Опустошение Баала

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ ТЕМНЕЙШИЙ ЧАС

Дрожь битвы пронизывала каждый уголок крепости-монастыря, сотрясая даже тайные залы либрариума, где не все стены складывались из скалобетона и камня и не любой путь вел в место, находящееся на Баале.

Рацелус сидел в Алхимических Сферах, снедаемый нетерпением, наблюдая за погруженным в транс Мефистоном и следя за признаками его жизни. Мефистон не шевелился уже несколько дней. Его лицо посерело, и кожа нездорово контрастировала с гривой белых волос. Он походил на труп.

Рацелус предпочел бы нести этот караул в одиночестве. К сожалению, Мефистон настоял, чтобы Люций Антрос разделил с ним бдение.

— Его нет уже давно, — сказал Антрос.

Его голос прозвучал хриплым карканьем. Антрос обладал нечеловеческим совершенством — идеал облика Сангвиния, особенно в сравнении с Рацелусом, больше походившим на кулачного бойца. Но его красота исказилась. Скульптурно-четкие черты лица заострились. Под глазами залегли темные тени. Вее библиарии Баала страдали от близости к разуму улья. Окажись на их месте люди слабее, они сошли бы с ума. Рацелус не мог удержаться от мысли, что напряжение заставило великолепие Антроса отступить, обнажая его истинную природу.

— Он уже должен вернуться… — измученно протянул Антрос.

Рацелус провел пальцами по коротко стриженным серебристым волосам. Почти древний, он почти никогда не ощущал свой возраст острее, чем сейчас. Мириады голосов шипели на самом краю слышимости. Ментальное давление отвратительно влияло на состояние. Руки и ноги стали невероятно тяжелыми в металлическом облачении, словно отлитые из свинца; братья не снимали броню с начала вторжения. Рацелус не принимал ни твердой пищи, ни питья, пока нес бдение в Алхимических Сферах, полагаясь на питательные растворы, которые обеспечивала силовая броня, и оттого во рту его все ссохлось, и язык шевелился с трудом. Кожа под поддоспешным комбинезоном казалась невыносимо грязной. Каждая микроскопическая крупинка соли из высохшего пота царапала плоть, точно острые камни, и раздражала не меньше, чем присутствие Антроса.

— Это займет столько времени, сколько нужно, лексиканий, ответил Рацелус, произнося каждое слово с ледяным спокойствием.

Он закрыл вечно светящиеся глаза, борясь с искушением никогда больше не открывать их.

Антрос нервничал и суетился, ведя себя недостойно Ангела Крови. Он сцеплял и расцеплял пальцы сложенных на коленях рук, скребя керамитом о керамит.

— Это неправильно — то, что мы здесь. Мы должны быть снаружи, с остальными. Им нужна наша сила. Наших даров не хватает в битве.

Рацелус едва не накричал на протеже Мефистона, но в последний момент сдержал гнев.

— Нельзя приказывать Владыке Смерти, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Ты можешь лишь делать то, о чем он просит, и надеяться в итоге принести пользу. Если мы не предпримем ничего, способного отвратить вторую опасность, нам придется противостоять двум врагам, а затем и трем, когда мы обернемся друг против друга. Мы нужны здесь. И останемся.

Рацелус скорее умер бы, чем признал это вслух, но Антрос был по-своему прав. Больше половины библиариев Кровавых Ангелов, собравшихся сейчас на Баале, а с ними и два десятка из других орденов, ждали приказа старшего библиария. Огромная разрушительная сила простаивала бесцельно. Изолированный в Алхимических Сферах, Рацелус лишь смутно представлял себе ход битвы; но орудия не умолкали ни на миг, поддерживая размеренный ритм, они выстрелили столько раз, что могли бы уничтожить целый флот. Он мог определить, когда тираниды высадились. Отдача от каждого залпа теперь сопровождалась — через несколько секунд — более слабой дрожью столкновения, так бывает, если орудия стреляют по наземным целям.

— Он вернется к нам, когда настанет время.

Рацелус усомнился в собственных словах, едва успев их произнести. Мефистон находился в трансе слишком долго. И чем дольше длилось это состояние, тем сильнее беспокоился Рацелус. Владыка Смерти выбрал наихудшее время для прогулок по варпу.

— Во имя крыльев Ангела, Мефистон, где же ты? — тихо спросил Рацелус.

Старший библиарий не ответил.

