Опустошение Баала

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ

Груды сломанных крыльев громоздились, будто странные листья, облетевшие с каменных деревьев. Дорога Ангелов стала дорогой смерти, и все ее возвышенные герои слетели с пьедесталов.

Выстрелы били в основания рухнувших статуй, взрывая в пыль камень, привезенный из далеких миров, дабы украсить Аркс Ангеликум. Со дней рассвета Империума красота обитала здесь, но теперь ее изгнали.

Аркс Ангеликум горел. На каждом уровне огромной крепости бушевала война. Тиранидские воздушные рои, не сдерживаемые ничем после падения пустотного щита, выбили защитников из ступенчатых внешних галерей Аркс Мурус. Секция за секцией замолкали орудия, и тиранидские наземные организмы подступали ближе. Карнифексы бились в ворота крепости. Ловкие генокрады карабкались по отполированным до блеска стенам. Гаруспексы извергали груз меныпих тварей на парапеты, где оставались лишь трупы в силовой броне.

Вскоре после того, как пустотный щит рухнул, разбился Купол Ангелов. Подточенный кислотной слюной и испарениями оружия, транспаристил не выдержал бомбардировки снарядами, которые конвульсивно выплевывали корабли на орбите. От флота Космодесанта осталось слишком мало, чтобы помешать этому. Война в космосе отражала битву на земле; объединенный фронт сыновей Сангвиния распался на мириад мелких схваток. Увидев слабость во взаимодействии орденов, разум улья разделил их на части и теперь расправлялся с ними по одному.

Доклады, которые пробивались в стратегиум через заглушающие сигналы тиранидов, сообщали о разбитых боевых баржах. «Инвиктрикс», флагман Погребальной Стражи, упал над Баалом-Секундус, и обломки его догорали в Великих Соляных пустошах, где когда-то родился Данте. «Виктус» Расчленителей вышел из боя и так и не появился с обратной стороны Баала-Прим. В целом дюжина боевых барж погибла точно, еще десять пропали без вести и считались потерянными. Сотни судов также утрачены. Весь боевой флот Золотых Сынов, чьи сияющие корабли патрулировали северные границы Галактики с тридцать восьмого тысячелетия, превратились в золотые осколки, кружащие теперь на орбитах внешних миров Баала. Их прославленный либрариум сгинул в космосе. Их слуг пожрал разум улья, от боевых братьев осталась лишь горстка разрозненных выживших. Ангелы Превосходные погибли в огне. От Сынов Сангвиния остался лишь один боевой крейсер, с трудом отходящий из боя. Перечисление все длилось. Одна метка смерти возникала за другой — не просто единичные руны, означающие, что жизни лишился боевой брат, но редкие, страшные символы смерти целых рот и орденов. Ангелы Прославленные, орден Горящей Крови, Братья Джарада — все они были уничтожены до последнего человека.

На Баале дела обстояли не многим лучше. Подобно тому, как душа Данте содрогалась от каждой ужасающей новости, так и Аркс Ангеликум сотрясался от залпов биоартиллерии и ударов таранных тварей, бросающихся к смерти с высокой орбиты.

Время тесного взаимодействия между орденами прошло, окончившись быстрее, чем мог ожидать Данте. Космодесантники, защищавшие Аркс против тиранидских роев, теряли собратьев и отступали к знакомым тактикам; они сражались каждый за свой орден, роту и отделение, пока огромные потери не сделали бессмысленными даже эти попытки координации, и слишком часто воинам приходилось встречать последнюю атаку врагов и жажду в одиночку. Как банды миров-ульев, группы выживших отвоевывали себе территории в крепости-монастыре, которые могли защитить. В Небесной Цитадели еще оставалось подобие порядка, но вне ее сыны Великого Ангела вынужденно отступали, сдавая коридор за коридором. Сколько бы чудовищ они ни убили, на смену им всегда приходили новые, и потому они оказывались вымотаны, изолированы и, наконец, уничтожены.

