Память Света

Глава 14 Порции вилочника

— Свет… — прошептал Перрин, оглядываясь. — Тут все умирает.

Кипящее, бурное, вспененное черное небо волчьего сна они уже видели, но буря, которую предвещало это небо в течение последних нескольких месяцев, наконец разразилась. Ветер дул чудовищными беспорядочными порывами, совершенно ненатуральными. Перрин застегнул плащ, затем мысленно укрепил его, представив, что все завязки будут держаться на своем месте.

Небольшой купол спокойного воздуха вытянулся из него и окружил, успешно ограждая от ветра. Это оказалось легче, чем он ожидал. Как если бы он потянулся за тяжелым дубовым поленом, а оно оказалось легким, как сосновое.

Ландшафт казался менее реальным, чем он бывал обычно. Неистовые ветра буквально стерли с лица с земли холмы, словно невероятно быстрая эрозия. В других местах земля вздымалась, образуя череду гор и новые холмы. Куски земли взлетали в воздух, разбиваясь вдребезги. Сама земля разрывалась.

Он схватил Гаула за плечо и переместился подальше от этого места. Оно было слишком близко к Ранду, подозревал Перрин. Действительно, когда они появились на знакомой равнине южнее — на том месте, где он охотился с Прыгуном — буря тут была менее сильной.

Они спрятали свои тяжелые сумки с едой и водой в заросли кустарников. Перрин не знал, смогут ли они выжить на еде и воде, найденных во сне, но он не хотел этого пробовать. Их запасов должно хватить, чтобы пробыть здесь в течение приблизительно одной недели, и, пока у них были ожидающие их врата, он чувствовал себя достаточно уютно — или, по крайней мере, благополучно — несмотря на все опасности, которые ждали его в этом месте.

Местность здесь не искажалась так же сильно, как около Шайол Гул. Но когда он наблюдал за пространством достаточно долго, то замечал частички… что же, все тянулось вверх, увлеченное ветром. Сухие стеблей, куски деревьев, комки грязи и осколки камня — все медленно поднималось к этим ненасытным черным облакам. Судя по его прошлому опыту в волчьем сне, то, что бывало сломано, часто снова оказывалось целым. Он понял. Это место просто уничтожалось потихоньку, точно так же, как реальный мир. Просто здесь легче было это заметить.

Ветры секли их, но они были не так сильны, чтобы пришлось держаться из последних сил. Они были похожи на ветер в начале бури, до того, как хлынет дождь и ударит первая молния. Предвестники надвигающегося разрушения.

У Гаула опустилась вуаль на лицо, он принялся подозрительно оглядываться. Его одежда изменила цвет, чтобы сливаться с зеленью.

— Ты должен быть очень осторожен здесь, Гаул, — сказал Перрин. — Твои случайные мысли могут стать реальностью.

Гаул кивнул, потом нерешительно открыл лицо.

— Я выслушаю и сделаю как велено.

Уже хорошо, что одежда Гаула не слишком часто менялась, пока они шли через поле.

— Просто попытайся ни о чем не думать, — пояснил Перрин. — Никаких мыслей. Доверься инстинктам и следуй моему примеру.

— Я буду охотиться, как гара, — сказал Гаул, кивнув. — Мое копье принадлежит тебе, Перрин Айбара.

Перрин шел через поле, опасаясь, что Гаул случайно перенесет себя в какое-то место, о котором случайно подумает. Тем не менее этот человек почти не чувствовал никакого воздействия волчьего сна. Его одежда слегка изменилась в цвете, когда он почувствовал опасность, вуаль опустилась сама собой — вот и все.

— Хорошо, — сказал Перрин. — Я собираюсь перенести нас в Черную Башню. Мы охотимся на опасную добычу, на человека под именем Губитель. Ты помнишь лорда Люка?

— Лопинджинни? — спросил Гаул.

Перрин нахмурился.

— Это такая птица, — сказал Гаул. — Из Трехкратной земли. Я не часто видел этого человека, но он, похоже, из тех, кто красиво говорит, но на самом деле просто трус.

— Ну, это была только видимость, — сказал Перрин. — Во всяком случае, во сне он совсем другой человек, это хищник по имени Губитель, который охотится на волков и людей. Он силён. Если он захочет убить тебя, он может в мгновении ока появиться у тебя за спиной и вообразить, что ты связан виноградными лозами и не способен двигаться. Ты окажешься в ловушке, и он перережет тебе горло.

Гаул рассмеялся.

— Это смешно? — спросил Перрин.

— Ты ведешь себя так, как будто это что-то новое — объяснил Гаул. — Даже в том первом сне, который вы называете жизнью, везде, куда ни пойди, я окружен женщинами и мужчинами, которые могут связать меня в воздухе одной мыслью и убить в любое время. Я приучен к тому, что я иногда бываю бессилен, Перрина Айраба. Обычно так оно и есть повсюду.

— Однако, — серьезно продолжал Перрин, — если мы все-таки найдем Губителя — у него квадратное лицо, глаза, которые кажутся не совсем живыми, и он одевается в темную кожу — я хочу, чтобы ты держался от него подальше. Позвольте мне сражаться с ним.

