Пауки в банке

Глава 25

Выстрелы прилетают всё ближе. Сенатор на бегу отстреливается, но рожок почти пуст, а на перезарядку времени нет. Он устаёт, теряет дыхание и пот, несмотря на холод, затекает в глаза. Рюкзак перебросил на грудь. Чем чаще за спиной трещат винтовки, тем быстрее бьётся сердце. Сенатор возносит молитвы всем богам, которых знает. Аянскому Отцу Неба и его горянской ипостаси, Орсар Дей. Умоляет древних богов Андера, точнее народов, чью землю забрали переселенцы.

Пусть хоть кто-нибудь ему поможет! Он не имеет права проиграть, не после всех жертв!

Петляя меж деревьев, он поскользнулся и врезался плечом в толстый ствол. Сорвал кусок коры и завертелся в бессильной попытке удержать равновесие. Ударился о другое дерево и, наконец, упал, глотая слёзы и крики бессильной ярости.

Нет, нет… НЕТ!

С трудом приподнялся, упираясь локтем в присыпанную снегом землю… В рёбра врезался чудовищный удар, хрустнули кости, и тело перевернуло на спину. Сенатор захлебнулся криком, судорожно втянул воздух, перебарывая паралич лёгких. Увидел над собой бородатое лицо, а затем загремели выстрелы. Много и часто… не в него!

Вместо этого второй удар прилетел в голову и всё потемнело.

В себя пришёл от похлопываний по щекам. Застонал и открыл глаза. Над ним всё тоже бородатое лицо с горбатым носом и острыми глазами. Но вместо неба брезент. Сенатор обнаружил себя связанным, руки стянуты за спину, а лодыжки подтянули к бёдрам. Пахнет потными носками и сигаретами. В узкую щель пробивается дневной свет. Голова болит, как и рёбра, но в целом… ГДЕ ЕГО РЮКЗАК?!

Он задёргался, озираясь, под смех бородача. Тот сел напротив, разложив походный стул, наподобие тех, что используют рыбаки. Достал из-под куртки искомый короб с дисками. Крышка открылась с щелчком, внутри ровными рядками уложены полосы текстолита с чипами.

Величайшая драгоценность, какую вообще можно себе представить, цела. И, что тоже важно, он сам жив. Значит, ферцам, а это именно они, что-то нужно именно от него. А значит, можно договориться.

— Это ищешь?

— Нет… — Пробормотал Сенатор, едва двигая челюстью, — там внутри были хорошие сигареты.

— Ну, парочка у меня есть.

Ферец наклонился и грубо вставил сигарету в губы пленника, щёлкнула зажигалка. Сенатор втянул дым и резко выдохнул из уголков губ. Действительно, неплохой табак.

— Скажи, андар, ты знаешь, почему ты ещё жив? — Спросил ферец, щурясь и откидываясь на стуле.

— Даже не думал…

— Мне стало интересно. Ради чего горяки ползают по моим лесам и убивают моих людей. Как же я удивился, увидев это. — Ферец выразительно потряс коробочкой, и диски задвигались в пазах. — Что же здесь?

— Данные, компромат. — Признался Сенатор, со вздохом.

Он давно уяснил, что ложь должна быть либо чудовищно наглой, либо держать баланс с истиной. Первый способ работает с толпой, а второй — в личном разговоре.

— М? На кого же?

— На председателя сената. — Сенатор скривился, будто глотнул разбавленный ликёр, отвёл взгляд.

— У… звучит интересно. Может мне посмотреть, а ещё лучше продать кому?

Вот и шанс. Сенатор покачал головой и натянуто улыбнулся.

— Андер готов купить эти диски. Ну и меня вместе с ними, конечно же.

— Цена?

Ферец сощурился и, опустил коробочку на землю. Порыв холодного ветра пробился в палатку, оттянув полог. Сенатор увидел импровизированный лагерь, огороженный от мира поставленными рядом машинами и мотоциклами. У большого костра беседуют ферцы. Многие в обновках с нашивками горянского спецназа.

— Оружие? — Предположил Сенатор, двигая бровями. — У Андера много отличного оружия и боеприпасов.

— А как на счёт денег? У Андера есть деньги?

Сенатор выразительно закатил глаза и покачал головой.

— Конечно, есть, но зачем тебе золото или валюта? Когда ты можешь получить самые совершенные винтовки, БМП или вообще что угодно. Как насчёт скоростных катеров с тяжёлыми пулемётами? Деньги, это всегда хорошо, но вот оружие… Особенно здесь. Куда ценнее, разве нет?

