Первый среди равных. Книга XIV

Глава 20

Тверь.

Железнодорожный вокзал.

Евгений Александрович Пожарский стоял в сторонке и молча ждал. Для светлейшего князя и одного из самых могущественных аристократов страны это было настолько странно и необычно, что он всерьёз прислушивался к новым ощущениям. Как это, когда все плевать, кто ты и чем занимаешься? Что делать, если ты вообще ни на что не влияешь при всех своих титулах, званиях и достижениях?

Князь вынужден был себе признаться, что чувство ненужности и бесполезности ему совершенно не нравится. Вот только изменить ситуацию он не мог. Даже самый последний дружинник рода Разумовских сейчас мог сделать больше, чем целый губернатор одного из важнейших регионов Российской Империи. Такой дружинник хотя бы мог подойти к тревожно переминающейся неподалёку старшей сестре князя Разумовского и прямо задать вопросы, которые его интересовали. Сам Пожарский себе такой роскоши позволить не мог. А потому мучался целым роем вопросов и ждал…

Из вагона, где уже какое-то время назад скрылся Ярослав Константинович, выскочил барон Ожегов и начал спешно закладывать пролом золотыми слитками. Действовал Виктор Романович очень уверенно и сосредоточенно, будто не раз занимался подобными вещами.

— Помогайте! — внезапно зарычал Ожегов и светлейшему князю пришлось здорово напрячься, чтобы не сорваться с места. Столько власти и права приказывать было в голосе никому неизвестного до недавнего времени барончика, что даже губернатор едва не бросился подбирать слитки. — Чего встали⁈

А в следующее мгновение Евгений Александрович сознательно заблокировал мышцы лица, на некоторое время став похожим на каменную статую. В ином случае его челюсть рухнула бы на землю и пробила дыру метра в три глубиной. Все архимаги, которые были в разы сильнее Ожегова, ринулись на помощь, как по свистку.

Следом рванули Витязи, но стоило молодому парню с мощнейшей аурой менталиста взглянуть в их сторону, как бойцы личной охраны тут же перестроились и отошли к княжне Разумовской, будто готовясь её защищать. В ход действительно пошли сильные защитные амулеты и глушилки магических воздействий.

— Не переживайте так за своего брата, дорогая, — счёл нужным попытаться успокоить Анастасию Константиновну Пожарский. — Уверен, он может справиться с любой проблемой.

— За брата? — непонимающе посмотрела на губернатора девушка, а потом, будто осознав его слова, бледно улыбнулась. — Я тоже уверена, что Ярослав Константинович справится. Сейчас я больше беспокоюсь за сохранность составов с подарками и безопасность вокзала.

— Безопасность вокзала? — тут же встревоженно переспросил министр транспорта. — А вы считаете, что ему что-то угрожает?

— Если вам не составит труда, я бы просила вас перегнать два других поезда на пару километров от вокзала, Ефим Васильевич, — мило улыбнулась Настя чиновнику и тот побледнел до синевы.

— Евгений Александрович… — хватаясь за сердце, обратился Ефим Васильевич к Пожарскому. — Два километра… Если это зона поражения, то мы половину железнодорожной инфраструктуры Твери потеряем.

— Думаю, Анастасия Константиновна немного преувеличивает, — слегка улыбнулся светлейший князь. — Но просьбу княжны надо выполнить, голубчик. А о безопасности прилегающей территории я позабочусь.

— Ходу, ходу!!! — внезапно во всё горло заорал барон Ожегов и вокруг поднялась дикая суета. Вернее, как секундой позже осознал губернатор, вовсе не суета, а качественно отработанная эвакуация, за которой стоял координатор в виде архимага Ментала.

Первыми с места сорвались Витязи. Их командир, не особо церемонясь, подхватил на руки княжну и рванул на дикой скорости прочь. Следом бежали его бойцы, но каждый будто бы чётко знал своё место и всё многообразие защитных амулетов и барьеров сложилось в один многослойный защитный контур. Направлен он был чётко в сторону поездов с подарками.

