Пауки в банке

Глава 19

Бренир увидела поле первой и пожалела об этом. Выжженная до серого пепла земля изрыта кратерами до горизонта. Среди пепла и сажи двигаются колонны техники к позициям Кахаар. Позади истребителей, над родными горами, поднимается солнце и впереди мчится полоса рассвета. От земли идут мощные потоки горячего воздуха, подталкивающие истребитель за облака. Остаётся только гадать, какой ад был здесь всего несколько часов назад. Бренир уже видела такой пейзаж, в детстве, когда отец показывал древние фотографии луны. Сделанные из посадочного модуля и первопроходцами федерации. Тогда они её поразили, сложно было даже представить, что человек может подняться так высоко.

А когда узнала, что корабль добирался до орбиты почти четыре дня…

Сейчас же она видит луну на земле и в этом нет никакого величия. Так и тянет, надавить на штурвал и отправить истребитель в пике. Пройтись очередью из пушки по колоннам врага, пусть пожалеют!

Далеко внизу солдаты на броне поднимают головы, прикладывают ладони козырьком и щурятся. Идущие во главе колонны ПЗРК съезжают с дороги и замирают. Массивные пучки «труб» поднимаются на гидравлике, готовые запустить ракеты. Бренир сцепила зубы и пронеслась над ними вместе со своим звеном.

При всех соблазнах у неё нет права отступать от плана командования. Этими аянами займётся стягивающаяся в сектор артиллерия и тяжёлая пехота. Её же задача их опорный пункт и новый самолёт ДРЛО.

Истребитель выжирает горючее, разгоняется, словно гончая, почуявшая кровь. Бренир, всего на долю мига, почуяла пьянящий восторг скорости, недостойный пилота. Это её работа, а не источник дофаминового кайфа. Ведь она профессионал, от умений которого зависят чужие жизни, а не ребёнок.

По локальной связи скрипит перекличка, ближайший к Бренир пилоты звучат ясно, но помехи копятся по мере удаления от острия построения. Сегодня особо много шума от мусора на орбите и спутанных сигналов от чудом уцелевших модулей связи.

Становится жутко, стоит подумать, сколько металла прямо сейчас у неё над головой. К тому же этот металл «воет»: модули связи бесконечно сообщают о поломке, радиосигналы бесконечно отражаются в облаках обломков и обрушиваются на землю чудовищным эхо.

За построением, на максимальной высоте, медленно движется ДРЛО поддержки. Медленный из-за размеров, он будто улитка, спешащая за голодными лисами. В воображении Бренир, между носом истребителя и горизонтом вместе с рассветом, движется полупрозрачная стена. Всё, что проносится через неё отмечается и вносится на тактический дисплей. Если повозиться с обработкой, то ДРЛО «разглядит» и задние лапы муравья. Конечно, если огненный шторм, прошедший внизу, пощадил хотя бы одного.

Сигнал тревоги резанул по ушам и красной вспышкой на экране визора. ДРЛО заметил атаку, опередив сенсоры истребителя и тем более глаза Бренир. Рассчитал траектории, время до столкновения и даже определил тип ракет. Однако это значит только одно, враг увидел звено ещё раньше!

От этого Бренир стало дурно. Она ощутила себя мошкой, пытающейся выскользнуть меж двух смыкающихся ладоней.

Следуя заранее отработанному плану, два истребителя, набрали высоту и скорость, уходя наперехват. Остальные сузили строй, превратившись в наконечник стрелы, устремлённый к цели. Бренир даже не пришлось отдавать команду, она так и застыла на губах.

Вой сирены разбудил Нирела, дремавшего в кабине истребителя, как и остальные пилоты. Он встрепенулся и со всей силы врезался лбом в фонарь. Охнул и вновь рухнул в кресло, потирая ушибленное место. Отбросил шуршащее одеяло из блестящей фольги и замотал головой, силясь понять, что вообще происходит.

На шоссе, ещё окутанном тьмой, одна за другой вспыхивают кабины пилотов. Фонари теперь действительно фонари. Загораются бортовые огни, а эфир наполняется сонными голосами. Нирел на миг залюбовался видом, перевёл взгляд на горизонт, где после ночных вспышек занимается рассвет. Там в свете нового дня уже должен начаться новый бой. Надел шлем и почти оглох от резкого голоса оператора:

— … дцать истребителей противника вошли в зону обнаружения, в сопровождении ДРЛО. Всем пилотам подняться в воздух! Повторяю, всем подняться в воздух! Первая ракетная атака отбита, ваша задача защитить Дроз и уничтожить ДРЛО противника. Вас будут координировать с наземной группой…

Щелчок и в уши, как мёд, полился томный от природы женский голос. Нирел даже вздрогнул от неожиданности. Чего-чего, а такого он не ожидал.

