Паргелион

Глава двадцать четвёртая. По ту сторону

Миры, от которых нас отделяет время и пространство…

Я глубоко убеждён, что когда-нибудь станут

возможны путешествия к этим иным мирам,

в эти иные времена и пространства.

Да, наверняка когда-нибудь такое станет возможным.

Отыщется способ. Но для этого потребуется

совершенно новый образ мыслей, новая животворящая идея,

разорвущая сдерживающий её ныне жёсткий корсет,

именуемый рациональным познанием…

А. Сапковский «Владычица озера»

Я сделала шаг, другой, третий. Я не думала ни о чём, ни о ком. Ни о тех, кто остался, ни о тех, кого мне нужно найти. В голове было пусто. Поток не думает, сила не думает. А я стала потоком, стала силой.

Что я ожидала увидеть по ту сторону? Я много раз представляла себе, что там. Видела это во снах и грезила об этом наяву. Только не могла вообразить, как всё будет на самом деле. Я оказалась во тьме.

Кругом тьма и только тьма. Ощущений нет, звуков нет, нет ничего.

Вдруг что-то схватило за правую ногу. Я принялась инстинктивно отбиваться, но это было бесполезно. Тьма обволакивала меня.

Я умерла?

Не знаю, сколько я парила во тьме, задыхалась в ней, дышала в ней. Может, только миг, может, тысячу лет.

Следующее, что я увидела, был красный цвет. Он проступил из темноты. Сначала лишь слегка забрезжил, но тут же разгорелся.

Тьма отступила.

Багряное сияние заката полыхало над чёрной землёй. Я сидела на этой земле. Как и почему? Встала, осмотрелась. Тихо, никого нет. Почва твёрдая, кругом камни. Я пошла по долине, прямо к красному пламени впереди меня. Посмотрела на свои руки. Казалось, они сотканы из огня. Я соткана из сверкающих огненных звёзд, летящих в темноте.

Я бежала так быстро, как никогда. Не знала, куда мне бежать, где я и где мне надо быть. Красное марево звало меня. Казалось, я бегу, не касаясь земли. Сквозь мои пальцы летела огненная пыль.

Я приближалась к полыхающему мареву. Надо мной пролетали птицы. Я слышала шелест огромных исполинских крыльев. Слышала, как билось птичье сердце где-то наверху. Но я не подняла головы.

Пространство менялось. Теперь мне казалось, что оно закручивается, проваливается. Вращение становилось всё сильнее и сильнее, и я очутилась посреди огромной крутящейся воронки. Я бежала и бежала по окружности, стараясь не попасть близко к центру. Что там? Смерть? Чернота. Неизвестность.

Обессилев, я едва дышала. Но, казалось, останавливаться нельзя. Красные всполохи взрывались надо мной. Воронка начала вытягиваться, выправляться, и яма по центру исчезла. Когда горизонт выровнялся и вращение остановилось, я упала на землю и наконец посмотрела вверх. Но птицы не было.

Отлежавшись, я встала и побрела вперёд. Тело отяжелело, огненная лёгкость и яркость исчезли. Красное сияние побледнело, растворилось в сером тумане, который заполнил собой горизонт. Ноги налились свинцом. О чем я только думала? Как только у меня хватило ума перейти ворота? Стоило хотя бы подготовиться, взять с собой М3. Она бы разобралась, что делать. И как мне, о Эйо, вернуться?

— Срань! — заорала я во всё горло.

Мой крик пропал в сером тумане.

«Ладно, — подумала я. — Ладно. Я здесь. Я теперь знаю, что по другую сторону. Потому остаются только две проблемы. Первая. — Я проговаривала это сама с собой медленно, стараясь успокоиться, и глубоко неспешно дышала, как научила меня когда-то Гесса. — Как найти здесь Риена и остальных? Я же не могу бегать туда-сюда бесконечно, в надежде наткнуться на кого-то. И второе — как мне теперь снова открыть воронку и как быть уверенной, что она приведёт меня обратно?»

Я остановилась, закрыла глаза, стараясь не смотреть на пугающие чёрные камни, и пощупала пространство в поисках нити или хоть небольшой затяжки, чтобы можно было создать воронку. Что-то было, но очень неявное. Придётся поискать ещё. Нужно перемещаться или ждать, когда ткань пространства изменится.