Медленно тянулись часы. Прошел еще один день. Бесконечный грохот орудий смешивался с болью, пульсирующей в голове Рацелуса. Один раз он попробовал войти в транс сам, проверил, не сможет ли обнаружить астральную форму Мефистона, но натолкнулся на препятствие. Мефистон был мастером духовной проекции — искусства, которым мало кто из библиариев владел хоть в какой-то мере, и это, как и многое другое, выделяло Мефистона среди соратников. Рацелус не обладал такими способностями, а гнетущая злоба тиранидской слитной души и вовсе закрывала перед эпистолярием все двери.

Тщетные попытки утомили его. Его отмеченные варпом глаза закрылись. Он хотел помедитировать, но вместо этого уснул. Проснулся он от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо.

— Восстань же, Рацелус, ибо пришло время!

Над ним стоял Мефистон со все еще серым и осунувшимся лицом. Он походил на призрака, явившегося преследовать жертву в ночи.

Рацелус моргнул, сглотнул в бесплодной попытке смочить пересохший рот.

— Мефистон? Мой господин?

— Я вернулся. Мы должны идти. Немедленно.

Антрос уже встал. Их троны исчезли. Рацелус с некоторым трудом поднялся на ноги, и его собственное сиденье растаяло в дымке кроваво-красных блуждающих огней.

Мефистон проделал серию жестов, и похожая на плоть стена купола Алхимических Сфер отворилась.

Их уединение окончилось. Вокс-передатчик Рацелуса ожил, полнясь спокойными, звенящими переговорами космодесантников, ведущих войну.

— Приготовьте наши «Громовые ястребы», — Загробный голос Мефистона врезался в вокс-каналы, точно нож. — Мы отбываем немедля.

Два штурмовых катера, несущих библиариев и небольшой контингент космодесантников-ветеранов вылетели из Аркс Ангеликум. «Громовые ястребы» были еще одним ресурсом, который следовало бы использовать против ксеносов. Рацелус подключил дисплей шлема к авгур-сканерам катера и следил, как корабли поднялись по крутой дуге и быстро полетели над изрытыми посадочными полями вокруг крепости-монастыря. Огромные паутинные сети трещин рассекали древний скалобетон. Незнающему они показались бы природными образованиями в земле, но с воздуха их рукотворная форма становилась очевидной, и фундаменты давно разрушенных строений виделись ясно, как день, в песке между многочисленными посадочными площадками, не знавшими касания двигателей с начала истории. Масштабы строений за стенами служили скорбным указанием о прошлой многочисленности Кровавых Ангелов. Теперь даже все сыны Сангвиния, собравшиеся вместе, не могли сравниться с полной численностью легиона-родителя. Еще одно напоминание — как будто Рацелусу недоставало их — о наставших темных временах.

«Громовые ястребы» нырнули, следуя изгибу пустотного щита. Рацелус покачнулся в примагниченных к палубе ботинках — его масса чуть изменилась. Они миновали группы космодесантников, двигающихся на укрепление разных пунктов на стене. Танковые построения и целые фаланги воинов, экипированных прыжковыми ранцами, ожидали за укреплением, готовые подавить прорывы. Необузданная ярость охватила его, когда под катером мелькнул недавно построенный ангар из пластали. Рацелус ни с чем не спутал бы психический след Роты Смерти — и мощь этого его поистине потрясла.

Они летели между бьющими в противника лучами энергии, уклоняясь от падающих снарядов. Катер колебался в сотрясаемом взрывами воздухе: они пересекли внешнее укрепление и устремились дальше, мимо простреливаемой зоны между стеной и третьей линией обороны. На открытом пространстве горели аккуратно сложенные из трупов смертных погребальные костры, исходящие густым черным дымом. На защитном периметре, казалось, стояли не так уж много людей. Орудия дальнего боя стреляли с двух линий. Ручное оружие защитников молчало. Тираниды прекратили бросаться в атаку. Причины этого стали ясны, как только катера ускорились и прошли через пустотный щит.

Сотни тысяч тиранидских трупов лежали вокруг внешних укреплений. Высота и плотность груд росла, вокруг рва они достигли роста дредноута. Камуфляжный слой песка и масла давно разметали, и ловушка открылась на большей части своей длины. Выбеленные иссушенные останки тиранидов заполняли ее до половины.

— Лишь передышка, ничего больше, — сказал Мефистон; как всегда, он словно бы подслушивал мысли Рацелуса. — Разум улья формулирует новую стратегию.

