Коротко выдохнув, решительно направился в сторону богатого сектора нашего города. Если кварталы бедняков с наступлением вечера стыдливо погружались в темноту, то зажиточные наоборот — начинали нахально сиять различными магическими огнями и подсветками. Богачи украшали свои дома, кто во что горазд.
Впрочем, это всё временная мода и блаж. Как покрой пришедшего с Халифата одеяния, что сейчас было удивительно модным. Побалуются и забудут.
Хмурые стражники охраняли границу между кварталами, чтобы кто попало не шнырял туда сюда, нервируя взор злато-имущих. Завидев их, я испытал острый приступ раздражения — те же люди, что в пояс кланялись моему отцу, не смея поднять голову и посмотреть ему в глаза, сейчас глядели на меня, как на пыль подзаборную. От этого меня постепенно затапливала злость, пусть через пару дней я перестану быть бароном, но на данный момент я им являюсь, а значит, имею полное право спокойно передвигаться по верхнему сектору, не являясь мишенью для стражи.
Только вот у стражников оказалось совсем другое мнение на этот счёт: один из них, тот, что покрупнее, при моём приближении поднялся с бочки, на которой сидел, и уверенно преградил мне дорогу. Медленно окинул взглядом с головы до ног и смачно сплюнул на брусчатку рядом с моим ботинком.
— Глаза залил что ли? Куда прёшься? — процедил он с презрением, дыхнув на меня смрадом подгнивших зубов. — Пшёл вон, серв!
Меня не впервые принимали за простака, и обычно я просто посылал их тем же маршрутом, которым желали пройтись мне. Всё-таки людей можно было понять, мой внешний вид далёк от привычного для аристократа. Но сегодня почему-то его свинский жест заставил всё внутри меня буквально закипеть! Какой-то слепой и мгновенно затопившей разум яростью. Лишь остатки здравого смысла не дали мне совершить совсем уж непоправимое.
— Ты бы сам глаза протёр! Смотри, с кем разговариваешь! — резким движением вскинул руку, демонстрируя перстень. Тёплый свет фонарей заиграл на его поверхности. Заметив удивление на лице стражника, я с торжеством добавил:
— Немедленно пропусти меня! Перед тобой стоит…
Но договорить не успел, мужик схватил меня за запястье и сжал так, что я у меня в глазах заплясали искры от яркой вспышки боли.
— Ты думал, что достаточно будет стащить у господина кольцо, и тебя пропустят в квартал к богачам⁈ — прошипел он, склонив лицо ко мне, заставляя морщиться не только от боли, но и от вони. После чего выпрямился и крикнул вышедшему из небольшой будки напарнику. — Эй, Минк, вызывай патруль, тут воришка! Спёр у какого-то аристократа перстень и требует, чтобы его пропустили! Не, ну ты прикинь, какой наглый! Ничего, малец, в тюряге из таких как ты быстро делают законопослушных людей! Больно, но действенно! — и заржал в полный голос.
Я молча рванулся из его захвата, перекрутил руку против его большого пальца, высвобождаясь: пусть я не мог похвастаться большой силой, но ловкости мне было не занимать. Да и не первый раз я попадаю в передрягу, за последние два года их было довольно много.
Отскочил на метр, но убегать не стал, прекрасно понимая, что любой патруль мне на данный момент не страшен, я всё ещё хозяин своего титула. И пусть на нашу перепалку уже начинали оглядываться редкие вечерние прохожие, мне на их взгляды было абсолютно всё равно.
— Я не вор! Я действительно барон Архарт Са…
— Ага, чеши лучше! А я — Его императорское Величество! Собственной персоной! — повторно расхохотался мужик, отсоединяя от пояса небольшую плётку, состоящую из мелких кожаных ремешков, перевитых между собой.
Я оскалился в ответ, понимая, что тут буду защищать себя любыми способами, но ударить себя я этой твари не позволю, что бы ни случилось потом. Краем глаза заметил, как со стороны будки вышел второй стражник, оценивающе оглядывая происходящее, и как бы незаметно сместился ко мне. Пришлось сделать пару шагов вбок, чтобы держать в поле зрения их обоих. И пусть с двоими мне вряд ли удастся справиться, учитывая разницу в габаритах, но сегодня я не был намерен бежать. Попасть к дяде было необходимо любой ценой.
Как вдруг откуда-то из-за моей спины раздался смутно знакомый голос:
— Уважаемый постовой, не могли бы вы пропустить этого мальчика?