Ощущение полёта, которое так захватило меня в начале, не возвращалось. Однообразный пейзаж, которому не было видно ни конца ни края, порядком надоел. Я стала вновь чувствовать своё тело, хотя не была уверена, что оно — всё ещё оно. Ощущение себя было странным, гипертрофированным, словно меня недавно разобрали на множество очень маленьких частей и собрали заново. И не было уверенности, что сборка оказалась прежней. Что-то во мне было по-другому. Как будто теперь я осталась без лица.

Вдруг очень захотелось пить. Кажется, я не пила целую вечность. Где же взять воды? О пунше говорить было вообще нечего. Жажда, а также подступающий голод освежили мне мозги. Как я могла пойти сюда без запасов питья, без еды, без оружия? Я скинула всё по пути, потому что так бежать казалось легче. Конечно, кто бы знал, на что я подписываюсь. На поясе висела фляжка, но она была пуста, вода кончилась ещё в старом городе. Может, я умру тут от жажды? Если уже не умерла.

Посреди этих мыслей, которые не добавляли оптимизма, я заметила, как изменился пейзаж. Стало светлее, серость сошла. И окружение сразу напомнило мне пустыню — только разница заключалась в том, что каменистых пород — как называл Айвис странные переливчатые валуны и скалы, чёрные или серебристые, — было тут намного больше. Точнее сказать, здесь всё состояло из них. Нет, гарпии меня раздери, это была самая настоящая пустыня, только намного круче. Да, охотники за артефактами много бы отдали, чтобы сюда попасть! Было бы неплохо набить карманы этим барахлом. Я слышала, что если продать подобное на чёрном рынке в Меркурии, то можно раздобыть кучу всего полезного. Новое оружие, одежду, оборудование. Но я всё-таки решила, что тут не за этим. Да и кто знает, не отравлюсь ли я, если буду собирать артефакты голыми руками. «Гарпии тебя дери, Дара, как ты могла отправится в такое путешествие неподготовленной!» Но я перестала ругать себя. Потому что знала — это был момент, это был случай. Это был вызов. И я приняла его.

Сейчас или никогда. Так что теперь ныть?

Я увидела впереди нечто тёмное, язву на плоти земли. Лучше не приближаться. Я чувствовала, как она пульсирует, как исходит от неё вязкая, будто патока, тёмная сила. Червоточина. Огромная, тянущая. Стараясь ступать аккуратно, я приблизилась к краю и посмотрела вниз. Вот она. Но что это там? Словно жилы, по всему периметру тянулись каналы с зеленоватой, чуть светящейся жидкостью. Она текла словно кровь по артериям, выходя откуда-то из-под земли. Это было Вещество. Никогда я не думала, что месторождение выглядит вот так. Червоточина извергала его из себя. Посмотрев на пустую фляжку, я решила рискнуть и начала аккуратно спускаться. Да, если так случится, что я вернусь, меня могут убить за эту фляжку. Но это, как ни крути, просто бомба, выигрышный билет, за который я смогу, по слухам, получить всё, что захочу. Такой козырь не помешает.

Я начала спускаться, перевязав нижнюю часть лица платком. Говорят, испарения очень ядовиты. От них я могла запросто мутировать с непредсказуемым результатом.

Каменистая светящаяся почва легко осыпалась, потому я не спешила. Только бы не соскочить и не покатиться вниз, не окунуться рожей прямо в зелёную жижу. Ведь кто знает, что тогда с этой рожей станется.

Наконец я спустилась достаточно, чтобы приблизиться к жиле. Достала фляжку и наклонилась, собираясь зачерпнуть. Запах был какой-то невнятный, не резкий. Приятный? Скорее нет. Как будто смешались ароматы лесных трав в одном немыслимом букете. Я постаралась не вдыхать глубоко.

Опустила фляжку прямо в поток, дождалась, пока она наполнится. Ха! Что только скажут там, в Кайро? Что скажет Алис, который так мечтал хотя бы о колбочке этой гадости? Узнаю, когда вернусь. Если вернусь.

