись, я узнал одного из пятёрки рабов, с которыми говорил утром. Он вцепился в меня, повисая на руке. Я зашипел от прострелившей раненное предплечье боли.

— Бегите сейчас же! — его пальцы разжались, мужчина выпустил меня и устремился дальше, стараясь отбежать от шахты как можно быстрее.

Совершенно не понимая, что происходит, я уличил разрыв между бегущими и скользнул внутрь. Но далеко пройти не смог, меня за локоть уверенно перехватил кашляющий Оркис.

Снова за больную руку! Да какого сурха⁈ За что-то другое взяться что ли нельзя⁈

— Ради всего святого, что здесь происходит⁈ — закричал я, пытаясь перекрыть звуки творящегося вокруг хаоса.

— Господин, — Оркис наконец смог нормально вдохнуть. Резко оттеснил меня к стене, не давая рвущимся наружу рабам столкнуться со мной. — Нужно срочно уходить. Никс со своими людьми сдерживает его. Но лишь пока, никто не знает, насколько их хватит!

— Да о чём ты говоришь⁈ — взорвался я.

Поток рабов резко иссяк, на входе в шахту нас неожиданно осталось только двое. Мужчина резко выдохнул, вытер рукой запылённое серое лицо. Заговорил уже на нормальной громкости:

— Сказалось повышение скорости выработки, господин. Кажется, один из боковых глубинных штреков затронул пустоту, где спал горный червь, — голос Оркиса дрогнул.

А у меня волосы встали дыбом, и вся кожа покрылась мурашками. Внутренности мгновенно сковал холод. Кто такой горный червь, я помнил из сказок и легенд, что любил читать мне отец. Да и в госпитале байки про них рассказывали нередко. Это существо могло достигать трёх десятков метров в длину и быть около двух метров в диаметре! Пасть горного червя усеяна пятью круговыми рядами мелких шипастых зубов, способна дробить камни и по размерам была равна диаметру. Незащищённые человеческие тела ничего не могли ей противопоставить. Он перемалывал даже одоспешенных воинов, ведь каждый из зубов рос в течение десяти лет и представлял собой неогранённый и чрезвычайно острый алмаз, камень редкой плотности, так ценившийся в ювелирном деле.

Как вообще Никс способен сдерживать подобную тварь⁈

В памяти сама собой всплыла усмешка этого большого уверенного в себе мужчины. Прямо сейчас передо мной вставал серьёзный выбор: либо оставить отряд Никса, который, судя по всему, занимался по жизни охраной или битвами, на произвол судьбы, либо вмешаться. И пусть я был знаком со «львом» меньше суток, мне претило бросать своего человека! Только вот что я мог поделать? Поднял остановившийся взгляд на Оркиса. Управляющий неловко переминался с ноги на ногу и чуть нервно поглядывал то в сторону выхода, то в сторону штрека, как будто оттуда в любую секунду мог появиться горный червь. Мне же доставались его умоляющие взгляды, явно намекающие на то, что оставаться и дальше так близко к проблемному штреку опасно.

И я его понимал, меня самого трясло как ту беловолосую, руки отказывались слушаться. Я почувствовал собственное бешеное сердцебиение, болью отзывающееся в груди, в ушах зашумело, меня постепенно накрывала паника. Мой мир вновь рушился, я не был готов к такому повороту событий. От охватившего напряжения, не мог нормально дышать, лёгкие как будто что-то сжало, не давая им распрямиться.

И вдруг дрожь, что сковала мои руки, неожиданно начала ощущаться не внутри, а как будто снаружи, на коже. Покалывание на грани терпимой боли прокатилось по голове, приподнимая волосы, спустилось от плеч до кончиков пальцев ног.

Оркис, что верно оставался рядом со мной, вдруг отскочил в сторону, творя защищающие божественные знаки.

— Даст меня пожри и не подавись! — прохрипел он, во все глаза уставившись на меня.

— Что? — пытаясь сдержать охватившую меня дрожь, я дёрнулся было в сторону управляющего, но мужчина резко отшатнулся. — Да в чём дело, Оркис⁈

— Ваши глаза! — вскрикнул он. — И руки!

Увидеть свои глаза я не мог, да и не желал. Но руки приподнял, с полнейшим непониманием глядя на пробегающие по коже голубоватые разряды молний. Видимо, с лицом творилось что-то подобное.

— Значит, я действительно маг, — выговорил, чувствуя, как перекашивает лицо в странной гримасе, сочетающей в себе ухмылку, недоумение и боль. — Это были не случайности… Боги не просто наблюдают!

Я расхохотался, Оркис смотрел на меня как на сумасшедшего. В какой-то мере так и было, здравых мыслей в моей голове явно не осталось. Они там просто не помещались, потому как всё пространство внезапно заняла странная распирающая меня мощь. Казалось, если я не найду способ выпустить вдруг образовавшуюся внутри меня энергию, то моё тело просто разорвёт.

— Куда⁈ — прорычал я, плохо справляясь с речью. — В каком штреке червь⁈

— Самый правый, — сипло выдохнул Оркис.

Видев лишь один выход в данной ситуации, я со всех ног бросился вперёд, спускаясь в боковой правый штрек.