Стараясь не выпускать противников из внимания надолго, я быстро обернулся и не сразу поверил своей внезапной удаче: в паре метров от нас стоял Лаксон! Невысокий полноватый мужчина с явно наметившейся лысиной. Его богатая ливрея, расшитая металлической нитью, очень похожей на серебро, переливалась в свете фонарей. Лаксон служил в доме дяди с незапамятных времен. Я помнил о нём только хорошее: он несколько раз бывал у нас в доме ещё до смерти родителей. Всегда приносил мне то конфетку, то красивый камешек. И смотрел на меня с добротой и скрытым сожалением, когда я приходил к дяде за выплатой своей доли от разработки рудников.
— Чего вам? — грубовато, но всё-таки осторожно уточнил стражник, не торопясь опускать плётку, уже было занесённую для удара, но и не рискуя хамить дорого одетому мужчине.
— Поверьте мне, почтенный, этот мальчик действительно является бароном. Я могу засвидетельствовать, что перед вами лично Архарт Самвель, — Лаксон подошёл, мягко коснулся свободной руки мужика. Между пальцев блеснула золотая монетка и тут же исчезла в кулаке стражника.
— Ну, если вы готовы свидетельствовать, — проворчал он, нехотя крепя своё оружие на пояс и стреляя в меня злобным взглядом. — Эй, Минк, патруль отменяется! Тут действительно цельный барон, — добавил с перекошенным лицом.
— Спасибо, уважаемый, — Лаксон с улыбкой поклонился и поторопился ко мне.
Я сплюнул в сторону стражников, те было дёрнулись ко мне, но быстро остыли, вспоминая, кто перед ними.
— Господин Архарт, как вы тут очутились? — спросил слуга с участием в глазах, отвлекая меня от произошедшего. — Шли к господину Кларенсу?
Я коротко кивнул, не желая разглагольствовать о причинах своего визита на улице.
— А ты чего по темноте ходишь? — решил уточнить у служащего сам.
— Да вот набирал новую партию рабов с невольничьего рынка, — Лаксон покачал головой, махнул рукой себе за спину: там я действительно смог разглядеть паршиво одетых мужчин. Их было десятеро, все были в кандалах, объединённых в одну цепь. Сопровождающие Лаксона крепкие мужики присматривали за ними. Я случайно пересёкся взглядом с одним из рабов и внутренне похолодел от той пустоты, которая заливала глаза невольника. А ведь ещё совсем не старый и даже немощным не назовёшь: рваное тряпьё открывало его поджарую фигуру. Но, несмотря на внешнее здоровье, он уже был сломлен внутри.
Я поторопился отвернуться, невольно представляя себя на месте этого мужчины. Нет уж, я смогу выбраться из этого дерьма!
Лаксон по-дружески коснулся моего плеча, и мы вместе направились к дому дяди. Оглядев слугу и отметив его уставший вид, решился уточнить:
— Ты плохо выглядишь. У дяди в доме какие-то проблемы?
— Да нет, никаких проблем, что ты. Но идеи у него бывают… Вот, видишь, приходится новых рабов покупать — господин Кларенс стремится разработать рудники в рекордные сроки, — Лаксон неодобрительно покачал головой, а я весь обратился в слух. — Не жалеет ни людей, ни технику. Новые рабы нужны постоянно. Только не думается мне, что это хорошая идея. Но доходы приносит немалые, с этим сложно спорить. Ты, наверное, за этим и идёшь? — мужчина посмотрел на меня с улыбкой. — Сегодня господину как раз привезли целый сундук серебра за поставки металла из твоей шахты.
Я сглотнул, боясь верить своим ушам! Внутри всё сжалось одной только от мысли, что моя доля сможет покрыть пошлину! Ведь если рудники принесли целый сундук серебра, то и та часть, что заплатят мне, должна быть немалой! Может, я даже смогу что-то купить в дом… И отплатить Асил за сегодняшний прекрасный завтрак! При мыслях о таинственной девушке у меня по телу пробежала горячая волна, но я отбросил мысли, которые не обладали конструктивностью. Благо, что Лаксон смотрел в основном себе под ноги и не обратил внимания на мою мимику в этот момент.
Вскоре мы дошли до трёхэтажного особняка из белого камня. Дядино поместье, так же как и остальные, было украшено магическими светильниками. Лаксон отдал команду увести рабов за дом в бараки временного содержания, а сам провёл меня в дом.
