Оленин, машину!

Глава 25

Рано утром, наспех собравшись, завёл машину и выдвинулся к штабу полка. Там уже вовсю собирались, и собственно штаба-то почти уже и не было — вместо палатки остался только небольшой котлован. Теперь же сапёры срочно разбирали брёвна, чтобы оборудовать командный пункт на новом месте. Вскоре из палатки, которую тут же стали снимать с места, вышел полковник Грушевой. Озабоченный чем-то.

Вместе с ним ко мне в машину сели уже знакомый мне капитан Севрюгин и двое бойцов. С ними я во время предыдущих поездок познакомиться не успел, но это были те же, что и раньше.

— Куда едем, товарищ полковник? — спросил я, глядя на хмурого комполка. Он то ли не выспался, то ли думы тяжёлые одолевали. А может?.. Принюхался незаметно. Нет, алкоголем не пахло. Значит, одно из двух.

— Дадинцзыский узел, чёрт бы его побрал, — прорычал полковник, глядя вперёд.

Сзади Севрюгин положил мне руку на плечо, показал: мол, давай вперёд, там покажем, что и куда. Я кивнул и тронулся с места. Напоследок посмотрел в зеркало заднего вида. Прощай, блиндаж. Мой первый в этом мире дом, и дай Бог, чтобы не последний. Так-то я за свою армейскую биографию разных блиндажей повидал. Но этот мне запомнится тем, что здесь оказался после того, как меня неведомая сила перекинула в прошлое, да ещё в тело старшины Оленина.

Был и ещё один повод посмотреть назад, и не раз, а несколько — Зиночка. Как вспомню её ласковые руки и мягкие губы, аж мурашки по спине. Где-то она теперь? И когда доведётся встретиться? Конечно, она служит в полку Грушевого. Но я ведь в другом подразделении, и судьба военная — штука непредсказуемая. Почти как у моряков: «Нынче здесь — завтра там».

Пока ехали, я вспоминал, что за Дадинцзыский узел такой. Память предсказала: это часть Мишаньского укрепрайона. Того самого, на который теперь направлены усилия наших войск в этом месте. Для ликвидации УРа и взятия Мишаня была создана группа генерал-майора Максимова. В неё вошли миномётный и артиллерийский полки (вторым командует Грушевой), истребительная противотанковая артбригада, ещё погранотряд, миномётная бригада и Ханкайский отряд бронекатеров Амурской Краснознамённой Флотилии.

Всё потому, что оборону японцы на этом участке, то есть вдоль северной стороны Приханкайского пограничного выступа, выстроили мощную. Тянутся они по горной гряде от озера Ханка в глубину Маньчжурии. Дадинцзыский узел — один из пяти. Так, а почему нам теперь понадобилось именно туда? Ведь наши войска за первые сутки боёв уже продвинулись до девяти километров.

— Да всё потому, — подсказал внутренний голос, — что на участке наступления 75-го пулемётного батальона — кратчайшее направление на Мишань — нашим пришлось столкнуться с большими трудностями. Эту часть УРа японцы прикрыли мощной обороной.

— Чёрт, этого только не хватало, — проворчал вдруг полковник, стирая с лица первые крупные капли, упавшие сверху. Я бросил взгляд наверх — небо потемнело, затянулось тяжёлыми свинцово-серыми тучами.

— Кажется, дождь будет, — сказал я, только чтобы поддержать разговор.

— «Дождь будет», — передразнил меня Грушевой. — Да что ты знаешь, Алексей, о местном дожде?

— Ну… ничего не знаю, — честно признался я.

— То-то и оно. Это такая жопа… — проговорил полковник и добавил ещё парочку крепких слов.

— Можно узнать, товарищ полковник, а почему?

Некоторое время мы ехали молча. Грушевой погрузился в размышления, забыв, кажется, о моём вопросе. Всё это время дождь падал как-то неохотно, крупными каплями, стучал по лобовому стеклу и остальным частям виллиса, по нашим каскам, одежде и оружию бойцов охраны. Спустя пару минут, когда мне уже казалось, что ответа не услышу, комполка заговорил:

— Скверная история. Знакомы мне эти дальневосточные дожди. Они порождение восточных, тихоокеанских ветров. Обрушивают на тайгу столько воды, что переполняют русла рек, ручьёв и речек. Начинается характерное для Дальнего Востока летнее половодье. В это время грунтовые, иногда шоссейные дороги накрывают бурно мчащиеся потоки, — рассказал Грушевой.

