Пауки в банке

Глава 34

Падает грязно-серый, от выброшенной в атмосферу пыли, снег. Мелкий и колючий, а вместе с ним в разрушенный мир возвращается холод. Ветер надувает уцелевший парашют аса, тянет из стороны в стороны. Ткань цепляется за поваленные стволы. Нирел пробирается по ним, часто останавливаясь и переводя дыхание. Обезболивающее убрало только вспышки агонии.

Ас лежит неподвижно, возможно, не пережил приземление. Серые снежинки разбиваются о тёмную пластину светофильтра шлема. Нирел встал над ним и прицелился. Войну это не выиграет, но кто может его осудить?

Всё же, этот человек дал ему лучший последний полёт и совершенно не его вина, что Нирел выжил. Просто насмешка судьбы. И всё же, застрелить бессознательного, через шлем? Это слишком… обезличенно.

Наклонившись, свободной расстегнул крепления и рывком сорвал шлем. Ветер мгновенно растрепал угольно-чёрные пряди, на миг спрятав лицо. Но даже так стало ясно: перед ним женщина. Лицо строгое, с гранёными чертами. Кожа смугловата, как и у всех горян, из-за агрессивного ультрафиолета. На левой скуле и виске тонкие чёрточки старых шрамов. Тонкая, аристократичная шея, ворот костюма разошёлся и открывает тонкую ключицу.

Нирел выругался и щёлкнул предохранителем.

У него просто нет оправданий застрелить её. Летать с ней было высшим наслаждением его жизни. Пистолет спрятался в кобуру на бедре. Нирел пощупал шею аса. Тёплая и пульс отчётлив. В кресле нашёлся набор выжимания, почти идентичный аянскому. Даже аптечка оранжевая, сказываются шаблоны производства, ничуть не поменявшиеся за три столетия.

Поколебавшись, вколол девушке стимулятор и обезболивающие. Отступил и сел на поваленное дерево. Осталось только ждать. Ведь просто уйти будет неправильно. Вдруг у неё закрытый перелом или вышел из строя маячок. Война, в любом случае, закончена. Либо кто-то победил, либо уже не с кем воевать или не за кого.

Снегопад усиливается, ветер тянет в сторону океана, и воздух пахнет гарью. Остатки леса догорают, и огонь следует за ветром. До пилотов не дойдёт, скорее всего, не так погода для масштабного пожарища.

Устав ждать, Нирел лёг на спину и поднял ладонь к небу, изображая ею самолёт. Петля, финты с торможением и вращением. Собственное запястье раздражает, тем, что ограничивает «полёт».

— Ты чего делаешь?

Хриплый, полный страдания и удивления голос прервал ожидание.

— Летаю… — Ответил Нирел и повернулся к девушке.

Та отстегнула ремни и рухнула в наметённый под кресло снег. Застонала и с усилием поднялась, цепляясь за стволы деревьев. Села на другой и обхватила голову руками, резко согнулась и выплеснула под ботинки желудочный сок.

— Что случилось? — Спросила она, утирая губы тыльной стороной ладони.

— Не знаю. — Нирел сел и пожал плечами. — Выглядело, как конец света, но я и так собирался умирать.

Горянка сощурилась и выругалась, и прыгнула к контейнеру с набором выжимания. Уже в рывке сообразив, что аян достал из него оружие. Упала на деревья и застонала, свернулась калачиком. Обезболивающее не панацея.

— Ты должен был сдохнуть! — Выплюнула она, резко повернулась к Нирелу. — Я сбила тебя!

— Я дал себя сбить. — Скривившись, поправил пилот и погрозил пальцем. — Это немного другое.

— Ты убил их!

— А ты? Скольких убила ты или это другое? Это война. Мы оба убили многих, ты убила моего капитана и всё ещё жива.

— Не я, корабельное ПВО.

— Если бы не ты, он бы выжил. Я тебя не виню, с тобой было весело летать.

— Что? Ты… псих?

— Просто люблю пилотировать на пределе. — Нирел пожал плечами. — Может быть, и псих.

Они оба умолкли. Ветер треплет волосы, запутывает в пряди грязные снежинки и завывает среди обгорелых холмов.

— Я не люблю летать… — Пробормотала Бренир, она вновь села на бревно и смотрит под ноги, сплетая пальцы в замок. — Просто не могла оставить птенцов одних.