Я потянула фляжку вверх, отряхнула, как могла, чуть светящиеся капли. Завинтила крышку поглубже. Повесила на пояс.

Только сейчас подумала, что если вдруг я встречу источник воды, то мне некуда будет её набрать. Думала уже, не слить ли зелёную жижу, когда почувствовала, что земля под ногами зашевелилась. Я стала подниматься по склону, прочь от червоточины. Но не успела: началось вращение, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Я побежала изо всех сил. Ускоряясь, заметила, что удалилась уже на приличное расстояние. Остановилась, отдышалась. Я не знала, сколько ещё протяну без воды. Вдобавок воздух здесь был другой. Не тяжёлый, не сухой. Просто другой. От него кружилась голова.

Как же, гарпии вас раздери, пересохло в горле. Но терпеть ещё было возможно. Ведь, пусть я могла не так много, не была умной и почти ничего не видела, кроме родной деревни и Кайро, но кое-что всё-таки умела — это выживать. Вот если бы мне попалась какая-нибудь живность! Только как поймать её с одним ножом?

Я продвигалась всё дальше вглубь долины и вскоре увидела змейку еле заметной тропы, петляющую по пустоши. Кто мог протоптать её? Пока мне не встретилось ни одного живого существа, включая сиобов. Вот бы найти этого придурка Риена, было бы здорово посмотреть ему в глаза, увидеть там свою победу. Ведь вытащить его отсюда стало бы гораздо большим, чем просто закинуть сюда. Айвис всё время говорит, что нельзя лгать самому себе. Да и Гесса часто это повторяла. И только теперь я, кажется, поняла, что это значит. Хочу ли я найти Риена и остальных? Да, наверное. Я здесь для этого? Для того, чтобы попытаться их спасти? Нет, если бы я сказала так, это было бы самое последнее вранье. А тогда зачем?

Если бы только я сама это знала.

Губы пересохли до такой степени, что, кажется, можно было уже снимать кожу. Значит, надо либо искать нить, либо воду. Но что-то ни того ни другого не было видно. Только силуэты невысоких холмов вдали.

Кажется, тропинка вела как раз туда. Я шла и шла, ощущение времени отсутствовало. Мысли текли, плавно переходя одна в другую, воспоминания нанизывались, как бусы в плохо собранном браслете — всё вкривь и вкось, бусины вразнобой, и нить, скорее всего, порвётся от первого чиха. Этому состоянию спутанности мыслей способствовали окружающие звуки. Не громкие и не пугающие. Скорее, еле слышные, в том диапазоне, который мне с моими самыми простыми человеческими, не сиобскими ушами был недоступен. Но я чувствовала вибрацию, как от низких, так и от высоких частот. И ощущение было мерзкое, как будто кто-то выворачивал мне все внутренности. Я завидовала Лизе, которой природа — или кто там ещё, гений человеческой мысли, как любил говорить Профессор, — подарила соответствующие органы. Хм… В этот момент в голову пришла мысль, не попробовать ли связаться с Лизой. Я ведь и сама не знаю возможностей телепатии.

Только что я ей скажу? У Лизы одно на уме: чтобы я закрыла воронки. Иногда мне кажется, она всё это вбила себе в голову, чтобы только магикам отомстить, которые, как она считает, всю жизнь её обманывали. Ага, это да. Только она не понимает, что, если я закрою воронки, не будет им ни пустыни, ни всего того добра, которое они продают. На которое, по сути, живут. Или она думает, что Аматей станет привозить ей оружие, костюмы и лошадей за просто так?

Я оказалась у холмов, чего никак не могла ожидать, когда мысленно прикидывала расстояние через пустошь. Такой долины мне видеть ещё не приходилось, это было не то что на пустыню, а вообще ни на что не похоже. Холмы словно подсвечивались изнутри. Может, это сочилось откуда-то из глубин Вещество?

Или нечто другое. Неизвестно, из каких элементов состоит этот мир. Кругом проблёскивала невысокая поросль, которая и испускала такое приятное свечение. Небо порозовело, и я на секунду остановилась, стараясь запечатлеть в памяти этот пейзаж. Будет что рассказать.

