Пауки в банке

Глава 16

Грузовик управляется, как бетонная плита на колёсах. Возможно дело в утечке масла или в том, что Сенатор не привык к механической коробке передач и дороге не из ровного асфальта. К счастью, потерпеть нужно всего ничего. Он загнал машину в лесок, запрятал в густых зарослях, так что случайным взглядом и не заметить. Те, кто будет искать, найдут быстро, но даже так у него хорошая фора.

Более того, теперь у него есть автомат, берцы на размер больше и тёплые носки. Сенатор пытался влезть в форму, но та лопнула на плечах. Так что безразмерная и грязная строительная куртка его верный спутник ещё надолго. Сенатор собрал сигареты, скудные припасы и три рожка полные патронов, с зачем-то покрашенными кончиками пуль.

Согреваясь в машине, ради интереса отщёлкал пули из рожка. Первые три с зелёными кончиками, остальные жёлтые или чёрные. У того, что был убит первым, на поясе был ковбойский патронташ, но с пулями для автомата. С красными наконечниками.

Странная цветовая схема запутала сенатора, но он всё же взял их с собой. Пуля, есть пуля. Видит Бог, ему сейчас пригодятся все, кроме холостых и отсыревших!

В рюкзак упала баклажка с бензином, походные спички и моток лески с грузилами. Крючков Сенатор не нашёл, хотя перерыл всю машину. Должно быть, леска осталась от прошлого владельца.

Тела ферцев свалил на заднее сиденье, открыл окна и вышел. Пока возился, успело потемнеть. Сенатор поправил автомат на плече и отправился искать место для привала. Спать в машине с мертвецами совсем не хочется, да и вообще находится рядом.

К счастью, лес разросся на холмах и укромных мест более чем достаточно. Сенатор нашёл ложбину, закрытую с двух сторон и судя по старом кострищу, обжитую. Разведя костёр, стянул мокрую одежду и разложил у огня. Сам придвинулся ближе, испытывая странное чувство. С одной стороны сухой жар пропитывает плоть, расширяя, а с другой — вечерний холод вгрызается и сжимает.

Дождавшись, пока укрытие прогреется, Сенатор начал изучать винтовку. Довольно известный образец, с такими бегает половина мира, а уж в фильмах и того больше. Простое и эффективное оружие, но… ему совершенно незнакомое в обращении. Любопытства ради разобрал, в прикладе нашлась ниша с футляром, полным приспособлений для чистки. Судя по виду, прошлый владелец о нём даже не подозревал. Сенатор же применил по назначению.

Протёр каждую деталь, капнула масла, и механизм благодарно заблестел, отражая свет костра. Даже затвор щёлкнул, как то добрее. Будто оружие признало нового хозяина. Да и сам сенатор почувствовал себя куда увереннее. Теперь безысходная авантюра кажется, просто смертельно сложной.

Согревшись и перекусив, он лёг у огня и попытался уснуть. На удивление получилось сразу.

Грэйн спрятала металлическую коробочку, размером с зажигалку, в карман. Откинулась в кресле-каталке и задумчиво уставилась в потолок. Серый, с заметными лохмами паутины в углах. Через единственное окно струится такой же серый свет, а вид открывается на пригород. Старые дома, и обглоданные артобстрелами высотки вдали. На улицах под мелким дождём застыла военная техника. Бронированные машины пехоты, массивные джипы с пулемётами на крыше и нечто, что она не может определить. Огромные, как слоны, с раздвижной крышей и мощными «ногами» по краям.

Между домов натянуты тенты для личного состава, хотя большая часть пехоты заселилась в дома.

Через дворы, скуля и мотая головой, семенит лохматая псина. С виду совсем недавно бывшая любимцем, а сейчас потерянная бродяга. Совсем как Грэйн. Совсем недавно бывшая археологом и вполне себе успешным предателем. Девушка поджала губы. Нет, она не предатель, это плохое слово… а она совсем неплохой человек!

Но кто же она тогда, если решила передать секретную информацию другому государству? Искатель истины? Даже не смешно. Смирись, Аркштайн, ты предатель. Предавшая всех и вся, ради доступа в чужой архив. Может, поэтому ты до сих пор не вышла замуж? Мужчины чуют в тебе неверность… с другой стороны, будь оно так, они бы вились вокруг тебя как мухи. Так в чём же дело?

Грэйн скривилась и попыталась отмахнуться от дурных мыслей. Кем бы она ни стала, это уже неважно. Назад дороги нет.

Теперь так и вовсе, она отправила Синае короткое сообщение. Старуха обещала, что после на связь выйдут доверенные люди. Так что девушке стоило огромных усилий не вскрикнуть, когда в дверь постучали.

— Войдите.

Дверь отворилась, и в комнату вошла военная медсестра. В целом мало отличимая от гражданской, только форма не синяя, а камуфляжная и взгляд… мягче. Воркуя, она закатала рукав Грэйн, сделал пару уколов и поставила на стол стаканчик с таблетками.

— Эти, после еды, госпожа Аркштайн.

— А когда еда?

— Через три часа. Вам принесут.

— А может, я…

— Нет.

Медсестра вышла, и Грэйн послышался лязг замка. Девушка стиснула подлокотники кресла. Всё идёт не так, как она рассчитывала. Но с другой стороны, что она сейчас может? Стоит пройтись, и голова взрывается от боли. Её используют, просто как советника.

Стучат в дурака.

Судя по обрывкам разговоров, что она ловит в редкие прогулки, когда медсестра катает по территории. Война замедлилась. Республика слишком велика, чтобы быть захваченной с наскока. Войска вцепились друг другу в глотки, как дикие псы, и застыли.