— Но…

— Ты сказал, что будешь повиноваться, Гаул, — сказал Перрин. — Это важно. Он забрал Прыгуна; я не хочу, чтобы он забрал также тебя. Ты не сражаешься с Губителем.

— Очень хорошо, — сказал Гаул. — Я даю клятву. Я не начну танец копий с этим человеком, пока ты не позволишь.

Перрин вздохнул, представив Гаула, который опустил копье и позволяет Губителю убить себя из-за этой клятвы. Свет, Айил иногда бывали просто невыносимы.

— Ты можешь сражаться с ним, если он нападает, — сказал Перрин. — Но только ради своего спасения. Не охоться на него, и если я сражаюсь с ним, не стой на пути. Понял?

Гаул кивнул. Перрин положил руку на плечо айильца и переместил их обоих к Черной Башне. Перрин никогда не был там прежде, так ему пришлось искать ее наугад. При первом смещении он ошибся, они попали в Андор, где покрытые травой холмы, казалось, танцевали от порывов ветра. Перрин предпочел бы просто прыгать от вершины к вершины, но он сомневался, что Гаул готов к этому. Поэтому он использовал смещение.

После четырех или пяти попыток Перрин доставил туда, откуда был виден прозрачный, с легким фиолетовым оттенком купол, возвышающийся в отдалении.

— Что это? — спросил Гаул.

— Наша цель, — сказал Перрин. — Это не дает Грэйди и Неалду создать врата в Черную Башню.

— Точно так же, как мы были связаны в Гаэлдане.

— Да.

При виде купола ожили воспоминания, очень яркие воспоминания о гибели волков. Перрин заглушил их. Такие воспоминания здесь могли только отвлечь. Он позволил себе только почувствовать обжигающую ярость глубоко в душе, словно тепло его молота, но не больше.

— Пошли, — сказал Перрин, перемещая их вниз к куполу. Он был похож на стекло. — Освободи меня, если я потеряю сознание, — сказал он Гаулу, затем ступил за барьер.

Он почувствовал, будто прикоснулся к чему-то невероятно холодному. Это высосало его силы.

Он споткнулся, но сосредоточился на цели. Губитель. Убийца волков. Убийца Прыгуна.

Перрин выпрямился, когда его сила вернулась. Это оказалось легче, чем в прошлый раз; пребывание в волчьем сне во плоти действительно делало его более сильным. Он не должен беспокоиться о том, что погрузиться в сон слишком глубоко и оставит свое тело умирать в реальном мире.

Он медленно двигался сквозь преграду, как будто сквозь воду, пока не вышел по другую сторону. Позади Гаул с любопытством протянул руку и коснулся стены купола указательным пальцем.

Гаул тут же рухнул на землю, обмякший, как тряпичная кукла. Его копья и стрелы рассыпались, он лежал совершенно неподвижно, даже грудь не поднималась. Перрин медленно протянул руку сквозь купол и схватил Гаула за ногу, чтобы перетащить его к себе.

Но по другую сторону Гаул поперхнулся и, постанывая, перевернулся. Он привстал, держась за голову. Перрин спокойно принес его стрелы и копья.

— Это будет для нас хорошим уроком для создания своего джи, — сказал Гаул. Он встал и потер руку, ушибленную при падении на землю. — Хранительницы Мудрости говорят, что приходить сюда — это зло? Мне кажется, им понравилось бы приводить сюда мужчин, чтобы показывать наглядный пример.

Перрин посмотрел на Гаула. Он не знал, что тот слышал его разговор с Эдаррой о волчьем сне.

— Что я делал, чтобы заслужить твою привязанность, Гаул? — спросил Перрин скорее самого себя.

Гаул рассмеялся.

— Ничего такого.

— Что ты хочешь сказать? Я освободил тебя из той клетки. Именно поэтому ты пошел со мной.

— Да, поэтому я последовал за тобой, — сказал Гаул. — Но не поэтому остался. Пошли, разве мы не охотимся за опасностью?

Перрин кивнул, и Гаул скрыл лицо за вуалью. Они двигались внутри купола, приближаясь к строению внутри него. От края купола до его середины было довольно далеко, но Перрин не хотел прыгать, чтобы его не застали там врасплох, так что они передвигались пешком, пересекая открытые поля с кое-где разбросанными рощицами.

Они шли около получаса, пока добрались до стен сооружения. Высокие и внушительные, они выглядели как крепостные. Перрин с Гаулом подошли поближе, Гаул очень внимательно разглядывал местность, в любой момент ожидая нападения. Если бы Губитель был здесь, то он бы притаился в центре купола. И у него, скорее всего, здесь приготовлены ловушки.

Перрин схватил Гаула за плечо и мгновенно перенес их на самый верх стены. Гаул крадучись заскользил вдоль стены, чтобы обследовать сторожевую башню.

Перрин подошел к внутренней стороне стены, заглянул во двор. Черная Башня не была так внушительна, как казалась снаружи: небольшое поселение, состоявшее из хижин и небольших домиков, кроме того, видны были признаки крупного строительства.

— Они очень дерзки, разве не так? — спросил женский голос.