Неожиданно я услышала громкий шелест над головой. Что-то крылатое, огромное вилось надо мной, опускаясь всё ниже. Пришлось бежать, потому что тварь наверняка не хотела просто познакомиться. Что было силы я рванула вперёд, стараясь скрыться от преследователя. Впереди высились скалы, которых, кажется, только что не было. Откуда они взялись? Так или иначе, укрыться больше было негде, и я помчалась туда. Кажется, шум остался позади. В тот момент я не задумалась, почему чёрные крылья описали круг и повернули обратно. С облегчением выдохнув, сбавила темп. Но недолго я наслаждалась покоем. Почувствовав уже знакомое движение земли под ногами, я едва не упала, но, всё-таки сумев удержаться на ногах, заковыляла вперёд. Пространство снова стало закручиваться, потом словно наклонилось, и мне пришлось отклониться в обратную сторону, чтобы сохранить равновесие. Посмотрев назад, я внезапно осознала, что двигаюсь по периметру горы, которой раньше здесь не было. Неудобная особенность ландшафта меняться так внезапно уже начинала раздражать, потому что как тогда вообще возможно ориентироваться на местности? Гора становилась всё выше и выше, продолжая закручиваться, когда наконец плоскость изменила направление вращения, а гора принялась, как мне показалось, стремительно оседать. Но хуже всего было то, что я стала проваливаться вместе с ней. О Эйо, или кто там, помогите! Теперь мне точно крышка! Надо же, какая нелепая смерть. В голове вдруг вспыхнуло воспоминание, как мы с Кием обсуждали, кто из нас как умрёт. Тогда это казалось веселым. Эх, Кий, знал бы ты, где я теперь. Такого мы точно не смогли бы придумать.

Я снова услышала шелест. Наверное, это крылатое существо вернулось, чтобы поживиться. Звук всё приближался, и я выхватила нож. Увидела перед собой тень, которая расползалась по земле. Стало страшно, хотя уже не впервые. Понимая, что вряд ли буду в форме, когда земля проваливается и уходит из-под ног, я всё же попыталась развернуться и вытянула руки вперёд, собираясь нанести удар. Но внезапно почувствовала, как некая сила тянет меня вверх. Перья, к моему удивлению, оказались не чёрными, а белыми. Держали меня крепко, но я старалась, болтая ногами, отбиться от захватившей меня твари. И тут же услышала в своей голове чужой голос: «Зачем бить того, кто хочет тебя спасти?»

Опешив, я не ответила. Успокоилась и решила подождать, что будет. Тем более позиция моя в данный момент не представлялась мне выгодной. В отличие от крылатой твари, летать я не умела, а мы, удаляясь всё дальше от проседающей почвы, были уже высоко.

Воспользовавшись ситуацией, пока ещё не решив, удачной или нет, я постаралась осмотреть местность. Пустошь, вон там холмы. Вдали чернеет ещё одна воронка. Слева острые базальтовые скалы. Наконец птица стала снижаться и вскоре скинула меня прямо на каменистую землю. Больно ударившись о камни и, кажется, ободрав щеку, я вскочила. И сразу же увидела неподалёку небольшое озерцо. Совершенно не желая разговаривать с птицей, я бросилась туда.

— Не советую, — снова произнёс голос в голове.

— Это ещё почему? — нагло крикнула я, не останавливаясь.

— Это кислота, не вода. Прожжёт тебе всё нутро. Там уже, кажется, плавает одно тело. — Голос сообщал это спокойно и отстранённо. Как будто ему, по большому счёту, всё равно.

— Так и есть. Мне, по большому счёту, всё равно.

— Читаешь мысли? — Я сбавила шаг, но не остановилась.

— Твои прочесть не сложно.

Я обернулась и посмотрела на источник голоса. Но, никого не увидев, спросила:

— Ты где?

— Я всё тут же.

— Тебя не видно.

— Просто подойди.

Я поспешила обратно. Подумала, раз тварь меня не убила, то, может, и не намеревалась. И тут же осеклась. Передо мной на камне сидела небольшая птица, похожая на сову. Я присмотрелась. Нет, не сова, глаза совсем другие, да и клюв. Похоже было на птицу саоли, яйца которой так дорого стоили. Птица молчала, только рассматривала меня умными глазами. И тут я вспомнила — это ведь её, наверняка её я видела однажды кружащей над Паргелионом в главном зале.