Рано или поздно республиканская армия переломит силы вторжения. Просто, потому что за ней настоящая сила. Численность, оснащение, пути доставки. Кахаар просто неспособен противостоять ей на равнинах. Это понимает и она, и каждый в лагере. Вот только король надеется заполучить Оружие до того, как войска аян войдут в горные долины.

Теперь взгляды разведки и короля направлены на Грэйн. Отчего у девушки вечный кусок льда в желудке. Единственное спасение от волнения — книги. В этой комнате под них отведена целая стена. Все старые, с выцветшими обложками и следами антирадиационных растворов. Что придают бумаге характерный жёлтый цвет.

Грэйн подкатила к шкафу и взяла наугад первый попавшийся томик. С древней обложки на неё смотрит полуголый мужчина, кажется, целиком состоящий из бугрящихся мышц. В одной руке он держит окровавленный меч, а в другой девушку с огромной грудью. Почему-то мужчина одет в меховые трусы, а девушка в нечто похожее на обрывки майки. Грэйн вздохнула. Никто не говорил, что библиотеки должны состоять из умных и ценных для человечества книг.

С другой стороны, для неё, как для археолога такая литература ценна. Позволяет понять, чем интересовались люди древности. Ну и проследить изменение литературного стиля за три столетия.

Прочитав первые страницы, Грэйн со вздохом отметила, что стиль даже деградировал.

Увы, сейчас она может только ждать.

Бренир искала труса в каждой схватке и, с облегчением не находила. Её крыло методично уничтожает укрепления и скопления противника. Поддерживает пехоту и завоёвывает господство в небе, открывая путь транспортным вертолётам и тяжёлым бомбардировщикам.

Потери есть, и её птенцы гибнут, а на замену приходят новые. Совсем зелёные, с жидкими усиками под носом. Они смотрят на неё со смесью ужаса и обожания. Героиня и красавица с горящими глазами, карающий меч Кахаара!

Сама же ас держит образ, цепляется за него, пряча горечь утраты и ужас за широкой улыбкой. Только Граок знает всё, но начальству не докладывает. Если Бренир не пустить с птенцами, она умрёт от тревоги за них.

Истребители звена покрываются метками, за каждого сбитого врага. Пилоты щеголяют орденами и крыльями из драгоценных камней. Сама Бренир получила алмазные, которые на ворот формы приколол сам принц. Юноше едва исполнилось семнадцать, но он уже изо всех сил старается копировать отца. Выходит так себе.

Бренир вошла в ангар посреди ночи, освещённая светом куцей луны и далёких прожекторов. До зимы ещё далеко, но изо рта уже вырываются клубы пара. Она подошла к носу истребителя и, встав на цыпочки, потянулась к острому носу. Не вышло, истребитель слишком велик. Так что ас пошла вдоль корпуса, оглядывая словно рыцарь боевого коня. Подмечая следы сражений, мелкие царапки и заделанные пробоины. Заполированные швы свежей сварки. Она не идеальна и часто берёт удар на себя, но машина держится.

На хвосте новый узор, кто-то постарался баллончиком: роза на фоне скалы. Бренир остановилась, разглядывая рисунок в тусклом свете. Кто бы это ни сделал, у него талант и странно видеть его на передовой. В задумчивости повернулась к выходу из ангара. Внутрь заглядывает огрызок луны и чёрно-синее небо.

Сколько талантов сгубила война? Даже не эта, а вообще все? Сколько великих людей сгинуло, так и не реализовав себя, не изменив мир? Кто знает, может толика удачи и сейчас всё было бы иначе, куда лучше.

Через засветку от прожекторов и луны проступают вспышки сгорающего мусора. Словно падающие звёзды. Луну пересекают скопления, с земли похожие на дымку или крошечные облака. Бренир проводила их взглядом и ощутила себя в клетке.

Мотнула головой, прогоняя наваждение, и вернулась к истребителю. Техники постарались на славу, проверили каждый участок, смазали, заменили и почистили. Эта птичка будет с ней до конца. Бренир похлопала металлический бок, прижалась лбом. Мысленно заклиная истребитель помочь ей, защитить птенцов. Если не она, то никто о них не позаботится.

Нирел проснулся на мокрых от пота простынях. Ему, как пилоту, выделили отдельную комнату. Чтобы сон был спокойным. Но в случае с ним, чтобы у остальных был хороший сон. Мужчина сел на кровати, зарылся лицом в ладони и тихо застонал.

Опять снился тот злополучный бой. Горящие улицы, воздух, состоящий из яростной стали, и сгорающие в обломках друзья. Всё ли так было на самом деле или агонизирующий разум смешал кошмар и память?

Нирел ушёл в душ, пытаясь смыть дурной сон холодной водой. Вернувшись, начал отжиматься, сначала обычно, потом закинув ноги на стену, всё выше и выше. Пока не оказался стоймя на руках, продолжая отжиматься. Размеренно. Стремясь вымотать тело до предела, чтобы не осталось сил на сны.

Закончив, заперся в душе. Теперь стоя под потоком почти кипящей воды. Уперев руки в стену и склонив голову.

А ведь он боится не кошмаров, как таковых, а что они помешают ему летать. Внушат ужас перед самой идеей подняться в воздух. Можно ли бояться, что любишь так сильно?

Кто знает, а он точно не собирается проверять.

Нирел шумно выдохнул и отправился спать. Завтра… уже сегодня, новый вылет. Командование решилось начать контрнаступление на одном участке. Для отвлечения врага. Пусть сконцентрирует силы в одном месте и даст передышку по остальной линии фронта.