— Доброе утро, Винт, сегодня я буду твоим наводчиком.

— Вас понял, штаб. — Стараясь не сбиться, пробормотал Нирел.

На той стороне, — легко засмеялась женщина, похоже, голос таки дал слабину.

— Надеюсь, ты справишься, так как я очень не люблю прыгать с парашютом. — Сказала оператор, и от её голоса у Нирела задрожали тонкие жилки в пояснице и ниже. — Так что не подведи нас.

— Я… так точно.

Истребитель оживает, на приборной панели загораются огни, перемигиваются, и цветные отсветы падают на шлем и затенённую полосу стекла на нём. Нирел приладил «хобот», защёлкнул крепёж и вдохнул полной грудью. Позади нарастающий гул оповестил о прогреве двигателя. Сопла турбин медленно двигаются по часовой стрелке, сужаются и расширяются, словно разминаются перед рывком.

Через локальная связь, — выплюнула сиплый спросонья голос командира:

— Мелия, Лиран, Нирел и Винель с Элленом. Вы защищаете Дроз. Остальные со мной наперехват!

Нирел щёлкнул переключателем канала связи:

— Принято.

— Первыми, — продолжил командир после паузы, — взлетают перехватчики!

Нирел двинул штурвал, и истребитель послушно съехал к обочине, освобождая полосу. Остальные названные поступили так же. Первым меж них промчался истребитель капитана, задрала нос и взмыл в рассвет. Нирел проводил его взглядом, силуэт самолёта на миг исчез в солнечном пятне, а затем вырвался из него почти вертикально, объятый молочными полосами конденсата.

Против логики Нирел ощутил укол зависти. Капитан взлетел первым, поймал день за хвост и уже несётся на танец с врагом. А это всяко веселее обороны.

Когда перехватчики унеслись к горизонту, следом за ними, как старший по званию, поднялся Эллен. Его истребитель качнул крыльями и закрутился, словно ввинчиваясь в светлеющее небо. Следом, наконец, взмыл Нирел. Перегрузка, как крепкий кофе, смела остатки сна, и разум стал кристально чистым.

В момент он ощутил весь истребитель, каждый воздушный поток и увидел всё вокруг. От просыпающейся базы внизу до мелкой пыли в воздухе. А затем сорвался в раскрывающуюся синеву, нырнул в неё и исчез, как рыба в воде.

Дроз парит так высоко, что рискует поймать падающие обломки древних спутников. Там, где небо вечно тёмно-синее. Туда же стремится и Нирел. Следом за ним Винель и остальные. Только опередивший Эллен движется на полкорпуса впереди. Нирел видит через стекло фонаря фигуру пилота и солнечный блик на визоре шлема.

Земля удаляется и расширяется во все стороны. Теперь на горизонте видны объятые солнечным пламенем горы и одинокие облака, будто сторонящиеся битвы. Нирел выровнялся и повёл истребитель вдоль парящего вдали Дроза, поднимаясь по спирали. Иначе перегрузка вырубит. Природа ненавидит людей и их наглость, стремится приземлить любой ценой. Так что нужно соблюдать осторожность, иначе от тебя останутся только обломки истребителя, разбросанные на километры.

И всё же Нирел позволил себе раствориться в полёте, прочувствовать это величайшее удовольствие. Ведь какой смысл заниматься чем-либо, если ты не наслаждаешься каждым мгновением?

Подлетая ближе к Дрозу, разглядел автоматические пушки на днище. Выступающие из полусфер и следящие за чем-то невидимым человеческому глазу. Чудовищное оружие, где каждый патрон, как два пальца, сложенных вместе. Такой может и лобовую броню танка пробить, как мокрый картон.

— А нас не облучит?

По локальной связи звена пронёсся вопрос Мелия. Нирел так и не запомнил лица товарища, но вот его истребитель отпечатался в памяти. Идеально выверенные линии, с острыми крыльями и узором на их кромке.

