Пауки в банке

Глава 10

Истребитель набирает высоту, и ускорение вжимает Нирела в кресло. Кровь едва отливает от головы и сознание остаётся чистым. Внизу земля разделяется на несимметричные прямоугольники и трапеции. Разных оттенков зелёного и жёлтого. Озёра и реки сверкают отражённым светом, как полированная сталь.

Оба истребителя несутся над широкой трассой, похожей на чёрную змею, попавшую под асфальтовый каток. Отдельные её участки забиты брошенными авто. На других движение идёт бойко, принимая притоки с боковых и сельских дорог. Нирелу она напоминает реку из резины и стали, по берегам которой бредут люди.

Они останавливаются, задирают головы, прикладывая ладони козырьком. Силятся разглядеть истребители, пронзающие бездонную синеву на сверхзвуке.

Слух обманывает большинство, и они вертят головами, ожидая увидеть истребитель там, где его давно нет. Самые быстрые или смышлёные успевают поймать силуэты с заломленными крыльями.

Если Нирел оглянется, то увидит густые клубы дыма, поднимающиеся из-за горизонта. Горят склады, хранилища топлива и заводы переработки нефти. В основном гражданские, военные свои прячут подальше от границ.

Справа линию горизонта затягивает зловещая дымка. Горит город и пригород, откуда и тянется большинство беженцев.

Внизу царит паника и липкий ужас, от осознания беспомощности. Война разбивает иллюзии силы и безопасности. Превращает человека в нечто иное, лишённое маски. В то, чем он является на самом деле. Главное — не смотреть в зеркало. Ведь в первую очередь люди обманывают себя, и далеко не каждый готов признать настоящего себя.

Это пугает даже Нирела. Ведь в глубине души он… счастлив. Для него война не ужас, не боль и потери. Даже не риск смерти. Нет. Война означает лишь, что он будет чаще летать!

Настолько часто, что разучится ходить. А смерть в бою, для него, лишь полное единение с небом.

Он останется здесь навсегда, и даже прах не опустится на землю!

Нирел сжал штурвал и сбросил скорость до позволительного минимума. При котором истребитель удержится в воздухе. Но даже так, он в разы быстрее конвоя, который должен сопроводить.

Для такой работы лучше подходят вертолёты, но они сейчас заняты эвакуацией тех, кто не может или слишком важен, чтобы бежать самому.

На трассе показалась искомая колонна. Нирел провёл пальцем по приборам, переключая локальный передатчик. В ухе щёлкнуло, мир наполнился скрежетом помех с обрывками трансляций. Затем сквозь шум проступил искажённый, но быстро крепнущий, голос:

— Неопознанное судно, назовитесь. Мы уполномочены открыть огонь!

— Говорит Сирин-Пять, — отчеканил Нирел, наблюдая, как замыкающая колонну бронемашина разворачивает башню в его сторону. Спаренные пулемёты задирают стволы к небу. Вряд ли они смогут повредить истребитель, слишком высоко и быстро он летит. А вот два тубуса грязно-зелёного цвета, прилаженные под пулемётами, могут доставить проблем. — Мы назначены в сопровождение.

— Вас понял, Сирин. — Выдохнули внизу и пулемёты опустились.

Нирел заглушил канал и переключился на шинель. Напарница летит параллельно, но ближе к земле, будто выискивая место для посадки.

— Сколько у тебя топлива? — Спросил он, рефлекторно склоняя голову в сторону девушки.

Шлем слегка стукнул по фонарю, и пилот выпрямился.

— На сорок минут. — Рапортовала Винель.

Никель бросил взгляд на датчики, вздохнул. Тридцать девять минут. Учитывая расстояние и маршрут, окно действия сокращается до двадцати минут. Раздражает до ужаса. Увы, против физики не попрёшь, и никто не будет высылать дозаправщик ради двух истребителей. Как жаль, что инженеры зарубили проект ядерных, воздушно-реактивных двигателей задолго до Катастрофы. Не будь они такими зашторенными, Нирел мог бы летать днями и неделями без посадки и дозаправки!

Винель качнула крыльями и набрала скорость, пронеслась над конвоем и скрылась из вида. Следуя оговорённому плану, она проверит дорогу впереди на предмет засад и заторов. Сохраняя связь с головным броневиком, на крыше котором торчит массивная антенна.