Стоило нам оказаться за дверью, как у меня сама собой стала приподниматься верхняя губа, почти обнажая зубы: внутренняя отделка дышала дороговизной, призванной подчеркнуть статус владельца. В былые времена я не замечал такого, мой родительский дом был таким же. Но сейчас в который раз остро чувствовал разницу между моим нынешним и бывшим положениями, что вызывало крайнюю степень раздражения.
Пока я занимался своими душевными раздумьями, к Лаксону подбежала миловидная курносая служанка в белом передничке и накрахмаленном чепчике.
— Мила, проводи, пожалуйста, господина Архарта в кабинет хозяина.
— Да, конечно, — девушка склонила голову, при этом украдкой поглядывала на меня.
Я её раньше в свои редкие визиты в этот дом не видел. Может быть, новенькая. А потому в её карих глазах горело любопытство. Прям видел, какие мысли крутились в этой головке: что это за оборванец, которого надо отвести к самому господину?
Выпрямившись, служанка сделала приглашающий жест, при этом широко улыбнувшись. Раньше такие улыбки вызвали бы во мне определённый интерес, но сейчас я невольно сравнил эту девушку с Асил, и какие-либо эмоции пропали сами собой. Да и на данный момент меня куда больше женских прелестей интересовали деньги. Желательно много.
В итоге мы поднялись на второй этаж по лестнице, украшенной удивительно нарядными коврами. Я невольно нахмурился, не припоминая, чтобы они были тут в прошлый раз. Такие изготавливают в Халифате, и стоят они целого состояния. Вот как можно так класть их на пол? Видимо, состояние дяди сильно изменилось в лучшую сторону… И этот факт порождал внутри меня ещё неясное, но уже проявляющееся подозрение о том, что мой дорогой дядюшка живёт лучше, чем должен бы по основному доходу.
Около кабинета меня попросили подождать, потому что дядя был занят. Я пожал плечами и присел на диванчик около двери. Пока тянулись минуты ожидания, обвёл глазами приёмную: монументальная мебель из красноватого дерева, дорогие металлические принадлежности на столе, яркая магическая люстра. Хотелось верить, что раз родственник может себе позволить подобные излишества, то рудники действительно стали приносить немалый доход, часть из которого достанется мне…
Прошло минут десять, и наконец раздались шаги, дверь кабинета распахнулась. Вырвавшийся оттуда воздух обдал меня смесью ароматов нескольких мужских одеколонов. Довольно раздражающий запах, но после работы в госпитале мой нос уже сложно было пронять.
Первыми в коридор вышли два богато одетых дорожных торговца. Судя по длинным полам их яркой верхней одежды, да по росписям на головных уборах — они прибыли из Халифата. Полноватые и довольно невысокие мужчины, из-за чего следующему за ними дяде, обладающему внушительным ростом, приходилось довольно низко нагибаться при общении с ними. При этом Седрик Кларенс старался подобострастно заглянуть им в глаза, что делало его фигуру похожей на большой вопросительный знак.
— Я был очень рад нашей встрече. То, что вы обратились именно ко мне — это правильное решение, вам не придется о нём жалеть! — голос дяди звучал непривычно мягко и заискивающе. Длинные руки порхали, как будто он был готов заключить гостей в радушные объятия.
— Мы будем ждать скорых поставок, — низкий рост никак не убавлял надменности в глазах торговцев. — Надеюсь, никаких задержек не будет.
— Нет, что вы, всё будет точно в оговоренный срок! — горячо заверил их Седрик.
Хозяин сам проводил их до дверей на лестницу, дальше передав их верному Лаксону. Я поднялся с дивана, ожидая, что теперь у дяди найдётся время и на меня.
Господин Кларенс закрыл дверь за гостями, выпрямился, развернулся и окинул меня вмиг похолодевшим взглядом. От задумчивости в его глазах выстроенные моим воображением перспективы оплаты пошлины поразили глубокие борозды трещин. Этот подтянутый высокий мужчина лет тридцати пяти меня напрягал, заставляя ожидать удара.
— Арх, — протянул он. — Рад тебя видеть, — подошёл, покровительственно похлопал меня по плечу.
Однако его интонации скорее намекали на обратное. Но я помнил, зачем пришёл:
— Здравствуй, дядя. Я хотел спросить, как там пара моих рудников? — как ни старался задать вопрос нейтрально, пара капель яда всё равно проскочили в интонацию.
