Пауки в банке

Глава 9

Нирел взял фотографии и поднял бровь. Командующий базой, на которой они приземлились на дозаправку и получение инструкций. Рядом стоящая Винель присвистнула и сложила руки на груди. За её спиной в распахнутые ворота ангара задувает холодный ветер. С запада тянет гарью, горит склад топлива, и небо застилают клубы чёрного дыма. Выглядит как плотный валик чернильных туч, катящийся над белыми ошмётками.

На фотографиях — конвой из медицинского грузовика, машин прикрытия и приземистого броневика.

— Ваша цель двигается по тридцать пятому шоссе. — Сказал командующий, двигая пальцем по карте и ногтем делая «засечки». — Задача создать видимость охраны.

— Видимость? — Переспросил Нирел, бросил фото на стол.

Снимки ударились о плоскость и скользнули на воздушной подушке, словно трений не существует. Винель рефлекторно прижала их у края, взяла один и сощурившись, оглядела.

— А что там? — Спросила она, переворачивая снимок, будто на обратной стороне будет содержимое грузовика.

На вид настоящая лаборатория. Герметичные двери, экранирующий слой и системы фильтрации воздуха.

— Не нашего ума дело. — Отмахнул командующий. — Просто потерпите горян, что будут отбивать конвой, и отступайте…

Его перебил пронзительный рёв гудка над взлётной полосой. Нирел покосился на отъезжающий от истребителей грузовик-заправщик. Кивнул и отступил от стола, отдал честь.

— Приступаю к выполнению.

Командующий резко козырнул в ответ и вновь склонился над картой. Теперь расставляя по ней условные знаки, обозначающие армейские соединения, линии обороны и авиацию. В нагрудном кармане шипит рация, вместе с белым шумом выплёвывая обрывки переговоров.

Военная сеть находится под экстремальной нагрузкой. Сигналы проходят тройной фильтр, перебрасываются от узла к узлу и распределяются, обходя уничтоженные участки. Горяне бьют по вышкам, сбивают дирижабли.

Нирел вскарабкался на крыло истребителя, игнорируя приставленную лестницу. Ему нравится чувствовать металл. Прошёлся до кабины, прислушиваясь к звуку под подошвами.

Двое техников откатили лестницу, один показал большой палец. Самолёт исправен и готов к взлёту. Нирел всё же прошёлся вдоль корпуса и перескочил на другое крыло. Он доверяет техникам, но всегда лучше убедиться самому. Они видят истребители каждый день, разные модели, разное состояние. А он летает на этой птичке всю службу. Она для него, как любовница, что ближе всякой жены.

Плавные изгибы металла, звук и ощущение. Будоражащая, почти мистическая связь. Нирел встал у кабины, посмотрел в темнеющее от дыма небо, провёл ладонью по куполу фонаря.

В стороне Винель уже в кресле и выводит истребитель на взлёт. Фонарь сдвинут, и ветер треплет волосы девушки, словно пламя. Нирел невольно залюбовался сосредоточенным лицом и острым взглядом. Несмотря на показную легкомысленность, она профи, не терпящий ошибок.

Нирел выждал, пока она займёт позицию и захлопнет фонарь. Забрался в кабину и подключил комбез к системе истребителя. Ноги почти сразу сжала противоперегрузочная защита. Давление поднялось выше, перекинулось на руки, пусть и слабее. На приборной панели мигнул зелёный огонёк.

Система простая до безобразия и столь же необходимая. Человек может выдержать огромную перегрузку при движении по прямой. Не просто выдержать, но остаться полностью функциональным. Но стоит вектору смениться, и кровь отхлынет от головы, даже при кратно меньшей нагрузке. А это потеря сознания и управления. Костюм пилота предотвращает отток крови, просто сжимая конечности и торс.

В шлеме щёлкнуло и зазвучал бойкий голосок:

— Ну что, трусишка, готов к полёту?

— Да… — Вздохнул Нирел.

Пререкаться и возмущаться — значит обречь себя на позывной «Трусишка» до конца дней. Не то чтобы ему нравился старый позывной, «Винт», но тех, кто его придумал уже нет в живых. По его вине… Нирел с усилием отмахнулся от тёмных мыслей, пусть подождут до ночи.

Истребитель поднялся в воздух и аэропорт стремительно затерялся на фоне холмов и полей. Поравнявшись с напарницей, устремился к цели.

— Мне не нравится это… — Голос Винель пробился через рёв двигателей и свист ветра, приглушённый фонарём и шлемом. — Нас могут подбить за просто так…

— Мы не обязаны проигрывать. — Ответил Нирел, сжимая штурвал, ему тоже не нравится сама идея. — Дадим бой и отступим. У нас могло закончиться топливо.

— Всё равно.