Нескоординированные выстрелы сыпались на несчастных смертных. Их позиции находились за пустотным щитом, открытые как вражеской артиллерии, так и воздушным бомбардировщикам. Но орудия Аркс Ангеликум, способные сбивать космические корабли, подавляли большинство тяжелых пушек тиранидов, а немногие крылатые твари, осмеливающиеся пикировать на смертных, быстро гибли, прежде чем успевали завершить атаку.

Рацелус напрягся. За пределами щита им угрожала опасность.

— Где воздушные рои? — спросил он.

— Они бросятся на нас, как только мы покинем зону поражения зенитных орудий на стене, — сказал Мефистон.

Владыка Смерти редко ошибался. Они двинулись прочь от крепости монастыря, круто забирая к югу. Кольцо перепаханной пустыни и мертвых ксеносов уступило место морю тварей любой величины — от крохотных, будто паразиты, до огромных, размером с боевой танк. Ни единой песчинки не видно было под этим живым ковром, и, хотя бомбы то и дело падали среди них, с каждым попаданием разрывая на куски сотни тел, эти дыры мгновенно заполнялись.

— В этом не больше смысла, чем швырять камни в океан, — проворчал Рацелус.

— У нас другие проблемы, — возразил Антрос, закрыв глаза в легком трансе. — Они идут за нами.

Голос пилота подтвердил предсказание Антроса:

— Будьте готовы, воздушные рои приближаются. Начинаю маневры уклонения.

Двигатели «Громового ястреба» взревели, разгоняясь до максимума, и Рацелус дернулся от ускорения. Он переключал обзор между внешними камерами катера, пока не заметил стаи черных силуэтов, клубящиеся, точно разумный дым: они приближались с востока. Они выглядели копией космических роев, устремляющихся к отдельным мирам. Организация тиранидов была фрактальной по своей природе; их иерархия и действия повторялись на всех уровнях.

Изображение размылось. На линзах авгуров скапливались остаточные вещества. Двигатели зачихали — тиранидские микроорганизмы забивали турбины.

Воздушные рои поворачивали и двигались одновременно. В этой идеальной хореографии враг легко воспринимал их как одно существо, а не множество.

Катер с легкостью обогнал восточный рой, но появились другие, растягиваясь, точно открытая рука, готовая схватить их. Горизонт над горами, куда направлялись «Громовые ястребы», почернел, и небо обратилось в кипящую массу крылатых тел.

Пушки «Громового ястреба» открыли огонь. Их силы явственно не хватало, чтобы справиться с таким количеством тварей.

— Мой господин, — передал по воксу пилот. — Мы должны повернуть назад. Этот рой не одолеть, он словно стена в небе.

— Держите курс! — приказал Мефистон. — И откройте задний трап.

В пассажирском отсеке зазвучали сигналы тревоги, когда десантный трап откинулся, образуя склон, который заканчивался черной линией на фоне тускло-красной пустыни.

— Я вернусь через несколько минут, братья, — сказал Мефистон.

В «Громовом ястребе» были воины из других орденов, которые никогда не видели Мефистона в действии. Рацелус усмехнулся, глядя на их реакцию, когда Мефистон деактивировал магнитные крепления ботинок и шагнул в пустоту.

Энергия эмпиреев прокатилась по трюму, фокусируясь на Мефистоне. С резким хлопком за его спиной развернулись крылья, сотканные из рубинового света, и Мефистон, даже не сбившись с шага, прыгнул в воздух и обнажил в полете свой меч, Витарус.

— Он правда вернется через несколько минут, — заметил Рацелус.

Он вновь сосредоточился на передаче с внешних сенсоров «Громового ястреба». Несомый бесконечной силой варпа, Мефистон метнулся мимо катеров. Шторм алой энергии нарастал впереди него, оставляя за собой следы вымороженного из атмосферы газа. Владыка Смерти держал Витарус перед собой, и сверхъестественные крылья бились ровными, сильными взмахами, никак не соотносясь с его огромной скоростью. Бессловесный психический вопль разнесся от мощного разума Мефистона, и шторм вокруг него мгновенно развернулся в шар, заставив «Громовые ястребы» затрястись. Энергетические молнии прошили корпуса катеров, осыпались искрами с брони псайкеров внутри. Сила Владыки Смерти беспокоила Рацелуса. В часы покоя он нередко задавался вопросом, на самом ли деле существо, которое он называл повелителем и другом, воюет на стороне Ангелов.

