Оружие Древних

Глава 20. Спаситель

— Как думаешь, нас сначала убьют… или съедят заживо? — спросил Кронир. Как и все пленники, он сидел на песке, закованный в деревянные колодки.

— Заткнись, без тебя тошно, — отозвался Хаггар, с тоской разглядывая, как победители делят их оружие и доспехи.

— Карон, ты как? — спросила Далмира. Силач с трудом приподнял голову:

— Хорошо, Далмира. Я жив…

— Я видела, как в тебя попала стрела. Я думала, ты погиб.

— Что–то ударило по голове, — отвечал наемник, — когда я собирался убить одного из этих…

— Это тяжелая стрела, — сказал Эрбин, — морроны стреляют ими, когда хотят захватить в плен.

— Но зачем им пленные? — спросил Кронир. — Зачем мы им?

— Морроны любят свежее мясо…

— Хорошо, что все мы живы, — сказал Шенн. — Будьте наготове: вдруг боги помогут нам…

— Ну, да, сейчас спустятся с небес и перебьют чернолицых! — саркастически хмыкнул эшнарец. — Эх, плохо умереть без оружия в руке, не в славном бою, а в котле у морронов.

— Заткнись, — сказал Хаггар. — Ты знал, на что шел.

— Сам заткнись, здесь ты мне не начальник. Это мои последние часы, и я буду говорить то, что желаю! И лучше бы меня убили, чем сидеть здесь и ждать конца!

Слушая вялую перепалку воинов, Шенн оглядывал лагерь морронов. Это был большой отряд, судя по отсутствию повозок и припасов, а также мастерской засаде, отряд бывалых воинов. Быть может, они искали тех, кто перебил их сородичей? Но странно, почему мы еще живы?

В схватке никто не был ранен, хотя арны убили как минимум пятерых. Чернолицые метали арканы и накидывали сети, делали все, чтобы взять воинов живыми. Зачем? Чтобы пытать и насладиться мучениями? Шенн не знал, что думать. В момент нападения он оценил обстановку и не стал демонстрировать силу перчаток. Не стоит открывать последний козырь, подумал фагир, бой проигран, теперь надо лишь ждать подходящего момента… либо действовать, когда выбора не будет.

— Мастер, почему они нас не убили, а, мастер? — до Шенна донесся шепот Кронира. — Быть может, они хотят что–то узнать? Я слышал, есть морроны, понимающие наш язык.

Шенн не ответил, думая о том, что поход закончился так, как должен был закончиться. Все правильно. Изначально невероятно дерзкий замысел должен был завершиться провалом. Слишком часто нам везло, и боги не могут покровительствовать вечно…

— Я знаю, морроны любят свежее мясо, — отозвался Эрбин. — И часто вырезают печень у живого врага.

Кронир побледнел.

— На их месте я бы отрезал тебе язык! — рявкнул Хаггар.

Едва взошло солнце, пленников подняли и повели на юг. Связанные одной веревкой, они брели по пескам под насмешки и хохот морронов.

— Большего унижения я не испытывал, — скрипел зубами Кронир.

— Успокойся, скоро нас прикончат, — сказал идущий за ним Эвран. — Надеюсь, это будет быстро.

Далмира молчала. Ей было страшно, страшнее, чем когда–либо. Если б была возможность, она бы прыгнула со скалы, как тогда, спасаясь от Маррода. Но руки в колодках, а сама она привязана к товарищам по несчастью. Даже будь у нее нож и свободные руки, она не успеет освободить никого из друзей. Морроны рядом, и они наготове.

— Они изрядно на мне попрыгали, — пожаловался Эрбин. — Отбит, как мясо по–тейлорски. Все ребра болят. И пить хочется.

— Скажи им об этом, Эрбин, может, они сжалятся и отпустят тебя? — мрачно пошутил Эвран.

— Хаггар, — позвала Далмира. — Хаггар, что ты молчишь? Тебе не страшно?