— Простите, ваша светлость. Можете снять меня с должности, но своих людей на смерть я посылать не стану, — пролепетал Ефим Васильевич и, с удивительной для его фигуры скоростью рванул следом за Витязями.

Губернатор нахмурился, проводил взглядом группу из трёх архимагов и командовавшего ими Ожегова, которые на ходу начали добавлять свои заготовки к защите княжны, а потом развернулся размял плечи. Его род славился умением атаковать врага сильнейшими в мире огненными заклинаниями, но и защиту Пожарские ставить умели не хуже.

Статус архимага не был пустым звуком. В небе появилась огненная искра, молниеносно развернувшаяся в непробиваемый купол диаметров в несколько сотен метров. Барьер накрыл не только все поезда из Индии, но и прилегающую территорию. Энергия защиты была направлена внутрь, и любая попытка пробить купол немедленно получала ответный удар аспектом Огня. Сам Евгений Александрович, как и его личная свита, не сдвинулись с места. Хотя Зейд поглядывал вслед удаляющимся бойцам Разумовского.

В какой-то момент со стороны первого вагона, где остался Ярослав Константинович, послышался странный треск. Стенки вагона слегка деформировались, оголяя тщательно уложенные ряды золотых слитков. Следом пришёл отголосок сильного заклинания на основе аспекта Смерти и в небо ударил рассеянный веер серых лучей.

— И всё? — невольно фыркнул Пожарский. — Стоило ли…

Договорить губернатор не успел. Слой золота на крыше развалившегося вагона не выдержал невидимого давления и потёк вниз. Едва образовалась сквозная дыра, в небо ударил столб серой такой плотности, о которой архимаг аспекта Огня никогда не слышал. Будто серое полотно выстрелило вверх до самого солнца.

Защиту светлейшего князя эта матери даже не заметила, а сам Евгений Александрович едва не рухнул без сознания от разрушившегося мгновенно барьера. Пожарский повел по сторонам налитыми кровью глазами и увидел лежащих без движения подчинённых. Только Водяной ещё пытался подняться, но он тоже быстро слабел.

— Что же это? — с трудом прохрипел губернатор. Следом за серой энергией пришли голоса. Они звали за собой. Они проклинали и обещали несметные богатства за помощь или избавление. Вот только большую часть бесплотных звуков архимаг Огня не понимал. Но даже так у него начала кружиться голова от внешнего давления.

Сколько продолжалась эта пытка сказать Пожарский бы не взялся, но внезапно всё закончилось. Серая материя всосалась обратно в остатки вагона, голоса стихли, и светлейший князь без сил рухнул на колени. Ни следа князя Разумовского в расплавленной золотой луже не осталось.

— Куда же ты ушёл, Сокол? — перед тем как потерять сознание, выдохнул Евгений Александрович. К в небо ударил из того же места фонтан раскалённого до бела огня, губернатор уже не увидел.

Где-то на Пути.

Периметр аспекта Жизни.

— Я просил тебя никогда не называть меня так, Патрокл, — постепенно приходя в себя, произнёс я. Взгляд окончательно очистился, и я увидел перед собой седого старика, который был настолько тонок, что его можно было посчитать прозрачным. Он был таким же точно при жизни. И горе тому, кто посчитал бы его слабым или умирающим. — Ты знаешь, что это ложь.

— Но это не меняет того, что мой лучший ученик во всех летописях записан, как уничтожитель городов и проклятие матерей, — скрипуче рассмеялся величайший лекарь всех времён. Он был стар уже тогда, когда я ещё только пришёл к нему сопливым мальчишкой. При этом я был на сто процентов уверен, что этот язвительный старик так и не умер. И оказался прав. Иного объяснения тому, что кто-то оказался в этой части Пути просто не было. — Историю пишут победители. А судя по этим писулькам — ты с треском проиграл. Я бы сказал, что тебя разнесли в клочья, если бы не та чехарда, что ты устроил после своей смерти. Даже тут трясло знатно.

— Ты давно здесь? — изучая своими чувствами окружающее пространство, спросил я.

