Пауки в банке

Глава 13

Сенатор очнулся почти сразу, как ему показалось. В стороне равнодушно шелестят холодные волны, накатывают на берег и уходят в гальку. Идёт мелкий, как пыль, снег. Кончики пальцев и лицо оледенели. В груди ощутимо булькает и покалывает. Он встал на колено, упёрся ладонями и с усилием выпрямился.

Штаб не горит, но из пролома в стене валит странный дым. У выхода сложены люди, кто-то ещё шевелится и стонет. Вот только сложно понять, кто именно. Атака превратила их тела в нечто среднее между сгоревшим мясом и мумией. Сенатор сглотнул, их атаковали снарядом с белым фосфором. Чьи крупицы всё ещё горят в телах живых.

Странно, он даже не обожжён… Сенатор ощупал лицо, череп, на пальцах осталась густая, успевшая свернуться кровь. Падение на камни не осталось без следа.

Снаряд пробил стену и «выплеснул» белый фосфор внутрь. Вещество, воспламеняющееся от простого контакта с воздухом и горящее с температурой в две тысячи градусов. Которое невозможно потушить. Оно прилипает к плоти и продолжает гореть, источая ядовитый газ. В лучшем случае человек сгорает за мгновения. А в худшем…

Худший случай Сенатор наблюдает сейчас. Люди визжат сорванным голосами, хрипят харкаясь кровью и медленно умирают. Ветер уносит дым в сторону океана, и на берегу белеют дохлые чайки, присыпанные снегом. В здании несколько пробоин, видимо, эти попадания пришлись, пока Сенатор был без сознания.

Он шагнул к зданию, когда из задымлённого прохода вывалился мужчина в обгорелой форме. Руки его, обмотанные остатками чужой одежды, на лице повязка вместо противогаза. Он привалился плечом к стене, с трудом выпрямился и огляделся. Заметил Сенатора, вздрогнул и… достал пистолет. Сенатор не успел среагировать, мужчина выстрелил ближайшему человеку в голову. Затем другому и следующему. Методично, не обращая внимания на крики о помощи. Сенатор хотел отвернуться, но не смог. Хотел хотя бы попытаться остановить… но не позволила совесть. Этих людей не спасти, не здесь и не сейчас. Но и просто стоять невыносимо.

Он побрёл к крыльцу, прихрамывая и пытаясь понять, зачем вообще это делает. Нужно бежать, искать контакта с агентами разведки, посольством с кем угодно, кто может помочь!

Последний обречённый откинулся на бетонную стену с дырой во лбу. Стрелок медленно повернулся к Сенатору и с трудом выпрямился, отсалютовал. От движения тряпка распуталась, открыв тлеющую плоть. Фосфор достал и его.

— Сэр… — просипел стрелок. — Рад, что вы живы. Я бы сам не смог…

«Что не смог?». Вопрос повис в сознании, бессмысленный из-за очевидности ответа. Стрелок крутанул пистолет и протянул рукоятью вперёд. Сенатор взял его, ощутил тепло чужой ладони и ребристые вставки. Приятную тяжесть смертельного оружия.

— Комната с компьютером почти не пострадала. — Сказал солдат, и в голосе отчётливо проступила болезненная хриплость, ядовитый газ разрушает лёгкие. — Я достал блок памяти…

— Коды, их извлекли? — Спросил Сенатор, поднял пистолет и нацелил в лоб товарища.

— Да, прямо перед атакой.

Сенатор закрыл глаза и вдавил курок. Руку тряхнуло, и тело солдата отбросило к задымлённому проходу. Сенатор отбросил пистолет, он бы ему ещё пригодился, но держать ЭТО оружие у него попросту нет сил. Взял металлический ящичек с обмотками проводов. Тяжёлый. Внутри — плата со вставленными рядами «дисков». Они тоже платы, но утыканные чипами памяти.

На них, возможно, скопированы ключи от мира.

Сенатор захлопнул короб, посмотрел на убитого и поджал губы. Надо было сказать хоть что-то, поблагодарить за службу, самоотверженность! Но у него просто не нашлось слов, а любое продление просто умножение агонии. Он проверил свой пистолет. Всего одна обойма, без одного патрона. Зажигалка и портсигар, а впереди километры присыпанных снегом холмов Фера или Кахаара.