Хотя Данте считался одним из величайших военных умов эпохи, он не мог сформулировать стратегию против этого беспощадного убийства. Если бы пустотный щит не пал, Ордены Крови могли бы выстоять и в итоге победить. Подобное случалось прежде, на Макрагге, но Бегемот представлял собой лишь скромный осколок в сравнении с Левиафаном, и щита больше не было.

Данте сражался там, где не мог командовать. Он вымещал отчаяние лично — топором к плоти — на тварях, которые разрушали его наследие. Гордыня подвела его. Он пал благодаря лжи собственной легенды. Однажды Бегемот отбросили. Конечно же, он, Данте, мог сделать то же самое с Левиафаном.

Тираниды штурмовали врата цитадели. Если она падет, битва закончится. Ударные команды сражались на множестве уровней, пытаясь запереть пути в нервный центр Аркса. В качестве покаяния Данте назначил себе самый тяжелый сектор.

Дорогу Ангелов, самый широкий из подходов к средней части цитадели, было сложнее всего защищать.

Дальний ее конец выходил на плазу через впечатляющую галерею Трибуналис Викторум, чудо архитектуры, которое стало тактической слабостью. По левую сторону изгибающейся дороги открывался Колодец Ангелов. Бронестекло витражей, заполнявших прежде изящные переплеты, предательски скользило под ногами. Крылатые тиранидские твари то и дело влетали внутрь через разбитые окна. Большую часть из них сбивали на подходах тяжелые болтеры, установленные на контрфорсах. Они продолжали преданно извергать пули; их ленты подачи боеприпасов надежно защищались футами скалобетона и пластали. Тем не менее некоторые из них уже замолчали — в самоубийственных атаках твари ухитрились вырвать турели из стены. Остальные продолжали стрелять, никогда не уставая, и их машинные духи уничтожали чудовищ в воздухе. Немногие раненые летающие существа, которые добирались до Дороги Ангелов живыми, представляли легкую добычу для защитников.

Топор Морталис гудел, сжигая в силовом поле частицы пыли, — Данте рассек им воздух, полный мельчайших обломков. Горгулья, жалкая и беспомощная на земле, с воплем сгинула во вспышке расколотых атомов. Командор бросился дальше, убивая покалеченных крылатых тиранидов по пути к Аркус Элим. Высокую и прекрасную арку построили в дни юности ордена, и сквозь нее процессии Кровавых Ангелов входили на Трибуналис после каждой победы, восемь тысяч лет подряд.

Данте бросил взгляд на Колодец Ангелов. Зазубренные осколки стекла обрамляли кальдеру там, где остатки Купола Ангелов еще цеплялись за скалу. Умиротворенное сердце монастыря теперь полнилось вихрем из атакующих тварей, визжащих и хлопающих крыльями. Орудия установленные вокруг жерла вулкана, без устали стреляли в рой. Плазу на несколько ярдов засыпало тиранидскими трупами, но невозможно было найти столько стволов и столько пуль, чтобы убить бесчисленные миллионы ксеносов, все еще падающих на Баал.

Смешанный отряд Кровавых Ангелов, Ангелов Неисповедимых и Кровопийц следовал за Данте. Смертные рекруты и воины из рабов крови обеспечивали огневое прикрытие; их лазерные лучи вспыхивали на дороге, сбивая горгулий, врывающихся внутрь. Еще одна тварь проскользила по полу перед Данте, хлопая полусгоревшим крылом, и гневно закричала. Командор на бегу размозжил ей голову.

Данте бросился под прикрытие массивных тройных колонн Аркус Элим. Ангелы, несущие триумфальные венки из зеленого камня, смотрели вниз пустыми глазами, вытянув руки в жесте благословения в сторону Трибуналис Викторум. В сотне ярдов ниже по лестнице воины и четверо дредноутов из Красных Крыльев защищали сложенную из разбитого камня баррикаду от кипящей массы тиранидов. Ни один выстрел не проходил мимо цели. Твари разлетались на куски дюжинами, целые ряды их превращались в обрывки плоти и осколки биоброни. И все же они продолжали наступать. Так прошло три дня с тех пор, как тираниды пробились на площадку внизу. Лестница была полностью закрыта. Красные Крылья могли не опасаться воздушных атак. Но даже эту идеальную точку обороны они не удержали бы вечно. Просто не могли убить всех врагов, бросающихся на них.