— Для человека, который не любит, ты летаешь слишком хорошо.

Нирел вытряхнул из пачки сигарету и бросил упаковку новой подруге, та поймала не глядя. Оба закурили, долго щёлкая зажигалками. Ветер подхватил первый дым и утянул к океану. Бренир невольно хохотнула, найдя в ситуации странную параллель с разговорами после занятия любовью. Вся ярость к Трусу испарилась ещё в момент, когда очередь из пушки разорвала его истребитель.

— Как тебя зовут? — Спросила она, оглядывая его новым взглядом.

— Нирел.

— Бренир, приятно познакомиться.

В этот раз засмеялись оба. Адреналин окончательно выветрился из крови, оставив тянущую пустоту и безысходность. Нирел сел рядом и набросил на плечи теплоизоляционное одеяло, похожее на полированную серебряную плёнку. Девушка невольно прижалась к нему. Слегка отогревшись и болтая ни о чём, развели костёр. Укрытый от ветра поваленными деревьями. Чахлое пламя нехотя грызёт сырые ветви, давит из них белёсый дым, что пахнет смолой и маслами.

— Что будет дальше?

Вопрос Бренир унёс ветер, разнёс над холмами и холодным океаном. Смешал с едва уловимым шорохом снега и далёким гулом пожара. Нирел протянул руки к огню, слабые язычки трепещут под порывами ветра. Бренир заёрзала, сама осознав нелепость вопроса. Затем задала новый, просто не способная вынести молчание.

— Как думаешь, кто победил?

— Похоже, что никто…

Оба пилота повернулись на новый звук, разительно отличающийся от свиста ветра. Нечто гудит винтами на низкой высоте, через серый снегопад направляясь к берегу. Нирел торопливо достал сигнальную шашку. Дёрнул шнур и бросил в сторону. Там сначала слабо, но быстро набирая силу, повалил красный дым. Густой и тяжёлый, что едва сдвигается ветром.

— А если это враг? — Спросила Бренир, стараясь разглядеть источник звука за пеленой снега и пыли.

— Уже не важно. — Нирел обвёл рукой разруху, поваленный и обгорелый лес, уничтоженные ударной волной холмы. — После этого у нас врагов нет.

Впереди со стороны затухающего пожара, появился массивный десантный вертолёт. Два огромных винта месят грязный воздух, мерцают бортовые огни. Символику на борту не разглядеть. Вертолёт сменил курс и направился прямиком на сигнал шашки.

От городка остались руины, присыпанные каменной пылью и пеплом. Грэйн обессиленно опустилась на уцелевшие ступени особняка, гадая, чего она заслуживает больше: пули в затылок или четвертования. Остатки команды Драцара разбрелись по руинам, выискивая выживших и всё, что может пригодиться. У особняка смело верхние этажи и выбило окна.

— Что это вообще было? — Прорычал начальник контрразведки, стоя над Грэйн и сжимая пистолет.

— Ну… — пробормотала девушка, не осмеливаясь поднять взгляд, — помните мои отчёты, что на орбиту было выведено больше материала, чем требовалось для постройки платформы?

— Допустим.

— Мы тогда ломали головы, зачем так делать, и решили, что дело в подстраховке. Но, Держава использовала не человеческую силу для постройки, а автоматизированные системы. Три столетия было достаточно, чтобы они построили несколько десятков платформ на орбите.

— А где они взяли столько вольфрама для стержней?

— А по нам били не вольфрамовыми стержнями. Железными, покрытыми вольфрамом, чтобы не расплавились в атмосфере.

К Драцару подбежал военный, что-то протараторил и убежал. Одноглазый скривился, зашагал по уцелевшей площадке, заложив руки за спину.

— Его Величество не отвечает. — Наконец, сказал он. — В принципе вся королевская семья молчит.

По суровому лицу пробежала судорога. Он вновь навис над Грэйн, и та мелко задрожала, предчувствуя не просто смерть, а нечто такое, в сравнении с чем пуля в лоб покажется милосердием. Драцар шумно выдохнул носом и… поклонился.

— Похоже, теперь вы единственная наследница. — Сказал он, прижимая ладонь к левой стороне груди. — Либо это была самая нелепая случайность, либо самый жестокий переворот. В любом случае, если не найдётся прямой наследник, я вынужден вас защищать.