Стены зала украшены мраморными панелями, со вставками красного дерева. По краям идёт золотая вязь. Огромные окна кокетливо прикрыты толстыми шторами, цвета рубиновой крови. За столом в роскошном кресле, обтянутом чёрной кожей, сидит мужчина в приталенном костюме. Безупречно суровое лицо выбрито до скрипа, в уголках бирюзовых глаз темнеют морщинки.

Он разминает в пальцах сигару и задумчиво смотрит на стоящего перед столом Драцара Волгшена. Главный контрразведчик склонил голову и смотрит в пол. Лицо напряжённо, на лбу выступила испарина. В искусственном глазе отражается геометрический узор ковра.

Мужчина провёл сигарой под носом, довольно кивнул и отрезал кончик ручной «гильотиной». Так подходящей для отрубания пальцев. Лезвие со щелчком разрубило коричневые листья табака. Кончик отлетел в подставленную ладонь Драцара. Мужчина сунул сигару в зубы, демонстрируя идеально белые резцы. Каждый такой стоил годового бюджета небедной семьи. Не простая керамика, но сплав драгоценных и редких металлов с биокерамикой. Не то чтобы это была так необходимо, но король обязан использовать лучшее и быть лицом нации.

Талэгор Каргштайн, наследный правитель Кахаара, не просто лицо нации. Он её душа. По крайней мере, так вещает государственная пропаганда. Всё-таки куда проще сплотить людей вокруг личности, чем вокруг идеи.

Драцар убрал обрезок в карман и со всем почтением взял со стола коробок спичек. Длинных, как копья. Чиркнул одной и поднёс огонь к сигаре. Король неспешно подкурил, выпустил первые, слабые клубы дыма из уголка рта и откинулся в кресле. Затянулся, покатав дым, как вино во рту, и медленно выдохнул в потолок.

— Что ты сделал? — Спросил он, рассматривая древнюю лепнину. — Повтори, я не расслышал.

— Я отдал приказ атаковать ставку Андера. — Отчеканил Драцар. — Только они могли влезть во всю операцию и перехватить коды.

Король положил свободную руку на стол и трижды стукнул пальцем, с каждым разом ускоряясь. По лицу пробежала гримаса.

— Ты. Отдал приказ. От моего имени. Атаковать официальное представительство, одной из великих держав. В момент. Когда. Мы и без того воюем с аянами. Хм, наверное, у нас есть секретное оружие или я забыл, что правлю самой сильной страной на континенте?

— Нет, господин. Это было необходимо. Если бы они передали данные из чемоданов в Андер. Всё было бы зря.

— Если бы, было бы. — Прорычал король, стискивая кулак. — Перерубил бы кабель! Его поломку легко скинуть на стихию или диверсию Фера! Нет, ты решил ввязать в войну Андер! Ты хоть представляешь, что с нами случится, когда их авианосцы прибудут к нам?! Что останется от столицы?! Нет, от всей страны! Руины и щебень, вот что!

— Ваше Величество, если они завладеют платформой, от нашего будущего даже руин не останется.

Король сжал губы в тонкую линию, меж век сверкнуло лазурное пламя и тут же потухло. Он тяжело вздохнул и покачал сигарой, держа её меж двух пальцев.

— Всё идёт совершенно не по плану…

— У нас ещё есть время. — Контрразведчик поднял взгляд. — Армада не пересечёт океан за неделю. Аяны не оправились от шока. Так что, осталось только добыть оригинал данных.

— Угу, думаешь успеем расшифровать? А если перехватят при доставке?

Драцар достал из-за спины старомодную папку, обтянутую кожей. Осторожно положил на стол и подвинул к королю. Тот задумчиво распахнул, попыхивая сигарой. Пробежал взглядом по первым страницам.

— Аркштайн?

— Одна из побочных ветвей вашего рода. — Кивнул Драцар. — Никаких прав на престол или политического веса. Она даже не знает о родстве.

— Да какое там родство… — Фыркнул король, но всё же присмотрелся к фотографии Грэйн. — Наверняка прадед оприходовал горничную или гостящую княжну.

— Садовницу.

— Серьёзно? Почему все мои предки норовили подмять под себя прислугу?

— Думаю дело в психологии. Раз король всемогущ, то, чего ему стоит потешить плоть с садовницей. В конце концов, он ведь самодержец.

