Песнь надежды. Том 3

Глава 91

— Соревнования? — переспросил я оракула.

Она сидела на лавочке передо мной и обмахивалась веером, тяжело дыша, и внимательно изучая куст перед собой. Но изредка нет-нет, да всё равно скользнёт по мне взглядом.

— Да, дорогой мой, соревнования…

— Но а как же церемония, которая будет?

— И она будет, всё будет. Но позже. Сначала соревнования, а потом уже официальная церемония представления вас как жениха моей дочери, дорогой Тэйлон.

— Вы хотите, чтобы я поучаствовал в соревнованиях?

— И желательно, чтобы заняли верхние позиции, — добавила оракул.

— Ещё и верхние… — вздохнул я. — Получается, там бои на мечах и стрельба из лука?

— Да, но не всё так просто, — улыбнулась она.

— Ну кто бы сомневался…

— Там будут определённые условия. Например, бой на мечах на бревне или стрельба из лука в лабиринте. Стрельба на скаку или вовсе свободные бои — кто с чем. Пока ещё не заявлено, какие соревнования будут, но уверена, вам будет интересно.

— Ага, как же… всегда мечтал выступать в цирке… — буркнул я. — Так, может ещё с энергией попробуем?

— Пожалейте, дорогой Тэйлон, — слабо ответила оракул. — Дайте чуть больше времени отдохнуть. Такое… сложно переживать по десять раз за несколько минут. Всё же возраст, я не молодая девушка, которой такое будет в радость.

— Может тогда с Ламе…

— Нет, — тут же отрезала оракул. Но потом мягче добавила. — Простите, но… делать такое с моей дочерью…

— Рано или поздно она это переживёт.

— Но когда вы станете законным мужем и женой.

— Если верить вам, я в любом случае стану мужем, поэтому, собственно, рано или поздно, разницы не имеет. Поймите правильно, я не хочу оскорбить её, но мне нужно научиться. И чем раньше, тем лучше.

— А твоя слуга?

— Ушастая?

— Ушастая? — рассмеялась оракул. — Ты зовёшь её ушастой?

— Да. И ей нравится её новое имя. Если вы предлагаете с ней тренироваться, то это исключено. Она слишком быстро привыкает к такому счастью. Боюсь, как бы потом сама не бегала за мной.

— Понятно… — улыбнулась она. — Ну что ж… Хорошо, давайте ещё раз. Я уже чувствую у вас прогресс.

Следующий час она только и делала, что вздыхала и охала.

Сразу после этого я шёл бить Ушастую. В последнее время так и вовсе приходилось её искать, после чего она, понурив голову, шла за мной на тренировочную площадку. Как же быстро она сломалась.

— Хватит! Хватит! — пищала она, прикрыв голову.

— Я даже тебя ещё не тронул, — нахмурился я, занеся над ней меч.

— Зачем мне ждать, пока вы отлупите меня палкой?! — выкрикнула она с обидой.

Ни оскорблений, ни обвинений. Эльфийка удивительным образом исправилась и одумалась. Только теперь заниматься с ней стало не так интересно.

— Не надо! — она вновь свалилась, держась за живот и прикрывая лицо.

Это были последствия её неудачной атаки. Несколько парирований, оттягивание на себя, после чего стремительное контрнаступление, из-за которого она не успела закрыться. Несколько ударов деревянным мечом, пинок в живот и ещё добавил пару ударов по рёбрам, а она уже в позе эмбриона просит пощады.

— Дерись нормально, — холодно сказал я, бросив сверху на неё меч. Ушастая аж вздрогнула.

— Я дерусь.

— Ты же хотела отомстить.

— Я передумала, — с обидой в голосе ответила она, беря в руки меч.

— Давай. Даю фору — я без оружия, а ты с мечом.

— Нет! Возьмите меч! — крикнула она.

— Я тебе на уступки иду, — возмутился я.

— Вы в прошлый раз перебросили меня и сломали мне таз! — с горькой обидой выкрикнула она. — Мне тоже больно! Вы должны заботиться о своей слуге тоже!

— О, так я теперь должен заботиться о твоей тощей заднице, да? — нахмурился я.

— У меня нормальная задница, урод!

— Послушай меня, пизда с ушами, или ты делаешь как велено, или я тебя луплю как скот. Поверь, я бываю очень назойливым. Если возьмусь из тебя дурь выбивать, уже не остановлюсь.

Она поджала губы и… расплакалась.

— Вы меня не цените!

Блять…

Я даже подавился собственными возмущениями.

Настолько наглого заявления я ещё не слышал. Это что за тупая логика? В смысле, я её не ценю? А с хера ли я вообще должен ценить ту, кто меня за говно считает?

