Сукины дети 7. Охота на Ктулху

Глава 18

Что это за место такое?..

Посмотрев вверх, я зажмурился: солнце светило так ярко, что обжигало.

Небо было почти белым, а горизонт очень близким и почему-то ярко-зелёным. Из-за спины раздавался равномерный неумолчный шум…

Контраст был потрясающий.

Только что я пребывал в промозглой Питерской ночи, по пояс в дохлых Тварях. Я даже дверь Хама открыть не успел: они накинулись, словно ждали, причём ждали именно меня.

Стрелять во дворе библиотеки я не решился и взялся за ассегай.

Когда Твари закончились, решил ещё раз наведаться внутрь, к книгам — так, на всякий пожарный.

Вдруг портал вновь открылся?..

И честно говоря, что было потом, я совсем не помню. Словно накрыло меня, душным и пыльным мешком, а очнулся уже здесь.

Кстати, неплохо бы разузнать, где это «здесь» находится.

Глаза к свету так и не привыкли.

Слабенькое Питерское солнце мне почти не вредило, но здесь всё было по-другому. Раскалённый шар в самом зените намекал, что я нахожусь на другой широте, и может быть, даже на другом континенте.

Или на острове.

Сплошная стена зелёнки перед глазами оказалась сельвой, сзади шумело море, а я стоял на узкой полоске пляжа между ними. Такие дела.

Надо найти тень.

Эта мысль заставила меня устремиться к зелени, подальше от пляжа.

Кожу саднило, в висках стучали молотки, волосы начали потрескивать.

Тут же вспомнились старые байки о том, что стригои не выносят солнечного света и страдают самовозгораниями. Всегда считал их вымыслом — до этого момента…

К зелёной полосе я уже бежал: на скулах появились волдыри, уши обгорели до состояния шашлыка.

В тени сразу стало легче.

Сельва создавала сплошной зелёный полог, с крупных листьев непрестанно капало, где-то в глубине этой массы кричали попугаи.

А может, это были мартышки. Или бегемоты.

Сердце колотилось, как бешеное, и я его остановил. Нечего тратить энергию впустую. Кто знает, когда я смогу восполнить запас? В крайнем случае, можно поймать мартышку…

Но мысль питаться от животных претила. Не из-за брезгливости, нет. Просто я твёрдо уверен, что существо, дающее стригою кровь, должно чётко понимать, что оно делает. И принимать решение самостоятельно.

Ладно, пока можно об этом не думать.

Первоочередная задача: локализировать местонахождение и разработать план возвращения.

Представляю, как мои там с ума сходят. Алекс, поди, рвёт и мечет, отец Прохор озадаченно теребит бородёнку, а Маша… Маша.

Никак я не могу понять эту девочку. Кажется, только мы стали друзьями, и тут раз! Всё с ног на голову.

С взрослыми дамами гораздо проще. Они всегда чётко знают, чего хотят и добиваются этого с бесстыдным изяществом пантер.

Ладно, не стоит сейчас отвлекаться. Надо подумать о насущном: где я, что я и главное — зачем?

И думать можно прямо на ходу, так что…

На берег я выходить не решился — попробую ночью, а сейчас лучше попытаться понять, остров это, или материк.

С одной стороны — разница небольшая. Но с острова труднее выбраться. Памятуя опыт разнообразных Робинзонов, которые ГОДАМИ ждали подходящего корабля…

Усмехаясь собственным мыслям, я принялся подниматься в гору — чем дальше от пляжа, тем склон становился круче. Целью я себе постановил взобраться на такую высоту, которая позволит оглядеть всю местность целиком и наконец-то определиться с местоположением.

Нет, ну какой сюрприз, а? Порталы.

Весь человеческий опыт, вся мировая история говорили за то, что этого не может быть, потому что не может быть никогда.

С другой стороны — физика.

Впрочем, в этих материях я не силён. К тому же, порталы могут действовать на совершенно ином принципе — например, системе заклятий. Магии, в общем.

Несмотря на жару, я невольно поёжился. Как человек, родившийся в эру технологий, магии я не доверял. И то, что я сам — маг, только укрепляло моё недоверие. Потому что главное, что я усвоил звучит так: магия ненадёжна. Никто, НИКТО на Земле не владеет предметом ДОСКОНАЛЬНО — это просто невозможно.

А ещё магия непредсказуема. В ней нет проверенных формул, аксиом и подтвержденных теорий. Каждый маг оперирует Силой в меру своего разумения — и фантазии.

