Отец. Возродить братство

Глава 19

– От таких ударов и мук, – Остроухая помялась, – ребенок... Он, скорее всего, погиб. Он там, в ней.

Повисла тишина, товарищи стояли молча, принимая эти слова с болью в душе и не зная, что предпринять и говорить в ответ. В этих делах никто из них не был сведущ. Они частенько латали друг друга в прошлом. Перевязывали, приходилось даже зашивать раны, но женское тело все же отличается от мужского. Особенно, если учесть, что в нем зреет новая жизнь.

– Это точно?

– Нет, я не знаю, мы разные. Но, – эльфийка вновь замолчала, – я думаю, если ребенок умер, тело избавится от него. Захочет отторгнуть, и тогда будет плохо.

– Почему?

– Раны снаружи можно перевязать. Раны внутри, как? – она смотрела на них. – Я не знаю, как устроены ваши женщины. Но... Я рожденная, а не сотворенная. Я кое-что понимаю в этих вещах, но не настолько.

– И что ты понимаешь?

– Если ребенок мертв, она может умереть, изойти кровью там, – с этими словами остроухая показала на низ живота.

– Бездна! – выругался Богдан. – Ладно, пора выдвигаться, нам нужны носилки. Сколько до места встречи?

– Часа через три-четыре будем там, если не собьемся с ориентира.

– Может, бегом? Марш-броском? – Бугай смотрел на лица товарищей.

Все молчали. Люди понимали, что тащить раненую в таком состоянии бегом, через лес, без троп и дорог, это не очень-то хорошая идея. Все перевязки пойдут насмарку, раны откроются, пойдет кровь. А если травма внутри, как говорит эльфийка, станет только хуже.

– Что там в этом доме?

– Бугай, это просто хибара среди леса. Охотничья заимка. Там нет ни врача, ни зелий, ничего, – покачал головой Торба, отводя взгляд. – Скорее всего, нет.

Осознание ситуации приходило все отчетливее, и за судьбу вроде бы спасенной ими Власты становилось все страшнее. Даже если они доберутся, это не изменит ситуацию. Да, там есть тепло, горячая вода, вероятно, нормальная постель. Оттуда добраться до поместья Князя? Привезти лекаря, но на это потребуется еще время.

– Сколько до ближайшего поселка? – сквозь зубы, лихорадочно размышляя, спросил Бугай.

– В округе есть хутора, – по лицу Левши было видно, что он судорожно вспоминает. – Посмотрю по карте.

– Пустое. Там нет ни повивальной бабки, ни кого-то еще, знакомого с лекарским делом. До крупных поселений дальше, чем до места встречи и самой усадьбы, – покачал головой Торба.

– Спасли... – сплюнул Мелкий. – Чтоб я сдох…

– До поместья, судя по моим прикидкам, ненамного дольше, – продолжил Левша. – Я тут посмотрел карту эльфов, прикинул, где мы сейчас. Если пойдем не к горам, на восток, как думали изначально, а чуть южнее, то доберемся слегка за полдень. Дольше, зато там должен быть лекарь.

– Нам туда соваться... – начал было спор Торба.

– Тебе, как кошке в псарню, братишка. – Мелкий криво улыбался, смотря на Богдана.

– Идем в поместье, – отрезал тот, и все притихли. – Карту дай, Левша.

Все они уставились на план местности. На принятие решения ушло несколько мучительных мгновений.

– Мелкий, ты у нас самый быстрый после Злого, а он пока что не в себе. Беги вперед, броском. Думаю, с ориентиров не собьешься. День солнечный, не ошибешься. Там часа через три, судя по карте, будет дорога, дальше по ней, еще полтора-два. Но это пешком. Оповести их, пусть готовятся. Я согласен с Левшой, лекарь там должен быть, поясни ему, что да как.

Мелкий только кивнул в ответ.

– Ушастая, твои братья здесь рядом есть? – Богдан злобно уставился на остроухую. Та в ответ пожала плечами. Разбираться, врет она или нет и прибегать к пыткам времени не было. Нужно двигаться. Каждая минута промедления – больше шансов, что Власта не выживет.

– Возьми только оружие, остальное мы донесем. Вряд ли здесь бродит еще один отряд ушастых. Ну а хищным зверям днем ты, бегущий, не особо нужен. Но смотри в оба. Давай, пошел!