— Угрозы для меня ты, как я понимаю, не представляешь.

— А что, я выгляжу угрожающе? — Птица подвигала крыльями и, хоть я и не смогла поверить своим глазам, подмигнула мне.

— Не смешно.

— Я могу и поменять облик, если тебе так будет удобнее.

Птица вдруг стала раздуваться на глазах и превратилась в человека. И, гарпии меня дери, его лицо было очень похоже на лицо Риена!

— Нет, нет. Не надо, — сказала я вслух. — Лучше оставайся птицей.

Существо вернуло себе более приятный, по моему мнению, облик.

— Как тебя зовут? — спросила я мысленно, подражая ему.

— Лейро.

— Лейро… скажи, ты видел этого парня, лицо которого изобразил почти верно?

— Да, я видел его здесь.

— А где он сейчас?

— Я покажу тебе.

Существо принялось было расти на глазах, видимо, собираясь снова устроить мне полёт, но я предупредительно вскинула руку:

— А пешком далеко?

— Не знаю. День, два. Но здесь нет смены дня и ночи, потому я не могу тебе ответить.

Я вздохнула.

— Ладно.

Мы снова поднялись в воздух.

Второй раз я почувствовала себя спокойнее. Конечно, не аэр, но потерпеть можно. Плохо было то, что в горле как будто застрял сухой ком колючей травы, а желудок скрутило винтом. От полёта затошнило, но наружу, похоже, выходить было нечему.

— Тут есть вода? — спросила я.

— Есть. Только не уверен, что тебе стоит пить.

— Почему?

— Неизбежны внутренние изменения.

— В желудке, что ли? Мне тут, знаешь, выбирать не приходится. Иначе я скоро умру.

Птица не ответила. Вскоре — как-то очень быстро, а говорил, два дня пути, — мы опустились у небольшой рощи, которая при приближении оказалась сплетением гигантских кореньев.

— И где Риен?

— Иди туда! Только ничего не трогай. Не советую прикасаться.

— Не буду я. Не очень-то хочется это трогать. — Я с омерзением посмотрела на корни, которые напомнили похожие на человеческое мясо деревья, что я видела в мёртвом лесу. Мерзость.

И тут я вспомнила, что именно мне встретилось в том лесу. Всё повторилось, как будто было вчера. Только мертвец, высушенный, оплетённый корнями, с мёртвыми пустыми глазницами, имел лицо Риена. Перепутать было невозможно. Я всматривалась в знакомые черты, застывшие навсегда. Точнее, пока не сгниют тут, на изнанке мира. Я отшатнулась и пошла назад, стараясь не наступать на протянутые всюду корни и быстро отскакивая, если замечала хоть малейшее движение. Не хватало ещё быть пожранной самой. Какая ужасная смерть. А, хотя не хуже многих других. Быть съеденным лагмией или умереть от чьего-то оружия тоже не лучше.

Я спросила у птицы, не видел ли он других людей.

— Пара тел всё ещё плавает в озере. Остальные, я думаю, тоже мертвы.

— Ты думаешь?

— Да, тела мне не встречались. Мертвы, кроме одного.

— Кого?

— Я видел девочку в гроте.

— Наверное, это Эрма! Нужно забрать её. Помоги мне!

Птица помолчала.

— Я помогу, если и ты поможешь.

— С чем?

— Я не могу вернуться в свой мир.

— И как я могу помочь?

— Открой ворота и проведи меня туда.

— Допустим, у меня получится открыть, но… что дальше?

— Дальше я покажу тебе дорогу.

Я пожала плечами, потому что понимала: терять уже нечего. Может, в его мире будет вода?

— Для начала давай отыщем девочку.

— А как называется твой мир? — спросила я чуть погодя.

— Мой мир называется Лоо Ард Диоро.

— И что это значит?

— Перевод на твой язык — Страна Полуночного Солнца.

— Неплохо. Пожалуй, я хочу отправиться туда. А это что за дыра?

— Это? Ты в Лимбо.

— Над Паргелионом я видела тебя? — спросила я чуть погодя.