— Надо бы остановиться, крышу поставить, — сказал я, и полковник коротко кивнул.

С установкой верха пришлось повозиться. Сначала требовалось достать его из задней части внедорожника и размотать, затем разложить и прикрепить. Возни много, зато ливень нам был теперь ну почти не страшен. Хотя мы и так уже все промокли, даже несмотря на то, что накинули прорезиненные плащ-палатки. Да только пока облачались, нас и залило водой по самые…

Вскоре мы снова ехали, но теперь уже гораздо медленнее — колеи на грунтовке быстро заполняла вода, и хоть и считается виллис внедорожником, но в таких условиях даже ему пришлось непросто — всё-таки надо везти пятерых мужиков, да плюс груз — оружие, боеприпасы, топливо и остальное. К тому же обзор сильно ухудшился. Дворники хотя и работали, но не так активно, как того хотелось бы. Поневоле вспомнилась моя современная машина, на которой у дворников есть несколько режимов скорости.

Капитан Севрюгин, как и обещал, показывал мне направление, сверяясь с картой. Потому через час примерно мы прибыли на новое место, где уже оборудовали штаб полка. До наступления тут был передовой командный пункт, где также бывать приходилось. «Скоро станешь ты, Володя, заправским военным водителем», — подумал я о себе, но недовольно поморщился: надо себя по-новому называть, раз уж оказался здесь в таком виде.

Кстати, в довольно неплохом. Хоть Оленин и пониже меня ростом и массой поменьше, и с его 175 сантиметрами роста и не слишком мощным телосложением, скорее всего, в Рязанское РВВДКУ не приняли бы, но ведь главное не то, как ты выглядишь. Тело — инструмент, им надо уметь пользоваться. Как китайский актёр и друг Джеки Чана — Саммо Хун. По жизни выглядит, как толстячок-бодрячок. Порой смотришь и не понимаешь: как этот хомяк вообще может быть мастером боевых искусств⁈ А он порой в кадре просто летает.

«Ничего, подтяну и Алёху Оленина. Доведу до нужной кондиции», — подумал я, выходя из виллиса. Чтобы не мокнуть под дождём, добежал с остальными до командного пункта, который быстро переоборудовали в более надёжное место.

— Доложите обстановку, — приказал Грушевой, когда вестовой снял с него плащ-палатку и повесил на гвоздь в «прихожей», где и мне нашлось местечко, чтобы обсохнуть.

Расстелили карту, начштаба Валерьян Митрофанович Синицын взял слово:

— Товарищ полковник! Мы пришли к выводу, что прямой удар по Дадинцзыскому узлу приведёт к слишком большой задержке и неоправданным потерям. По данным разведки, в обход опорных пунктов, можно выйти на мишаньскую дорогу к населённому пункту Шебентунь-5. На ней единственное крупное препятствие — высота 172,5. Командир 75-го пулемётно-пехотного батальона капитан Багрянов приказал овладеть этой высотой. Его заместитель капитан Носов с двумя взводами пулемётчиков атаковал и уничтожил японские дзоты на северо-восточном склоне высоты. Рота лейтенанта Рахманова атаковала противника, расположившегося на противоположном склоне. Однако под плотным огнём рота не смогла продвинуться дальше. Доклад окончен.

— Ваше решение?

— Пока поддерживаем наступающую пехоту огнём, но всё зависит от них, — ответил Синицын.

— Это почему? — приподнял бровь Грушевой.

— Потому что наступающие подошли слишком близко к передовой линии противника. Боимся по своим ударить. Потому пока разносим тылы врага.

— Разносят они, — проворчал комполка. Совещание продолжилось, но я решил, что раз уж согрелся и обсох немного возле буржуйки, то хватит уши греть, а то прилетит ещё от командования за излишнее любопытство. К тому же я из СМЕРШ, а в обычных войсках эту организацию не слишком жалуют. Побаиваются.

