Последний герой СССР

Глава 25

Алферова я встретил и отвез в «Р. И. П.».

— У Петра интереснейшие находки, — сообщил он, впрочем, не вдаваясь в подробности.

И я прекрасно понимал, почему он не ведет серьезных разговоров в машине. Прослушать транковый канал связи сложно, машину спецы Сорокина на предмет жучков тоже проверяют — ежедневно, утром и вечером. Но все же, береженого Бог бережет.

Сорокин, встретив Алферова у ворот «Р. И. П.», тут же предупредил меня:

— Завтра в девять как штык. А сейчас догуливай свой выходной.

Я в который раз за день снова поехал по Змеиногорскому тракту. Тащиться к родителям на Сулиму смысла нет. Позвонил Вальку — прямо из машины.

— Влад… тебя мне послал Бог, — прохрипел в трубку друг.

— Видимо, Бахус? — подколол его, и только после вспомнил, что Валек гарантированно никогда не слышал о Бахусе, и уж, тем более, не читал о нем. — Что стряслось?

— У меня спектакль в четыре. Надо быть в ТЮЗе. А я вчера так набрался, что сегодня на мотоцикл взгромоздиться не могу. Какой тут ехать?

— А ножками до остановки и там на автобус не пробовал? — спросил c долей сарказма.

— Не дойду… Влад, хнёй не майся, выручай. Уволят же! — Взмолился Валек.

— Ладно, выскакивай к Змеиногорскому, подберу тебя. Я как раз мимо еду, — я свернул к обочине и остановил машину.

Валек появился минут через пять. Бледный, хотя куда уж ему быть еще бледнее, чем задумано природой? Но факт — красный загар схлынул, лицо приобрело болезненный зеленоватый оттенок. В руке бутылка с водой, к которой он то и дело прикладывался.

— Влад, у меня там делов-та на двадцать минут. Надо протолкать избушку и параллельно протопать курьими ножками. Ты меня потом до дома подвезешь? Блин, накидался вчера как дурак на поминках.

— Это точно. Сбавляй обороты, Валек. Алкоголизм — дело такое, непредсказуемое, — я рассмеялся.

Друг поморщился.

— Потише, голова трещит. Слушай, у меня дома по всему полу волосы валяются. Мать сегодня орала все утро. Говорит, что какую-то бабу наголо обрили. Ты не помнишь, че там было вообще?

Я улыбнулся.

— Да ты скальп с девушки пытался снять. Вместе с ушами. Менты еще не приходили?

— Скальп?.. — на Валька было жалко смотреть. Он позеленел еще больше, если такое вообще возможно. Глаза стали абсолютно круглыми, белые брови юркнули куда-то к волосам. — Еще ментов не хватало… — простонал он.

— Ладно, расслабься, — пожалел его, — там такая Злата была, с хвостом до задницы, так она сама себе волосы отхреначила. Ножом.

— Совсем чердак горит у девки. — Валек откинул голову на подголовник и простонал:

— Мама, роди меня обратно…

В ТЮЗе едва успели к началу представления. Помог Вальку натянуть «курьи ножки» и поставил его в избушку.

— Ты, главное, ноги по очереди переставляй, — хохотнул я.

Грех, конечно, смеяться, друг, все-таки, но не мог сдержаться.

— Воды… — просипел Валек.

Я посмотрел по сторонам. На небольшой тумбе стояла трехлитровая банка с водой, в которой скучал одинокий гладиолус. Вытащил цветок, подал банку блондину. Тот приложился к краю и жадно сделал несколько глотков. Потом поставил перед собой в избушке, на полочку и, взявшись за ручки, просипел:

— Где там эта долбаная Баба Яга?

— Я тебе покажу долбаную! — артистка в гриме, довольно неплохом, стукнула блондина по спине метлой. Она воинственно вскинула бутафорский загнутый нос с большой бородавкой на кончике, подправила съехавший горб, и, встав на ступень впереди Валька, скомандовала:

— Поехали!

Дальше пьеса пошла не по сценарию: Аленушка с братцем Иванушкой спрятались за яблонькой, Баба Яга в избушке выехала на середину сцены и высунувшись из окошка закричала:

— Дети, вы не видели сестрицу Аленушку и братца Иванушку?