— Да.

— Что ты там делал?

— Искал дорогу.

Я могла только надеяться, что мы найдём Эрму быстро, потому что самочувствие ухудшалось с каждой минутой. О жажде я почему-то забыла, но взамен пришли головная боль и общая усталость, от которой хотелось просто повалиться навзничь и не вставать больше никогда. Мне стоило очень больших усилий этого не сделать. Мысли путались всё больше. Хотелось спросить у Лейро, водятся ли тут лагмии и чьими были чёрные крылья, которые кружили надо мной на пустоши. Но сил не было. Вдобавок вибрация усилилась, отчего казалось, что голова сейчас лопнет от натуги. Вскоре мы оказались у тёмных невысоких скал.

Между ними был небольшой проход. Послышался гул, как будто кто-то волочил по дороге набитую бутылками сумку. Но мой проводник не выказал никакого беспокойства, потому я не стала спрашивать, откуда доносятся звуки. В расщелине оказался вход в пещеру, замаскированный тёмно-зелёной игольчатой порослью. Птица, уменьшившись в размерах, ловко проскочила между ветвями. Я же, помня уроки Гессы о растениях пустыни, когда она говорила, что от укола такой поросли можно получить порцию очень токсичного яда прямиком под кожу, постаралась как можно аккуратнее протиснуться внутрь. И всё-таки ветка вцепилась в куртку. Я срезала иглы ножом. На куртку брызнула тёмная жидкость. Ну и вонища! С омерзением я стряхнула с себя остатки растения.

Следуя за птицей, я вышла на площадку побольше. Сверху тонкими бледными потоками сквозил свет. Звук падающей воды заставил меня броситься вперёд на поиски спасения. Водопад! Я помчалась прямо к нему, по дороге уронив нож и спотыкаясь о камни. Сейчас, да, сейчас я опущу голову прямо в прохладную воду и буду пить, пить, пить, пока не начнёт тошнить. Всё удовольствие испортила чужая навязчивая мысль: — Я же сказал тебе, местную воду пить нельзя. Сначала посмотри на неё.

Я остановилась, вдруг вспомнив, что мы ищем девочку.

— Здесь кто-то есть? — спросила я негромко.

Оглянулась, повертела головой и заметила в глубине пещеры маленькую фигурку. Отогнав мысли о прохладной, чистой, свежей воде, а это стоило мне такой выдержки, какая никогда не требовалась даже на уроках Айвиса, я медленно пошла к тени.

— Эй! — сказала я, стараясь не орать. — Ты Эрма? Я Дара.

— Кто?

Голосок прозвучал слабо и неестественно.

Вспыхнула мысль, не стоит ли быть поосторожней. Не притаилась ли там тварь, притворяющаяся девочкой и готовая в любой момент напасть?

— Ты Эрма? — повторила я вопрос.

— Да, — ответил голос. — Откуда ты взялась?

— Из Кайро.

При этих словах девочка или то, что притворялось ею, вышло из тени, и блёклый луч упал на её лицо.

Я отшатнулась, но постаралась не подать виду.

— Я думала, никто не придёт.

— Да, но… пришла я.

То, что должно было быть восьмилетней девчушкой, представляло собой маленького роста существо, руки которого оказались неестественно удлинёнными, на голове почти не было волос, кроме нескольких жалких висящих клочков, щеки были очень впалыми, а череп вытянутым. Больше всего на лице выделялись огромные, как будто кем-то нарисованные тёмные глаза.

— Я не…

Я не договорила. Слова пропали, застряли где-то на выходе из гортани, что угрожало мне удушьем. Я уже видела таких в Венерсберге. Изменённые.

Неужели Лимбо сделало такое с Эрмой? Эти глаза… они напомнили глаза той безумной девочки, которая приходила ко мне в комнату в Имгоне. Так вот во что может превратить червоточина!

— Мутация, — пояснил Лейро, бесцеремонно врываясь в мои мысли. — Потому я предупреждал насчёт воды.

— Ты заберёшь меня отсюда? — спросила девочка с надеждой в голосе.

— Я… да! Да, заберу. Мы вернёмся в Кайро, а там уж они смогут тебя полечить.

— А… это. Навряд ли у них получится.