— Что-то я с таким не сталкивался… — Пробурчал Талэгор, перелистывая страницы. — Но у неё нос прямо как у деда, даже жутко. Смотрю, она компетентна.

— Фанатик. Когда у женщины не складывается личная жизнь она все силы отдаёт хобби, или котам. Чаще всего котам.

— Бедная девочка… впрочем, чем меньше таких доказательств блуда, тем лучше… хм… Пуля в голову?

— Полагаю выстрел был под углом и в череп пришёлся удар по касательной. Отчего пуля срикошетила.

— Даже не знаю, удача это или нет.

Король кивнул и закрыл папку, оттолкнул от себя движением пальцев. За окном, гудя винтами, пролетел вертолёт, и гул проник даже сквозь стеклопакет. На борту красуется королевский герб. Машина скрылась за углом, где находится посадочная площадка. Талэгор вздохнул и поднялся.

— Ладно, одобряю все действия. Отчётность каждый день. Доступ к прямому каналу связи тебе выдадут.

Контрразведчик поклонился и отступил в сторону, последовал за королём. У роскошной двери, больше похожих на врата в языческий рай, монарх остановился и положил руку с сигарой на плечо Драцара. Едкий дым кольнул того в уголок глаза, и там сразу остро зачесалось. Набухла слеза.

— Волгшен. — Сказал король, сжимая плечо и глядя в единственный глаз. — Сейчас от тебя зависит не только судьба родины, но всего мира. Надеюсь, ты это понимаешь.

Не дождавшись ответа, он сунул сигару в зубы и толкнул дверь. С той стороны выстроилась личная охрана с модифицированными винтовками и лёгкой броне, выкрашенной в цвета королевского дома. Талэгор прошёл мимо них, не обращая внимания, двинулся по широкому коридору к мраморной лестнице. Охрана пошла следом, а разведчик остался. Искусственный глаз смотрит прямо, пока живой опущен.

— Понимаю, как тут не понять? — Пробормотал Драцар, сжал кулаки.

Синая откинулась в кресле, в который раз перечитывая отчёт об операции внедрения и смотря записи. Нижнее веко подрагивает, а глаза красные от разбухших прожилок. Количество окурков в пепельнице намекает, что лёгкие у неё теперь черны, как душа. Ассистенты торопливо кладут рядом папки с донесениями и сводками, убегают, прикрывая рот и нос ладонью.

Некурящий, только зайдя в кабинет Синаи, получает десятилетнюю дозу смол и никотина. По всему агентству ходят слухи, что уборщик, следивший за частотой в её вотчине, умер от рака лёгких. А самой старухе давно пересадили синтетические или молодые от недобровольного донора. К их несчастью, у Синаи из искусственного только зубы. Родные давно не выдержали дыма.

На самом деле и сама Синая удивляется, тому, что ещё жива и не выхаркала лёгкие.

Точнее, удивлялась, сейчас ни на что кроме работы нет времени. Обыватель видит войну, как наступление, контратаки и манёвры под рёв артиллерии. Для Синаи и всего агентства война — нечто большее, чем линия боестолкновения. Их война раскинулась на весь континент, на каждый город и сотни тысяч людей.

Выискивать шпионов, подготавливать дезинформацию и операции внедрения. Проектировать диверсии и пропаганду. Бить не по живой силе врага, а по умам его гражданских. Сводить их с ума, шаг за шагом, внушать пораженчество.

Сломленный народ не выигрывает воин.

Синая открыла очередную папку с донесения об обнаружении отряда диверсантов горян. Прикинула расположение и маршрут… в нагрудном кармане ожила коробочка. Агент в задумчивости не сразу распознала вибрацию. А когда выхватила, на панели горели три диода. Два рядом, а один с пропуском. Синая сглотнула.

Условный код от Грэйн.

Внедрение прошло удачно. Система основана на простейшем передатчике, который просто спрягать и использовать незаметно. К сожалению, общаться через кодирование алфавита не выйдет. Сложный сигнал не пробьётся через помехи. Впрочем, этого и не надо.

Синая достала из стола другой прибор. Сложнее, похожий на старый калькулятор. Из тех, которые подключались к розетке. Сдула слой пыли и провела пальцами по клавиатуре. Разведка всегда в состоянии войны. У разведки нет союзников, ни временных, ни постоянных. Для неё все страны — враги. Поэтому агентурные сети развиваются десятилетиями. И у каждой разведки есть спящие агенты.