— Я готов умереть, — медленно произнес десятник. — Я убил немало морронов, теперь они убьют меня. Все справедливо. Я шел по этому пути и теперь принимаю то, что есть.

Холмы с обветренными вершинами расступились, и отряд спустился к ручью. По всей видимости, это был один из малочисленных притоков Кхина, берущий начало из подземных ключей. Здесь росли деревья и кустарник, но пленникам не позволили оказаться в тени. Но позволили подойти к ручью. Припав к воде, воины жадно глотали и не могли напиться. Морроны захохотали. Хаггар повернул голову и увидел чернолицего, справлявшего нужду в ручей выше по течению. Десятник зарычал и рванулся вперед, но натянутая веревка свалила его в грязь вместе с гурданцем. Чернолицые смеялись.

— Проклятые твари! Будь у меня мой топор, я разрубил бы вас на куски и расколол ваши тупые головы! — крикнул Хаггар.

— Но у тебя нет топора, — тихо сказал Эвран. — Так что лучше не зли их.

Весь день они провели в дороге. Лишь два раза чернолицые останавливались на отдых. Дети пустынь, выносливые и поджарые, морроны передвигались по Кхинору очень быстро, хорошо зная все источники и места, где можно укрыться от непогоды или песчаных бурь.

Ночь воины провели, прижавшись друг к другу — так было теплей. От костров чернолицых тянуло теплом и запахом еды, но никто не дал им ни крошки.

Утром их подняли и повели дальше, но очень скоро отряд остановился и, разматывая арканы, разведчики побежали вперед.

— Там человек! — приложив ладонь к глазам, сказал Хаггар. — Смотрите, на холме!

— Да, кажется, это не моррон! — сказала Далмира.

— Значит, сейчас он к нам присоединится, — проронил гурданец.

Одиночка не думал бежать. Остановившись на гребне холма, он спокойно смотрел на окружавших его кочевников. Поднял руки. Один из морронов шагнул к нему, всмотрелся… и низко поклонился. Повернувшись, человек спустился с холма, и чернолицые склонялись перед ним.

— Да это Улнар! — выдохнули все. Далмира не верила глазам. Улнар, воин, пропавший так давно, вдруг объявился — и морроны кланяются ему, как вожаку!

Остановившись, Улнар посмотрел на связанных воинов. Его лицо оставалось бесстрастным, но Далмире показалось, что он еле заметно кивнул им. Неужели он спасет нас? Ее сердце забилось сильнее, но разум не желал понимать. Как такое возможно? Как?

Улнар подождал, пока приблизится глава отряда — высокая морронка в короткой юбке и почти не закрывающей грудь накидке — и что–то ей сказал. Та выслушала и поклонилась, сделала знак воинам. Трое чернолицых подбежали к пленникам и жестами приказали подняться. Воины изумленно переглядывались.

— Он знает язык морронов? — изумился Кронир. — Как он может им приказывать?

— Он и раньше его знал, — ответил Хаггар, наблюдая за воином. — Я не верю глазам: Улнар заодно с чернолицыми! Или это не он, а демон в его обличии? Я слышал, колдуны морронов способны и не на такое…

— Нет, это он, — произнесла Далмира. — Это Улнар. Он пришел, чтобы спасти нас.

С десяток вооруженных стражей продолжали держать воинов в кольце. Улнар долго спорил с морронкой, то кладя руку на рукоять меча, то показывая что–то, висящее у него на шее. Наконец, та кивнула и, что–то коротко приказав воинам, отошла.

И лишь потом Улнар подошел к ним. Остановился, осматривая друзей, но не улыбнулся, не обнял.

— Это ты! — вскричал эшнарец. — Как ты нашел нас, и о чем говорил с чернолицыми? И почему, клянусь всеми богами, они тебе кланялись?

— Скоро узнаете, — взгляд Улнара остановился на Далмире, и девушке показалось, что воин облегченно вздохнул. — Ничему не удивляйтесь, сейчас вы пойдете со мной.

