Оружие Древних

Глава 26. Оружие Древних

К долине прибыли ранним утром. Солнце еще не успело окрасить верхушки гор, и лежащий перед путешественниками склон скрывала тьма. Дальше эмонгир ехать не мог. Шенн дал приказ остановить крепость, и воины спрыгнули на каменистую осыпь.

— А мы поднимем эти диски? — спросил один из арнов.

— Поднимем, — отвечал Шенн. — Стагнир — легкий металл. Итак, кто пойдет с Марродом?

— Я, — сказал Улнар.

— Я тоже могу, — заявил второй арн.

— И я пойду, — суммировал Шенн. — Четверых достаточно. Остальные, заприте эмонгир и следите за окрестностями. Гротхи могут быть близко. Если вернуться будет опасно, дайте сигнал. Хаггар, ты будешь старшим.

— Хорошо, — ответил десятник.

— А если гротхи отрежут нас от крепости, что нам делать? — спросил наемник.

— Будем искать другой путь, — ответил Шенн.

Маррод усмехнулся:

— Путь в Долину Ветров один. Вот он. Другого нет.

Уходя отсюда, Маррод думал, что не вернется, и теперь вид усеивавших камни неприбранных мертвецов тяготил его. Но надо было вернуться.

Он провел спутников через врата. Пораженные жуткой резней, арны подавленно молчали, ведь на их глазах уничтожен целый народ, когда–то угрожавший Арниру, но сейчас они видели изрубленные и изорванные тела людей. Им пришлось прижимать к лицам тряпки, чтобы хоть немного не чувствовать жуткой запах разлагавшихся тел. Теперь Улнар понял, что испытывал Маррод, и содрогнулся, представив, что то же самое гротхи могут сделать с любым городом Арнира…

Они пробирались меж разодранных падальщиками трупов, среди брошенного оружия и останков домов, пока не увидели остов машины. Живой взгляд фагира мигом дорисовал разрушенные и сожженные части машины. Да, это был «Гнев Игнира»!

Раскидывая в стороны обожженные доски и брусья, вымазавшись в копоти и пыли, Маррод нашел стагнир. Шенн увидел два диска размером с хороший щит, серебристые и тонкие, с одной стороны покрытые вязью рун, а с другой — сложным узором из глубоких сплетающихся линий. Они и вправду были легкими, воины без труда подняли их. Помня о свойствах металла богов, Шенн обмотал каждый диск куском прихваченной из эмонгира плотной материи и закрепил веревкой. Покопавшись в останках машины, фагир извлек несколько искусно сделанных железных зубчатых колес и приказал взять их с собой. Деревянную часть машины можно воссоздать и без плотника, но без хорошего кузнеца выковать такие колеса невозможно.

— Возвращаемся, — сказал фагир, с сожалением глядя на руины города эльдов. Будь у него возможность, он исследовал бы здесь все, до последнего камня, но сейчас надо идти.

Возвращались едва ли не бегом.

— Мастер, — спросил Маррод, поравнявшись с Шенном, — сколько времени нужно, чтобы сделать оружие?

Фагир посмотрел на эльда:

— Это не так просто, как тебе кажется, воин. Нужны гвозди, доски, брусья, жаль, среди нас нет плотника…

— Я сделаю все, что ты прикажешь, — Маррод посмотрел фагиру в глаза, — буду рубить лес и таскать бревна. Но ты должен сделать оружие!

— Я сделаю, эльд, — Шенн приотстал от идущего впереди Улнара с диском за плечами. — Но и ты должен кое–что пообещать…

— Чего ты хочешь?

— После того, как мы прогоним гротхов, оружие должно остаться у нас. Орэн хочет владеть им, он может прислать воинов, много воинов… — Шенн испытывающе взглянул на эльда. Лицо Маррода было бесстрастным:

— Я помогу тебе, фагир. Но сначала мы уничтожим гротхов.

— Договорились.

— А морроны? Я бы приберег «Гнев Игнира» и для них, — сказал Маррод.

— Они хотят союза, — сказал Шенн. — Чему ты улыбаешься? Ты не веришь Ош–Рагн?

— Нет, — отвечал Маррод. — В этом мире я верю только себе.