Я могу закрыть глаза на то, что она меня нашпиговала стрелами — приказ есть приказ, и иногда его исполняют наверняка. Ничего личного (но всё равно обидно). Но извините, эта сука смотрит на меня как на говно и разговаривает как с говном. Да даже когда ловила и вбивала кол, назвала меня человеческим отродьем. С чего мне её любить и лелеять?

Как такая логика работает?

Собственно, я у неё и поинтересовался:

— С чего мне тебя ценить?

— Я служу вам! Я дерусь с вами!

— А ещё ты дура. Рот закрой, бери меч, и начинаем, иначе я тебя просто так отпинаю.

Она схватила яростно меч и тут же бросилась на меня. Естественно, я начал убегать.

— Вернитесь! Вернитесь немедленно! — кричала она, пытаясь меня догнать и ударить.

Кажется, во время тренировок я когда-то слишком сильно её ударил, потому что Ушастая разрывала причинно-следственные связи в своей голове. Но я сделал так, как она просила — остановился.

Ушастая слишком сильно разогналась и, не успевая остановиться, взмахнула мечом наискосок. Я бросился в сторону удара, проскользнул под клинком, который чиркнул мне по голове, и кулаком просадил ей под рёбра. Она охнула и наотмашь ударила следом, но уже не достала. А я шагнул навстречу и…

Блок. Надо же, её чему-то научили тренировки.

А потом она попыталась кольнуть меня в живот, но я оказался чуток быстрее. Резко ушёл в сторону, ударив ладонью по ребру, отводя меч в сторону, а другим кулаком пробивая ей в нос. Хруст, кровь, она роняет меч, а я бросаются к ней, заступаю за спину, обхватываю и перебрасываю через себя на землю. Ушастая ударилась спиной о землю, охнула и затихла на несколько секунд. Я даже добивать её не стал. Лишь чуть позже услышал, как она плачет. Получать куда неприятнее, чем раздавать, да?

Не ценю её, блин…

Оставив Ушастую валяться на земле, я пошёл тренироваться дальше. Лук, стрелы, и на стрельбище. После них револьверы, которые мне вернули. После этого силовые тренировки и так до обеда, где я садился за общий стол. После этого или тренировался, или изучал историю эльфов. Несколько раз гулял с Ламель, но она либо молчала, либо спала.

Поэтому для меня стало неожиданностью, когда она предложила прогуляться.

— Только не по городу.

— Естественно, по территории замка, — ответила она немного надменно, глядя на меня сверху.

Я мог сказать, что сейчас она вот-вот…

Да, отключилась. Я заметил это по её зрачкам — они резко сузились. Я теперь мог даже сказать, когда она засыпает, а когда нет — когда знаешь, что искать, всё становиться слишком очевидным.

Правда, пришлось её потом ещё и будить, чтобы напомнить, куда она меня приглашала.

— Так, о чём речь? — перешёл я сразу к делу.

— Вы слишком нетерпеливы, — спокойно ответила Ламель. Мы прогуливались по не большому, но густому саду у стен замка на нижних уровнях.

— Не вижу причины рассусоливать. Так зачем позвали?

— Просто решила поговорить.

Просто поговорить? Учитывая тот факт, что она частенько оказывается рядом со мной: когда отдыхаю, когда стараюсь читать, когда просто чем-то занимаюсь (кроме тренировок), но молчит, сейчас неожиданное желание поговорить вызывает определённые подозрения.

— У нас так много времени поговорить, но вы сейчас аж позвали меня.

— Ну… да, я позвала вас, — сдалась она. — Вы же занимаетесь с моей матерью магией, верно?

— Да-а-а… — протянул я, прищурившись. — И?

— Она выглядит немного странно в последнее время, и я подумала, что она устала, — да, она немного затрахана во всех смыслах этого слова. — Она не молода, и я подумала, что быть может вам стоит позаниматься со мной?

— С вами?

— Я хороша в магии, я умею управлять потоками энергии, я знаю теорию. Уверена, что смогу вас научить многому или помочь в ваших начинаниях.

— А ваша мать знает? Ламель? Вы меня слышите?

Уснула. Блин, это странно. Ламель только что разговаривала со мной, а тут уснула. Просто за секунды. Я вообще заметил, что у неё бывает два типа сна. Когда один, она засыпает, но выглядит вполне себе в сознании и разбудить её можно щелчком пальцев. В другой она отключается полностью — расслабляется настолько, что просто валится с ног и может сама себя покалечить. Вспомнить ту историю с поджаренным лицом, и становится страшно за неё. Теперь понятно, почему оракул говорит, что она не подходит для правления.

Я разбудил её щелчком пальцев.

— А?

— Боюсь, тут решение вашей матери, Ламель, не моё.

— Но… я же тоже могу быть полезна.

— Вы и так играете большую роль.