В ухе Данте зазвенел сигнал — еще один тяжелый болгер снаружи замолчал. Скоро дорогу станет невозможно защищать. Тираниды прорвутся внутрь и отрежут Красные Крылья.

— Капитан Дентин, приготовьтесь отходить! — сказал Данте по воксу.

Красные Крылья пели, стреляя. Их болтеры дымились, раскалившись. Данте чувствовал их ярость, их желание выпрыгнуть из укрытия и броситься на врагов с топорами и мечами. Потомки Сангвиния не были созданы для такой войны. Разочарование усиливало их ярость.

— Мы остановили их, мой господин, — возразил Дентин. — Мы сможем удержать эту лестницу.

— Вы отступите к Портису Кастеллум, — сказал Данте. — Дорога под угрозой. Ее орудия умирают. Следует запечатать ее с этой стороны и восстановить периметр у входа в цитадель. Готовьтесь отходить по моей команде.

— Как прикажете, господин, — с неохотой отозвался Дентин.

У дальней опоры арки быстро работал технодесантник Кровопийц. Вместе со своими сервиторами он уже приготовил колонну для взрыва. Мелта-заряды, расположенные кольцом, крепились к камню пластичной взрывчаткой, из их откинутых крышек торчали провода. На фоне столь прекрасной резьбы это средство казни смотрелось особенно уродливо.

Данте отошел в сторону, позволяя еще одному технодесантнику добраться до второй колонны. Он не мог определить, к какому ордену тот принадлежал. Его броня покрылась пылью, прилипшей к маслу, символ ордена нельзя было разглядеть. Возможно, к ним присоединился один из братьев самого Данте.

Остальные воины выстроились в огневую линию наверху галереи Трибуналис.

— Взрывчатка готова, мой господин, — доложил технодесантник.

Данте прошел к центру линии.

— Рота! Готовьтесь открыть огонь. Дентин, отходите. Немедленно!

Красные Крылья выстрелили еще несколько раз; некоторые задерживались, не желая оставлять живых врагов. Те, кто сохранил достаточно здравого рассудка, прикрепили болтеры к броне и перетаскивали ящики с патронами от мертвых заряжающих сервиторов, а затем отошли под прикрытие собратьев. Четверо дредноутов отступали последними, поднимаясь по лестнице спиной вперед, поливая выстрелами пространство перед собой.

— Открыть огонь! — скомандовал Данте.

Его смешанный отряд принялся палить поверх голов Красных Крыльев, удерживая тиранидов огненным штормом. Ступени были широкими, но крутыми. Космодесантники поддерживали уровень обстрела, пока Красные Крылья не подошли ближе. Они остановились на мгновение, когда семьдесят воинов пробежали между ними, затем снова открыли огонь.

— Дентин, отходите к Портису Кастеллум. Соберите смертных по пути. Можете начать приготовления сразу же, как только доберетесь. Вы будете держать оборону там.

— Да, мой господин.

Красные Крылья поспешили назад, к цитадели, время от времени стреляя в воздушный рой в Колодце Ангелов. Только когда они миновали последнюю ступень, дредноуты развернулись, скрежетнув шарнирами, и перешли на тяжелый бег.

— Рота, — сказал Данте. — Отступаем по моей команде, группа за группой. Протокол огневого прикрытия.

Тираниды неслись вверх по лестнице. Сотни умирали, но теперь сокрушительный огонь дредноутов Красных Крыльев не сдерживал их, и они могли подобраться ближе к врагам.

— Первая группа, назад! — выкрикнул Данте.