Однако господин Кларенс этого как будто не заметил, а от моих слов слегка напрягся, но тут же шевельнул плечами, прогоняя скованность.
— Да, конечно, Арх, тебя должен интересовать этот вопрос. Рудники как рудники, что-то пытаемся добывать. Сегодня как раз хотел отдать тебе твою долю, — с этими словами дядя достал большой, звенящий металлом, кошель.
Я приподнял брови в удивлении. Я одновременно хотел верить, что дядя мне заплатить круглую сумму, и не мог быть столь наивным одновременно. Но если это всё действительно мне, то…
Я не успел додумать всё, что смог бы сделать с этими деньгами, как Седрик сунул руку в кошель и вынул из сотен, лежащих там, две золотых монеты, которые торжественно протянул мне.
Меня как будто ведром помоев окатили. Я криво усмехнулся, иронично подмечая, что реальность вновь дала мне по лицу и разорвала все надежды в клочья. Но здесь, в отличие от прошлого раза, мне уже терять было нечего.
— И это всё, что дали рудники? — уточнил я, мысленно давая дяде последний шанс. Ведь всё внутри просто кричало: а как же сундук серебра, который сегодня тебе привезли⁈ Куда всё это делось⁈ Окончательно хозяину привозили уже чистую прибыль, это знал любой, кто обучался в аристократической школе. Все пошлины и налоги с того сундука уже должны были быть уплачены. И пусть я школу не окончил, эти прописные истины были известным и мне!
Седрик вдруг подошёл ко мне, по-отечески приобнял за плечи:
— Понимаешь, Арх, дела на шахтах идут не очень. Жилы практически иссякли, мы дорабатываем остатки. И при этом большие издержки на технику, ведь всё, что осталось, расположено очень глубоко. Да и люди там работают уже не так охотно. Вот и приходится тратиться дополнительно. Прости, малыш, но это всё, что я смог выжать из твоих рудников.
Мне пришлось сделать над собой титаническое усилие, чтобы в отвращении не стряхнуть дядины руки и не выпалить ему в лицо, что я знаю: он нагло лжёт! Я старался не смотреть на него, чтобы не броситься, а мозг продолжал стремительно обрабатывать информацию. Каких-то ещё рудников у Седрика не было, значит, и привести с других шахт то серебро, о котором обмолвился Лаксон, не могли! Этот человек прямо сейчас беззастенчиво меня грабил! А, может, и не только сейчас! Но, зная дядин нрав, я не мог ничего из этого сказать. Пришлось наступить себе на горло, но сдержаться, потому что иначе сильно подставлю бедного Лаксона. А всегда добрый ко мне слуга не заслужил такого. Нет, мне сейчас надо отсюда выйти. Просто выйти, выдохнуть и решить, под каким именно деревом в старом саду я закопаю этого засранца!
Поэтому я с зубовным скрипом выслушал дядю, до боли сжав две сурховых монеты. Процедил пару слов на прощание и поторопился уйти из этого дома.
До своего особняка добрался как в тумане, не особенно помня путь, глаза затмевала злость. Потому что пришло понимание: я же не смогу ничего доказать! Ведь документа о том, что с разработки рудников дядя должен мне передавать какой-то определённый процент, не существовало! Когда Седрик предложил заняться доставшимися в наследство шахтами, я дал лишь словесное согласие. Да, дико сглупил, не спорю, но кто ж знал… Да и не до того мне тогда было.
Так что я разглядывал только пыльную дорогу под ногами, да так в дом и зашёл, уставившись взглядом в пол. От невесёлых раздумий меня отвлёк аромат чего-то съестного и явно вкусного. Стянув плащ с плеч, я поднял глаза и обомлел. Гостиная была чиста! Нет, стены были всё такими же обшарпанными, пол из выцветших досок, но все было чисто! По углам больше не бегали перекати-поле из пыли, на потолке не было обширных кружев паутин, окна стали прозрачными и без разводов!
Пока я подбирал свою челюсть с пола, раздался скрип лестницы, и со второго этажа мне навстречу спустились три женщины в простых платьях. Лица у них были красные и блестели от пота, в руках гремели вёдра, на бортах которых висели разноцветные тряпки.
Из кухни вдруг выпорхнула Асил. Она успела сменить свой наряд на похожий по крою на старый, только теперь он был нежно-зелёного цвета.