— Где здесь и что такое давно, мальчик мой? — улыбнулся в ответ Патрокл и его лицо ненадолго превратилось в печёное яблоко. Целитель мог запросто придать своему телу вообще любой вид, но предпочитал именно этот образ. — Ты ещё не начал свою потасовку с братьями и сёстрами, когда я свободно ходил к Источнику Жизни. Для меня особой разницы нет, а время здесь силы не имеет.

— Какое восхитительное враньё! — не выдержав, рассмеялся я и старик напротив меня сердито нахмурился. — Ты всё так же любишь пустить пыль в глаза.

— С чего ты взял, что я вру? — поднял мохнатые брови Патрокл.

— Пойдём со мной, — тут же предложил я. — Люди многого достигли и тебе точно понравятся их изобретения. А медицина до каких высот развилась… Твои настойки сущий хлам на их фоне!

— Врёшь!!! — тут же разозлился древний целитель. — Не могли люди ничего нового придумать! Даже после твоих выкрутасов!

— Пойдём, — снова предложил я и не сумел сдержать улыбку. — Разве для всемогущего владыки Жизни Патрокла станет препятствием пара других аспектов на Пути?

— Гадкий мальчишка! — зло рявкнул старик. В его руке материализовалась сучковатая палка и он тут же попытался треснуть её меня по голове, как много раз делал во время обучения. Вот только я был не тот. Совсем не тот, что в далёком прошлом. — Как смеешь ты так разговаривать со своим учителем⁈

На пути палки, которая была по сути своей частью силы Патрокла, возникло облако энергии аспекта Жизни. Старик попытался продавить его, но у него ничего не вышло и он отступил.

— Ты не можешь покинуть это место, — спокойно и без издёвки произнёс я. — Одно то, что тебе удалось сохранить себя и остаться здесь — уже великое достижение. Владея всего одним аспектом, крайне сложно открыть дорогу.

— Я не открывал дорогу, — неожиданно проворчал Патрокл. — Просто перешёл сюда из мира живых. Мне же не нужно было осушать Источник для перехода к новому уровню могущества. Это вы всё гонитесь за силой. А суть жизни в покое и безмятежности…

— На моём месте мог быть Атлас или Теракл, — нейтрально произнёс я и старик немедленно скривился. В принципе, он бы отреагировал так на любого Вершителя, кроме Локхара. С обманщиком старый лекарь неожиданно сумел найти общий язык.

— Эти двое всё ещё живы? — неохотно спросил я. — И даже могут ступить на Путь? Мир несправедлив…

— Почему я не могу пройти дальше? — решил я вернуться к началу нашего разговора. Следующей областью пути должна была стать Вода и за неё я переживал меньше всего. А вот на этапе Воды было два варианта. В зависимости от имеющихся склонностей, можно было выбрать Воздух или Землю. В моём случае это был выбор без выбора. Землю я так и не открыл.

— Вода изменилась, — глядя мне в глаза, ответил Патрокл. — Я не могу выйти за пределы этого участка, тут ты прав, мальчик мой. Но соседние части Пути ощущаю отлично. Огонь тоже шалил недавно, но такое случалось уже много раз. А вот Вода… Она ведёт себя так, будто…

— Её кто-то подчинил, — закончил я за Патрокла и тот удивлённо уставился на меня.

— Что происходит в мире людей? — спросил лекарь.

— Теперь ты так его называешь? — улыбнулся я.

— А я не прав? — вопросом на вопрос ответил старик. — После твоего фокуса с распределением силы, это действительно стал мир людей. Все остальные, включая магических тварей и выродившихся Вершителей, всего лишь рудименты.

— Атлас, — коротко ответил я. — Мы с Калиссой пришли к выводу, что он владеет громадной аномалией где-то на дне мирового океана. Возможно, всё это время он искал варианты подчинить Источник аспекта Воды.

— Заучка тоже выжила? — будто только эту информацию выловив из моего рассказа, улыбнулся Патрокл. — Не удивлён. Эта заноза всегда умела заранее готовиться к неприятностям. Она тебе подарок Локхара отдала?

