Пауки в банке

Глава 7

Бренир опустилась в кресло перед зеркалом. До вылета остались часы, штабы заканчивает планирование маршрута и цели. Так что у неё есть время на ритуал. То немногое, что напоминает о женственности. Пусть и иллюзорной в её случае.

Она коснулась живота, через комбез повела кончиком среднего пальца по рваному шраму. Нет ни дня, ни часа, ни даже секунды, чтобы она забывала о нём. То, что разделило жизнь надвое, так рано и так мучительно. Бренир стиснула зубы и посмотрела прямо в отражение.

Красивая, с резкими чертами лица, огромными глазами и антрацитовыми волосами. Даже без ухода они лежат ровно и блестят, привлекая взгляды мужчин. Вот только теперь в этом смысла нет. Она лишена своего биологического предназначения.

Отражение взяло расчёску-щётку и провело по волосам, разглаживая и без того идеальные пряди. Всё это часть ритуала. Древнего, как народы гор, как кряжи и ветра в ущельях. Пальцы действуют сами, сплетая косички с яркими лентами. По одной за каждого потерянного пилота. Каждая косичка оканчивается бусиной, на некоторых их две или три. При ходьбе они должны ударяться, порождая траурную мелодию.

Обычно такие вплетают о погибших детях и братьях. Пусть пилоты и не являются ей кровными родственниками, но все они её дети. Те, кого она должна защищать и направлять. Ведь она Мать. Командир звена. Героиня.

Лицо в обрамлении кос стало старше, мертвее. Тусклый свет рассыпается искрами по бусинам и пустым глазам. Она должна носить чёрное и прятать лицо за вуалью. Но чёрным будет её комбинезон, а вуалью щиток авиашлема.

Закончив, долго смотрела в глаза отражения, заклиная больше никого не терять. У неё попросту нет на это права!

Пальцы, мелко трясясь, сжались в кулаки, а во рту появился солоноватый привкус. Отражение прокусило губу.

В дверь постучали, Бренир дёрнулась, и транс прервался. Отражение вновь стало просто её отражением, а не кем-то похожим.

— Входи.

В комнату вошёл Граок, ветерану пришлось повернуться боком и наклониться. Удивительно, как такого громилу вообще взяли в пилоты. Впрочем, чему тут удивляться? В годы его активной службы королевство нуждалось в воинах. Сепаратизм, иностранная интервенция, все хотели сладкий кусок богатых минералами недр. Кахаар выстоял во многом благодаря Граоку и его товарищам.

Инструктор оглядел косы, посчитал бусины и ничего не сказал. Каждый справляется с горем, как может и не ему судить о странностях воспитанницы. У самого левое предплечье в шрамах от запястья до локтя. Из-за чего несведущий молодняк часто принимает за самоубийцу-неудачника.

— Вылет через полчаса. Цель, аэродром Кирта.

Бренир кивнула и медленно поднялась, подхватила со стола шлем и повернулась к старику. Он выше, нависает над ней, как заснеженный кряж.

— Сегодня будет проще. — Продолжил Граок, глядя в глаза. — Тебя поддержат третье и пятое крыло. Мы должны сковать аянов в регионе и лишить простого способа переброски войск или налётов.

— Я понимаю.

— Вот и хорошо, ты всегда была умной девочкой. — Тяжёлая ладонь легла на плечо и слегка тряхнула. — Береги себя. Ты ещё должна занять моё место, когда всё кончится.

В этот раз пробуждение вышло вязким. Разум, как мошка в густом киселе, то пробивается к свету, то погружается во тьму. Грэйн с трудом разлепила глаза, потому что быть в подвешенном состоянии стало невыносимо.

Палата стала больше, окна пропали, а стены… серый бетон. Обе руки с катетерами. На груди и на голове датчики, по обе стороны шкафы аппаратуры. Прямо на койку смотрит стеклянный тубус камеры. Напротив койки, у стальной двери, в глубоком кресле дремлет женщина.

Старая, как сама история. Лицо худое, фактурными морщинами и складками в уголках рта. Седые волосы уложены в неряшливое каре. От неё пахнет табаком, даже сильнее, чем от Мерила. Причём чистым, без добавок. Хороший запах.

Глубины потрескавшейся памяти выплюнули имя: Синая. С ней она почти не встречалась, кажется, списывались… Память забуксовала, Грэйн помнит сам факт переписки, но не содержимое. Покалеченный разум пытается заполнить пустоту обрывками и горячечным бредом.

Синая дрогнула и раскрыла глаза. Сфокусировалась на девушке, а рука потянулась к пачке сигарет, выглядывающей из нагрудного кармана.

— О, доброе утро, деточка. — Проворковала Синая.

Голос у неё хриплый, словно у простуженной вороны. Да и сама она напоминает старую ворону. Хитрую и безжалостную. Старуха поднялась из кресла, оглядела девушку, вымученно пытаясь вытянуть губы в улыбку. Получилось очень ненатурально. Словно робот пытается имитировать человека.