Перрин подскочил, крутанулся на месте, притягивая молот, и выстроил вокруг себя защитную кирпичную стену. Невысокая молодая женщина с серебристыми волосами стояла рядом с ним, выпрямившись, будто старалась казаться более высокой, чем была. Она носила белую одежду, перевязанную в талии серебряным поясом. Он не узнал ее лица, но ее запах был ему знаком.

— Лунная охотница, — почти прорычал Перрин, — Ланфир.

— Мне больше нельзя использовать это имя, — сказала она, постукивая пальцем по стене. — Он очень строг с именами.

Перрин отступил, оглядываясь. Она на стороне Губителя? Гаул появился из сторожевой башни и замер, увидев ее. Перрин протянул руку, чтобы остановить его. Сможет ли он подскочить к Гаулу и переместиться прежде, чем она нападёт?

— Лунная охотница? — спросила Ланфир. — Так меня называют волки? Это совсем неправильно. Я не охочусь на луну. Луна уже моя, — она склонилась, опершись на зубчатую стену, которая была ей по грудь.

— Чего ты хочешь? — потребовал Перрин.

— Мести, — прошептала она. Потом Ланфир посмотрела на него. — Того же, чего хочешь ты, Перрин.

— И я должен поверить, что ты хочешь убить Губителя?

— Губитель? Жалкий мальчишка, посыльный Моридина? Он меня не интересует. Я хочу отомстить другому.

— Кто это?

— Тот, кто лишил меня свободы, — сказала она мягко, но страстно. Ланфир вдруг посмотрела на небо. Ее глаза испуганно раскрылись, и она исчезла.

Перрин переложил молот из одной руки в другую, как только Гаул пополз вперед, пытаясь смотреть сразу во все стороны.

— Что это было? — он прошептал. — Айз Седай?

— Хуже, — сказал Перрин с гримасой. — У Айил есть имя для Ланфир?

Гаул глубоко вздохнул.

— Я не знаю, чего она хочет, — сказал Перрин. — Я никогда не мог ее понять. Если повезет, эта встреча была случайной, а она и дальше будет заниматься своим делом.

Но он не верил в свои слова после того, что волки сообщили ему раньше. Лунная охотница хотела его.

«Свет, как будто у меня было мало неприятностей».

Он перенес их к подножию стены, и они продолжили свой путь.

Тувин опустилась на колени рядом с Логайном. Андрол был вынужден смотреть, как она погладила его по подбородку, его усталые глаза открылись и посмотрели на нее с ужасом.

— Всё в порядке, — сказала она сладко. — Ты можешь перестать сопротивляться. Расслабься, Логайн. Поддайся.

Ее так легко Обратили. По-видимому, в связке с тринадцати Полулюдьми направляющим мужчинами было легче обращать направляющих женщин, и наоборот. Именно поэтому им было так сложно справиться с Логайном.

— Возьмите его, — сказала Тувин, указывая на Логайна. — Давайте уже покончим с этим, раз и навсегда. Он заслуживает обрести покой как дар Великого Повелителя.

Прихвостни Таима уволокли Логайна. Андрол смотрел с отчаянием. Таим, очевидно, считает Логайна чем-то вроде спускового крючка. Обрати его, и остальная часть Черной Башни легко пойдет следом. Многие ребята охотно согласились бы на такую судьбу, если им прикажет Логайн.

«Как он может продолжать бороться?» — думал Андрол. Величественный Эмарин превратился в хныкающее ничтожество после всего двух попыток, хотя он еще не был Обращён. Логайн перенес почти дюжину, и тем не менее он продолжал сопротивляться.

Но теперь всё изменится, ведь в распоряжении Таима появились женщины. Вскоре после Обращения Тувин прибыли и другие сестры из Черной Айя во главе со страшно уродливой и властной женщиной. Те Красные, которые пришли с Певарой, присоединились к ним.

Сонная тревога передалась от Певары Андролу. Она проснулась, но еще не полностью пришла в себя после того напитка, который мешал ей направлять. Но Андрол сохранял относительную ясность рассудка. Сколько времени прошло с тех пор, как его заставили выпить эту муть из чашки, которую они сначала дали Эмарину?

«Логайн… не долго еще продержится». Послание Певары было пропитано усталостью и растущей тревогой. «Что будем…» Мысли растекались, путались.

«Чтоб мне сгореть! Что мы собираемся делать?»

Логайн закричал от боли. Раньше он так не делал. Плохой знак. В дверным проеме стоял Эвин и смотрел. Внезапно он оглянулся через плечо и прыгнул на что-то.

«Свет, — подумал Андрол. — Неужели это… его безумие, вызванное порчей? Она все еще действует?»

Впервые Андрол заметил, что он огражден, раньше они никогда этого не делали, им уменьшали порции корня вилочника только тогда, когда собирались их Обращать.

Его охватила паника. Неужели он станет следующим?

— Андрол? — послала Певара. — У меня есть идея.

— Какая?

Андрол начал кашлять сквозь кляп. Эвин подскочил, затем подошёл, полил водой из фляги на кляп. Аборс — один из подручных Таима — бездельничал у стены. Он держал щит. Аша`ман поглядел на Андрола, но что-то в другом конце комнаты отвлекло его внимание.

Андрол закашлялся ещё сильнее, тогда Эвин развязал кляп и перевернул его на бок, чтобы выплюнуть воду.