Дети хором закричали «Нет!», и… в этот момент одна куриная нога запнулась о другую, избушка опасно наклонилась… Послышалось «Блин!», сказанное громким фальцетом и — на пол полилась вода. Все бы обошлось, но в тишине зала прозвенел громкий детский голосок:

— А Баба Яга описалась!

Дальше я не мог слушать, отполз глубже за кулисы и согнулся пополам в приступе смеха.

После спектакля Баба Яга, стащив с головы платок с висящими седыми паклями, лупила им Валька. Я кое-как оттащил него эту фурию, отметив, что волосы у нее натурального цвета — огненно-рыжие, некрашенные. Зеленые глаза артистки метали молнии. Девушка была яркой, но — как-то фрагментарно. Судя по звонкому голосу — молоденькая. Но — кто их артисток поймет, вдруг все еще «в образе»? Вряд ли узнаю ее без грима, но мне это и не нужно.

Выволок друга на улицу, запихал в «Волгу» и всю обратную дорогу ржал. Успокаивался, но снова приступы смеха одолевали, стоило только посмотреть на расстроенного Валька. Похоже фраза «Баба Яга описалась» станет в театре крылатым выражением.

Высадив Валька, поехал в «Р. И. П.», переночую там, в гостевой комнате. Пока ехал, думал, что смеяться приятно. Такая легкость появляется на душе, а ведь в своей прошлой жизни я совсем забыл об этом. Забыл, как можно просто радоваться, как простые вещи доставляют удовольствие, как это — жить без постоянного напряжения.

Надвигается катастрофа. Развал Союза. А простые люди этого не чувствуют. Продолжают жить своей жизнью. Водят на спектакли детей. Маются, как вот Валек, с похмелья. Садят картошку, разбивают клумбы. Занимаются тысячей мелких дел, погружены в бытовые заботы.

Почему-то пришло в голову сравнение с Титаником. Люди плывут к новой жизни, на огромном, супернадежном лайнере. Думают, впереди счастливое будущее в новой стране. А лайнер вот-вот налетит на айсберг… Причем капитан об этом знает, но все равно гонит вперед…

Ладно, все это «ложная патетика», как любит выражаться Петр.

Сорокин позвонил, когда я уже остановился у ворот нашей «конторы».

— Влад, переходим на казарменное положение. Быстро в «Р. И. П.», — приказал он.

— Так точно, товарищ полковник, — по военному ответил ему и положил трубку.

В зеленом фойе был через пару минут.

— Однако, скорость, — только и смог сказать Сан Саныч. — Приведи себя в порядок и быстро ко мне. Рохлин скоро прибудет. Ситуация изменилась и серьезно.

Я прошел в гостевую. Сполоснулся в душе. В шкафу белые рубашки разных размеров и темные брюки. Одни подошли. Переоделся. Хотя — смысл наряжаться как на парад? Обычная рабочая ситуация.

Влетел Петр. Ботаник был собран и напряжен. Я ожидал восторгов и воодушевления, рассказов о новых открытиях, но его будто подменили — кивнул, не сказав ни слова.

Сорокин ждал нас в приемной.

— Туда, — кивнул на кабинет с табличкой «Директор» и прошел первым.

В кабинете все, как перед поездкой в Монголию, даже места заняли те же. Рохлин был собран, сидел, постукивая карандашом по столу. Алферов, я заметил, озадачен чем-то.

— Итак, ситуация на сегодняшний день. — Начал совещание Петр. — Мы нашли пульт управления «машиной возмездия», подозревали, что и он может оказаться обманкой. Но нет — пульт настоящий, и с его помощью действительно можно передать код запуска на спутник. Другое дело, что вся система управления была изготовлена в тестовом режиме. Прошу прощения, но, учитывая те материалы, что у нас есть, я не смогу обойтись без краткого исторического экскурса… То есть я хочу это все проговорить, чтобы и самому понять ситуацию. Потому что новых данных очень много, и они в корне меняют представление о проблеме «машины возмездия» и способе управления ею.

— Хорошо, Петр. — кивнул Жорес Иванович. — Проведем мозговой штурм.

— Итак, начну с самых азов… После появления ядерного оружия и систем сдерживания его — и у нас, и у вероятного противника — возникла проблема устойчивости управления ядерными силами. Если противник нанесет первый упреждающий удар, каким образом можно на него ответить? Кто примет решение об ответном ударе и, самое главное, каким образом будет это решение доведено до исполнителя? Кроме того, существовала проблема случайного срабатывания механизма ответного удара. Генштаб, естественно, разработал детальные инструкции. Но — кто отдаст приказ, особенно в условиях первого обезоруживающего удара?