— Люди и себя предают, — сказал Шенн.

— А ты неглуп, хоть и молод, — эльд встряхнул мешок, поудобнее устраивая за спиной, и ускорил шаг.

Выбравшись из ущелья, воины благополучно добежали до эмонгира. Хаггар открыл дверь:

— Все в порядке? Нашли?

— Нашли, — ответил Шенн. — Скажи ортану: мы поворачиваем в Арнир!

Через день отряд сделал остановку. Надо было набрать воды для себя и ристов, срубить несколько деревьев для будущей машины. Инструменты в эмонгире были и, прихватив топоры и пилы, воины отправились в лес. Далмира осталась в эмонгире наблюдать за окрестностями.

Взобравшись на смотровую площадку, девушка смотрела, как воины рубят деревья и подтаскивают к крепости. Шенн сказал, что «Гнев Игнира» разместится на крыше, как раз над смотровой площадкой. Фагир всю ночь сидел за расчетами и чертежами, и утром выглядел осунувшимся и мрачным. Это заметили даже воины, но на все вопросы Шенн ответил, что все в порядке. И работа закипела.

Очищенные от сучьев стволы на веревках поднимали наверх. На крыше эмонгира были сделаны блоки для поднятия тяжестей. Здесь же, наверху, двое арнов распиливали дерево вдоль и поперек, так, как говорил фагир, остальные принялись таскать воду. Это был изматывающий труд — ристы пили много — и к концу дня воины едва держались на ногах и, наскоро поев, улеглись спать. А Далмире вновь выпало дежурить.

Накормив и напоив ристов, присматривающий за ними ортан доложил, что животные готовы идти, и эмонгир стронулся с места, катясь на восток.

Во время движения крепость была защищена, но Далмира не покидала смотровой, внимательно оглядывая окрестности. Девушка привыкла к шуму колес, вибрации и покациванию гигантской конструкции ортанов, изучила все внутренние помещения и знала, что делать, если впереди окажется река или крутой склон. Для этого в смотровой находились рычаги, при помощи которых животных заставляли начать движение, остановиться или повернуть.

Далмира знала, что искусству управлять движущимся городом учились долго, ей приходилось освоить все быстро и буквально на ходу. На жуткой смеси языка арнов, морронов и ортанов смотритель ристов рассказал, как осуществлять движение. Шенн внимательно слушал, задавал вопросы, а затем пересказывал Далмире. Девушку негласно выбрали управлять эмонгиром — это было безопасней, чем участвовать в вылазках или рисковать собой при защите — и Далмира согласилась, потому что хотела быть полезной, а заниматься одной лишь стряпней не хотелось.

Эмонгир мог катиться лишь по относительно ровной поверхности, и управляющий им должен иметь зоркий глаз, чтобы еще издали замечать валуны, горки или склоны. Огромные камни могли повредить эмонгир, и даже небольшую горку крепость преодолеть не могла, поэтому местность надо было знать, как свою ладонь. Не доверяя глазам, Далмира часто останавливала крепость, чтобы убедиться в безопасности пути, и все равно эмонгир двигался быстрее пешего человека.

Мужчины не покладая рук работали на крыше, и над темной, видавшей виды, броней эмонгира поднялся светлый остов будущей машины. Шенн не отходил от нее ни на шаг, проверял размеры и вращение механизмов. Фагир придумал поворотную платформу: вращая деревянную рукоять, оружие можно было повернуть, не поворачивая сам эмонгир. Кроме того, Шенн предвидел «мертвые зоны», куда оружие не сможет достать, и попытался свести их до минимума, меняя угол платформы. Это и было самым сложным делом, по сравнению с этим, механизм стрельбы был прост и примитивен. Два диска стагнира крепились параллельно друг другу и, вращая специальный ворот, стрелок добивался того, чтобы между дисками вспыхивала синяя «искра богов», подобно тому, как это делал Шенн со своими перчатками. Когда заряд вспыхивал меж дисками, усовершенствованное мастером устройство толкало диски вперед, и заряд поражал цель… Так задумывал Шенн, но до настоящей проверки было далеко. Рабочих рук просто не хватало. Воины старались, но не могли добиться точности, которую мог сделать только настоящий мастер.