— Хм… Оружие мои люди не едя. Оружие не оплатит учёбу детей в Руосе или Андере. Деньги важны.

— Давай тогда половину оружием, половину деньгами? Триста семьдесят пять миллионов золотом и ещё столько же оружием? Идёт?

В глазах ферца вспыхнуло жадное пламя. Он быстро посмотрел на коробок с дисками и нервно облизнул губы.

— Что же там такое…

— Можешь посмотреть, — Сенатор пожал плечами. — Но у меня уже неделю кошмары, а я и половины не посмотрел.

— Дети? — С отвращением спросил ферец.

— И дети тоже, и животные, и мёртвые… В общем, я за него больше голосовать не буду, и есть в аянских ресторанах тоже.

Ферца заметно передёрнуло, по лицу пробежала судорога отвращения.

— Как вы таких вообще держите? Мы их сразу стреляем, даже тех, кто к мальчикам тянется, даже пленникам.

— Бремя власти. — Вздохнул Сенатор. — Мы не можем открыто судить никого их верхушки. Это ущерб всему государству. Увы.

— Какая мерзость…

— Да, но эта мерзость принесёт тебе золото и власть в регионе. Просто доставь меня в посольство.

— Хм, я подумаю.

Нирел сел на поваленное дерево, не обращая внимания на холод и ветер. На груди потрескивает передатчик, выплёвывает отдельные слова. Лес вокруг скрипит лысыми ветвями, старается закрыть ими небо. Пилот лёг и закинул руки за голову. Отсюда небо выглядит серым полотнищем. Не то что когда пробиваешься через облака. Но раз пелена такая плотная, то и осмотр остаётся только на Дрозе. Конечно, если командование осмелится выслать его на прямой поиск эскадры.

Краем уха Нирел слышал, что у Дроза проблемы с определением целей на воде. Для этого и нужны пилоты, прочёсывающие квадрат за квадратом.

Холод пробивается через комбинезон, ветер треплет волосы и уши начинает покалывать. Нирел поднял руку, расправил ладонь и оттопырил большой палец и мизинец. Получившийся «самолётик» повёл меж ветвей, ловя воздушные потоки. За годы учёбы и службы, сражений и выполненных операций у него развилось чутьё. И оно говорит об одном скоро будет нечто ужасное.

Двое солдат с утра доставили целый ящик с твердотельными дисками и трофейными кристаллами. К счастью, они решили, что просто разбудили Грэйн. Хотя девушка почти умерла, увидев, как в комнату вваливаются военные. Долго стояла, прижав ладонь к груди и силясь успокоить сердце. А затем взялась за работу, позже пришёл Краун.

Напарник одет в лёгкий свитер с народным узором у ворота и тёплые брюки с туфлями. Простенькое, но со вкусом. Туфли на вид старые, но благородно старые, с уютными заломами и мягкой от долгого ношения кожей. От него пахнет чистой кожей и, совсем тонко, табаком. Грэйн, внезапно для себя, будто вернулась в школьные годы. Когда краснела, увидев симпатичного мальчика… а Краун не просто симпатичный, он мужественно красив. В той степени, каким может быть красив мужчина, одарённый природой и ухаживающий за собой.

Рядом с ним она особенно остро ощущает и хромату, и шрамы на лице. Даже то, что не может нормально помыть голову! А запах… ох, Орсар Дей! Да она же воняет!

Напарник поставил на стол массивный ящик со множеством отделений для дисков и кристаллов. Последние явно смонтированы наспех. Пластиковый корпус пестрит трещинами, через которые видны печатные платы и провода.

— Как тебе? — Спросил Краун, похлопывая жуткий ящик и широко улыбаясь. — Та же технология, что у вас в чемоданах была. Но… слегка доделанная, как я понимаю.

— А ты был не в курсе?

— Увы, вся разработка прошла мимо меня. — Он лукаво улыбнулся и, наклонившись, шепнула на ухо. — Полагаю, я был в списках ненадёжных.

Грэйн едва не отшатнулась с девчачьим визгом. Дыхание мужчины обожгло ухо и сердце гремит так, что слышно даже в Андере! Чтобы отвлечься она начала подключать ящик к локальной сети базы, пока Тальштайн вставляет в него диски и кристаллы.