— Теперь успокойся, — сказал Эвин, оглядываясь на Аборса, который был слишком далеко, чтобы услышать. — Не заставляй их сердиться на тебя, Андрол.

Обращение человека к Тени не было полным. Оно меняло то, чему они были преданы, но далеко не все. Существо, которое теперь обитало в Эвине, обладало его воспоминаниями, его личностью и — Свет, благослови — его недостатками.

— Ты убедил их? — прошептал Андрол. — Не убивать меня?

— Я пытаюсь! — ответил Эвин, наклоняясь ниже, глаза у него стали совсем безумные. — Они продолжают говорить, что ты бесполезен, так как не можешь хорошо направлять, но ни один из них не умеет создавать такие врата для Перемещения. Я сказал им, что ты сделаешь это для них. Ты ведь сделаешь, верно?

— Конечно, — сказал Андрол. — Это лучше, чем смерть.

Эвин кивнул.

— Они перестали давать тебе вилочник. Они возьмут тебя следующим после Логайна. М`Хаэлю наконец прислали новых женщин от Великого Повелителя, женщин, не уставших от постоянного направления. Они все приехали, и Тувин, и Красные, значит, обращение пойдет теперь быстрее. М`Хаэль должен получить Логайна к концу дня.

— Я буду служить им, — сказал Андрол. — Я поклянусь Великому Повелителю.

— Это хорошо, Андрол, — сказал Эвин. — Но мы не можем позволить тебе уйти, пока ты не будешь Обращён. М’Хаэль не примет обычной клятвы. Всё будет в порядке. Я сказал им, что ты Обратишься легко. Ты ведь сделаешь это, правда? Без сопротивления?

— Я не буду сопротивляться.

— Благодари Великого Повелителя, — проговорил Эвин, расслабляясь.

«Ох, Эвин. Ты никогда не был слишком умным».

— Эвин, — прошептал Андрол. — Ты должен следить за Аборсом. Ты знаешь это, верно?

— Я один из них сейчас, Андрол, — ответил Эвин. — Мне не нужно беспокоиться о них.

— Это хорошо, — прошептал Андрол. — Тогда то, что я слышал, как он говорил о тебе, ничего не значит.

Эвин забеспокоился. Это выражение в его глазах… это был страх. Порча была снята. Джоннет, Эмарин и другие новые Аша`маны уже не были обречены сойти с ума.

Порча проявлялась у Аша`манов по-разному и в разное время. Однако страх был самым распространенным ее проявлением. Он приходил волнами; страх сжирал Эвина, когда произошло очищение. Андрол видел, как приходилось уничтожать Аша`мана, потому что порча поглощала его. Он хорошо знал это выражение, появившееся в глазах Эвина. Хотя парень был обращен, он все еще нес в себе безумие. Он навсегда останется таким.

— Что он сказал? — спросил Эвин.

— Ему не понравилось, что тебя обратили, — сказал Андрол. — Он думает, что ты займешь его место.

— Хм…

— Эвин… возможно, он хочет убить тебя. Берегись.

Эвин встал.

— Спасибо, Андрол.

Он ушел, оставив Андрола без кляпа.

«Возможно… не сработает», — сонно передала Певара.

Она недостаточно долго жила среди них. Она не видела, что способно сделать безумие, и не знала, как распознать его в глазах Аша`ман. Обычно, когда один из них становился таким, они ограждали его до тех пор, пока ему удастся справиться с собой. Если это не срабатывало, Таим добавлял что-то в их вино, и они больше не просыпались.

Если их не остановить, они начали бы разрушать. Убивать своих близких, причем сперва тех, кого любили.

Андрол знал, что такое безумие. Он знал, потому что оно было и в нем. «В этом твоя ошибка, Таим, — думал он. — Ты используешь против нас наших друзей, но мы знаем их лучше, чем ты».

Эвин напал на Аборса. Ударил его Единой Силой. И тут же исчез щит Андрола.

Андрол охватил Источник. Он был не очень силен, но у него хватило Силы пережечь несколько веревок. Он освободился от пут, руки кровоточили, а он изучал комнату. До сих пор он не мог разглядеть ее всю.

Комната была больше, чем он предполагал, с небольшой тронный зал. Широкое круглое возвышение находилось в дальнем конце, на возвышении стояли двойным кольцом Мурддраалы и женщины. Он вздрогнул, увидев Исчезающих. Свет, пристальный взгляд их слепых глаз был ужасен.

Опустошенные люди Таима стояли у дальней стены, им не удалось Обратить Логайна. Он сам, ссутулившись, сидел на возвышении, привязанный к стулу в центре двойного кольца. Как на троне. Голова Логайна склонилась на бок, его глаза были закрыты. Он, казалось, шептал что-то.

Разъяренный Таим кинулся к Эвину, который сражался с Мишраэлем около дымящегося трупа Аборса. Эвин и Мишраэль, обняв Единый Источник, боролись на полу, в руках Эвина был нож.

Андрол пополз к Эмарину и чуть не упал, ноги подвели. Свет! Он был слаб, но ему удалось сжечь путы Эмарина, потом путы Певары. Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Эмарин кивнул с благодарностью.