— Как будущая мать наследников, — в её голосе проскользнула то ли обида, то ли грусть. — Всё проходит мимо меня. Я будто и не участвую в жизни, Тэйлон. Меня оберегают, опекают и держат подальше от всего, как сокровище. Не разговаривай ни с кем без разрешения, не делай так, не делай эдак, это опасно… Я… прошу прощения, я, наверное, вас утомила.

— Нет-нет, всё в порядке.

— Просто… зачем я нужна? Чтобы выносить ребёнка?

— А этого мало?

Ламель посмотрела на меня как на предателя.

— Я думала, вы понимаете меня, Тэйлон.

— Понимаю. Не буду врать, что хорошо понимаю, но достаточно, чтобы сказать, что вам одиноко и скучно. Но у вас особенность, которая опасна… — я щёлкнул перед её носом пальцами, будя.

— А? Я не спала, — попыталась оживиться она.

— Только что заснули, — усмехнулся я.

Ламель вздохнула и села на край лавки. Удивительно, но в её голосе не было обиды, не было злости или каких-либо других эмоций. Она говорила совершенно спокойно, будто разговаривала о погоде или о чём-то, что её совсем не касалось. Вроде говорит о том, что наболело, но слишком спокойно.

— Молчи. Держи себя в руках. Не показывай своей особой стороны, — процитировала Ламель, по-видимому, свою мать. — Так и живу. Я принцесса, цвет и свет своего народа. Я должна быть правильной. Но иногда от этого устаёшь.

— Ну… у каждого свой крест на спине, — пожал я плечами.

— Свой крест? В каком смысле? — заинтересовалась она.

— Не знаю. Слышал от одного человека. Суть в том, что у каждого своя ноша, которую он вынужден тянуть.

— Но моя мать не всегда будет у власти, — заметила Ламель.

— Это вы к чему?

— Рано или поздно мне придётся взять всё в свои руки. Да, я пропущу очередь на трон, но кто-то должен наставлять моих детей потом. Я хочу начать жить своей жизнью.

— Боюсь, что…

— Я знаю, что у меня свой путь, но я хочу идти по нему сама. Лично. Чтобы никто не вёл меня за ручку по нему, — такой спокойный голос, но при этом в глазах едва ли не сталь. Ламель-то, оказывается, у нас стальная соня. — Вы можете заниматься со мной.

— Боюсь, что…

— Я настаиваю, — надавила она голосом.

— Извините, боюсь, не вам решать.

— Я принцесса, будущая наследница престола Небесного Королевства. Меня пропустят, но в данный момент я всё ещё имею права на трон. И как следствие, у меня есть власть. Поэтому я говорю вам…

А вот это, честно говоря, меня задело. Я всё понимаю, но решает оракул. Собственно, я сам был не против тренироваться с Ламель. Но не когда она подходит и говорит мне: «Я приказываю тебе делать…» — это как-то задевает, если честно. Всё могу понять, но даже оракул так мне не приказывает, хотя имеет полное право. Это элементарное уважение.

— Будто мне не плевать, кто вы — принцесса или королева, — усмехнулся я.

— Я старше и выше вас по…

— И что? — откровенно насмешливо посмотрел я на неё. — И что, Ламель? Заставить меня хотите? Ну так заставьте, давайте.

Она поджала губы.

— Тогда потрогайте меня за грудь.

Э-э-э…

— Что, простите?

— Потрогайте меня за грудь, — повторила она чуть громче и настойчивее. — Своим телом я имею право распоряжаться. Потрогайте меня. Я всё равно уже решённая ваша жена.

Сказала это она, но почему-то стыдно и неловко за эти слова мне.

— По-вашему, так выражается взрослость и самостоятельность?

Ламель напомнила мне тех солдат, да и простых подростков, что только-только оторвались от дома и, чтобы доказать, какие они взрослые, бросались курить, пить или заниматься прочей хернёй. Доказывать всем и в первую очередь себе, какие они взрослые. Откровенно глупые и детские поступки для них казались верхом самостоятельности и доказательства того, что они уже могут сами за себя решать.

Это проявлялось чаще всего именно у тех, кто был домашним. Дворовые такой хренью не страдали — они или изначально были конченными, или уже перебесились.

Вот Ламель была из домашних, которые пытаются доказать самим себе, что они уже взрослые. Только…

— Чего же сейчас вас прибило? — спросил я.

— К чему прибило? — не поняла она.

— Прошу прощения, перефразирую. Почему именно сейчас вам захотелось показать себя взрослой?

Под моим взглядом… она уснула. М-да… Пришлось разбудить её.

— Я сама… — начала она свою тираду заново, когда я её перебил.