— Нам нужен плотник и кузнец, — сказал Шенн товарищам. — Механизмы наводки слишком сложны, мы не сможем сделать их сами. Да и времени мало.

— И где нам их взять? — спросил Хаггар. — На деревьях они не растут.

— Насколько я знаю, скоро покажется Гинер — торговый городок, где ортаны сбывают товар. Там можно найти плотников и кузнецов.

— А чем мы им заплатим? — спросил Улнар.

— Эмонгир полон товара, — ответила Далмира. — Торвар был не просто хартогом, он еще и торговал. Я видела рулоны ткани, тюки с пряностями и белое дерево — а оно стоит немало.

— Отлично. Мы продадим все, — сказал Шенн, — получим деньги и заплатим мастерам.

— Странно, что мы не встретили гротхов, даже их разведчиков, — проронил доселе молчавший Маррод. — Они давно должны были пройти здесь. Или они пошли на юг, к морронам?

— Это будет лучше для всех, — ответил Хаггар.

— Но вряд ли это так, — сказал эльд. — Я думаю, они уже в Арнире.

Воины дружно повернулись к нему.

— Они могут двигаться очень быстро, — пояснил Маррод. — Их звери выносливы и сильны, вы сами видели их. Думаю, пока мы шли к Долине, они вторглись в Арнир.

— То есть мы не успели? — спросил Улнар. Вольный воин помрачнел. Гротхи были куда страшнее морронов именно из–за своей быстроты. Чернолицые бегали быстро, но весть об их приближении гонцы приносили вовремя. Но ни один человек не мог бежать, как звери гротхов.

— Ваши города окружают стены, — пожал плечами эльд. — Если успели закрыть ворота…

— Не будем об этом, — прервал невеселый разговор Шенн. — За работу! Если мастеров не будет, мы должны справиться сами!

Гинер окружала невысокая, но мощная стена, сложенная из черного камня. Несколько бастионов с метательными машинами охраняли подступы к воротам города, раскинувшегося на берегу озера, из которого брал начало один из истоков Кхина. Как во многих подобных городах, построенных на границы для торговли с окрестными народами, в центре Гинера возвышалась круглая башня, в которой хранилось оружие на случай осады. Улнар бывал здесь однажды, и Хаггар тоже. Отсюда не раз воины Братства отправлялись в походы на запад. Бывало, и орды морронов подступали к этим стенам, и тогда все жители города, как один, шли его защищать. Это был крепкий орешек даже для гротхов, и Улнар с облегчением увидел, что город цел.

Вокруг оружейной башни стояли купеческие дома, тоже напоминавшие маленькие крепости с обширными погребами и хранилищами для товаров. Гостиницы и постоялые дворы толкались друг с другом, образуя несколько широких улиц, далее дома рассыпались в беспорядке, сбегая по склону к самой воде. Со стороны озера стены не строили — озеро было глубоким и нападений с той стороны не опасались.

Гинер стоял на перекрестье торговых путей из Ринересса, южного Эдерна, Темела и северного Гурдана, и процветал благодаря своему исключительному положению. Ортаны так же часто заходили сюда, привозя товары с самых отдаленных уголков света. Местные купцы славились богатством, а рынок — разнообразием и множеством товаров. Здесь покупалось и продавалось все, и говорили, что найти в Гинере можно абсолютно все…

Купцы и ремесленники занимали едва ли треть населения, большую же ее часть составляли самые отчаянные головы Арнира: наемники, авантюристы, изгнанники–мергины, еретики, воры, убийцы, крогокрады, бродяги и, конечно же, вольные воины. Здесь можно встретить смуглых светловолосых южан — выходцев из Эдерна или Тейлора, низкорослых бородатых горцев из Эшнара, коричневокожих эвилонцев с черными пронзительными глазами, уроженцев лесистого Далорна. Здесь звучали разные языки и диалекты, но основным был, конечно, язык денег — самый простой и понятный каждому из арнов.

Едва эмонгир приблизился к городу, на стенах заблестели копья.

— Смотри, они начеку! — одобрительно проговорил Хаггар, и в тот же миг выпущенный из метательной машины снаряд просвистел рядом с крепостью. — Что они делают?