— Вы можете направлять? — прошептал Андрол. Внимание Таима было направлено на драку с Эвином.

Эмарин покачал головой.

— Они дали нам напиток…

Андрол попытался ухватиться за Единую Силу. Тени вокруг него начали удлинять.

«Нет! — подумал он. — Только не сейчас!»

Врата. Ему так нужны сейчас врата! Андрол наполнился Единой Силой, создавая плетение Перемещения. И опять, как и прежде, наткнулся на преграду — точно стена не давала ему открыть врата. В отчаянии он попытался сплести более близкий переход. А вдруг все зависит от расстояния. Может, получится сделать врата в склад Кэнлера, находившийся прямо над ними.

Он боролся с этой стеной, сражался изо всех сил. Он напрягся, медленно продавливал ее, он почти сумел это сделать… Он чувствовал, как будто что-то происходит.

— Пожалуйста — прошептал он. — Пожалуйста, откройся. Мы должны выбраться отсюда…

Эвин пал от плетений Таима.

— Что это было? — проревел Таим.

— Я не знаю, — ответил Мишраэль. — Эвин напал на нас! Он поговорил с этим мальчишкой и…

Оба направились к Андролу. Андрол прекратил свои попытки создать врата и вместо этого в отчаянии направил плетение огня на Таима.

Таим улыбнулся. Когда язычок пламени, созданный Андролом, достиг его, он исчез, рассеченный плетением Воздуха и Воды.

— Ты стойкий, — сказал Таим, швырнув Андрола о стену плетением Воздуха.

Андрол задохнулся от боли. Эмарин, борясь с головокружением, поднялся было на ноги, но в следующую секунду плетение Воздуха сбило его. Ошеломленный, Андрол почувствовал, как его подняли в воздух и перенесли через комнату.

Уродливая женщина в черном вышла из круга Айз Седай и приблизилась к Таиму.

— Судя по всему, М`Хаэль, — сказала она, — ты тут не так уж всесилен, как хвалился.

— У меня были никуда не годные инструменты, — сказал Таим. — Надо было раньше дать мне побольше женщин!

— Ты довел своих Аша`манов до истощения, — ответила женщина. — Ты растратил их силу впустую. Теперь я тут распоряжаюсь.

Таим стоял на возвышении рядом с обвисшим Логайном, женщинами и Исчезающими. Он, похоже, считал эту женщину, возможно, одну из Отрекшихся, самой опасной здесь.

— Ты думаешь, это сработает, верно? — спросил Таим.

— Когда Ниблис услышит о том, какой ты неуклюжий…

— Ниблис? Я забочусь не о Моридине. Я уже сделал подарок самому Великому Повелителю. Остерегайся, он милостив ко мне. Я держу в руках ключи, Хессалам…

— Ты имеешь в виду… ты действительно сделал это? Ты украл их?

Таим улыбнулся. Он возвратился к Андролу, который болтался в воздухе и безуспешно пытался освободиться. Он не был огражден. И направил другое плетение на Таима, но тот равнодушно его нейтрализовал.

Андрола даже ограждать не стоило. Таим кинул его вниз с помощью плетения Воздуха. Андрол сильно ударился о землю. И застонал.

— Сколько времени ты обучался здесь, Андрол? — спросил Таим. — Ты позоришь меня. Когда ты пытался меня убить, ты показал лучшее, на что способен?

Андрол с трудом встал на колени. Он чувствовал боль и беспокойство Певары, находившейся за его спиной, ее разум был омрачен корнем вилочника. Перед ним был Логайн, он сидел на троне, прикованный к месту, в окружении врагов. Глаза его были закрыты; он едва осознавал происходящее.

— Мы закончили здесь, — сказал Таим. — Мишраэль, убей этих пленников. Мы заберем всех, кто посильнее и переправим их в Шайол Гул. Великий Повелитель обещал мне, что там будет больше возможности для работы.

Приспешники Таима приблизились. Андрол поднял глаза. Вокруг сгустилась тьма, какие-то силуэты двигались среди теней. Темнота… она приводила его в ужас. Он должен отпустить саидин, должен. И все же он не мог.

Он должен был начать плетение.

Таим поглядел на него, затем улыбнулся и сплел погибельный огонь.

«Тени, повсюду вокруг!»

Андрол цеплялся за Силу.

«Мертвецы, они пришли за мной!»

Он инстинктивно сплел лучшее плетение, которое знал. Врата. Они ударились о стену, все ту же разрушительную стену.

«Я так устал. Тени… Тени заберут меня».

Раскаленная добела полоса света вырвалась из пальцев Таима, указывающих прямо на Андрола. Андрол закричал, сжался, выкинул руки вперед и закрепил свое плетение на месте. Он ударил в эту стену и удалось.

Перед ним открылись врата шириной в монету. Он поймал ими поток огня.

Таим нахмурился, и в комнате стало тихо, ошеломленные Аша`маны приостановили свои плетения. В этот момент дверь в комнату взорвалась и провалились внутрь.

Кэнлер взревел, удерживая Единую Силу. Его сопровождало около двадцати или даже большее двуреченцев, которые приехали, чтобы обучаться в Черной Башне.

Таим завопил, ухватившись за Источник.