Половина космодесантников развернулись и бросились вслед за Красными Крыльями. Сила огня снова уменьшилась вполовину, и тираниды приближались быстрее. Их дыхание паром клубилось в воздухе. Их вопли оглушали.

Первая группа космодесантников перестроилась в сотне ярдов выше по ступеням, готовая прикрывать остальных.

— Вторая группа, назад! — скомандовал Данте.

Оставшиеся десантники покинули позицию. Вся стрельба на лестнице прекратилась. Тираниды взревели и рванули вверх по ступеням.

Вторая группа пробежала мимо первой, туда, где Красные Крылья устанавливали новую баррикаду перед огромными черными воротами Небесной Цитадели. Орудийные турели над вратами ожили, готовые встретить врага.

Шипящие крики эхом разносились по галерее Трибуналис. Первые тираниды пронеслись через арку — прямо под болтеры ожидающих воинов.

— Мой господин? — спросил технодесантник. Он поднял детонатор.

Восемь тысяч лет Аркус Элим стояла, свидетельствуя победы Кровавых Ангелов. Какая горькая ирония — последнее, что она увидит, будет поражение.

— Взрывай, — сказал Данте.

Палец технодесантника нажал на кнопку.

Заряды выбили из колонн горизонтальные облака каменной пыли — такие симметричные, будто их нарисовали. Арка треснула, покосилась к середине. Гигантские куски каменной кладки зацепились друг о друга, не давая сооружению обрушиться полностью.

Первые тираниды промчались под аркой, скользя острыми копытами на полированном полу, скрытом под слоем обломков.

— Стреляйте! — крикнул кто-то.

— Тяжелое оружие — цельтесь в вершину арки! — приказал Данте.

Лазерные пушки и ракетницы добили арку, когда орда уже неслась под ней.

Раздался чудовищный треск, камень заскрежетал о камень, и Аркус Элим раскололась пополам, а затем и рассыпалась на части. Куски кладки посыпались на тиранидов, барельефы разбивались о пол галереи.

Поток обломков обрушился и запечатал вход в Трибуналис.

Немногих тиранидов, успевших проскочить под аркой, пристрелили на месте.

Отряд отозвался нестройными радостными криками. Дорога в крепость была заблокирована.

Данте хранил молчание. Он смотрел на клубящуюся пыль. Он понимал, что это не победа. Так было на Арнупуле, Холлонане, Даре Роджета и Криптусе — все повторялось снова. Напрасный жест, камушек, положенный на пути наводнения, и еще более ничтожный, чем все сделанное прежде. Данте позволил своим людям торжествовать, но с тем же успехом они могли приберечь дыхание и триумф для последнего тиранида, которого убьют, прежде чем их головы слетят с плеч. Примерно с тем же смыслом.

Не говоря ни слова, магистр ордена развернулся и зашагал назад, к Портису Кастеллум.

Данте нетерпеливо ждал, пока слуги кузни трудились над его броней. Голубые искры летели от дуговой сварки. Плазменные факелы нагревали керамит до температур, смертельных для людей. Чистое золото измялось и покрылось смазкой, запечатывающей пеной, священными маслами, тиранидской кровью и каменной пылью. Только этот постоянный ремонт еще позволял доспеху держаться.

Капитан Аданисио держал речь перед собранием измученных битвой капитанов из множества орденов.

Стратегиум содрогался. Пыль сочилась с потолка, нарушая работу тактических гололитов. Аркс Ангеликум занимал центральную карту, его черный камень обрисовывали здесь голубые угловатые линии. Красный прилив плескался вокруг подножия. Другие алые точки усеивали стены и галереи. Крепость выглядела, как гигантский труп, изъеденный червями. Каждое багровое пятно представляло выводок тиранидов. Он мог состоять из нескольких дюжин. Пятна наслаивались друг на друга, окутывали крепость-монастырь смертельным покрывалом. Отдельные составляющие не различались, если не увеличить изображение до самых мелких деталей.