— Вы закончили с уборкой? — как ни в чём не бывало, уточнила Асил у женщин.
Они закивали. Вперёд вышла та, что была покрупнее остальных, спросила глубоким грудным голосом:
— Кто будет платить?
— Вот к этому господину с такими вопросами, — моя новая знакомая легко указала на меня и без лишних слов скрылась на кухне.
Опа, вот это интересный поворот… Я на мгновение замер, приподнимая брови. Лишних богатств на подобные развлечения у меня не было уже давно. Но я лучше удавлюсь, чем начну разборки на тему денег с этими женщинами или с Асил. Тем более что две золотые монеты напомнили о себе тяжестью в сжатой руке. Видимо, весь путь от дома Кларенса до своего я так и прошёл, грея в кулаке пресловутые золотые. Всё та же женщина почтительно кивнула мне, подошла, смотря на меня с полной уверенностью, что я смогу оплатить их работу.
— С вас десять серебряных, господин.
Я мысленно прикинул, что серебрушек в таком количестве у меня нет, медных на такую сумму не хватит, так что один из золотых бросил в карман, а второй подкинул в воздух, демонстрируя:
— У меня только золотой. Серебряных нет, — поймал монету и протянул на ладони.
Женщина споро выхватила деньги, тут же отсчитала из карманов объёмного передника девяносто серебряных и спокойно переложила их мне в руку. Я усмехнулся, когда ладонь ощутила приятную тяжесть. Всё-таки деньги обладали поразительной успокаивающей способностью. Особенно в большом количестве.
Уборщицы быстро покинули мой дом, гремя вёдрами.
— Господин, идите ужинать, — позвала Асил с кухни.
Я не двинулся с места, пытаясь понять, что именно чувствую. Только что я по прихоти девушки, которую знаю первый день, отдал довольно приличную сумму. Она бы не помогла мне поправить пошатнувшееся финансовое положение, но позволила бы пару-тройку дней питаться чем-то повнушительнее подмерзших овощей. Однако, судя по всему, я потратил всю свою злость на Кларенса и дошёл уже до такой точки безразличия ко всему происходящему, что не ощущал ничего, кроме желания действительно зайти на кухню и поужинать.
— Господин, ужин стынет!
Я остановился в дверях, посмотрел на стоящую около плиты Асил. Во мне встрепенулось любопытство:
— А если бы у меня не было денег? Чем бы тогда заплатили им? — поинтересовался я.
— Но они же были, — равнодушно заметила Асил, даже не повернувшись ко мне.
— Но ты же не знала, что я получил плату за рудники. Я и сам этого не знал. Можно сказать, что это было чудо, — я дёрнул щекой, кривясь.
— Чудес не бывает, — проговорила девушка неожиданно серьёзно.
— Согласен. Но, в любом случае, это действие было бессмысленно, — я подал плечами. — Дом отберут через пару дней, зачем его прибирать?
— Ну так, господин, сделайте так, чтобы не забрали. Аристократ вы или нет?
— Это ненадолго, — выговорил внешне равнодушно, но внутри от этих слов стало тошно.
Этот дом принадлежал моему прадеду, деду, наконец отцу. И именно при мне род Самвелов потеряет всё: земли, рудники, поместье, титул…
— Но сейчас-то вы — аристократ, — в голосе Асил не было и капли жалости, за что я испытал к ней внезапный прилив благодарности. — Вот и будьте им до конца, даже если сроку осталось два дня!
Я улыбнулся. Мне нравилась её странная, ничем не подкреплённая вера в меня. Это чувство странным образом вдохновляло и как будто вселяло в меня новые силы. Пусть мне осталось быть бароном всего ничего, но это звание всё-таки что-то для меня значило. Мой отец носил наш родовой титул с гордостью, делая всё для его процветания. И моим долгом перед ним было поступить так же.
Я не стал продолжать разговор, молча отодвинул стул и сел за накрытый стол. Только сейчас толком рассмотрел, что на нём стоит. И вся моя усталость довольно быстро улетучилась, когда я увидел наваристый суп с внушительными кусочками мяса, нарезанную колбасу и рассыпчатую картошку в специях. Да я не помню, когда последний раз так ужинал!
Только отправив в рот несколько ложек супа, наконец осознал, что на кухне есть ещё кое-что новое. В углу приткнулся граммофон, и сейчас он крутил пластинку с плавной тягучей мелодией.