— На нас напали!

Купол, похоже, был закреплен вокруг строящихся укреплений, которые он заметил раньше. Это плохо; среди многочисленных лабиринтов фундаментов и ям Губителю легко было укрыться и заманить его в засаду.

Как только они добрались до поселка, Перрин указал на самое большое здание. Два этажа, похоже на гостиницу, с надежной деревянной крышей.

— Я собираюсь поднять тебя туда, — прошептал Перрин. — Держи лук наготове. Кричи, если заметишь, что кто-то ко мне подкрадывается, хорошо?

Гаул кивнул. Перрин переместил их на крышу здания, и айилец занял позицию у дымохода. Его одежда сменила цвет, чтобы сливаться с кирпичной кладкой, и он наклонился пониже, чтобы стать незаметнее. Так из лука далеко не выстрелишь, но зато каждая стрела будет смертельна.

Перрин соскочил на землю, медленно опускаясь последние несколько дюймов, чтобы не наделать шума. Он стал на корточки и переместился к зданию напротив. Потом снова переместился к последнему строению в этом ряду перед котлованом, затем оглянулся через плечо. Гаул, очень хорошо укрывшийся наверху, поднял пальцы. Он следил за Перрином.

Дальше Перрин пополз на животе, не желая перемещаться в то место, которое он не может увидеть. Он достиг края первого отверстия в фундаменте и посмотрел вниз на грязный пол. Ветер все еще дул, и пыль вихрилась внизу, заметая любые следы, которые могли остаться.

Перрин встал на корточки и пополз вдоль периметра большого фундамента. Где может быть центр купола? Он не мог сказать: купол был слишком большой. Он смотрел в оба.

Его внимание было настолько сосредоточено на отверстиях в фундаменте, что он чуть не наткнулся на стражу. Тихий смешок одного из них предупредил его, и он немедленно сместился, перепрыгнув на другую сторону фундамента и упав на колени. В руках появился двуреченский длинный лук. Он издалека осмотрел покинутое им место.

«Дурак», — подумал он наконец, разглядев их. Двое мужчин бездельничали в сторожке рядом с фундаментом. В таких сторожках обычно едят рабочие. Перрин тревожно огляделся, но Губитель не поднялся из укрытия, чтобы атаковать его, а те двое стражников не заметили его.

Он не мог рассмотреть подробности, поэтому осторожно сместился назад к тому месту, где был. Перрин опустился внутрь фундамента и создал земляной выступ на стене, чтобы стоя на нем заглянуть через проем в сторожку.

Да, там было двое. Мужчины в черных куртках. Аша`маны. Ему показалось, что он знает их по событиям у Колодцев Дюмай, когда они спасли Ранда. Они были ему верны, не правда ли? Может, Ранд послал Перрину помощь?

«Свет, испепели этого человека, — думал Перрин. — Неужели он не мог быть хоть чуть более откровенным со всеми хотя бы в этот раз?»

Конечно, даже Аша`маны могут быть Друзьями Темного. Перрин раздумывал, не стоит ли выбраться из ямы и подойти к ним.

— Сломанные инструменты, — небрежно бросила Ланфир.

Перрин подпрыгнул с проклятием и обнаружил, что она стоит на выступе рядом с ними смотрит вверх на двух мужчин.

— Они были Обращены, — пояснила она. — Я всегда считала это бесполезным занятием. При перевоплощении человек всегда что-то теряет — обращенные никогда не смогут служить также хорошо, как если бы пришли по своей воле. О да, они будут верны, но искры в них не будет. Порыв, огонь вдохновения, который делает человека Человека.

— Веди себя тихо, — сказал Перрин. — Обращенные? Что ты имеешь в виду? Это…

— Тринадцать Мурддраалов и тринадцать Повелителей ужаса, — ухмыльнулась Ланфир. — Так грубо, столько отходов.

— Я не понимаю.

Ланфир вздохнула и стала растолковывать, будто ребенку.

— Тот, кто может направлять, может быть силой Обращен к Тени при определенных обстоятельствах. М`Хаэль не удалось тут наладить обращение так легко, как ему хотелось бы. Чтобы легко Обращать мужчин ему нужны были женщины.

«Свет», — подумал Перрин. Ранд знает, что с людьми можно такое сделать? Неужели они с ним хотят такое сотворить?

— Я бы поостереглась этих двоих, — сказала Ланфир. — Они сильны.

— Тогда тебе следует говорить тише, — прошептал Перрин.

— Ба. В этом месте довольно просто заглушать звук. Я могу орать во все горло, а они не услышат. Видишь, они пьют? Они принесли вино с собою. Разумеется, они здесь во плоти. Я сомневаюсь, что их вождь предупредил их, как это опасно.

Перрин посмотрел на стражников. Оба, чокаясь, потягивали вино. Пока Перрин наблюдал, один сполз в сторону, затем второй повторил то же. Они заснули, выпали из кресел и упали на землю.

— Что ты сделала?

— Корень вилочника в вине, — сказала Ланфир.

— Почему ты мне помогаешь? — потребовал ответа Перрин.

— Я слишком доверяю тебе, Перрин.

— Ты — одна из Отрекшихся!