Как вам известно, у нас существует система связи на сверхдлинных волнах… А теперь посмотрим на то, какими силами обладает Советский Союз для нанесения неприемлемого ущерба вероятному противнику. Это: защищенные шахты межконтинентальных баллистических ракет и подводные лодки.

Борьба за распределение средств и за приоритет между флотом и ракетными войсками велась еще с конца пятидесятых годов. Ракетчики разработали систему «Периметр»… или «Мёртвая рука», как ее называют газетчики. То есть в случае ядерного нападения взлетает командная ракета, которая передает сигнал об автоматическом запуске всех дежурных средств.

Военно-морской флот, по инициативе адмирала Головко, разработал альтернативную систему ответного удара. Это наша знаменитая «машина возмездия». Как вам всем известно, еще, ныне покойный, академик Сахаров, Андрей Дмитриевич, выдвинул идею о торпеде Т-15 с мегатонной головной частью. По ряду причин от нее отказались, прежде всего, из-за позиции самого Сахарова. Не буду повторяться о коллективе ученых, создавших «машину возмездия», отмечу только, что со стороны Генерального штаба тему курировал адмирал Сергеев, Николай Дмитриевич. А со стороны стратегических сил — генерал Иванов, Семен Павлович. Он, после завершения операции «Анадырь»… вы помните, что Карибский кризис вызван был развертыванием Советским Союзом ракет с ядерными боеголовками на Кубе. Хрущёв в последний момент сдал назад. Американцы, естественно, не могли допустить, чтобы у них, в девяноста милях от побережья, находилось оружие, способное стереть Восточное побережье США с лица земли за несколько минут. Хрущёв, как всем известно, вывел ракеты с Кубы, но — привычка Никиты Сергеича держать фигу в кармане никуда не делась. И этой, образно выражаясь, фигой, стала «машина возмездия».

Генерал Иванов был переведен командовать Сибирским военным округом — в Новосибирск. Он и подбирал нашу группу ученых.

Они в кратчайшие сроки разработали концепцию, но — многое осталось за кадром, и не дошло до «заказчиков»… — здесь Петр сделал паузу. — Как вы знаете, Жорес Иванович, под могучей сенью оборонных разработок, — он усмехнулся, — проводилось множество исследований и экспериментов, слабо связанных с основной тематикой.

— Да, действительно так, — согласился Алферов.

— Здесь особо отмечу, — продолжил ботаник, — что во-первых, были поставлены не просто сжатые сроки выполнения задачи, а суперсжатые. А во-вторых, в проекте «машина возмездия» инновационным было все. Это и установка ядерного заряда на Срединно-Атлантическом хребте, это и управление пусковой установкой со спутника. И, самое главное, установка микроЭВМ на спутнике и на самой «машине возмездия». В то время это было настоящим прорывом… Но… Что осталось за кадром? О чем военные тогда — да и сейчас тоже — не подозревают?

— Ближе к теме, — сделал замечание генерал Рохлин.

— Минуту терпения, — ответил ему Петр. — Дело в тех двух компьютерах — или микроЭВМ, как их тогда называли. Совсем другой принцип работы, чем у тех, которыми сейчас пользуется весь мир. И вот тут-то у нас встает загадка.

— Еще раз прошу, ближе к теме, — Рохлин посмотрел на часы.

— А если ближе к теме, то компьютеры эти работают на кремнийорганической основе.

— Теперь то же самое, но на общедоступном, — Лев Яковлевич усмехнулся.

— Да все просто, Лев Яковлевич, и в то же время очень сложно, — вступил в беседу Жорес Алферов. — Разработчики этих микроЭВМ сделали множество нейронных снимков мозга, причем не взрослого человека, а ребенка, который только познает мир, только развивается и спроецировали их на кремнийорганическую субстанцию.

— Да, именно так, — Петр опустился на стул и потянулся за минералкой. Он налил в стакан воды, но выпить забыл. Я отметил, что о еде он сегодня тоже не вспоминает.

— Рискну предположить, что тем ребенком, мозг которого стал прототипом «мозга» машины возмездия, был наш аутист Ванечка? Ведь сложить два плюс два и догадаться, что он — сын Виктора У, много ума не надо, — я был уверен в этом.