— Это почему?

— Теперь я такая.

На лице девочки не отразилось ничего, ни сожаления, ни боли. Что сделало с ней это место? Внешность — только отражение внутренних перемен, так, кажется, говорил Айвис.

— Я выполнил то, что обещал. Теперь твоя очередь.

— Да, я помню. Мы можем взять её с собой?

— Да. Если только ты не хочешь вернуться сюда снова.

Вопрос был риторическим.

— Но где мне найти воронку?

— Я покажу тебе место.

— Раз ты знаешь, где она, почему не можешь уйти?

Птица посмотрела на меня долгим взглядом, в котором было гораздо больше, чем просто упрёк в недогадливости.

— Я не могу её раскрутить.

Девочка шла, спотыкаясь на тощих ногах. Было видно, что идти ей тяжело, но она не жаловалась. Всё кругом снова заволокло серостью. Я была в нигде, потерянная среди тысяч миров. Но я не умру. И девчонка, изуродованная пещерной водой, не умрёт тоже. По крайней мере, по моей вине. Хватит смертей.

— Где-то здесь, — наконец остановил меня Лейро. — Проверь.

Я в изнеможении села на первый подвернувшийся камень, сосредоточилась. Да, вот он, маленький узел. Точечный сгусток энергии, который я могу раскрутить и превратить в ворота. А вот и ещё узлы. И нить, такая заметная.

Выбрав узел побольше, я приготовилась.

— Слушай внимательно, — сказал Лейро. — В мой мир не попасть прямо отсюда. Придётся перепрыгнуть несколько раз. Но я выбрал самый короткий и самый безопасный путь. Ты открываешь портал, но я являюсь навигатором. Я указываю направление. Вы идёте за мной.

— Хорошо, — сразу согласилась я. Идти «туда — не знаю куда» у меня не было ни малейшего желания.

— Тогда начинай.

Я снова закрыла глаза и сосредоточилась на самом выпуклом узле. Дотронулась до него мысленно, стала медленно раскручивать. И сразу почувствовала, как потекла по телу энергия. Вязкая, словно мёд, яркая, будто пламя. Забыв об усталости, я накачивала точку силой. Я увидела, как она расширяется, как мириады звёзд раскидываются над моей головой, увидела бесконечную даль и миллиарды миров, собранных в созвездия. В этот момент я становилась не собой. Кем-то другим, кем-то большим, чем просто я.

— Дара!

Воронка раскрылась, и мы вошли в неё втроём. Я чувствовала руку девочки в моей руке. Лейро потерял облик птицы и был разумом без тела, управляющим воронкой. Вокруг нас закрутилось несколько вихреобразных сфер. Я знала, что ими управляет Лейро. Потом случилась вспышка, нас отбросило вперёд, и я, потеряв руку Эрмы, почувствовала, как покатилась вниз.

А когда закончила падать, обнаружила себя лежащей лицом в жирной грязи. Кое-как очистив глаза и ругая самыми бранными словами, которые я только знала, всех на свете, а особенно Лейро, поместившего меня сюда, я осмотрелась. Девочка, кажется, копошилась неподалёку. Она до грязной лужи не долетела, остановилась где-то по пути и теперь барахталась в песке. Я начала подниматься по склону, пока наконец не поставила Эрму на ноги. Она только таращила свои неестественно огромные глаза, оглядывая пейзаж. Если посмотреть влево, то до самого горизонта тянулась пустыня голубоватого песка. Если посмотреть вправо, вид не менялся. Впереди, если спуститься чуть ниже, был пляж, которой простирался так далеко, насколько хватало взгляда, и голубые волны мерно набегали на песчаный берег. Небо было бледно-розовым, низким и без единого облачка. Никакого светила на нем я не заметила.

Если из песка не полезут какие-нибудь твари, то мир обещал быть вполне себе. Только бы попить. Грязь вела к небольшому озерцу, совсем маленькому, но… Я бросилась бежать, стараясь не надеяться слишком сильно. Обходить не хотелось, потому полезла напролом. Девочка, видимо, заразившись моим энтузиазмом, пёрла вперёд, как маленький яростный демон. Грязь перешла в более-менее ровное песчаное дно, поверх которого — о Эйо! — была вода. Грязноватая, но вода. Мне было уже все равно, пусть хоть ядовитая! Я погрузила голову в воду, вынырнула и начала жадно пить, стараясь не захлебнуться. Лицо, которое потрескалось от жажды и сухости, щипало.