Нирел заложил поворот и полетел в сторону, обследуя боковые дороги и воздушное пространство. Насколько позволяет оборудование истребителя.

Кровь попала на костюм, совсем немного и на рукав. Никто не увидит. Кроме него и это раздражает, кажется, что пятно растёт и всё ярче выделяется на дорогой ткани. Мужчина потёр большим пальцем, будто это сможет помочь. Когда-то давно, он умел смывать кровь, и если уж быть честным, умеет и сейчас. Но уже не по статусу. Сенатор скривился и опустил руку.

Огляделся, чрево вертолёта полно солдат. В центре сложены и закреплены драгоценные кейсы. Кто бы мог подумать, что сокровища всего мира уместятся в таком невзрачном хранилище.

За иллюминатором холодное утро сменяется днём. Вертолёт несётся над лесами в серой зоне на стыке Кахаар, Рус и Фер. К узкой прослойке бесполезной земли Андер. Если быть точным, то клочок принадлежит Кахаар, но республика Андер арендовала его на семьдесят лет. Официально для разведки недр и постройки порта, через который собирается торговать с континентом.

Сенатор поправил до смешного огромные наушники, что спасают слух от рёв моторов и винтов. Осталось совсем немного и можно будет выдохнуть. Весь путь он ждал, что завизжит система оповещения ракетной атаки. Но ничего. Тишина и спокойствие. Словно бы война не охватывает континент.

Неужели всё получилось? План, граничащий с чудом, удался?

Он едва сдержал рвущий, звенящий, как струны нервов, смех. Прислонился к стене, чувствуя вибрацию, проходящую через корпус.

Внизу мелькают холмы, едва живые деревья и руины коттеджных посёлков. Среди бурных зарослей возвышаются остатки древнего фуникулёра. До Катастрофы земли Кахаар были популярны у туристов. У самого Сенатора сохранились фото далёких предков, что были здесь в зимнем отпуске.

Так, странно было смотреть на них и понимать, что за три столетия мир стал только хуже. Предки думали, что впереди светлое и технологичное будущее, а оказалось — хаос. Два миллиарда сгинуло в течение пары часов, ещё двести миллионов в течение семи лет. Технологии были утрачены, государства уничтожены. Мир почти умер.

Только благословенный Андер вышел из пепла ядерной войны, почти целым.

А теперь республика возьмёт то, что причитается ей по праву!

Вертолёт качнулся, обогнул особо высокий холм с остатками вышки связи. В наушниках загремел голос пилота, Сенатор не расслышал, погруженный в мысли, но по вышке понял: они прибыли.

За холмом открывается вид на залив. Свинцовые волны тяжело накатывают на каменистый берег. Где среди серой гальки пестрят стеклянные «обмылки», похожие на жевательную карамель. На бетонном «утёсе» стоит серое здание, обвешанное антеннами и подключённое к океаническому кабелю напрямую.

Сам кабель пролегает между континентами и является той самой ниточкой, что спасла мир. Именно по нему прошла экстренная связь, после первых ударов. Запоздало, но лучше, чем никогда.

Сейчас его важность даже выше. Это единственный быстрый способ связи с Андер и большей частью стран, имеющих выход к океану. Но для Сенатора это второстепенное. Главное, что по кабелю Сенат получит коды доступа за пару секунд.

Дальше по пляжу застыла стройка. Массивные краны кренят стрелы к воде. Над ними кружат чайки, дерутся меж собой за отбросы с кухонной помойки. У горизонта на волнах покачивается танкер. Экипаж наверняка даже не знает о войне или судорожно пытается сообразить, куда плыть, чтобы не расстаться с жизнью.

Вертолёт опустился на площадку, просел на шасси. Двое солдат встали у люка, один взялся за рукоять, а второй приготовился. Пусть это и «родные» земли, но враги слишком близко. Если разведка обнажалась, то все тайны могли уплыть и тогда здесь ждёт засада.

Винты замедляются, свист идёт на спад, а вместе с ним и вибрация. Трое солдат взялись за кейсы, накрывая их изолирующей тканью и складывая на носилки.

Люк съехал вбок, и в лицо Сенатора ударил холодный, сырой воздух. Упоительно сладкий, полный запахов соли, водорослей и мокрого камня. Солдаты выскочили в строгой очерёдности, прикрывая друг друга. Последними вышли носильщики и сам Сенатор.