— Стреляют, — сказал Маррод. — Похоже, гротхи были здесь…

Эмонгир остановился. Шенну, Улнару и Хаггару пришлось пешком преодолеть остаток пути до города. Они остановились перед окованными железом воротами, и лишь вблизи заметили следы набега: пятна копоти на стенах, изрытую землю и зарубины на опаленных огнем воротах.

Их впустили. Шенн показал свиток с печатью одана, и глава города разрешил крепости приблизиться. Эмонгир подошел к одной из башен. Там, специально для торговцев–ортанов, был предусмотрен пандус для удобства выгрузки товара. Под присмотром стражи носильщики перетащили товар из эмонгира в одно из хранилищ. Двери закрыли, а ключ передали Шенну.

— Я к торговцам, — сказал фагир. — А затем найду мастеров. А вы отдыхайте.

Расспросив стражей, воины выяснили, что гротхи были тут два дня назад, но город успел закрыть ворота, и с наскока взять Гинер им не удалось.

— Сколько их было? — спросил Улнар. Стражник пожал плечами:

— Никто не мог счесть! Если бы они остались и осадили город… не знаю, сколько бы мы продержались здесь. Но они ушли.

— Куда?

— Вдоль Кхина, на юг, на Далорн и Ринересс…

Долго ходить воинам не пришлось, на соседней улице от хранилища они увидели вывеску: «Звезда Гинера». Двустворчатые двери харчевни были открыты настежь и, радостно переглянувшись, воины вошли внутрь. Харчевня была просторной, но и народа хватало. В углу напротив входа стояли три огромных бочки, из которых наливалось вино посетителям. Вкусно пахло жареным мясом, и Хаггар облизал губы:

— Наконец–то поедим по–человечески!

Служка указал воинам на свободный стол с широкими деревянными скамьями и осведомился, что подавать.

— Тащи все, что есть, — сказал Хаггар, — и не забудь про вино! Только хорошее вино!

— И еще, — добавила Далмира, — у вас есть место, где можно помыться, и горячая вода?

Служка кивнул:

— Это можно устроить.

Вскоре перед гостями стояли три пузатых запотевших кувшина с вином, огромное блюдо с жарким, посыпанное мелко нарезанными овощами и зеленью, ломти душистого хлеба и ароматный пряный соус в маленьких горшочках. Не медля ни минуты, воины набросились на еду, и посетители с улыбкой наблюдали, как группа грязных, покрытых дорожной пылью оборванцев уничтожает все съедобное, что было на столе.

— Эй, парень, ложку не проглоти! — со смехом посоветовал кто–то Хаггару, но десятник и ухом не повел, уминая жаркое за обе щеки, одной рукой макая хлеб в соус, другой вылавливая ложкой овощи, не забывая запивать все изрядными глотками холодного вина.

Наскоро поев, Далмира отправилась за служкой. Тот провел ее вглубь дома. Там, в комнате для постояльцев, стояла деревянная ванна, над которой поднимался пар. Сложенные в рулоны чистые простыни лежали на гладкой скамье.

— Чудесно! — Далмира улыбнулась слуге. — Горячая вода!

— Это будет стоить три асира, — сказал он.

— Те воины заплатят за меня, — ответила она, — иди и закрой дверь.

Слуга ушел. Далмира разделась и погрузилась в блаженство. Там, снаружи, кипела и бурлила жизнь, суетились торговцы, делали свои делишки воры, кто–то сражался и умирал, возникали и рушились царства — но здесь, в полной восхитительной горячей воды ванне с лепестками душистых цветов все это не имело значения…

— Разве ты не хочешь жить спокойно, Улнар? Зачем подвергать себя опасности, если можно жить, как благородный эмон, ни в чем себе не отказывая? — спросил Хаггар. Воины опустошили принесенные кувшины, и десятник потребовал еще парочку.

— Так поступают те, для кого деньги — цель. Моя цель другая.

— Какая, Улнар? Разве ты не устал от походов, крови и смерти? — Хаггар треснул кулаком по столу. — Даже я устал от этого! Клянусь Игниром, этот поход я не забуду никогда! Мы сделали невозможное!