И только сейчас я задумалась, куда подевалась белая птица. Без него нам отсюда, скорее всего, не выбраться. Лейро отсутствовал достаточно долго, чтобы моя одежда начала подсыхать, и принялся парить над нами, постепенно опускаясь.

— Где ты был? — без долгих вступлений спросила я вслух.

— Осматривался.

— И что нашёл?

— Ничего нового.

— Я никогда не видела столько песка. А ты, Эрма?

Девочка покачала головой. Остатки волос при этом неприятно подрагивали. Я, стараясь побороть гадливость, пригладила тёмные пакли и обняла девочку одной рукой. Та посмотрела на меня взглядом маленького потерявшегося ребёнка, который просит защиты.

Мы двинулись вниз, к пляжу, потому что именно там, как сказал проводник, можно будет устроиться и поспать. А мне сон был необходим, потому что чувствовала я себя так, как будто меня долго и с удовольствием били палками. Каждая клеточка тела болела. Жажду я утолила, но после этого меня стал мучить зверский голод. Только пока было не ясно, найдётся ли возможность поесть тут хоть что-нибудь, потому что ни живности, ни растительности даже там, у воды, было не видно. Я снова посмотрела на Эрму. Чем она вообще питалась в Лимбо? Её маленькое тело напоминало скелет, обтянутый кожей.

Идти пришлось долго. Океан, уходящий в бесконечность, был глубокого сине-зелёного цвета. Никогда я не видела такой воды. А волны так красиво наплывали на берег, так величественно откатывались обратно, что захватывало дух. Светло-голубой песок образовывал узоры, и лёгкий ветер словно бы постоянно разбирал и собирал их заново. Не было ни жарко, ни холодно.

Нашим пристанищем оказался большой шалаш, сделанный из веток, как мне показалось, мастерски. Внутри всё было застлано циновками.

Последнее, о чем я подумала после того, как упала на них, были глаза птицы. Желтоватые, как у совы, только больше и умнее. И я провалилась в сон безо всяких сновидений.

Проснулась от ощущения, будто кто-то тянет меня за пояс. Несколько секунд я пыталась вспомнить, где нахожусь. Потом дошло, и я вскочила, приготовившись отразить нападение. Но увидела только Эрму, которая уже открыла фляжку с Веществом, а теперь с наслаждением слизывала с пальца ядовитую жижу. Я, конечно, немедленно отобрала у неё такую ценную вещь, она упиралась, но я поддала ей пару подзатыльников. После чего девчонка забилась в дальний угол хижины и зло смотрела на меня. Только что, если она не может без этой дряни? Подсела на него, вроде как Лиза на настойку из полыни. Ладно, если ей станет плохо, дам пару капель. А потом передам её, откуда она пришла, то есть в Кайро, а там уж найдутся те, кто решит, что с ней теперь делать. Не моя проблема.

Вскоре мы направились к нити. Ни свет, ни погода со вчерашнего дня не изменились. Дул всё тот же свежий ветер, всё так же розовело небо и голубел песок. И море выглядело таким же ярким, как вчера. Я увидела на горизонте неясные фигуры, они распадались и снова обретали облик, соединялись меж собой в немыслимом танце и растворялись в песке.

— Это шутки ветра? — спросила я Лейро.

— Это местные жители.

— Не может быть!

— Может.

— Они не опасны?

— Нет.

Вскоре я почувствовала Нить. Подтащила к себе девочку и сказала проводнику, что готова. Потом собралась и раскрутила воронку. На этот раз получилось легко. Время снова замерло, и я наблюдала, как оно собирается паутинками, сбивается в пучки, которыми я легко могу управлять. Девочка обняла мою ногу искривлёнными пальцами, а Лейро опять потерял облик птицы. Но я чувствовала его присутствие, знала, что он управляет воронкой, закручивает восходящие и нисходящие потоки. Потом пространство дёрнулось и замерло.