Ему не было необходимости лететь на захват, но раз уж заварил всю кашу, руки придётся запачкать. Иначе получается совсем мерзко. Словно загребает жар чужими руками. Сам Сенатор и за эпизод с наёмниками слегка ненавидит себя. Его воспитывали на историях о героях древности, и ни один из них не поступал так низко. Увы, мифы далеки от реальности. Жизнь диктует свои условия, зачастую омерзительные.

Двери здания распахнулись, и сердце Сенатора замерло, но на холод и ветер выбежали учёные и его личные помощники. Андер победил, Сенатор прикрыл глаза и медленно выдохнул.

Нирел обследовал десятки квадратных километров по курсу конвоя. Не найдя ничего подозрительного, доложил и направил истребитель на резервный аэропорт для дозаправки. У него осталось пять минут «свободы». Винель отрапортовала, что тоже легла на курс. Ожидаемого нападения горян не состоялось…

На приборной панели вспыхнул огонёк, а уши полоснуло пронзительным сигналом тревоги. В его сторону летит ракета. Нирел заложил кульбит, выключив двигатели и бросив истребитель на восходящий поток воздуха. Отстрелил тепловые ловушки.

За истребителем потянулся след, шириной в три ловушки, отстреливаемых с коротким интервалом. Ракета, прилетевшая из ниоткуда, врезалась в тепловую завесу ловушек и взорвалась. Нирел включил двигатель и набрал высоту.

— Винель! Меня атаковали, враг здесь!

— Где?!

— Не знаю!

— У меня одна минута свободы… заигралась с ускорением.

— Всё в порядке, передай конвою и уходи. Есть ещё четыре минуты.

— Принято.

Нирел развернулся в сторону предполагаемой атаки и только сейчас заметил крохотную точку, двигающуюся слишком высоко. Нервно облизнул губы. Если он может разглядеть это с такого расстояния, размеры просто поражают. А ему известен только один тип самолётов, подходящих по габаритам: ДРЛО.

Самолёт дальнего радиолокационного обнаружения. Летающая крепость и штаб в одном лице. Теперь понятно, как по нему смогли ударить за пределами видимости. У них огромное превосходство в обнаружении и наведении!

Нирел потянул штурвал: он может напасть на самолёт!

Три минуты «свободы». Если задержится, то просто не успеет долететь до аэродрома.

Вновь зазвенела тревога, но он среагировал быстрее. Заметил налетающее звено. Пять истребителей стремятся прямо к нему. Нирел бросил взгляд на приборную панель, сцепил зубы и потянул рычаг. Двигатель взревел, выжимая всю мощность, сжигая топливо вёдрами.

Ускорение вмяло в кресло до темноты в глазах. Костюм сдавил конечности и бока, не давая крови отхлынуть от головы. Две ракеты пролетели мимо, Нирел даже не обратил внимания. Сфокусировался на враге.

Выпустил ракеты.

Бренир закричала, узнав истребитель. К счастью локальная связь отключена. Потянула рукоять «газа», позабыв про миссию и желая только мести. Враг рванулся на встречу, скрылся за пеленой спрессованного воздуха и конденсата. Белая «юбка» с носа скользнула на хвост и рассеялась. Бренир готова поклясться, что на земле это услышали как оглушительный хлопок.

«Псих!»

Девушка облизнула губы и запоздало осознала, что и сама рванулась на него. Словно рыцарь из древних сказок, что мчатся друг на друга, выставив копья. Враг выпустил ракеты, но она прошла между них, закрутив истребитель. Вдавила «пуск» и кокпит заполнил животный рёв пушки. Низкий, вибрирующий рокот, настоящая ария смерти.

Очередь, видимая даже в свете дня, устремилась к врагу, пересекая наискось. Истребитель развернулся, двигая закрылками и турбинами, замедлился и встал почти вертикально. Плавно и быстро меняя вектор, пролетел мимо неё и встал в хвосте.

На миг Бренир испугалась, что он атакует напарников. Но враг нацелился на неё. Манёвр с разворотом бросил тело на фонарь, но ремни выдержали. Но кровь резко ударила в голову, на миг девушка поплыла… и приготовилась умереть.

Вместо вспышки взрыва увидела удаляющиеся огни турбин врага. Он пролетел так близко, что она готова поклясться, чиркнул крылом по корпусу!

— Трус! — Прорычала Бренир. — Вернись и дерись, трус!