Но тут возник в голове вопрос: а зачем, в таком случае, меня Сухов отрядил к Грушевому? Что, в целом артполке не нашлось ни одного опытного водителя? Видимо, сделал он это неспроста, с какой-то целью. А все эти слова про то, какой я замечательный, — это всё для отвода глаз. Так, может, мне, наоборот, надо прислушиваться и присматриваться? Но в таком случае почему никто конкретной задачи не поставил? За кем наблюдение вести? Да и за эти дни никто не подошёл и отчёта не потребовал.

Непонятно.

— Оленин! — прозвучал неподалёку голос капитана Севрюгина.

— Я!

— Заводи, поехали! Срочно!

Я подумал, что Грушевой куда-то собрался. Оказалось нет, мне другой приказ. Капитан объяснил просто: надо отвезти приказ командиру 75 батальона Багрянову.

— Рация у него вышла из строя, а связисты пока не успели линию связи протянуть, — пояснил Севрюгин. — Так что дуй на всю железку. Отвези Гогадзе и сразу назад.

— Есть!

Честно сказать, я даже обрадовался. В прошлый раз, когда обменивал штык-нож от «Арисаки» на китайский чай для Зиночки, этот улыбчивый приветливый грузин мне пришёлся по душе. Мы даже, кажется, с ним подружились, хотя прежде Николоз мне казался слишком важным. Есть такое качество у грузин, давно заметил: они порой ведут себя, как потомки великих князей, даже если все их предки овец высоко в горах пасли.

— Ба! Алёша! — обрадовался Гогадзе, когда увидел меня за рулём виллиса.

Мы крепко пожали друг другу руки.

— Гамарджоба, генацвале, — улыбнулся я ему в ответ.

— Знаешь, куда ехать, дорогой? — поинтересовался Николоз.

Я мотнул отрицательно головой.

— Прости, дружище, навигатор дома забыл.

— Что забыл? Кто такой навигатор?

— Да это… ну, карту, в общем.

Гогадзе коротко хохотнул.

— Шутник! Ладно, я буду твой навигатор. Вот здесь направо.

Дальневосточная погода между тем радовать не собиралась даже близко. Ливень, который чуть ослаб, когда мы прибыли к новому месторасположению штаба, опять усилился. Снова хлестал потоками воды, и моя недавно обретённая сухость опять накрылась мокрыми тряпками. Доехать до штаба батальона нам, конечно же, не удалось. И без того отвратительная просёлочная дорога внезапно кончилась огромной старой сосной, лежащей поперёк пути.

Сдвинуть такую махину вдвоём, даже посредством виллиса, мы бы не смогли. Тут нужен был танк, а они все ушли в другом направлении. Ну, или человек двадцать бойцов, а где их взять? Все на передовой, и она уже близко — сквозь шум ветра и ливня стали слышны стрельба и взрывы.

— Я тебя здесь подожду. Не могу машину оставить, — сказал я Гогадзе.

— Конечно, дорогой! — улыбнулся он. — Постараюсь быстро!

Рядовой резво перескочил через ствол сосны и побежал по дороге дальше. Я же достал автомат, накинул плащ палату и вышел из машины. Встал под ближайшую ель и начал осматриваться. Мало ли, кто здесь может оказаться. Вдруг у японцев окажется какой-то запасной план? Или придумают обходной манёвр, как это было прошлый раз, когда они вывели подземным путём целую роту. К тому же, пока сидишь в машине, снаружи ничего толком не разглядеть, а быть застигнутым врасплох не хотелось. Снова. Как в тот раз, когда на меня с неба упало. То ли мина, то ли снаряд.

Вдруг послышался тяжёлый топот нескольких человек. Я вскинул автомат, в следующую секунду на меня из-за деревьев выбежали пятеро. Заметив, встали, тяжело дыша, тоже нацелились своими ППШ.

— Кто такие? — первым придя в себя от неожиданности, спросил я. — Кто старший?

На японцев они точно не были похожи.

Вперёд выступил ефрейтор, молодой (с высоты моего возраста мне все тут такими кажутся), лет 20-ти парень. Простое открытое лицо, короткая стрижка светлых волос, серо-голубые глаза.

Заметив на мне погоны старшины, представился, и сразу стало понятно, что он откуда-то с Украины, поскольку «г» у него была мягкой.

— Ефрейтор Колесник, сапёр 75-го отдельного пулемётного батальона 112-го укреплённого района 1-й армии 1-го Дальневосточного фронта, — отрекомендовался он. Сделал это так чётко, словно тренировался каждый день. Это удивило. — А вы, простите?