— Ты прав, Влад. Итак, у нас есть супероружие, которое управляется суперкомпьютером, своего рода меч Империи… — начал Жорес Алферов, но генерал Рохлин перебил его:

— Сломанный меч Империи, — мрачно произнес он. — Сумасшедший компьютер на геостационарной орбите, управляющий ядерной бомбой.

— Я бы выразился по другому, — заметил Сорокин. — У нас в руках скорее обезьяна с гранатой… Они что, не знали, что мальчик страдает расстройством аутического спектра?

— По поводу аутизма еще предстоит разобраться, — снова вступил в беседу Петр. — Не факт, совсем не факт. Я предположу, что мозг ребенка был поврежден во время сканирования. Нейтринное излучение — это пока еще не изученная область физики.

— Здесь я соглашусь с тобой. Я сегодня ознакомился с тем, что мальчик делает за компьютером. Он общается и с машиной возмездия и со спутником напрямую. Но понять их «переписку» лично мне не представляется возможным. Да, это математика, но это безумная, с нашей точки зрения математика. Либо мы не доросли до нее. — Заметил Алферов.

— Резюмирую. — Рохлин хлопнул ладонями по столу. — У нас есть работающая система, способная нанести неприемлемый ущерб вероятному противнику. Вероятный противник в общих чертах представляет параметры угрозы. Более того, заключено соглашение об уничтожении «машины возмездия». Вы помните поход подводной лодки «Комсомолец» в восемьдесят девятом году, закончившийся катастрофой. И я теперь не уверен, что катастрофа была случайной. Пульт управления супероружием — это по сути человек с особенностями развития. Все остальные ящички — обманки, не более чем декорации, включая и тот, что найден возле монастыря в Горном Алтае. Настоящий пульт — Ванечка. И это огромная проблема. Уничтожить ребенка — то же самое, что спровоцировать активацию «машины возмездия». Ничего не перепутал?

— Все верно, Лев Яковлевич, — Алферов вздохнул. — Задачка у нас однако…

— Я добавлю свои пять копеек, — полковник Сорокин достал из блокнота бумагу, развернул ее и положил на стол — так, чтобы всем было видно. На отпечатанной листовке фото того самого азиата, которого я обнаружил у Петра под дверью. Информация: «Разыскивается Джумагалиев Равиль Исхакович, особо опасный преступник» — и далее по привычной схеме. Листовка по диагонали пропечатана большими красными буквами: «Внимание, розыск». — Все уже знают, кто это такой. Вопрос: зачем ему нужны были микрофильмы с результатами работы над «машиной возмездия»? Допрос проводили в моем присутствии хорошие специалисты, — здесь Сорокин хищно усмехнулся. — С привлечением психологов из ГРУ. И что мы выяснили? А выяснили мы, что Джумагалиев — один из активных членов секты Аум Сенрикё. И вот здесь я бы начал опасаться. Собственно, именно это обстоятельство и послужило причиной перевода «Р. И. П.» на казарменное положение. Также распорядился перевезти сюда Саруханова. За полковником Блохиным и небезызвестным вам, — Сорокин посмотрел на меня, потом на Петра, — Владимиром Протасовым, он же Вовчик, установлено наблюдение. Протасов. Его используют втемную, но я все равно не откидываю возможности отследить связи. Итак, вопрос: что будем делать дальше?

Я сказал быстрее, чем успел подумать:

— По сути у нас в руках собственность государства. И по закону мы должны отдать управление «машиной возмездия» — чем бы это управление не являлось — первому лицу государства. — во мне включился «юрист» из будущего. Но тема была настолько острой, что я не смог промолчать. — Здесь я обращаю ваше внимание на ситуацию в стране. Кто у нас первое лицо государства? Формально — Горбачев. Но реально сейчас начинается конфликт российских законов с законами СССР. И ситуация опасно накренилась в пользу РСФСР, Бориса Ельцина и неконтролируемого развала страны. Еще год — и президентом Российской Федерации станет Борис Ельцин. Отдать страшнейшее оружие в руки этого политика? Я бы подумал крепко. Особенно, учитывая, что сам Ельцин — просто марионетка.