— Была, — сказала Ланфир. — Эта… привилегия была снята с меня. Темный обнаружил, что я собиралась помочь Льюису Тэрину победить. Теперь я… — она застыла, снова глядя в небо. Что она увидела в этих облаках? И это заставило её побледнеть. Мгновением позже она исчезла.

Перрин пытался сообразить, что ему делать. Конечно, он не мог ей доверять. Тем не менее, она прекрасно действовала в волчьем сне. Умудрилась появиться рядом с ним совершенно беззвучно. А это было непросто, ведь должно было быть какое-то движение воздуха, вытесненного ею в момент прибытия. Она умела приземляться абсолютно точно и не производя шума и могла приглушить даже шелест своей одежды.

Перрин вдруг сообразил, что в этот раз она даже свой запах замаскировала. Он почуял ее только после того — а пахла она нежной ночной лилией, — как она заговорила с ним.

Он неуверенно выбрался из ямы и приблизился к сторожке. Оба стражника спали. Что происходит с людьми, которые заснули внутри сна? Обычно это должно было бы отослать их назад в мир пробуждения — но они были тут во плоти.

Он вздрогнул, думая о том, что с ними произошло. «Обращенные?» Она употребила это слово? Свет. Это казалось несправедливым. «Правда, Узор далеко не всегда справедлив», признал Перрин, быстро обыскивая сторожку.

Он нашел Шип Сновидений, воткнутый в землю под столом. Серебристый кусок металла выглядел как длинный палаточный клин, по всей длине покрытый резными узорами. Он был похож на другой, виденный им ранее, но не в точности. Он высвободил его, потом подождал, держа руку на молоте, не явится ли за ним Губитель.

— Его здесь нет, — сказала Ланфир.

— Свет, — Перрин подпрыгнул, поднимая молот. Он обернулся. — Почему ты продолжаешь так неожиданно появляться, женщина?

— Он ищет меня, — сказала она, глядя ввысь. — Предполагалось, что я не в состоянии делать это, но его подозрительность растет. Если он найдет меня, он узнает наверняка, и я буду уничтожена, захвачена и выжжена из вечности.

— Ты ожидаешь от меня сочувствия, Отрёкшаяся? — огрызнулся Перрин.

— Я выбрала себе хозяина, — сказала она, изучая его. — Это моя цена — до тех пор пока я не найду возможности освободиться от этого.

— Что?

— Думаю, у тебя наилучшие шансы, — сказала она. — Мне нужно чтобы ты победил, Перрин, и я должна быть на твоей стороне, когда ты сделаешь это.

Он фыркнул.

— Ты не изобрела новых уловок, верно? Забери свои щедрые предложения. Мне они не интересны, — он вертел в ладони Шип Снов. Перрин не в состоянии был понять, как он работает.

— Тебе следует повернуть вот тут, сверху, — Ланфир протянула руку.

Перрин взглянул на нее.

— Ты же понимаешь, что я могла забрать его себе, если б захотела? — спросила она, удивлённо. — Кто помог тебе, усыпив любимчиков М`Хаэля?

Он поколебался, потом передал ей Шип. Она быстро провела пальцем от кончика до середины, и внутри что-то щелкнуло. Она повернула навершие. Снаружи расплывчатая фиолетовая стена сжалась и исчезла.

Она вернула Перрину Шип.

— Поверни снова, чтобы установить поле — чем дольше ты крутишь, тем больше оно вырастет — потом проведи пальцем в обратном направлении, чем я это сделала, чтобы запереть. Будь осторожен. Там, где ты установишь его, будет происходить то же, что в реальном мире, и даже твои друзья не смогут пройти внутрь или выйти наружу. Ты можешь проходить через Купол с помощью ключа, но я не знаю его для этого Шипа.

— Спасибо тебе, — сказал Перрин неохотно. Один из дремлющих мужчин крякнул в его ногах, затем перевернулся на бок. — Неужели… неужели действительно нет возможности противостоять Обращению? Они ничего не могут сделать?

— Человек в состоянии некоторое время сопротивляться, — сказала она. — Но недолго. Самый сильный в конце концов сдастся. Если ты мужчина, противостоящий женщинам, они быстро тебя сломят.

— Это не должно быть возможным, — сказал Перрин, опускаясь на колени. — Никто не смеет принуждать человека силой обратиться к Тени. Когда все прочее отнято у нас, этот выбор должен оставаться.

— О, у них есть выбор, — сказала Ланфир, лениво пиная одного из мужчин у своих ног. — Они могли бы выбрать усмирение. Это лишило бы их слабости, и они никогда не были бы Обращены.

— Это не слишком большой выбор.

— Это плетения Узора, Перрин Айбара. Не все варианты одинаково хороши. Иногда тебе необходимо сделать лучший выбор из множества худших и оседлать бурю.

Он резко посмотрел на нее.

— И ты подразумеваешь, что так и сделала? Ты присоединилась к Тени, потому что это был «лучший» выбор? Я никогда не поверю в это. Ты присоединилась ради власти. Это известно каждому.

— Думай, что хочешь, волчонок, — сказала она, и взгляд ее стал тяжелым. — Я пострадала от своего решения. Я испытала боль, агонию, мучительную скорбь из-за того, что сделала в своей жизни. Мои страдания выходят за пределы твоих представлений.