«Проще мне с болтером в руке пойти в самую их гущу и пересчитать их самому», — яростно подумал Данте.

— В нижних залах все еще идут бои, — говорил Аданисио. — Ангелы Неисповедимые удерживают Галерею Искусств, но их остается все меньше. Здесь, в Колодце Ангелов, у нас серьезные трудности. Вердис Элизия захвачена полностью, кроме Девятого круга. Мы отбиваем плазу лишь для того, чтобы терять ее каждый день. Я предлагаю оставить ее. До недавнего времени все вражеские подкрепления подходили через Колодец Ангелов, где наши орудия могли уменьшить их численность, и через Портал Геенны. Но противник осваивает новые подходы. Три часа назад тиранидские роющие организмы проникли через Аркс Мурус здесь и здесь. — Яркие белые тоннели пробили толщу вулканических стен. — Они обошли нас с фланга при Вратах Элохим и Вратах Дондриса. Вскоре они откроют их.

— Как это произошло?! — гневно спросил Данте. — Где Зарго? Где Ангелы Обагренные? Им было поручено оборонять четвертый сектор.

Аданисио бросил взгляд на капитана Сендрота из Девятой роты Кровавых Ангелов.

— Отвечайте! — яростно потребовал Данте.

— Зарго погиб час назад, господин мои, а с ним — две трети его ордена, — сказал Сендрот. — Ангелы Обагренные почти уничтожены. Половина их не смогли сдержать себя после потери, они поддались жажде. Убив многих, они пали сами. Оставшихся едва ли наберется на роту.

— Вам не сообщили, господин мой? — спросил Аданисио. — Я посылал гонцов.

Данте покачал головой:

— Они не добрались до меня.

— Без общей сети вокс-связи мы обречены, — сказал капитан Иллий из Сангвинового Воинства.

— Мы пытаемся увеличить силу вокс-передачи, чтобы пробиться через заглушающее поле тиранидов, но их методы стали изощреннее со времени нашего прошлого сражения, — сказал Инкараэль. — Похоже, они знают, какие частоты глушить, как только мы открываем их. Это можно превозмочь лишь грубой силой, но наших мощностей недостаточно. Шансы преодолеть их заглушающее поле уменьшаются. Они в первую очередь целят в наши вокс- и авгур-системы.

— Они атакуют также проводную связь и сеть подачи энергии. Периодически питание отключается в каждой секции, кроме верхних уровней цитадели и либрариума, — добавил Квестон, мастер кузни Кровопийц. — Они намеренно уничтожают коммуникации.

— Значит, скоро мы оглохнем и ослепнем! — зло сказал Данте.

Изображение Аркса ровно мерцало, призывая Данте найти выход. Но он не видел решения. Все части крепости, кроме верхних уровней Аркс Мурус и самой цитадели, подвергались атаке или уже были захвачены, как галереи на склоне горы. Горстка бастионов еще держалась. Пушки этих изолированных островов в океане ксеноформ все еще продолжали стрелять. Данте не смотрел за пределы крепости-монастыря: не хотел видеть, что ожидало в пустыне.

— Цитадель — наше последнее убежище, — сказал Данте. При этих словах Аданисио выделил на схеме Небесную Цитадель. Главная крепость Аркс Ангеликум представляла собой высокую башню-донжон, встроенную в стену, увенчанную Цитаделью Реклюзиума. — Пока здесь не было ни одного прорыва стен, если только не случились новые беды, о которых я не осведомлен.

— Цитадель остается неприступной, — сказал Аданисио. — Все еще.

— Тогда мы должны отступить снова, — сказал Сендрот. — Вернуть всех воинов в крепость. Наши силы изолированы и отрезаны друг от друга. Так мы будет разбиты, нас уничтожат по частям. Сосредоточившись в цитадели, можно обороняться месяцами, если понадобится. До тех пор, пока не прибудет помощь.

— Если помощь прибудет, — тяжело произнес капитан Борджио.