— Я тоже устал, как и ты, — ответил воин, — но не могу жить спокойно, зная, что мог сделать — и не сделал…

— У нас одна жизнь, — сказал Дорриг, один из примкнувших к друзьям мергинов, — и я бы не рисковал ей неизвестно ради чего.

— Но ты согласен рисковать ей за асиры? — спросил Маррод. Эльд пил немного, был мрачен и, встретившись с ним глазами, посетители спешили отвести взгляд.

— Асиры — другое дело, — заявил Дорриг. — За асиры что ж не рискнуть?

— За это я и презираю арнов, — проронил Маррод. — Мы, эльды, не продаемся за камни. В тебе есть наша кровь, брат, — сказал он Улнару, — и ты не продавайся.

Улнар механически кивнул, не в силах отвести взгляд от идущей к ним Далмиры. И не только он. Вся харчевня оторвалась от кружек, разглядывая огненноволосую красавицу, и Улнар закусил губу, услышав несколько скабрезных шуток. Он резко повернулся, но почуствовал на плече тяжелую руку Маррода:

— Сиди, брат, я сам.

Эльд, не торопясь, вышел на середину залы. Указал Далмире на лавку и обвел взглядом ухмылявшихся наглецов:

— А ну, заткнули пасти, грязные хешимы! — рявкнул он так, что вся харчевня замерла. — Кто скажет о ней хоть слово — умрет, — добавил он уже тише, но так, что проняло всех.

— Да ты чего… — попытался выступить какой–то не в меру подвыпивший громила, но более трезвые дружки закрыли ему рот, опасливо косясь на эльда. Они поняли: этот человек не шутит, и чувствовали угрозу, исходящую от него. Презрительно улыбаясь, Маррод сел.

Далмира улыбнулась, не зная, что сказать.

— Ты прекрасна, — сказал Улнар.

— Осторожно, Маррод убьет тебя! — пошутил пьяный Хаггар и захохотал.

— Я наконец–то помыла волосы горячей водой, — улыбаясь, сказала девушка. Ее локоны, подобно огненному дождю, струились по плечам. — Я не заплела их, как делают ваши девушки, поэтому, наверно…

— Твои волосы как пламя, — вдруг сказал Маррод. Далмира удивленно поглядела на него, но больше эльд не проронил ни слова.

— Надо возвращаться, — сказал, вставая из–за стола, Улнар. — Шенн, должно быть, уже ждет нас.

Шенн уже был в эмонгире. И не один. Вместе с ним на крыше стояли мастера, кузнецы и плотники, которых он нанял. Улнар минуту послушал, как они обсуждают какие–то углы и тяги, и спустился вниз. Проклятие Гунорбохора требовало подношений…

Улнар нашел пустующую комнату в дальнем крыле крепости и достал каменный флакончик. Он не хотел, чтобы его кто–то видел. Воин оттягивал прием зелья, как мог, и терпел, чувствуя, как огнем горят внутренности, и раскалывается от боли голова. Он вдохнул порцию черной пыльцы и замер, ощущая блаженство и силу. Боль оставила Улнара, а по телу растеклась энергия, хотелось бежать и кричать от переполнивших его сил.

Он вновь поднялся на крышу, надеясь, что Шенн найдет ему какую–нибудь работу.

— Мы отправляемся, — сказал Шенн. — Гротхи идут на Ринересс, и мы должны им помешать. Я нанял лучших мастеров, они поедут с нами и закончат работу в пути.

— Погоди, мастер, — Хаггар поднял ладонь. — Если дашь пару сотен асиров, я наберу людей для охраны крепости. Нас слишком мало, а когда мы столкнемся с гротхами… Здесь много вольных воинов, я поговорю с братьями, они нам помогут.

— Он правильно говорит, — сказал Улнар. — Нам нужны воины.

— Хорошо, — проговорил фагир. — Даю вам время до заката. Асиров у меня достаточно, я продал весь товар, так что найми самых лучших, — и он протянул десятнику туго набитый кошель.

Улнар и Хаггар спустились в город. Зная места, где собирались воины Братства, Хаггар быстро нашел желающих охранять эмонгир. Оборонять катящуюся крепость казалось делом легким, по сравнению с походом в Кхинор, и от желающих не было отбоя, но десятник отбирал жестко, в первую очередь тех, кто хорошо умел стрелять.