— Да, — с небольшой заминкой, ответил я. Всё остальное, в принципе, укладывалось в рамки возможного. А вот про начало Пути и подарки от короля Индии я ещё ничего не говорил лекарю. — Ты знаешь что-то об этом?

— А она тебе ничего не сказала? — хитро посмотрел на меня Патрокл, и я молча поднялся, направившись к пульсирующей вдалеке искре аспекта Воды. Даже с такого расстояния она казалась тёмной и опасной. Не хотелось представлять, что сейчас творится на следующем отрезке Пути. Старик правильно понял мой настрой и тут же миролюбиво поднял руки. — Ладно-ладно! Всегда ты такой серьёзный, что сил нет! Даже поболтать со стариком времени найти не можешь, хотя тут даже времени нет! Локхар ничего мне не приказывал и никакого договора у нас с ним не было. Он с заучкой что-то обсуждал, но я не знаю, что именно.

— А ты тогда тут причём? — прямо спросил я. Даже удивительно, насколько быстро можно устать от разумного, которого не видел несколько тысячелетий.

— Обманщик помог мне найти путь на этот отрезок Пути, — с ощутимой паузой, признался Патрокл и тут же немного торопливо продолжил. — Я и так уже был на грани открытия. Оставалась только самая малость. Нужен был чистый Эфир, а ты уже мёртв был к этому времени. Вот я и обратился к Локхару.

— Так… — чуть замедлив шаг, посмотрел я на своего древнего учителя. В отличие от всех остальных участков Пути, на отрезке Жизни мана вливалась в Источник полноводной рекой. Мой уже трещал от напора, а тёмная точка перехода стала ближе в несколько раз.

— Обманщик сумел найти ключи от некоторых участков Пути, — будто не особенно веря собственным словам, сообщил Патрокл. — Он никому об этом не говорил. Всё хранится в его Цитадели. Если она уцелела. Он как-то обмолвился, что передал их единственному существу, которому действительно доверяет.

— Плохо… — резко остановившись, произнёс я. У меня наконец получилось рассмотреть переход и желание идти дальше резко пропало. Это было равносильно тому, чтобы самому насадить голову на трезубец Атласа. Но и остановиться я не мог. Надо было принимать решение и делать это быстро.

Если я попытаюсь пройти в обратном направлении, то, скорее всего, сгорю на пороге Лимба. Или меня растерзают хищники во главе с Олимпием. Если покину путь, то два аспекта станут полностью недоступными для меня, Путь закроется лет на десять. Сектор аспекта Жизни в Источнике уже начал каменеть, сообщая о предельном насыщении. В нескольких метрах от меня пульсировала хищная капля черной воды. Потеря третьего аспекта могла стать катастрофой в свете текущих событий в мире.

— Ты ведь живой Элрог! — воскликнул древний лекарь. Он с размаху хлопнул себя по лбу, и я услышал звонкий шлепок. Это оказалось крайне неожиданно. Чтобы поддерживать тело на грани физического состояния, мало было одного аспекта Жизни. Даже та дубина, которой хотел меня огреть старый учитель, была всего лишь его мыслью. Удивление длилось всего мгновение, а потом лицо старика будто осветилось изнутри. — Точно! Давай за мной!

Патрокл засеменил куда-то прочь от перехода, и я попытался пойти следом. Вот только, несмотря на крохотные шаги старика, догнать его у меня не получалось. Он так и оставался в десятке метров передо мной. А капля перехода, наоборот, будто приближалась с каждым моим вздохом и уже нависала за плечом.

— Давай-давай! Поторопись, малец! — чуть обернувшись, выкрикнул старик. Он нахмурился и в мою сторону устремился вал энергии аспекта Жизни. На лице Патрокла мелькнула озорная улыбка и его силуэт начал меняться, будто растекаясь и теряя форму.

— Вот чёрт! — успел выдохнуть я, а потом всё вокруг утонуло в изумрудном сиянии. Это стало последней каплей. Мой Источник не выдержал, и я будто ослеп и оглох разом. Мир погрузился в темноту и всё, что я слышал — мерный звук капающей воды, который становился громче и ярче с каждой следующей каплей.

Кап, кап… Кап…