За последнюю неделю мастеру рекрутов довелось наблюдать, как гибнут почти все скауты Кровавых Ангелов.

— Как обстоит ситуация за стенами? — спросил Данте.

— «Край небес» потерян, — сказал Аданисио. — Капитан Зедренаэль мертв, в этом мы уверены. Мы полностью потеряли контакт с Баалом-Прим. Обрывочная связь с Баалом-Секундус позволяет предположить, что Падение Ангела еще стоит, как и астропатическии узел под защитой Карминовых Клинков. Части флота продолжают преследовать рой в космосе, но их боевая эффективность снижается все быстрее и вскоре исчезнет совсем. О Мефистоне ничего не известно. Мы боимся известий о его смерти.

— Не все еще потеряно. Пока астропатическии узел не захвачен, мы можем вызвать помощь, — сказал Мальфас. Магистр Кровопускателен с трудом удерживал жажду в узде. Белки его глаз стали такими же красными, как и броня.

— Если может прийти хоть какая-то помощь, — заметил капитан Эссус из Кровавых Мечей.

— Нельзя полагаться на помощь. Мы должны справиться сами, — сказал Данте. — На наших мирах для тиранидов мало подходящих для поглощения ресурсов. В конце концов у них закончатся чудовища, которых они бросают на нас. Все, что мы должны сделать, — это продержаться. У нас есть цитадель. Здесь остаются еще несколько тысяч воинов. Мы уже убили миллионы тиранидов. Во имя Крови, мы выстоим!

— Во имя Крови, мы выстоим! — откликнулись остальные.

— Отдайте приказы отходить в цитадель немедленно! — скомандовал Данте. — Все воины должны захватить ресурсы, какие смогут, и принести их с собой. Мы уже потеряли слишком много припасов. Что бы ни произошло, это будет долгая осада.

Сервиторы и слуги закончили с броней Данте и отошли.

— А теперь, Аданисио, огласи сегодняшние потери.

Аданисио начал читать скорбный список мертвых, как делал каждый день с начала вторжения. В то же время Ордамаил и его братья-капелланы пели молитвы о душах погибших.

Список тянулся долго. Данте с трудом заставлял себя слушать. У него кружилась голова, и он едва мог сосредоточиться. Он покачнулся и чуть не упал. Аданисио запнулся и замолчал. В голове Данте нарастало давление. Неестественная тишина упала на стратегиум. У командора вдруг отказало дыхание, тяжесть в голове опустилась в горло и сжала легкие. На мгновение Данте решил, что он один испытывает подобное, но это было не так.

— Тираниды затеяли новое зло? — выдохнул Мальфас.

— Это не тираниды, — сказал Эссус.

Вдруг все сервиторы стратегиума, как один, застонали и принялись причитать на тысяче языков. Что-то недоброе пронеслось над собранием, заставив людей упасть в судорогах, а космодесантников — опуститься на колени от непривычной боли. Немногие псайкеры в стратегиуме, как смертные, так и Адептус Астартес, мучительно закричали. Снаружи раздались раскаты грома, и Аркс содрогнулся. Искры посыпались с потолка. Машины вспыхивали снопами пламени. Весь мир дрожал и вибрировал. Ужасный вопль пронзил стены, повторяясь снова и снова.

Дайте пробирался по вздымающемуся полу, хотя не мог сказать — на самом деле сотрясалась земля или это его разум порождал иллюзию.

— Открыть ставни! — приказал он.

Он цеплялся за стулья, статуи, ограждения — что угодно, лишь бы удержаться на ногах, пока мир бился в судорогах под ним. Ему удалось пересечь просторный стратегиум и добраться до дальней стены, где в более мирные времена высокие окна смотрели на бескрайние дюны Баала.

— Мой господин, тираниды… — начал Аданисио.

Данте обернулся к нему, и его ярость могла сравниться с гневом, изображенным на золотом лице Сангвиния.

— Откройте. Быстро!