И тот, кто создал эти Пути… Словом, это не железная дорога, вот и всё, что я хочу сказать.

Не факт, что кто-то, шагнув в портал вслед за мной, окажется именно здесь, а не в жерле вулкана, например.

Несмотря на удушающую жару, меня пробрала дрожь.

Самым очевидным кандидатом была, конечно же, Маша. Да и у Алекса вполне хватит авантюризма, чтобы проверить, куда он ведёт…

С другой стороны, если бы в портал мог шагнуть ЛЮБОЙ, мы бы об этом уже знали. Стало быть, есть какой-то маркер, опознавательный код, ключ, пароль…

Признаюсь, как на духу: была, была у меня мыслишка проверить, куда ведёт Путь, просто встав на него. Но я её отринул: во-первых, нельзя бросать своих в разгар кризиса. Во-вторых, если бы я делал это осознанно, я бы подготовился. Оружие, экипировка, кровь… Хотя бы фляжка. Потому что шагать в неизвестность с одним ассегаем наперевес — верх неосмотрительности.

Кстати сказать, в данный момент он меня очень выручает: сельва колосится плотно, в иных местах и пролезть меж стволов нельзя.

Я уподобился первопроходцам типа Миклухо-Маклая и Лоуренса Аравийского. Впрочем, последний путешествовал к бедуинам, а не в первобытную сельву.

Около часа потребовалось, чтобы подняться на вершину и убедиться: я таки да, на острове.

Ёрш твою медь.

Остров совсем небольшой, вокруг плещется водная гладь, это наталкивает на мысль, что выбросило меня где-то в Тихом океане, в районе экватора. Точнее сказать не могу — не имею нужных знаний. Максимум, изучив ночное небо, я смогу определить где примерно находится моё новое пристанище.

И всё-таки: как я здесь оказался? В смысле, я точно знаю, что не делал этого сам. Я долго шел по библиотечным коридорам, с отвращением отмечая следы присутствия Тварей — сломанные стулья, сдвинутые шкафы, слизь… И когда вышел к тому самому залу, с покрытым красной скатертью столом, меня словно по кумполу ударили, и я оказался здесь.

Это могло быть заклятье — я не был готов отражать магическую атаку. Твари — максимум, на что я рассчитывал. И неизвестный злоумышленник мог этим воспользоваться: что он и сделал.

Логично?

Пока будем считать, что да.

Напрашивается вывод, что моему перемещению мог поспособствовать Сказочник… Но зачем я ему?

И ещё: никто и ничего не делает просто так, даже полные психи. У всего есть причина и следствие — а значит, мне нужно лишь подождать, и они себя проявят.

Стоя на возвышенности в центре острова — очень похожего на потухший вулкан, кратер весь зарос пальмами — я раз за разом вглядывался в подробности ландшафта, стараясь уложить их в памяти, хорошенько запомнить. Не взбираться же сюда всякий раз, чтобы сориентироваться.

Через каждые пару минут мне приходилось прятаться в тень — рядом рос гигантский банан, или нечто очень похожее, с разлапистыми кожистыми листьями.

Вскоре ландшафт перестал казаться сплошным зелёным пятном на фоне голубой воды, хотя мне остро не хватало солнцезащитных очков.

Глаза немного привыкли, и я стал различать отроги, возвышенности и впадины, запомнил несколько ориентиров… Например, вон та голубая бухта неподалёку от места, где меня выбросило из портала.

Ощущения я испытывал двойственные: с одной стороны, я был в бешенстве — вырван из привычного окружения, не в силах вернуться…

С другой — постепенно стал ощущать нечто вроде облегчения. Чувства свободы, освобождения. Нарушился привычный ход вещей, я совершенно один и могу делать всё, что захочу.

Вероятно, подобные эмоции испытывает всякий человек, вдруг оказавшись на тропическом острове.

Море, солнце, золотой пляж…

Не будем вспоминать, что от солнца у меня лопается и обугливается кожа, а в воде наверняка водятся опасные хищники.

Кстати, вот и один из них.

Даже с высоты было видно, как вода в лагуне вспучилась, побелела, а потом на поверхности показалась Тварь…

Что это именно Тварь, у меня не было никаких сомнений: чёрная, лаково поблёскивающая кожа, невероятные размеры и особая аура, которую я ощущал даже здесь.

Отряхнувшись, Тварь припустила к зелёной сельве — также, как и я, она не выносила яркого света.