— Где я… — Прошептала Грэйн.

Она помнила, что просыпалась, что говорила с Мерилом, но не помнила деталей. Да и то место было… другим. Это же напоминает скорее тюрьму.

— Ну, в больнице, так или иначе. — Ответила Синая, прикуривая и выдыхая дым в решётку вентиляции под потолком. — У нас война, нежданно негадано. Твои бывшие друзья решили тебя отвоевать, любой ценой.

— Не имеет смысла… — Пробормотала Грэйн. — Они меня пытались… нет, они меня убили, а теперь хотят забрать?

Синая стряхнула пепел в кружку, сел в кресло и наклонилась вперёд. В палате слишком мала света, и её глаза похожи на два колодца. Струйка дыма вьётся из уголка губ.

— Да, — наконец сказала она, — глупость несусветная. Вот только, если это они пытались тебя убить.

— А кто же ещё?

— Не знаю, но только в этом случае их действия имеют смысл. В твоих донесениях было мало деталей, ты обещала отчитаться, когда будет безопасно. Кто в тебя стрелял?

— Кто в меня стрелял… — Пробормотала девушка, следя, как кончик сигареты рисует в воздухе пылающий узор. — Охрана. Нас везли на точку эвакуации, остановились у кратера и…

Она дёрнулась, вспомнив вид ствола пистолета, смотрящего прямо в глаза, и вспышку, что обратилась во Тьму. Кажется, она даже разглядела остриё пули…

— Его звали… звали… Ракег. Да, Ракег… высокий, чёрные глаза и под глазом шрам.

— Под левым? — Быстро спросила Синая, вновь стряхивая пепел в кружку. — Татуировки?

— Правым. Номер на ребре ладони, семь цифр.

Брови старухи сшиблись на переносице, как две седеющие гусеницы. В глазах метнулось странное выражение, а губы тронула улыбка. В этот раз искренняя.

— Четыре, Шесть, Пять? — Спросила она.

— Кажется… оно начиналось так. — Борясь с нарастающей болью, ответила Грэйн.

Череп будто раздувается на месте раны. Хочется снова закрыть глаза и провалиться в небытие, пока боль не утихнет. Или пока она не умрёт.

— Ох, девочка… кажется, вас всех поимели. Причём очень и очень грубо.

— Не понимаю…

— Это старая шутка. Двоичный код, в виде большого числа.

Об этом Грэйн не задумывалась, она всегда воспринимала татуировки, как блажь или нечто тюремное. Уголовники всех стран испытывают странную любовь к украшению кожи. Только в их случае, татуировками метят людей. Чтобы без расспросов понимать, кто перед тобой.

Если подумать, она могла бы разобрать этот код в двоичную систему. Но этой займёт больше времени и явно не сейчас. Дырка в черепе мешает думать.

— Скажем так, там прямой и ясный посыл по неприличному адресу. Такие любили набивать наёмники Фера. А среди них полно дезертиров из Кахаара, ну и от нас.

— Ох, Орсар-дей… — Простонала Грэйн. — Неужели всё так глупо…

— Ну, к вашей операции не могли привлекать большие силы, — пробормотала Синая, — ограниченный контингент, скорее под прямым контролем.

— Да… — Простонала девушка, прижимая ладонь к виску. — мы вели отчёт со средним принцем и его отделом.

— Значит, — протянула Синая, качая головой и щурясь, — никто не знает, что ты наш агент. Да, вас развели, как детей, но тебя не раскрыли. Ты, по прежнему, верноподданная Кахаар. Это можно использовать.

— Как?

— О, это предоставь мне.

Звено поднялось в воздух, ведомое Бренир. Поднялось на высоту облаков, но небо чистое как слеза девы. Земля простирается так далеко, что даже виден лёгкий изгиб. Сияющие отражённым светом ленты рек, древние леса с руинами древнего мира. Чёрные полосы дорог и дым. Много дыма над горящими базами и городами.

По внутренней связи проскакивают краткие отчёты ведомых, корректировки курса. Связь со штабом оборвалась десять минут назад. Над истребителями величественно движется огромный самолёт радиолокации, большая часть полезной нагрузки у него занята баками с топливом для истребителей.

Когда они отработают по аэродрому, пехота займёт его и тот станет их место дислокации.

С высоты мир выглядит безмятежным. Если не обращать внимания на дым. Ветер норовит поднять истребитель выше, чтобы она могла заглянуть за горизонт. Увидеть цель. Бренир.

Канал внешней связи шипит, наполняя разум фоновым шумом, оттеняющим мысли. Изредка проскакивают отдельные слова, обрывки фраз, эхо, бродящее в атмосфере последние три столетия. В детстве она часто слушала эфир, пытаясь собрать какофонию в связные сообщения. Словно бы нечто за пеленой обломков пытается связаться с ней и всем миром. Тогда она фантазировала, что добрые пришельцы пытаются им помочь. Выпустить из клетки, в которую превратилась планета.