— Откуда инструмент? Да и пластинок у меня вроде не водилось, — решил уточнить. Мелодия в целом мне нравилась, давно я уже не слышал хорошей музыки. Да и нехорошей, впрочем, тоже.
Девушка спокойно обернулась, глянула на источник гармоничных звуков:
— Я люблю музыку. Очень люблю.
Уютный полумрак, треск камина и приятная сытость в желудке настроили меня на добрый лад. Мы какое-то время просто сидели и молча слушали разнообразные мелодии. И вдруг одну довольно живую композицию сменила плавная и волнующая. В глазах Асил что-то сверкнуло, она вдруг протянула мне руку и негромко предложила:
— Давайте потанцуем, господин.
Раньше я не обращал особого внимания на то, как она ко мне обращается, но именно сейчас это прозвучало как-то по-особенному интимно.
И если к грубости в свой адрес я за последней время попривык, то к такому обращению не был готов абсолютно. Я в некотором смятении смотрел на смуглую ладошку, не будучи в состоянии полностью осознать то, что услышал. Но Асил не дала мне много времени на раздумья, она соскочила со стула, подошла, схватила за руку и потянула. Я не захотел ей сопротивляться и тоже поднялся. Положил ладонь на тонкую талию Асил, переплел свои пальцы с её. Казалось, будто попал в сон из старых времён: звучит тихая красивая мелодия, а я в своих руках держу обворожительную девушку. Её горячая кожа почти обжигает мои пальцы, Асил улыбается, да так, что мне хочется остановить время, чтобы этот миг не кончался. Моё тело само вспоминает вбитые учителем танцев движения, шаги становятся увереннее, я прижимаю Асил к себе, полностью перехватывая инициативу и занимая ведущую роль. Мы кружимся в танце, как будто на каком-то аристократическом приёме. Или даже лучше, потому что тут мы только вдвоём, и я вижу отблески пламени камина в её неземных янтарных глазах…
В одно мгновение тусклый отсвет пламени стал ревущим всепожирающим потоком огня, направленным на меня и готовым оставить от моего тела лишь пепел, я резко отшатнулся, выпуская девушку из своих объятий. Я не понимал, что именно произошло, но внутри что-то дрожало, а чувство опасности просто вопило о том, что мне не стоит приближаться к ней. Я мотнул головой, пытаясь прогнать абсурдное ощущение.
— Спасибо за танец, господин, — моя таинственная партнёрша сделала реверанс.
Машинально кивнул, заводя правую руку за спину и щёлкая несуществующими каблуками ботинок.
Асил же спокойно вернулась к столу, принялась убирать со стола, как будто сейчас не было ничего странного. Я несколько секунд постоял на месте, приходя в себя, затем, не придумав ничего лучше, поблагодарил девушку за ужин и пошёл в свою комнату. В голове была каша, слишком много произошло за сегодняшний день, стоило многое обдумать и принять решение.
Зайдя в комнату, с удивлением уставился на новый матрас, лежащий на месте старого. Наклонился, коснулся его покрытия пальцами. Мягкий, чистый. Сверху лежало шерстяное покрывало и подушка, от которой шёл лёгкий травяной аромат. И вдруг улыбка пропала с моего лица, я быстро наклонился, заглядывая под кровать. Шахматы! Если меняли матрас, то могли и их… Но нет, доска осталась на месте. Причём ни одна фигура не поменяла своего положения. Я с облегчением вытащил их, расставил заново и сделал ход. Снова спрятал, разделся и с наслаждением лёг на новую постель. Укрылся, уткнулся носом в подушку, чувствуя, как меня практически трясёт от бессильной злости. Для меня, барона в пятом поколении, стало счастьем лечь в чистую новую постель! И при этом я её явно не заслужил, купил её не сам! Это как же я себя до такого довёл⁈ Позволил дяде облапошить себя, как семилетка, опустился на самое дно. И ведь считал, что это нормально! Жить, как свинья, питаться отбросами, терпеть толчки ото всех! Побираться, как никчемный раб!
Нет уж! Всё, к сурху! Я больше не позволю дяде грабить себя! И у меня есть только два дня на то, чтобы придумать, как заставить его заплатить мне всё, что является моим по праву. Да, пусть мне осталось быть бароном только два дня. Целых два дня! И за них я постараюсь придумать что-нибудь, что поможет мне остаться при своём звании и доме!