Внизу змеится лента шоссе, полная машин, что как мёртвые жуки заполнили обочины. В стороне бредут люди, оглядываясь на проезжающие мимо авто, кто-то пытается остановить. Картинка осталась на сетчатке Нирела, хотя истребитель умчался далеко.

Война распространяется, как горящий керосин, выплеснутый на гору пенопласта.

Тяжёлый кейс тянет к земле. Мужчина привалился к дереву и забросил в рот две таблетки йода. Остальной отряд располагается на привал. Они достигли точки сбора. Грязные, измотанные марш-броском через радиоактивный лес и болота, военные валятся с ног рядом с драгоценными кейсами. Им удалось оторваться от преследования, затеряться в чаще и выбраться живыми. С драгоценным грузом.

Мужчина перевёл дух, отряхнул с формы налипшую грязь и достал нечто похожее на брусок металла. Гладкий, в половину ладони, с узким экраном и набором пронумерованных кнопок. Чудо технологий, превосходящее аналоги старого мира. Грязный палец прошёлся по цифрам, вдавил красную кнопку и металлический брусок завибрировал. Сигнал достиг ближайшего узла, вплёлся в общий поток волн, едва ли отличимый от белого шума. Секунды, минуты, часы… но сигнал достиг цели. Был расшифрован и передан получателю.

Мужчина вздрогнул, когда коробочка завибрировала во внутреннем кармане. На экране появилось одно-единственное слово: выдвигаемся. Команда разразилась довольным бормотанием, когда он сообщил о скорой эвакуации. Теперь они будут не просто богаты, нет, сказочно богаты! Разве государство, кому они принесли мировое господство, не расщедриться?

День кончился, и лагерь освещают чахлые костры из сухой травы и хвороста. Наёмники сгрудились вокруг них, вытягивая руки к теплу и обсуждая, на что потратят гонорары. Частные острова, семья, загулы каких мир не видывал!

— Короче, я куплю особняк, — сказал один, широко улыбаясь и потягивая воображаемую сигарету. — В каждой комнате поселю по красотке и каждый день буду…

Его прервала приближающийся стрекот винтов. Мужчины умолкли и повернулись на звук, вглядываясь в мерцание бортовых огней на фоне пылающих росчерков на половину неба. Капитан поднялся, прикурил сигару, припасённую на этот случай. Широко улыбнулся, но невольно вздрогнул и покосился в противоположную сторону. Вдруг опять этот истребитель появится из ниоткуда?

Ничего. В этот раз у них всё получилось.

Полностью чёрный вертолёт, вытянутый, как сигара, с двумя парами винтов на обоих концах, завис над поляной. Потоки ветра разметали костры и снопом искр разнесли по поляне, забили в чащу. Гул стал невыносим. Вертолёт тяжело опустился, шасси упёрлись в сухую землю, прогнулись под весом. Люк съехал вбок и на поляну соскочил рослый мужчина в строгом костюме, огляделся, поправляя галстук. Судя по виду, его выдернули с вечеринки или приёма. Лунный свет рассыпается по блестящей шевелюре, а красный мерцающий свет бьёт в спину. Заметив идущего к нему командира, он приподнял руку, замер и покосился на вращающиеся винты. Они замедляются, но всё равно опасны. Командир невольно ухмыльнулся, перекатив сигару в угол рта и закусив.

Гражданские, пусть и облачённые властью, слишком переживают о винтах. Бояться, что поток воздуха поднимет и бросит во вращающиеся лопасти.

Они встретились за границей винта, обменялись рукопожатиями. Вблизи видно, что на груди мужчины блестит значок-флаг: четыре звезды на сине-красном фоне и лилия в углу.

— Мы уже боялись, что вы сгинули или Руос вас поймал. — С широкой улыбкой сказал мужчина, потрясая руку наёмника. — Тем более в сложившихся обстоятельствах.

— Каких? Мы несколько выпали из новостей…

— Точно… Война, Кахаар вторгся в республику, а вместе с этим весь регион сошёл с ума.

— Ну, нам же лучше, сенатор! — С улыбкой заметил наёмник. — Под шумок грязные делишки проще…

Шелест замедляющихся винтов заглушил выстрел. Наёмник опустил взгляд, на дымящийся пистолет в руке сенатора, посмотрел тому в глаза, на дырку в своей груди. Рухнул на колени, а затем лицом вниз, задев убийц плечом.

За спиной сенатора из вертолёта выпрыгивают солдаты в чёрной форме без опознавательных знаков. Сразу открывают огонь из винтовок с толстыми глушителями. Наёмники, падают так и не поняв, что произошло. Слишком измученные, чтобы сообразить по первым выстрелам. Сенатор щёлкнул предохранителем, спрятал пистолет в кобуру под костюмом и посмотрел на убитого.

— Да, это всё делает проще.