Шторм стабилизировался, образовав барьер вокруг «Громовых ястребов». Он взблескивал розовыми и красными молниями, которые становились все яростнее с приближением воздушного роя. Тираниды наверняка попытаются остановить их или замедлить, если не смогут сразу уничтожить «Громовые ястребы», чтобы рои-преследователи могли догнать добычу, а затем в дело вступят большие и более медленные летучие твари. И тогда библиариям придет конец.

Эта тактика, вероятно, сработала миллион раз на миллионе пожранных миров, но во всей Галактике существовал только один Мефистон, и разуму улья предстояло испытать полную силу его гнева.

Рацелус позволил своему шестому чувству коснуться разума Владыки Смерти — лишь на мгновение, ибо попытка проникнуть глубже предвещала смерть от руки старшего библиария. Холодная, леденящая ярость Мефистона превосходила голод разума улья. Рацелусу казалось, что она может затмить и свет самого Астрономикана. Варп вздымался вокруг волнами. Бескрайняя тень разума улья породила в нем абсолютный штиль, Мефистон же поднял психический ураган.

Тираниды визжали, приближаясь к добыче. Симбиотическое оружие выдвинулось из аэродинамических гнезд. Когти подергивались в предвкушении убийства. Пасти мерцали нарастающими зарядами биоплазмы.

Сфера энергии влетела в центр роя. Небеса вспыхнули на сотни миль вокруг, расцветившись безумным северным сиянием. Тираниды исчезли — гнев Мефистона поглотил их. Большинство из присутствующих знали эту способность как Кровавое Копье, но никто не владел им так, как Мефистон. Чудовищный рев электрического разряда сотряс катер шторм несся через тиранидский рой, оставляя за собой дыру. Жирный пепел сыпался на обшивку. Библиарии застонали — под воздействием ошеломляющей силы Мефистона им нелегко было удержать контроль над собственными душами.

«Громовой ястреб» дернулся еще раз, и наконец все миновало. Глядя через сенсоры катера, Рацелус видел впереди лишь чистое небо. Шторм мигнул и погас. Мефистон повернул назад, к катеру. Его крылья таяли, сворачились в себя. Сила любого псайкера небезгранична. Мефистон, как силен он ни был бы, достиг своего предела.

Катер дрожал от усилий двигателей, размывая изображение перед глазами Рацелуса. Он отсоединил ботинки, наклонился вперед, преодолевая инерцию ускорения, и двинулся к трапу.

— Кто-нибудь, помогите мне! — позвал он, перекрикивая рев моторов.

Антрос откликнулся первым, за ним последовали кодиции из Красных Рыцарей и лексиканий из Кровавого Легиона.

— Он вот-вот вернется, — прокричал Рацелус, полагаясь на вокс и усилители звука. — Не дайте ему упасть!

Рои за ними редел, его составные части рассыпались по небу, преследуя уходящих космодесантников.

Рацелус закрепил ботинки на самом краю трапа. Он всмотрелся в пустые небеса.

— Где он? — выкрикнул Антрос.

Удар о трап ответил на его вопрос. Затем появилась бронированная рука — Мефистон цеплялся за край. Витарус зазвенел о металл. Рацелус быстро наступил на меч, чтобы не позволить псайкеру упасть.

Мефистон не мог подняться дальше. Его глаза горели красным огнем на бледном лице. Зубы были оскалены, и клыки полностью выдвинулись.

Рацелус опустился на колени и схватил его за руку.

— Кто-нибудь, возьмите меч и помогите мне вытащить его! — позвал он.

Остальные ухватились за старшего библиария. Он не мог двигаться и висел в броне мертвым грузом, заставляя их напрягать все силы, но они все же сумели затащить его на борт.

— Закройте трап! — скомандовал Рацелус.

Зашипели поршни, захлопывая выход. Рев моторов и гул воздуха наконец затихли.

Рацелус ощутил второй разум — такой же жадный, как Красная Жажда, но полный холодного расчета. Контакт занял долю секунды, но сходство с душой Мефистона потрясало; существо невероятной силы, охваченное голодом, который никогда не сможет утолить.

Вспышка психической энергии отогнала чуждое присутствие. Мефистон поднял голову. Кровь текла из его глаз.

— Летите быстрее! — прорычал он.

Услышав господина, пилоты разогнали двигатели до предела, и «Громовые ястребы» устремились дальше, к горам Круор, оставив воздушные рои далеко позади.