— Ваши аналитические способности, Владислав Борисович, я очень ценю, — Рохлин прямо посмотрел на меня. — Тогда ответьте на вопрос: кто дергает за ниточки?

Я усмехнулся:

— Кто дергает? Тут далеко ходить не надо — оба этих человека на виду. Предположу, что это Лобов — первый заместитель председателя правительства РСФСР, и другой первый зам — Скоков.

Генерал Рохлин внимательно посмотрел на меня.

— Пока верховный главнокомандующий у нас президент СССР Горбачев Михаил Сергеевич. — заметил он.

— Ключевое слово «пока», — я понимал, что пацан, работающий без году неделя в «Р. И. П.» с точки зрения генерала наглеет — это как минимум. Но у меня тоже интерес к сохранению страны не меньший. Я даже больше мотивирован, чем все здесь собравшиеся — у меня задача спасти своих близких. Но говорить об этом я не стал. И все-таки решил пойти ва-банк: пан или пропал, будь что будет. — Я имею в виду что президент согласно конституции может передать свои полномочия вице-президенту, например, в связи с невозможностью выполнять свои обязанности. А вице-президент у нас еще не назначен. И сейчас если пульт управления «машиной возмездия» — и тот, что в сейфе под лабораторным комплексом, и тот, что балуется с компьютером в одном из жилых помещений над лабораториями — покинут территорию «Р. И. П.», они вряд ли в этом бардаке дойдут до президента страны.

— Правильное направление мыслей, — Рохлин расслабился. — Итак, что я предлагаю: отдать Горбачеву один из переносных пультов управления. Его торжественно уничтожат и — вопрос снят. Дальше. Сюда, в «Р. И. П.» по моей просьбе перебросят роту охраны из «Томска-7», это комбинат по производству оружейного плутония и много чего еще. У них большой опыт по организации охраны закрытых объектов. Также группа спецназа ГРУ из Бердска поможет усилить безопасность объекта. Жорес Иванович, вы отправитесь спецбортом. Вам предстоит торжественно передать переносной пульт управления Горбачеву и уничтожить его на глазах международной общественности. Петр летит с вами. Петр Константинович, на вас возлагается задача продемонстрировать работу пульта, при этом чтобы никто не понял, что подсунули по сути пустышку.

— Без проблем, — кивнул Петр.

— Влад, у тебя по прежнему стоит задача безопасности Петра Константиновича. Настя поедет с вами, — продолжил генерал Рохлин, — и будет своего рода усилением на случай непредвиденных ситуаций.

Сорокин вскинул взгляд на генерала, но ничего не сказал, только кивнул. Я отметил, что собой Сорокин владеет великолепно.

— Эта девочка в сарафанчике и с косичкой — лучшая охрана для нашего гения. Сан Саныч, вы продолжаете здесь командовать. Вопрос в одном: к мальчику чужих людей не подпускать!

— Есть, — коротко ответил полковник.

— Что ж, Жорес Иванович, встретимся в Москве. Ну все, прощаться не будем, завтра утром по коням и на Москву.

Рохлин встал, первым покинул кабинет.

Алферов с Петром остались обсуждать что-то для меня запредельно непонятное, на языке математических терминов и формулам. Сорокин вышел со мной.

— Влад, у меня к тебе личная просьба. Присмотри там за Настей? — Попросил он и я с удивлением заметил, что этот «железный» человек смущен.

— Не переживайте, я не дам ее обидеть, — успокоил его.

— Ты не понял. Присмотри за Настей, чтобы она никого не обидела, ладно?

Я рассмеялся, вспомнив сцену в тире.

Ночевал в одном из жилых блоков над лабораторией. Из-за стены слышалась музыка. Потом донеслась песня. Я узнал голос Ванечки.

«Те дни прошли и мир широкий раскинулся передо мной, белеет парус одинокий все той же чистою звездой», — пел мальчик, который никогда не станет взрослым. Но песня убаюкала, и я не заметил, как провалился в глубокий сон.

Снилась Москва, аэропорт Домодедово. Будто встречает меня толпа с огромным транспарантом. На транспаранте с надписью «Летайте самолетами Аэрофлота» изображена стюардесса с букетом, в синей форме, но почему-то в гриме Бабы Яги. Она клыкасто улыбается мне и прямо с полотнища протягивает цветы… Во сне усмехаюсь и думаю: «Символично».

В руках у приснившейся стюардессы две гвоздики…