Странно думать о целой планете, как о тюрьме, но если есть ограничение то что угодно превращается в темницу.

Бренир подняла взгляд к небу. Лицевая пластина шлема затеняет солнце, и при желании можно различить призрачные росчерки в синеве. Сложно сказать, сгорает это мусор или просто игра воображения.

Три столетия, люди заперты на планете, как в стеклянной банке. Способные наблюдать внешний мир, но бессильные выйти.

Нервы кольнуло желание поднять истребитель в свечу, выжать всю мощность и наблюдать, как темнее синева. От нежно-голубого до тёмно-синего, почти чёрного! Бренир прикусила губу и осталась на прежнем курсе. Может быть, когда-нибудь потом, но сейчас у неё есть дела и люди, за которыми присматривать.

Чёрный дым заволок небо, двумя кварталами севернее работает зенитная батарея. Синая слышит рёв реактивных двигателей беспилотников и взрывы. Враг старается подавить сопротивление и ввести в город пехоту. Всё ради вызволения пленницы. Агент ухмыльнулась и закурила, глядя, как над крышами взлетая сияющий пунктир трассеров.

Позади неё к отбытию готовится конвой. Массивный грузовик с пленницей в медицинском контейнере. Два автомобиля сопровождения и самоходная зенитка. По локальным сетям, с переброской в столицу, транслируют сообщение, что к отбытию готовится.

К несчастью, самый быстрый путь лежит близ линии огня. Горяне обязательно попытаются отбить Грэйн. Для них она самое ценное, что вообще можно вообразить. Ведь они даже не догадываются, что девчонка ничего путного не знает. Зато разведка сможет выйти на похитителей. Хотя бы нащупать след.

А может и добыть ключ шифрования кристаллов. Странно курить, наблюдая за горящим городом, но Синая давно не курит ради удовольствия. Если быть честной, раньше она курила, чтобы ей стало хорошо, а теперь, чтобы не стало хуже. Не большая, но значимая разница. Тем более с годами процесс превратился в ментальный якорь, удерживающий её от истерики и паники.

За её спиной в контейнер грузят девушку на качалке. Грэйн получила все инструкции, и промывка мозгов действует на удивление хорошо. Даже страшно становится, чего сможет добиться такая методика при длительном воздействии. Человеческий мозг, несмотря на все доводы философов, крайне ненадёжная система.

Особенно если знать, куда давить.

Грэйн всё ещё слаба, как новорождённый котёнок. В череп вшили титановую пластину и сетку, для скрепления осколков. Всё-таки им очень повезло, что это женщина. Они, как правило, живучие, как демоны. Там, где крякнется целый взвод мужчин, женщина только почешется. Может, именно поэтому Синая дожила до седин, выкуривая три пачки в день?

Скрываясь в белом чреве, сопровождаемая медиками, Грэйн приподнялась на койке и помахала. Агент ответила, подняв руку с сигаретой, натянуто улыбнулась.

Война стала неожиданностью, горяне всё планировали, и годами засылали диверсионные группы под видом гастарбайтеров и студентов. Перестраховка на случай раскрытия основного плана или они изначально планировали атаку? Впрочем, это не важно. Если лепет девушки правдив хотя бы наполовину, никакие жертвы не покажутся большими для победителя.

Деус Питар! Синая задрала взгляд к чёрном от дыма небу, закусила фильтр, выдыхая дым через нос. Там, над морем обломков целая боевая платформа, с группой спутников, вооружённых Стрелами Бога. Оружием, способным прошить пелену обломков и ударить по цели с точностью в десять метров.

Учитывая разрушительную силу вольфрамового стержня, весом почти десять тонн… Агент втянула горький дым и резко выдохнула. Два историка прожужжали ей все уши, расписывая все возможности. Правда, они принимали её за писательницу, ищущую вдохновения в абсурдных военных технологиях.

Ведь изначально, создатель Стрел предлагал их как противоракетное оружие. Дурость немыслимых масштабов, тратить снаряд с ударной силой в десяток миллионов тонн, ради одной ракеты. Ох, Деус Питар, эта штука одним стержнем способна уничтожить город, превратив его центр в оплавленный кратер. Сила удара сомнём все подземные конструкции, а окраины накроет ударная волна и последующее землетрясение.

Погрузка закончилась, и грузовик вырулил на дорогу, сопровождаемый охранной. Агент щелчком отправила бычок под ноги и проводила машину взглядом. Девочка внутри — их единственный шанс завладеть этим оружием. Ведь на карту поставлено нечто большее, чем судьба страны.

Во внутреннем кармане задёргался телефон. Синая достала, бросила взгляд на экран. Выругалась и вновь потянулась за сигаретой. Похоже, в ближайшее время её норма поднимется до блока в день.