— Э… — протянула Грэйн, сглотнула вязкую слюну. — Чего?

— Род Аркштайн является побочной ветвью семьи Каргштайн. — Пояснил Драцар. — Предок бывшего короля имел слабость к… служанкам, и очень не любил резину.

— Оу… ну… я не знала… я вообще не думала…

— Это я уже понял. — Фыркнул Драцар, и единственный глаз сверкнул, отражая красный свет от кончика сигареты. — Вам, госпожа, придётся расхлёбывать всё это.

Персиковый сад уничтожен, как и дом Сената. Тарин Сотнар стоит у люка вертолёта и смотрит вниз. Огромные наушники заглушают вой винтов, а холодный ветер бьёт по лицу, напоминая, что это не сон. Всего несколько часов назад, его разбудили сообщение об активации Отца Неба силами их агентам и перевербованной учёной Кахаар. А теперь от государства осталась нечто аморфное.

Центр столицы уничтожен, обращён в пыль и пепел. Вместо Дома Сената — оплавленная воронка. Ударная и сейсмическая волна смели все здания в радиусе километра. Столица получила удар в самое сердце и парализована на грани смерти.

По правительственной сети приходят сообщения о массированных ударах по всему континенту. Каждое скопление войск, каждая крупная база уничтожены. Часть ударов пришлась по древним руинам, где в седую древность базировались командные посты Старого Андера.

— Сэр!

Вопль секретаря пробился через мысли и гул винтов. Тарин повернулся к нему, раздумывая, а не спрыгнуть ли? Всего пара секунд падения и все эти проблемы станут не его.

— СЭР!

— Что?

В вертолёте помимо секретаря личная охрана председателя и группа десантников в полном снаряжении. Перегородка, отделяющая кабину пилота, покрыта мониторами и передатчиками. Свет от них падает на каменные лица и стеклянные глаза. Люди получили удар в самую их душу. Всего пару часов назад, они знали, что их дому ничего не угрожает, что в мире нет силы, способной тягаться с их родиной. А теперь они видят, как она получила удар, от которого так просто не оправиться.

Секретарь протянул планшет и ветер почти сразу попытался вырвать его из рук.

— Сэр, сообщение от Руос и Кахаар!

Синая поклялась себе бросить курить. Даже до смерти. Она отщёлкнула бычок, и тот подхватил ледяной ветер, дующий с заснеженной равнины. Перед ней растянулось нечто… кратер, поваленные и мгновенно обуглившиеся деревья. Передовой кулак армии вторжения в Кахаар уничтожен одним ударом. Десятки тысяч людей, техника, амуниция и припасы, всё обратилось в пепел. К счастью, города не пострадали, Отец Неба не бил по ним и вблизи них. Должно быть, считая городами Державы.

— Госпожа?

Синая обернулась к подбегающему адъютанту, на ходу протягивает планшет.

— Что, ещё один удар?

— Нет, президент вызывает!

Сенатор едва сдерживает смех, подступающий вместе со слезами. Мечта обратилась кошмаром. Никто не получил господства, все потеряли почти всё, и теперь над ними господствует ужас, порождённый прошлым. Сам Сенатор невольно присутствует на спешной «коронации». В городе нашлась камера и достаточно чистая комната. Передающие вышки в большинстве своём уцелели, так что связь по стране есть.

Девушку-предательницу представили нации, как преемницу рода Каргштайн. Ничего не скажешь, повышение.

В сложные времена людям нужен вождь, даже сама идея вожака. Если оставить их без ведущей руки начнётся хаоса и грызня, от которой погибнет куда больше, чем от катаклизма.

Сенатор достал сигареты и вышел на улицу, устав смотреть, как девочка читает с бумаги, лежащей вне кадра. У неё получается хорошо, просто ему надоела политика. Наигрался, хватит. Вернётся домой, заведёт сад или ферму в предгорьях. Будет выращивать груши и гнать грушёвое вино или самогон. Заведёт семью, детей и мирно состариться. Хороший план, ему очень нравится.

Встав под снегопадом, поднял взгляд к небу и прикурил.

Да, он обязательно этим займётся, когда они разберутся с Отцом Неба.