— Не должно. — Подала голос Винель, неожиданно серьёзным тоном. — Я спрашивала, говорят только если к самой турбине подлететь, когда Дроз на форсаже. А я туда не сунусь, ни за что, мне ещё детей рожать.

— А не поздновато ли задумалась об этом? — Засмеялся Эллен.

Его истребитель качнулся, уходя в сторону, будто уворачиваясь от подзатыльника. Солнечный свет упал на закреплённые под крыльями снаряды. Нирел поднял взгляд к тёмно-голубому небу, там, так близко, что, кажется, стоит лишь потянуться, мчится смерть. Сверкающая и состоящий из бесчисленных обломков, размером от пылинки до автомобиля.

Интересно, а сможет ли он пролететь в крошечные зазоры между ними? Там ведь настоящие лабиринты, что постоянно меняются… Нирел представил, как покидает атмосферу и все её ограничения, как мчится через пустоту в бесконечном полёте…

— Фиксирую столкновение. — Томный голос отвлёк от мечтаний и вернул в чуть менее прекрасную реальность.

— Что?

— Начался бой, всем будь готов, если враг прорвётся. — В голос оператора появились нотки учительской строгости.

Пристыженный Нирел отмахнулся от новой волны фантазий и обратился к приборам. С такого расстояния сообщения с основной эскадрильей нет, только через сеть Дроза. Но в этом нет нужды. Операторы справляются с передачей данных куда быстрее, и пилоты не отвлекаются от задачи.

— Понял.

Нирел отключил двигатели и позволил восходящему потоку поднять истребитель выше. Машина затерялась в тени Дроза, слилась с тёмным небом.

— Ты чего делаешь?

Кажется, что оператор сидит рядом и шепчет в ухо. От одной этой мысли Нирелу стало очень неуютно.

— Экономлю топливо, для манёвра или ускорения. — Пояснил пилот, краем глаза наблюдая, как остальные делают так же. — Не хочу в разгар боя улететь на дозаправку.

— А почему у тебя пульс участился?

— Я… неважно.

— Ладненько, только не пугай меня, я впечатлительная.

Ох, Деус Питар… ну что за голос!

Земля как внешняя сторона купола. Отсюда виден узор рек, крошечные пятна городов с вышками, тянущими так высоко, что страшно. Видны запуски ракет ПЗРК, что со вспышкой и дымным следом уносятся к горизонту. Взрывов Нирел не видит, при свете дня это выше человеческих возможностей.

— Ой-ой. — Выдохнула оператор.

— Что?

— Готовься. К нам прорвались.

Утренний холод прорвался через сон, и Сенатор с трудом разлепил глаза. Костёр потух, земля остыла и на травинках блестит изморозь. Дыхание вырывается облачками пара. С трудом сел, тело задубело, а в животе ворочается бешеный ёж. Тело привыкло к регулярному питанию продуктами высшего качества, а не перекусом в виде чёрствых пряников и сухого мяса. Нет, оно требует настоящего мяса, сочного и хорошо прожаренного! Свежего салата с винным соусом и апельсинового сока, отжатого вот только что!

Сенатор застонал и согнулся, пополам прижав ладони к животу. Ещё вчера он почти голыми руками расправился с врагами, а сейчас чувствует себя беспомощнее котёнка.

За ночь температура рухнула, и оптимистичные планы посыпались.

Ногами засыпал яму с костром, закинул автомат за плечо и пошёл, пошатываясь в лес. Под ботинками хрустит промёрзшая трава, над головой свистит ветер и сыплется снежная пыль. Рюкзак постукивает по спине, и ребро короба с дисками впивается, как нож. Сенатор поправил рюкзак движением плеча, протиснулся через сплетения покрытых инеем ветвей и остановился. На земле, присыпанной снегом, темнеют следы. Человеческие, с отчётливым протектором военных ботинок.

Сенатор быстро огляделся. Наступил на чистый участок рядом и прикусил губу.

Ферцы носили одинаковую обувь, купленную или украденную из одного места. Этот отпечаток же совершенно другой, рисунок протектора глубже и агрессивнее. Такой обеспечивает лучшее сцепление с неровной и твёрдой поверхностью. Такой, как в горах.

Рядом следы другого размера, с таким же рисунком. Продвигалась группа минимум из пяти человек. В детстве Сенатора учили читать следы, но он никогда не был хорош в этом. Мог разве что след пса от следа медведя отличить, но сосчитать всегда получалось.

В этот раз за ним пришли не дикие бандиты, а настоящие военные.