— Десятка мечей, думаю, будет достаточно, — сказал он товарищу, — и пяток стрелков.

— Тогда нам нужны луки и запас стрел, — сказал Улнар. — Я займусь этим.

Воин оставил товарища и отправился в ближайшую оружейную лавку. Там, не торгуясь, выбрал несколько дальнобойных луков, сменил доспех и наручи. Все это, и три сотни стрел он приказал доставить на эмонгир как можно скорее.

К вечеру прибыл Хаггар с целым отрядом. Наемники были, как на подбор: рослые и крепкие, каждый с оружием и в доспехе.

— Отлично, — сказал Шенн. — Мы отправляемся сейчас же.

Гинер остался позади. Эмонгир обогнул город и двинулся по тракту на юг, но вскоре путь преградили холмы. Дорога легко петляла меж ними, эмонгир же пройти там не мог.

— Надо искать дорогу, — озабоченно сказал Шенн. — Придумайте что–нибудь, мне нужно заниматься оружием.

Улнар неплохо знал эти места. Кое–кто из мастеров так же были местными и посоветовали, куда ехать, чтобы эмонгир не уперся в непроходимые дебри. Ортаны никогда не ходили дальше Гинера — и в этом была главная проблема. Крепость была широка — около сорока локтей — и протиснуться между двумя близлежащими крутыми холмами не могла. Шенн кусал губы: будь у него время, он бы усовершенствовал катящуюся платформу, и эмонгир смог бы преодолевать небольшие горки. Он уже придумал, как это сделать, и мастера под рукой… Но не было времени.

Далмира видела, как работает Шенн, и была готова простить ему все, даже измену с Торваром, но… сказать все это не могла. Наконец, решившись, он прошла в одну из комнат, служившую фагиру кабинетом, где он уединялся и сидел за чертежами и расчетами. Тихонько открыв дверь, девушка увидела Шенна. Уставившись на стену, он что–то тихо бормотал.

— Не понимаю, — услышала девушка, — узор силовых потоков должен быть похож на тот, что на моих перчатках, а он зеркален. Почему и не вызовет ли он…

Фагир перевел взгляд на лежащие на коленях перчатки.

— Нет, не так все просто. И мастер не зря говорил мне… — он повернулся и заметил Далмиру. — Здравствуй, я не заметил, как ты вошла.

— Прости, я тебе помешала, — девушка повернулась, но Шенн вскочил на ноги:

— Подожди! Не уходи, прошу.

Она осталась.

— Садись, — предложил он, указывая на подушку. Откинув свитки с чертежами в сторону, он сел на пол. — Я рад, что ты пришла.

— Ты рад?

— Да, Далмира. Я должен многое тебе объяснить.

— Я многое уже поняла, — опустив глаза, произнесла девушка. Шенн покачал головой:

— Нет, ты многого не знаешь! Ты ненавидишь меня за то, что я позволил привязать вас к колесам тогда… А сам был свободен. Но я ведь фагир. И я не мог преступить закон. Еще никогда в моей жизни у меня не было такого выбора. И я растерялся…

— Но ведь ты приговорил Торвара к смерти и убил — почему ты не сделал это раньше? — воскликнула Далмира. — Или закон для тебя важнее жизни друзей? Тогда извини, мне не о чем с тобой говорить!

Она резко поднялась, но Шенн схватил ее за руку:

— Выслушай. Смотри! — он схватил перчатки, надел и — голубой шар замерцал меж ладонями. — Видишь его?

— Да. Не в первый раз. И что?

— Ты можешь достать и убрать меч в ножны, но, вызвав пламя богов, ты не спрячешь его обратно, — Шенн встряхнул руками, и синий шар исчез, оставив оплавленную дыру в стене, сквозь которую виднелось небо. — Ты понимаешь? Когда Торвар приказал сдвинуть колеса, пламя богов уже было у меня в руках… Даже не будь Маррода, у нас был бы какой–то шанс. Если бы я висел там с вами, его бы не было. Ты ведь помнишь, как я торговался с ним?

Далмира помнила.