— Вы уже это говорили. Я спрашиваю, почему именно сейчас вы вдруг решили показать свою взрослость. Только честно. Тогда я поговорю с оракулом, чтобы с вами позаниматься.

Ламель нахмурилась и отвернулась. Подумала, после чего, не оборачиваясь, ответила:

— Вы проводите слишком много времени с моей матерью, — глухо произнесла она.

— Простите?

— Вы проводите слишком много времени с моей матерью, — повторила она громче. — Не поймите неправильно. Вы вольны делать что хотите, ведь мы пока не женаты. И чувств особых у меня к вам нет. Однако вы проводите больше времени с ней, словно вы её муж. Словно ей за вас замуж выходить, не мне. Будто уже принадлежите ей. Но… вы мой будущий муж, не её.

— Я и с вами гуляю, нет?

Она посмотрела на меня люто злобным взглядом.

— Всё решают за моей спиной. Будто меня нет. Будто я здесь для красоты. Вы тренируетесь с моей матерью. Проводите время со своей слугой. Со всеми. А я лишь хожу рядом, потому что мне нечего предложить. Но вы мой будущий муж, вы слышите. Мой. Не её. Не слуги. Мой.

— Послушайте…

— МОЙ!!! — рявкнула она неожиданно на весь сад, заставив меня вздрогнуть. Оказывается, Ламель умеет и орать.

— Потише, Ламе…

— Думаете, я не вижу?! Не вижу, что моя мать каждый раз смотрит на вас и улыбается?! Что она уходит на тренировку с вами радостнее, чем прикладывается к вину?! Что после вас возвращается вся расслабленная? Мне плевать, спите вы с моей матерью или нет! Ведь мы ещё не муж и жена. Мне плевать! Но вот так за моей спиной… ВЫ МОЙ МУЖ!!! ВЫ СЛЫШИТЕ ЭТО!!! — она схватила меня за грудки, истошно крича, и начала трясти. — МОЙ!!! МОЙ!!! МОЙ!!! МОЙ!!! МОЙ!!!

Она орала так, что у меня аж уши заложило.

— Нас услышат.

— НИКТО НАС НЕ УСЛЫШИТ!!! Я НЕ ПУСТОЕ МЕСТО!!! ВЫ БУДЕТЕ МОИМ МУЖЕМ, А НЕ ЕЁ!!! Я СУЩЕСТВУЮ!!! СЛЫШИТЕ?! Я СУЩЕСТВУЮ!!! ВЫ МОЙ!!!

Её голос охрип. Ламель откашлялась, отпустив и отвернувшись от меня.

— Вы не так всё поняли, Ламель…

— Я всё поняла правильно, — ответила она тише. — Я знаю, что делает энергия, когда проходит через женщину. Мне девяносто семь, не семь. Не стройте из себя взрослого лишь потому, что выглядите моим ровесником. Я вам в бабушки гожусь. Но вы мой муж, Тэйлон. Мой и ничей больше. По крайней мере на нашей земле. Я не хочу, чтобы все вели себя со мной как с пустым местом, которой подсунут вас на время, и всё. Я могу решать за себя сама. Я могу решать, что и когда делать. Если вы мой муж, значит, вы со мной. Хотите спать с моей матерью? — хрипло спросила Ламель. — Думаете, что если я тиха, молчалива и засыпаю вечно, я тихая и милая девушка, с которой можно так поступать?

— Да я и не говорил этого. Я вообще никак с вами не поступаю.

— У меня есть долг. Перед королевством, перед народом и перед моей матерью. Но у меня есть и самоуважение, Тэйлон. Я не хочу быть пустым местом, частью плана, где мне отведена роль лишь временного пристанища ребёнка, которая родит и уйдёт в тень. Я знаю, что моя мать любит меня, но я не глупое наивное создание, с которым можно так обойтись.

Она поднялась со скамьи и встала передо мной.

— Вы будете заниматься со мной. Я буду учить вас. Я могу перенести куда больше тренировок, чем моя мать, а знаю столько же. Может быть ей и весело с вами тренироваться, но не ей выходить замуж за вас. Я имею своё право на вас, как вы имеете своё право на меня. Я не какая-то проститутка, с которой вы ляжете на одну ночь.

Имею право на вас, ага…

— Я ничей. Я лишь со стороны и мне плевать на ваши разборки внутри семьи, — как можно холоднее ответил я. — Так что можете оставить предъявление прав на меня на кого-нибудь другого.

— Если бы с вашей будущей женой вовсю спал ваш отец, вам было бы приятно? Вам потом спать с этой женщиной, но вас словно и не замечают. Спят с вашей женой, будто вы пустое место. Решают всё за вас… Было бы такое приятным? Я ваша жена. Ваша будущая жена. И я имею право распоряжаться своим телом. Я не позволю переступать через себя, как через лужу.