Когда он берёт особо крупные и продолговатые, Грэйн невольно краснеет и поспешно отворачивается. Кажется, лекарства, которые она принимает странно влияют на либидо. А может дело в одиночестве и адреналине… А может, в том, что треклятый доцент горяч, как все вулканы мира?!

— Всё в порядке? — Краун вогнал очередной кристалл в паз и провернул до щелчка, повернулся к археологу.

— Голова болит. — Соврала девушка, стараясь не смотреть в глаза, склонилась над ноутбуком.

По экрану бегут строки загрузки, загораются зелёные галочки. Затем открылось после общего пространства, отмечающее сектора дисков. Квадраты один за другим загораются. Зелёным, синим и… красным. К счастью, неисправных секторов мало. Но они есть, и каждый красный квадрат может нести в себе полезные данные, или обрывать целую цепочку. Впрочем, для этого она и нужна контрразведке.

Собрать самый чудовищный пазл в истории человечества и выудить из него полезную информацию.

Собрать и передать результат врагам родины. Удивительно складывается её судьба, ничего не скажешь. Грэйн сдвинуло окно со статусом секторов, оценила общий размер файлов и хранилища. Невольно присвистнула, да такой размер будет сложно заполнить и пропускная способность сети впечатляет. Данные словно вода, текут в новое место быстро и без заторов.

Любо дорого смотреть.

Проблемы появляются в другом. Часть дисков закрыта для копирования, и софт просто клонирует содержимое. Вместе с защитой. Такие сектора помечены «синим», их требуется взломать. Чем Греэйн и занялась, даже забыв про красавчика сзади и титановую пластину в черепе.

Она отдала этому всю свою жизнь. Копалась и в городских базах данных, и в личной переписке давно погибших людей. Обходя такую защиту, о какой сетевики современности могут только мечтать и грубо копировать.

Первая крепость пала спустя час, и на Грэйн пролился дождь информации. К несчастью почти «золотой». Мусор, грязное бельё и видео. Которое ей сейчас совершенно точно нельзя смотреть. Девушка сканировала сектор на ключевые слова, отсеяла результаты и удалила без сожалений. Перешла к другому участку. Краун же занят открытыми базами, работает тоньше, выискивая не только слова, но и намёки. Сортирует и изредка курит, распахнув окно и закинув ноги на стол. Подошвы его туфель девственно чисты и блестят лакированной кожей с металлическими набойками на носах.

Они, как два мусорщика, что ищут золотую пыль в компостной яме.

Зарывшись в работу, Грэйн забыл про боль. Про мужчину рядом. Вообще, про всё. Ведь секрет хорошей работы в том, что бы любить то, что ты делаешь. И видит Орсар Дей, она просто обожает рыться в прошлом. Впрочем, как и большинство женщин.

Очередная крепость, ворота трещат под напором и падают. Грэйн проникла внутрь и остановилась. Деус Питар. Отец Неба предстал перед ней во всей красе. Документация, чертежи, записи испытаний и… вывода на орбиту. Девушка сглотнула и откинулась в кресле, глядя на это великолепие остекленевшими и красными глазами.

— Ого… — За спиной вырос Тальштайн и присвистнул, вцепившись в спинку кресла и почти касаясь волос девушки. — Да это клад! Коды запуска здесь?

— Нет. Не думаю… это просто техническая документация. Но, я не… тут что-то странное.

— Что? Платформа выведена на орбиту почти за месяц до катастрофы. Значит, она всё ещё там? Дай-ка посмотреть…

Напарник перевесился через плечо, и Грэйн против воли втянула его запах полной грудью. Ей понравилось, несмотря на стыд… хотя, стыд и добавил ситуации перчинки. Пальцы доцента пархают по клавиатуре, выбивая симфонию щелчков. Наконец, на экране выплыли цифры, координаты орбиты Отца Неба.

— Я не уверен. — Протянул Краун, выпрямляясь и потирая подбородок, выбритый до скрипа. — Но, кажется, эта орбита несколько выше, чем верхняя граница загрязнения. Надо сообщить королевскому научному обществу, пусть перепроверят.

— Странность не в этом, это как раз очевидно. — Пролепетала Грэйн, с трудом отбиваясь от буйства гормонов. — Отец Неба военная платформа, он ДОЛЖЕН быть выше всех. Для безопасности и эффективного маневрирования. Странно другое.

— Что?

— Модулей на орбиту было отправлено больше, чем я думала.

— Наверняка запасные. — Пожал плечами Краун. — Никто не будет строить такой объект, рассчитывая, что всё пройдёт идеально.