— Но я буду честен, — продолжил фагир. — Деньги не имеют для меня ценности, и я отдал бы все, сколько бы ни пожелал этот хартог. Также у меня есть цель, которой я служу, и имя, которое я не могу опозорить. Если узнают, что я, фагир, преступил закон, меня лишат звания, и я стану никем, отверженным, изгнанником, мергином…

Далмира покачала головой:

— Шенн, ты умен, но не понимаешь простых вещей. Одан может лишить тебя звания и должности, но никогда не отнимет твой ум и твои знания. И даже став мергином, ты останешься собой…

Она подняла руку и провела по шраму на его щеке. Шенн замер.

— Мне все равно, какого звания человек, Шенн. Мергин он или одан. Я ценю то, что внутри. Можно отнять все, что имеешь, но смелость, благородство и честность не отнимет никто…

Крепость повернула на запад. Пройдя вдоль реки, эмонгир пересек ее вброд. Далее шла неровная кромка леса, и крепость покатила вдоль него, подминая молодую поросль. Деревянная конструкция кренилась и раскачивалась, и работы прешлось прекратить. Но дальше вырулили на поля, и ристы побежали веселей.

Хаггар муштровал наемников. Каждые два часа менялись дозорные, возле каждой бойницы по периметру крепости десятник расставил полные стрел колчаны, чтобы не носить их с собой во время боя. Каждый стрелок знал свое место, и каждый воин — свою позицию.

К середине дня Шенн собрал товарищей в смотровой.

— Оружие готово, — сказал он. Маррод привстал:

— Готово?

— Да. Осталось его испробовать. Но… это опасно для нас всех. Если я неправильно выставил линии… короче говоря, эмонгир может сгореть.

— Сгореть? — воскликнул Хаггар.

— А вы как думали? — зло спросил Шенн. — Это оружие богов и владеть им непросто! Поэтому я приказываю всем покинуть эмонгир.

— То есть, как: покинуть? — переспросил Улнар.

— Я останусь здесь один и запущу машину, — ответил фагир. — Если все в порядке, заряд стагнира полетит туда, куда я его направлю. Если нет… Я не хочу, чтобы вы погибли из–за моей ошибки.

— Такое может случиться? — удивился десятник.

— Конечно! Это оружие Древних. Сила, заключенная в нем, велика и опасна.

Все умолкли, глядя на «Гнев Игнира».

— А если погибнешь ты? — спросила Далмира, прервав тягостную тишину. Шенн посмотрел на нее:

— Ученые — воины науки, Далмира. А воины иногда погибают… Я все сказал. У нас нет иного выхода и мало времени, поэтому, Хаггар, командуй! Вели всем покинуть крепость.

Воины молча спускались вниз. Лишь Бенордик не пожелал уйти, заявив, что останется с ристами, что бы ни случилось. Десятник задержался на крыше:

— Шенн, мастер…

— Что, Хаггар?

— Иногда я сомневался в тебе, мастер, — воин вздохнул. — Я ошибался. Прости.

— Ничего, Хаггар, я зла не держу. Я долго прятался за вашими спинами, теперь ваша очередь, — улыбнулся Шенн.

Окружив эмонгир, воины смотрели на фигурку Шенна, колдовавшего над машиной. Только теперь Улнар осознал всю мощь оружия Древних и понял, как рискует фагир. «Если эмонгир сгорит, мы потеряем Шенна, а Арнир — последнюю надежду, — думал воин, оглядываясь на товарищей. — Великий Игнир, помоги нам, позволь воспользоваться твоей силой, чтобы покарать врагов!»

Он увидел, как массивные деревянные платформы с закрепленными на них дисками стагнира стали сближаться, а затем начали вращение. Затаив дыхание, воины смотрели, как меж дисками вспыхнуло голубое пламя, и даже с сотни шагов были видны синие искры, сыпавшиеся на крышу крепости. Машина стала наклоняться — Шенн быстро вращал одну из управляющих рукоятей — и вдруг сгусток голубого огня вырвался из нее и, пролетев над головами воинов, ударил в близлежащий лесок. Раздался жуткий треск, и огонь ушел в землю, на которой не осталось ничего, кроме сожженной дочерна почвы и дымящихся остовов от некогда зеленых деревьев…

Шенн махал руками с крыши, и воины услышали его торжествующий крик:

— Я создал оружие Древних!!