— Ты что, договорился с ними? — вскричал Хаггар. — Договорился с морронами? Но почему они не связали тебя, как нас?

— Потому что он заодно с ними, — сказал Кронир. — Неужели не ясно?

— Вы пойдете со мной, — Улнар говорил негромко. — Верьте мне, мастер Шенн.

— Тогда почему мы еще в колодках? — спросил Эвран. — Развяжи нас.

Улнар не ответил. К нему подошли шестеро морронов, вела их женщина. Улнар коротко кивнул, указывая на людей. Что–то сказал. Морроны заспорили. Улнар настаивал, говоря на смеси морронского и языка арнов, и Далмира поняла лишь одно слово: оружие… И точно: какой–то чернолицый принес отобранные у людей мечи и секиру Хаггара. Рослый моррон взвалил связку на плечо, пленников подняли и повели. Но не на юг, а на запад!

— Куда это мы идем? — изумленно спросил Эвран. — Проклятье, нас ведут вглубь Кхинора!

— Улнар! Улнар, куда нас ведут? — крикнул Эрбин. Один из морронов ударил его древком копья в грудь, и эшнарец, задыхаясь, упал. Улнар молча смотрел, как друзья помогают ему подняться. Затем повернулся и пошел во главе отряда. Пленников повели следом.

Неожиданное появление пропавшего воина удивило Шенна. Конечно, невероятно, что морроны слушаются арна, но фагир привык находить всему логичное объяснение. Так учил его мастер. Узнаем в свой черед. Но, если Улнар за нас, то почему он не развязывает нас и уводит вглубь Кхинора? А если против, зачем ему приходить, ведь найти нас наверняка было непросто. Фагир решил ждать. Перчатки на мне, а морронов теперь всего лишь шестеро. Знать бы, на чьей стороне Улнар…

Эрбин не унимался. Выкрикивая проклятия, он требовал от Улнара ответа, но воин молчал, не оборачиваясь к пленникам, и даже Далмире стало не по себе. А что, если все же он с ними? Нет, этого не может быть! Она вспоминала свои беседы с ним, его лицо, глаза… Нет, ведь не зря его прозвали Честный, не может он предать!

Сделали привал. Морроны ели и пили, Улнар сидел рядом, не подходя к пленникам. Морронка протянула ему кусок мяса, но воин отрицательно покачал головой.

— Улнар, ты тоже ешь человечину? — выкрикнул Эрбин. — Надеюсь, вы подавитесь мной!

Улнар обернулся:

— Эрбин, скоро ты все узнаешь.

— Перестань оправдываться, трус! — крикнул в ответ эшнарец. — Если бы у меня был мой топор, я убил бы тебя на месте!

Один из морронов встал и ударил пленника. Эрбин оскалился, отплевываясь кровью:

— Это что за удар? Пятилетний мальчишка бьет сильнее!

Моррон понял без перевода. К нему подошел еще один, ногами они повалили эшнарца наземь и начали бить. Сидящий рядом Хаггар изловчился и пнул одного из мучителей так, что тот покатился по траве. Все морроны вскочили.

Ухмыляясь, морронка поднесла к лицу десятника нож. Хаггар плюнул в нее. Кончик ножа прочертил на щеке кровоточащую полоску, но Хаггар не издал ни звука, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Но он отшатнулся, когда морронка слизала с щеки его кровь.

— Мерзкие твари! — он попытался ударить ее ногой. Морронка отскочила и рассмеялась, облизывая измазанные кровью губы. Держащие десятника чернолицые принялись избивать его копьями.

— Улнар! — не выдержала Далмира. — Сделай что–нибудь!