— Старшина Оленин, 13-й отдельный танковый батальон СМЕРШ.

Остальные бойцы ефрейтора переглянулись. Причём в глазах не уважение промелькнула, а недоверчивость. Чтобы разрядить немного обстановку, я объяснил, что привёз порученца из штаба артиллерийского полка.

— Значит, будет нам подмога от «Богов войны», — улыбнулся Колесник. Подошёл ко мне и, переложив ППШ в левую руку, протянул правую: — Вася.

— Лёха, — запросто ответил я.

— Ладно, Лёха. Нам пора. У нас приказ ведём разведку инженерных препятствий

— Высота 172,5? — спросил я.

— А ты откуда… Ну да, ты же из СМЕРШ, — сам себе ответил Колесник.

Тут меня дёрнуло за язык, сам не знаю что:

— Можно мне с вами?

— А как же машина? — удивился ефрейтор, кивнув на виллис.

— Да куда она тут денется, — махнул я рукой. — Только записку сейчас черкану. Так можно?

— Валяй, только быстро.

Я достал листок бумаги, написал: «Николоз! Я скоро. Жди!» Прилепил её к лобовому стеклу изнутри, схватил ППС, разгрузку (никак не привыкну к слову «подсумок»), гранаты распихал по карманам и побежал за сапёрами. Зачем мне это было надо? Сам не знаю. Азарт какой-то внутри проснулся. Была, однако, и ещё одна, совсем уж шальная мысль: что, если удастся вернуться в своё время?

Мне пришлось нелегко с непривычки — сапёры двигались быстро, несмотря на сильный дождь. Благо, под ногами земля была густо усеяна опавшей хвоей и шишками, потому подошвы не так уж сильно скользили. Но несколько раз, чтобы не упасть, пришлось хвататься за стволы, и тут уж жёсткая кора впивалась в кожу будь здоров. «Ничего, до свадьбы заживёт», — подумал я, глядя на ободранную кожу.

Вскоре я почувствовал, что деревья становятся реже, начинается подъём. Через полсотни метров Колесник приказал рассредоточиться. Не напрасно: впереди стали заметны японские укрепления. В основном, это были заграждения из колючей проволоки, натянутой между бетонными столбами. Не деревянными какими-нибудь, хотя древесины вокруг полным-полно. Нет, практичные самураи и здесь к делу подошли основательно.

Мы медленно продвигались вперёд, прощупывая землю перед собой стальными стержнями. Не напрасно: подходы к колючке японцы заминировали. Я же одному порадовался: по нам никто не стрелял. Всё потому, что бой шёл с другой стороны высоты. Мы же оказались с фланга, почти с тыла. Может, так бы и выполнили приказ, если бы крайний слева сапёр не сделал единственную в жизни ошибку.

В той стороне раздался хлопок. Бойца отшвырнуло в сторону, да неудачно так, что на следующую мину попал. Мы замерли, и тут сверху раздался пронзительный вопль на японском. Я сразу понял, что именно заорали:

— Противник наступает!

Да, не зря тратил время, пока в Рязанском учился, на изучение японского языка. Тогда занимался им просто так, интереса ради. Вот уж не думал, что здесь пригодится.

Сверху по нам открыли огонь. Часто били, кучно. Только не пулемётами, одними винтовками. Мы огрызнулись короткими очередями из автоматов. Благо, было где укрыться, иначе бы туго пришлось: попрятались кто в ямке, кто за корнями или стволами деревьев. Самураи палили отчаянно, но не прицельно. Но ситуация вскоре ухудшилась, когда они начали кидать гранаты и притащили миномёт.

Наш маленький отряд крепко накрыло. Ещё одно бойца убило почти сразу, прямым попаданием мины. Третьего ранило, и он успел только вскрикнуть громко. Пополз вниз, но тут же ему в затылок прилетела винтовочная пуля.

Мы с Василем остались вдвоём. Надо было что-то решать: дальше двигаться или отступить. На наше счастье, случилось непредвиденное. Арта перенесла огонь на эту сторону высоты. То место, откуда по нам били, накрыло полностью разрывами. Когда всё стихло, то стрелять было некому. Мы с Колесником осторожно двинулись вперёд.