— И из всех Отрекшихся, — сказал Перрин, — ты одна сама выбрала свое место и охотно приняла его.

Она принюхалась.

— Ты думаешь, можно верить историям трёхтысячелетней давности?

— Лучше доверять им, чем словам кого-то вроде тебя.

— Как пожелаешь, — сказала она, снова глядя вниз на спящих мужчин. — Если это поможет тебе понять, волчонок, ты должен знать, что многие думают, будто мужчины вроде этих погибают во время Обращения. И потом что-то иное вселяется в их тела. По крайней мере, некоторые так думают, — и она исчезла.

Перрин вздохнул, потом спрятал Шип Сновидений и переместился назад, на крышу. Как только он появился, Гаул обернулся к нему, вытягивая стрелу.

— Это ты, Перрин Айбара?

— Это я.

— Интересно, следует ли мне попросить доказательства, — сказал Гаул, стрела по-прежнему наготове. — Мне кажется, в этом месте можно легко менять свою внешность.

Перрин улыбнулся.

— Внешний вид еще не все. Я знаю, что у тебя есть две гай’шан, одну ты хочешь, другую нет. Ни одна не хочет вести себя, как надлежит гай’шан. Если мы переживём Последнюю битву, одна, возможно, выйдет за тебя замуж.

— Возможно, — согласился Гаул, опустив лук. — Похоже, мне придется или брать обоих, или ни одну. Наверное, это — наказание за то, что им пришлось оказаться от копья, хотя это не я заставил их так сделать, это был их собственный выбор, — он покачал головой. — Купол пропал.

Перрин поднял Шип Сновидений.

— Вот он.

— Какое наше следующее задание?

— Ждать, — сказал Перрин, опускаясь на крышу. — И следить, привлечет ли внимание Губителя исчезновение купола.

— Что если нет?

— Тогда мы переместимся в другое его любимое место, чтобы найти его, — сказал Перрин, потирая подбородок. — Это место там, где есть волки, которых можно убивать.

— Мы слышали тебя! — прокричал Кэнлер Андролу во время перестрелки. — Сожгите меня, если это не правда! Мы были в моем складе наверху, и мы слышали, что ты говорил, когда просил о помощи! Мы решили, что нужно напасть. Сейчас или никогда.

В зале взрывались плетения. Фонтанами вспучивалась земля, и огненные шары приспешников Таима с возвышения летели в сторону двуреченцев. Исчезающие в неподвижных плащах крались по залу, доставая из ножен мечи.

Андрол, опустив голову, пытался пробраться от Кэнлера к Певаре, Джоннету и Эмарину, оставшихся у стены. Кэнлер услышал его? Врата, которые он сделал, как раз перед тем, как Таим, поднял его в воздух. Они, должно быть, открылись, но были настолько малы, что он не видел их.

Он снова мог создавать врата. Но только очень маленькие. Что в этом хорошего? «Их хватает, чтобы остановить пламя Таима», — думал он, пробираясь к Певаре и остальным. Ни один из этих троих не был в состоянии сражаться. Он сплел врата, пробивая щит, продвигаясь к…

Что-то изменилось.

Стена пропала.

Андрол на мгновение присел, ошеломленный. Взрывы и вспышки в зале били его по ушам. Кэнлер и другие сражались хорошо, но двуреченцы схлестнулись с обученными Айз Седай и, возможно, одним из Отрекшихся. Они падали один за другим.

Стена пропала.

Андрол медленно встал, затем пошел назад в середину зала. Таим и его люди боролись на возвышении; плетения Кэнлера и его парней слабели.

Андрол посмотрел на Таима и почувствовал, как им овладевает бешеная, сокрушительная злость. Черная Башня принадлежала Аша`манам, но не этому человеку.

Настало время Аша`манов, чтобы все исправить.

Андрол взревел, поднимая руки, и сплел врата. Сила устремилась через него. Как всегда его врата раскрылись быстрее, чем чьи-либо другие, быстрее, чем человек с его силой, был в состоянии сделать.

Он создал их размером с большой фургон. Он раскрыл их прямо перед направляющими Таима, устанавливая на место как раз тогда, когда враги выпустили очередной шквал смертельных плетений.

Врата преодолели расстояние в несколько шагов и открылись позади них.

Плетения, созданные женщинами и мужчинами Таима, вошли в открывшиеся врата, висевшие перед Андролом, словно туман в воздухе, а затем взорвались по другую их сторону.

Плетения убили тех, кто их сотворил, сжигая Айз Седай, убивая Аша`манов и нескольких оставшихся Мурддраалов. Собравшись с силами, Андрол взревел еще громче и открыл маленькие врата на путах Логайна, разрывая их. Он открыл другие врата в полу под стулом Логайна, переправив его из зала подальше от Черной Башни в безопасное, ниспошли Свет, место.

Женщина по имени Хессалам сбежала. Она бежала через собственные врата, Таим последовал за ней с некоторыми из оставшихся. Остальные не были так мудры — мгновением позже Андрол открыл врата размером с весь пол, так что оставшиеся женщины и Аша`маны рухнули сквозь них с высоты в сотни футов.