Аркс шатался и раскачивался; ничто, кроме экстерминатуса циклонными торпедами, не могло так сдвинуть гору, и все же они оставались живы. Это было не физическое явление.

Причитания сервиторов стали громче. Кошмарный вопль перекрывал их.

Аданисио оттолкнул парализованных ужасом слуг от панели, которая управляла ставнями, и переключил контроль над сервиторами, ответственными за их действие.

В адский вой вмешался глубокий басовый гул. Массивные каменные плиты пятьдесят ярдов толщиной стратегиум отодвинулись от окон, пропуская в стратегиум дневной свет.

Данте неуверенно подошел к окну. Впервые за сотни лет он ощущал тошноту, до глубины души потрясенный действом, разворачиващимся снаружи. Он ударился о бронестекло, и пальцы латной перчатки царапнули гладкую поверхность, пока командор силился удержаться на ногах.

Каменные ставни опустились полностью, и Данте выглянул из узкой бойницы во внешний мир.

Небо пылало огнем.

Молнии, обезумев, били из клубящихся облаков. Тиранидские питательные трубы ломались и падали. Яростный ветер дул над пустыней.

Нечестивые энергии распространялись по небу, окутывая корабли ореолом адского света. Они взрывались и падали, горя зеленым пламенем. Реальность дрожала, словно гонг после удара. Повсюду в пустынях Баала тираниды остановились и, как один, подняли лица к небесам, открыв рты как можно шире.

Тот самый ужасный вопль исходил из миллиардов тиранидских глоток.

Разум улья кричал.

Баал переживал катаклизм, развернувшийся по всей Галактике.

Тьма упала на него во вспышке пурпурного пламени. Три мира окутались дымкой кипящей энергии, которая сперва поглотила звезды, затем скрыла все три друг от друга. На Баале-Секундус астропаты Кровавых Ангелов кричали и умирали за керамитовой стеной Карминовых Клинков, и лишь горстка их осталась в живых, чтобы испытать полный ужас освобожденного варпа. Глубоко в недрах Руберики Мефистон и его ковен псайкеров ощутили удар. Навигаторы на сражающихся кораблях ослепли, пораженные духовным огнем. Библиарии, сражающиеся в Арксе, рухнули в судорогах на землю, и их зубы ломались от силы спазмов.

Каждый разум, великий или малый, почувствовал прикосновение варпа. Будучи благословлены частью психической мощи их отца, потомки Сангвиния не избежали боли. Оружие падало из онемевших рук, когда видения давно проигранных войн заполняли разум, и ярость пробуждалась в груди каждого. Башня Амарео звенела от безумных криков тех, кто жаждал крови и плоти.

Но сыны Великого Ангела испытали удар меньший, чем их враги.

Кричащее варп-пламя ударило в слитную душу тиранидов, застав их врасплох. Тонкая синаптическая паутина, связывающая бесчисленные разумы воедино, съеживалась и распадалась, точно нити в огне. Никогда прежде разум улья не ранили так чудовищно. Его контроль над триллионами тел резко нарушился. Один флот-улей отделился от другого, выводок разорвал связь с выводком, и это стало такой катастрофой, что на мгновение разум улья прекратил существование. Он быстро очнулся, пострадавший, но живой, но мгновение забытья показалось ему вечностью тьмы. Триллионы его созданий навсегда потеряли с ним связь и превратились в бездумных животных.

Впервые за все свое существование разум улья познал смерть.

В системе Баала сотни тысяч тиранидов умерли, психическая отдача превратила их мозги в дымящуюся кашу. Агрессивные космические хищники мгновенно обернулись дрейфующими в пустоте телами. В стратегиуме упал, лишившись сознания, Данте. Тысячи космодесантников из Орденов Крови последовали за ним. Многие очнулись, не помня, кто они такие, и их измученный разум полнился лишь видениями смерти Сангвиния. Конец собственных жизней в безумии и крови звал их.

Цикатрикс Маледиктум открылся.