Улнар молчал, наблюдая за ними. Лицо его закаменело, а взгляд стал страшен. Далмира увидела, как воин что–то достал из–за пазухи и поднес ко рту. Глубоко вздохнул, словно ему не хватало воздуха, и шагнул к морронам. Вылетевший из его ножен меч прочертил сияющую дугу, и в веере кровавых брызг голова одного из охранников подлетела вверх. Еще взмах — и второй падает, держась за разрубленную спину. Воин стремительно прыгнул к остальным. Те уже поворачивались к нему. В руках их были копья, но чернолицые не успели их поднять. Воин вклинился между ними, разя клинком с такой скоростью, что Далмира открыла рот. Три иссеченных тела повалились на песок. Это было невероятно! Командир, высокая морронка, успела выхватить меч, но Улнар легко отбил удар и проткнул ее насквозь. Держась за вошедший в живот клинок, женщина медленно завалилась навзничь.

Улнар подошел к пленным:

— Ну, вот и все.

Выпучив глаза, Эрбин смотрел на воина. Улнар перерезал его веревки.

— Простите, я не мог сделать это раньше, — сказал он. Через минуту все были свободны.

— Не могу поверить глазам, — сказал Эвран, потирая стертые колодками руки. — Ты убил шестерых за какие–то мгновенья! Ты человек или демон?

— Разбирайте оружие, — сказал Улнар. — Вы нашли стагнир? Я спрашивал морронов, но они ничего не знают.

— Стагнир остался под землей, — ответил Шенн, — и останется там навсегда.

Воин удивленно посмотрел на фагира:

— Что это значит? Разве мы шли не за ним?

— Так получилось, — нехотя ответил Хаггар. — Теперь мы без стагнира и без денег, которые обещал мастер.

— Погоди–ка, Улнар! — обретя меч, Эрбин расправил плечи и задрал бороду. — Расскажи–ка нам, куда это ты пропал и как нашел нас? И почему ты в ладах с морронами?

Красноречивые взгляды товарищей подтвердили, что и они хотели бы знать это. Улнар вложил меч в ножны.

— Я расскажу, — произнес он.

После рассказа воина воины долго молчали.

— Это невероятно! — сказал Хаггар. — Выходит, ты нанялся к мастеру не из–за денег, а чтобы пробраться вглубь Кхинора? Выходит, ты шпион Ош–Рагн?

— Я не шпион, Хаггар, — терпеливо ответил воин, — и никогда им не буду. Эта черная пыльца, собранная колдунами Гунорбохора, подчиняет волю человека. Я видел, как пленные воины, такие же, как вы, исполняли все, что говорила им Ош–Рагн. Поэтому она не убивает арнов, а берет в плен. Вас хотели отвести к ней, и если бы отвели… Говорю вам: лучше умереть, чем испытать эти муки. Потому что потом вы станете ее рабами навсегда.

— Вранье! — сказал Кронир. — Я не верю этому. Не бывает такого, а вели нас к Ош–Рагн только затем, чтобы сварить в котлах!

— Это зелье дает небывалую силу, — продолжил Улнар. — Я бы легко справился с ними, — воин кивнул на трупы охранников, — даже если бы их было больше. Но я не хотел рисковать, поэтому именем Ош–Рагн забрал вас из орды. Но морроны отправили со мной этих, для охраны. Мне пришлось согласиться, чтобы не вызвать подозрений. И вести вас на запад. Ош–Рагн сейчас там.

— Откуда ты знаешь? — удивился Эвран.

— Встречался с морронами. Теперь я могу пересекать Кхинор, как чернолицый, вот это, — воин показал товарищам флакончик, — мой пропуск. Это знак личной гвардии Ош–Рагн, людей, обращенных магией Гунорбохора.

— Если это так, то как мы можем верить тебе? — спросил Хаггар. — Ты лгал нам весь наш путь, потом ушел из отряда невесть куда, а теперь вернулся. На чьей ты стороне, Улнар?

— Я вернулся, чтобы спасти вас, — ответил воин. — Только ради этого я проделал путь через пустыню. В Анвиноре я нашел ваши следы, видел могилы Семира и Идгерна… Но я думал, что стагнир у вас!

— Ты не получишь денег, так же как и мы все, — сказал Эрбин.

— Погодите… а где же Маррод? Убит?

Воины переглянулись.