Мелкий кивнул и умчался в лес.

– Парни, берите носилки, кладем ее и несем следом. Быстро, но осторожно.

Все разом пришли в движение. Решение принято, нужно было действовать. Заготовки для носилок доводились до ума, полезные вещи паковались в заплечные мешки, распределялись по весу, чтобы каждый тащил примерно равный груз. Работали без суеты, поторапливаясь, понимая, что промедление – это смерть. Эльфийка стояла со связанными руками и ногами и смотрела на них с непередаваемым удивлением.

– Так, почти готово. Злого понесу я сам. Заберите все его снаряжение, – Бугай продолжал распоряжаться подготовкой, и никто в этом ему не перечил. Раньше, десятилетие назад, в роли командира обычно выступал рассудительный Торба. Но, видимо, десять лет службы стражником в чине сержанта давали о себе знать.

– Она, – Бугай повернулся к эльфийке, – пока пойдет с нами, как пленник. Левша, ты за нее отвечаешь. Берите все ценное, что нашли у остроухих, и вперед. Торба, Проныра, не жадничайте, бросайте все, что не пригодится. Лагерь оставим, как есть, весь хлам и трупы – тоже.

Спустя несколько минут с начала сборов отряд наконец-то выдвинулся.

– И как мы все это обставим? – Торба шел рядом с Богданом, смотря по сторонам. – Князь нас не ждет. Он должен за полдень выдвинуться к охотничьему домику. Надеюсь, не разминемся.

– Я в поместье не пойду. Кто хочет, останется со мной, обговорим место, потом в нем и встретимся, – Бугай говорил медленно, взвешивая слова. – Думаю, жители поместья будут больше думать о том, как спасти свою госпожу и судачить о том, что с ней произошло, чем о том, кто принес ее к мужу. Все мы теперь похожи на обычных стражников, солдат Союза, возможно, наемников. Только мои рожа и фигура более-менее приметны. Вас же всех он, по легенде, вроде бы приглашал на рождение первенца?

Торба-Горыня сморщился, крякнул, перебираясь через дерево, поваленное прямо посреди дороги. Обойти – слишком долгая затея, слева – еще более густой завал, справа – заросли малины.

– А что остроухая? – на этот раз он говорил совсем тихо, чтобы та, шедшая несколько впереди, в сопровождении Левши, который держал ее на поводу, не слышала, что говорят о ней.

– Пока не знаю, – честно проворил Бугай, покачав головой. – Я тут подумал – мы мало знаем о них. Вот прикинь сам, она понимает наш язык, легко говорит на нем. У их отряда нашлась карта этих земель, нашлись наши монеты. А это, друг мой, говорит о том, что они осведомлены о нас. И что у них там, в лесах на юге, есть отличные учителя. Их подготовка к войне с нами в разы лучше, чем у нас. Мы-то о них ничего не знаем, верно? Здесь, в Союзе, по-другому никак я не могу объяснить все это, есть те, кто с ними имеет связи. Какие-то твари продают им карты и учат языку. Вот такая петрушка.

Бугай помолчал немного, проходя через свисающие довольно низко ветви деревьев, потом продолжил вопросом:

– А что мы? И под словом «мы», мой друг, я понимаю не только нас с тобой, а людей вообще. Скажу так, даже, пожалуй, Союз я подразумеваю... Ты знаешь хоть кого-то, кто бы знал что-то об ушастых чуть больше, чем написано в старых детских историях и легендах, которые рассказывают детям бабки?

Горыня молчал, идя следом и стараясь ступать шаг в шаг. Бугай не видел его лица, но мог поклясться, что на нем сейчас совершенно озадаченное выражение. Товарищ все понимал и, действительно, таких людей он не знал. А это пугало. Ведь если так, то они, весь Союз, не готовы к войне, а враг уже здесь, на земле Кракона и в полной готовности, рушит связи между поселениями, нападает на караваны, жжет приграничные хутора. Возможно, в предгорьях или на границе уже идет настоящая резня, а крупные авангардные силы остроухих рвутся к городу и Краке, как важному рубежу.

– Так вот, эта баба, – Бугай многозначительно помолчал, – и то, что она нам расскажет о себе и своих сородичах, возможно, спасет много человеческих жизней.