— Этот ублюдок сбежал от нас, как и ты, только еще и оставил нас запертыми в подземельях Анвинора! — пояснил эшнарец. — Если бы не мастер Шенн, мы бы не выбрались оттуда.

— Улнар — не Маррод! — сказала Далмира. — Я и раньше говорила, что эмону нельзя доверять!

— То, что он вернулся, еще ни о чем не говорит, — произнес Кронир. — Если он гвардеец Ош–Рагн, как можно ему верить?

— О чем ты говоришь! — воскликнула девушка. — Разве не он освободил нас, не он убил этих морронов?

— Я верю Улнару, — сказал Карон. Эрбин саркастично усмехнулся:

— Ты бы вообще молчал, деревенщина.

— Я тоже верю ему, — сказала Далмира. — Если б не он, где бы мы были сейчас? В колодках или в котлах!

— Это так, — сказал Хаггар. — Но ты, Улнар, больше не воин Братства! Воин Братства не может договариваться с морронами и не служить им!

— Я не служу им!

— Откуда нам знать, — повысил голос десятник, прерывая воина, — что ты не раб этого зелья, которому, как ты сам сказал, не могут противиться арны? Сегодня ты с нами, а завтра вонзишь в спину нож! Я не могу тебе доверять!

— Я тоже! — поддакнул Эрбин.

— И я, — сказал Кронир.

— Получается, я твой должник, Улнар, — сказал Эвран, — но… Хаггар прав. Ты не можешь идти с нами.

Улнар покачал головой:

— Братья! Я не раб зелья, клянусь Игниром, моим покровителем! Я не знаю, почему, но я могу бороться с этой магией, зелье не может подчинить меня. Пока не может…

— Вот видишь! — вскричал Эрбин. — Ты сам сказал!

— Шенн! — Далмира схватила фагира за руку. — Ведь ты фагир, я слышала, вы можете видеть, лжет человек или нет! Ведь он не лжет, я знаю!

Шенн молча посмотрел на воина. Повисла томительная тишина.

— Дай руку, воин, — сказал фагир. Улнар подал. Шенн снял перчатку, взял протянутую ладонь и сжал, глядя в глаза. Светло–зеленые глаза Шенна заледенели, холодной иглой проникая внутрь головы воина. Улнар не сопротивлялся, он хотел этого. Пусть фагир видит все!

— Улнар честен перед нами, — наконец, сказал Шенн, и Далмира радостно улыбнулась. — Он не лжет.

— Но, если стагнира нет, Арнир в опасности! — сказал Улнар. — Что будет с нашей землей, когда придут гротхи?

— Придет кто? — спросил Эрбин.

— Наездники на двуногих зверях. Морроны зовут их гротхами, — сказал Улнар. — И они уничтожили Гунорбохор, родину морронов, и вторглись в Кхинор.

— Хоть одна хорошая новость, — сказал Эвран. Улнар покачал головой:

— Это плохая новость. Морроны отступают на юг. Вся орда уходит, а гротхи теснят их из Кхинора. Если так будет продолжаться, гротхи станут нашими соседями, а не чернолицые, а наездники втрое опасней их!

— Это правда, — сказал Хаггар. — На зверях они передвигаются намного быстрее, а натиск таких чудовищ трудно сдержать даже закованным в броню латникам. Кто знает, пока мы здесь, быть может, они уже переправляются через Кхин?

— Мы должны предупредить одана, — сказал Кронир.

— Я проведу вас к реке, — сказал Улнар, — с пропуском Ош–Рагн никто из орды не тронет нас.

— Скажи–ка, Улнар, это зелье и впрямь делает тебя сильнее? — в глазах Кронира блеснул неподдельный интерес.

— Да. Намного. Но его действие быстро проходит, а если принимать его часто, — воин помедлил, — умрешь… или Ош–Рагн заберет твою душу.

— Пусть Игнир хранит тебя от этого. Все, хватит разговоров, выступаем! — Шенн первым поднялся и оправил одежду. — Улнар, веди.