Торба вздохнул и, немного помолчав, проворчал:

– Это каким же идиотом надо быть, чтобы торговать с ушастыми? А, Бугай? Я понимаю, контрабанда, разбойнички, заработки темные. Но это же нелюди, как с ними дело-то иметь?

– Не знаю, Торба, не знаю...

Они шли через лес.

На этот раз следы не путали.

Злой оказался не в состоянии это делать. Его правая рука, Мелкий, умчался к Князю. Остальные что-то умели, но решили безмолвно и единогласно плюнуть на скрытность. Так идти было проще и, что самое важное, быстрее. Носилки несли по очереди, меняясь примерно каждые полчаса. Когда Хромой предложил Богдану понести Злого, тот лишь хмыкнул и проворчал в ответ, что ему не привыкать вот так таскать раненых товарищей.

Ноша не была легкой: все же Злой, хотя и не имел богатырского телосложения, весил прилично, как и любой зрелый мужчина. Тащить такого на плечах – не праздник, но не бросать же товарища и не городить вторые носилки, тратя драгоценное время. К тому же Злой начал приходить в себя почти сразу, как отряд покинул разоренный лагерь эльфов. Поначалу бормотал нечто бессвязное и постанывал. Пару раз пришлось его опускать на землю и ждать, пока он вывернет содержимое желудка наружу. Сопровождалось это ужасными звуками и, казалось, Злому пришел конец. Но с каждым разом ему становилось чуть лучше. Идти сам он пока так и не мог, жаловался на головную боль, тошноту, просил воды, но после того, как он пил, его снова рвало. Бугай понимал, что поить товарища надо, но, с другой стороны, это сильно снижало их темп перемещения и потом приходилось чуть ли не бегом догонять остальных. А вся процессия, видя, что они отстают, тоже слегка тормозила и поджидала. По этой причине Бугай давал пить Злому только, когда тот переходил от обычного ворчания к проклятиям и ругани. Все же ему, даже без воды, постепенно становилось лучше. Бугай надеялся, что когда они доберутся до поместья, там он напьется вдосталь, окончательно опорожнит желудок и придет в себя.

Когда Богдан в третий раз дожидался страдающего товарища, то заметил, что лес начал редеть. Когда они наконец-то вновь отправились в путь, почти сразу впереди забрезжил просвет и появилась дорога. Брусчатки здесь не оказалось – обычная проселочная грунтовая колея между несколькими хуторами да деревнями. Это не тракт, соединяющий города Союза. В период дождей такой путь сообщения размывало, но из-за не столь интенсивного перемещения людей и телег пользоваться ею все же было можно и в такое время. Ничем не примечательная дорога, которых по всему Союзу сотни.

Отряд воодушевился, поскольку отсюда до поместья идти, по словам Левши, оставалось не так уж далеко. Да и ощутимо проще все же перемещаться по ровной, утоптанной поверхности, не обходя буреломы, не перелезая овраги и не продираясь через заросли. Считай, половина пути, самая сложная, пройдена.

Богдан думал, как и где ему лучше скрыться с дороги, чтобы не попасться на глаза челяди Славомира. Не то чтобы он считал себя слишком известной личностью, но все же лишняя осторожность не помешает. Навлекать проблемы на себя и, тем более, на Князя, который, по словам товарищей, всячески помогал его освобождению, но стремился выглядеть чистым во всех этих темных делах, совершенно не хотелось. Славомир Борынич – фигура в некоторых кругах известная, поползут слухи и начнутся у него проблемы.

По дороге идти оказалось ощутимо проще, даже ноша как-то полегчала. Хотя Злой, лежащий на плечах, уже изрядно утомил его. Но за свои долгие годы службы Богдан переносил нагрузки и побольше. Если нужно, он донес бы товарища и до самого Кракона, изнемогая, но дотащил бы. Была бы на то нужда, а силы выполнить задачу найдутся.

Перекинувшись несколькими словами, они перестроились. Проныра устремился вперед встречать людей Князя из поместья. Он вырвался на сотню шагов, не больше, чтобы в случае чего подать сигнал. Торба и Болтун, тащившие носилки, создавали центр, за ними следом, отставая на несколько десятков шагов, двигались Левша с эльфийкой, затем Хромой, чуть обгоняющий Богдана со Злым на плечах.

– Короче, план такой, – стараясь не сбить дыхание, выдавил из себя Бугай. Пот заливал глаза, одежда прилипла к телу, хотелось пить, но он терпел, зная, что если выпьешь, то потянет отдохнуть, сбросить тяжкую ношу. А этого делать сейчас нельзя, нужно поторапливаться. – Я и ушастая, как только завидим каких людей, идем в лес. Злого возьмете на себя.

– Да я сам уже могу, – просипел тот. Голос действительно казался более живым, но все же, скорее всего, товарищ храбрился и переоценивал свои возможности. Конечно же, ему хотелось идти самому, а не быть обузой.

– Поглядим.

– Бугай, я бы с тобой остался, – Хромой посмотрел взмокшему и изрядно утомленному тяжкой ношей товарищу в глаза. – Что ты тут один, да с этой остроухой?

Он многозначительно перевел взгляд на эльфийку и добавил:

– Мало ли что. Вдвоем сподручнее.

– Как хочешь, – чем дальше они шли, тем меньше у него было желание болтать, сбивая дыхание. – Ты отстань немного, смотри да слушай, чтобы сзади нас никто не нагнал.

Отдав указание Хромому, Богдан задумался. С одной стороны, он был рад тому, что товарищ остается с ним, но с другой... Говорить с остроухой и принимать решение о том, что с ней делать, одному проще. А так – кто знет, что думает по ее поводу Хромой? Не возникнет ли спор?

Скоро впереди на дороге со стороны поместья раздался звук рога. Бугай слегка опешил, но предположил, что Князь или Мелкий решили все же предупредить их о своем приближении, чтобы отряд мог как-то подготовиться.

Злой сполз с плеч, ворча, протянул руку. На бледном лице его играла довольная улыбка. Видимо, понемногу он приходил в норму.

– Спасибо, браток. Дерьма такого я еще не пил в своей жизни. Экак меня скрутило да развезло.

Бугай с усталой улыбкой ответил на рукопожатие. Они обнялись. После чего, вдвоем с Хромым толкая перед собой эльфийку, не очень понимавшую, что происходит, быстрым шагом устремились в заросли и схоронились у обочины.

Только они успели скрыться, как из-за поворота дороги вырвалась карета, запряженная двумя лошадьми. Рядом на мощном явно стоящем немалых денег скакуне гарцевал их старый товарищ, Славомир, собственной персоной. Лица с такого расстояния не разобрать, но Бугай был уверен в том, что гордый орлиный профиль, хоть на монетах чекань, сейчас напряжен, а на щеках играют желваки, свидетельствующие о бушующей в душе ярости. Еще бы, жизнь жены и ребенка-наследника в опасности.

Они быстро добрались до Торбы с Болтуном. Дверца распахнулась, оттуда торопливо выскочил полный, почти круглый мужичок с сумкой. Толстяк тут же замахал руками, что-то закричал, начал раздавать распоряжения, провел быстрый осмотр Власты. Через считаные мгновения по его приказу товарищи погрузили женщину в карету и разместились там сами, кто где смог. Торба, как самый грузный, сел рядом с кучером, а Злого пригласили внутрь. Все же выглядел он довольно плохо. Ему стоило послушать, что скажет о его здоровье лекарь. Остальные заняли задние места для слуг, снаружи.

Все прошло без сучка, без задоринки, очень быстро. Подняв клубы пыли, карета унеслась обратно к поместью. Князь слегка задержался, осматривая лес, дал шпоры коню и понесся следом во весь опор. Через несколько мгновений вся процессия скрылась из виду.

Хромой, Бугай и эльфийка, посидев немного в кустах на обочине, выбрались и быстрым шагом двинулись дальше. В само поместье им, конечно, проход заказан, но что мешает остановиться в лесу, недалеко от него? Да и нужно как-то поддерживать связь с товарищами. В случае чего, полагал Богдан, за ними пошлют одного из ветеранов предупредить, что делать дальше и ввести в курс событий.

Пройдя еще примерно полчаса по дороге, они увидели развилку с указателем. Лучше места не найти, здесь есть хоть какой-то ориентир. По этой причине товарищи, переглянувшись, решили остановиться недалеко от него. Почему? Место ничуть не хуже иных. И холмы, окружающие дорогу и поросшие густым лесом, давали хороший обзор. Пропустить всадника, наблюдая сверху, было невозможно.

А им ничего не оставалось, как ждать.