И я уже было собрался спускаться, как из воды показалась ещё одна Тварь. Немного другого типа. Та была гладкая, как лишенный шерсти орангутан, а эта напоминала крокодила: мощный хвост, длинные челюсти… Та шла на двух ногах, эта передвигалась на четырёх.

Солнце палило нещадно, я даже через куртку чувствовал, как кожа на плечах покрывается волдырями, но уйти со своего поста не мог: из воды показалась третья Тварь, а за ней — четвёртая.

Инкубатор, — подумал я. — Где-то Сказочник должен выращивать своих чудовищ… Тёплая вода мелкой лагуны вполне для этого подходит: они могут вылупляться в ней, как лягушки из икринок.

Об этом я размышлял на бегу: крепко запомнив направление, припустил вниз, по свежей просеке — рассудив, что так будет быстрее, чем прорубать новую. А добраться до бухты я смогу по пляжу, короткими перебежками.

Теперь я сидел в кустах, напротив лагуны, и наблюдал, как из воды появляются Твари…

Они выходили методично, с постоянством маятника, и исчезали в сельве. Я насчитал штук пятьдесят. За вычетом тех, что вылупились, пока я спускался с горы.

Следующим этапом было проследить, куда они идут — остров ведь небольшой, и если бы рождение Тварей шло непрерывно, они заполонили бы его целиком.

Логично предположить, что где-то там, в сельве, находится портал, и Твари бегут прямиком к нему, ведомые инстинктом или элементарным чувством голода — на острове поживиться было нечем.

Надо решаться.

Нырнуть в воду, чтобы осмотреть место появления Тварей я не мог — по многим причинам.

На берегу делать нечего, а следуя за ними, я смогу хоть что-то узнать.

Единственная опасность: придётся подобраться к Тварям почти вплотную, чтобы не потерять их в густом подлеске. Они могут меня почуять, и тогда… Впрочем, это не важно. Сидя на одном месте, я всяко ничего не узнаю.

Твари меня не трогали.

Возможно, инстинкт убийцы включался при переходе сквозь портал, а ещё вернее — его пробуждала кровь, которой Сказочник поливал их путь.

Осмелев, я подошел к ним вплотную, и даже положил одной руку на морду — она глядела на меня, как доверчивый щенок. Впечатление усугублялось тем, что основой для создания именно этой Твари послужил вервольф — острые уши, характерной формы лапы и хвост нельзя было не узнать.

— Ну, Дружок, показывай, куда вы направляетесь.

От звуков собственного голоса сделалось не по себе: вряд ли в этом безлюдном месте часто звучит человеческая речь.

Тварь-вервольф припала к земле и завиляла хвостом… Как пёс, который очень хочет поиграть.

Я бросил ей палку — просто не удержался. Тварь сорвалась с места и высунув синий язык, унеслась в кусты…

Вот тебе и раз.

Никакой агрессии, никакого желания выпить мою энергию… А впрочем, я — такой же, как и они. Твари просто чувствуют своего, вот и не нападают. И кстати. По той же причине портал мог меня пропустить. Если он «настроен» на такие вещи. Но это уже домыслы.

Дружок прибежал, неся в пасти не палку, которую я ему бросил, а кость. Бедренную, кажется. И если я хоть что-то понимаю, кость принадлежала человеку. Когда-то принадлежала — сейчас она была выбеленной и сероватой от старости.

Это меня отрезвило: признаться, за последние полчаса я подрастерял привычную бдительность.

Отобрав кость и погладив Тварь по голове — на ощупь кожа её была, как резина — я пошел дальше. Твари протоптали в сельве широкую тропу…

Логика не обманула: здесь был портал.

Место, очень похожее на то, которое мы с Семёнычем нашли на крыше высотки. Аура, своеобразное «давление» на психику… И конечно же, кровь.

Свежая. И много. Ею были политы кусты вокруг небольшой полянки, к которой вёл отчётливый красно-бурый след.

Твари шли по этому следу и исчезали. Просто растворялись в воздухе, словно их и не было.

Первым порывом было бросится за ними… Но слава Богу, включились мозги.

Далеко не факт, что Путь ведёт прямиком в Питер. Тварей видели и в других городах, и не только нашей Родины.

Оказаться где-нибудь в Австралии — хрен редьки не слаще.

К тому же, находясь здесь, на острове, я могу узнать что-нибудь о Сказочнике: логично предположить, после всего увиденного, что он где-то рядом. Ведь кто-то же должен регулярно обновлять «след», по которому идут Твари. Да и разобраться в механизме их «рождения» было бы неплохо. Судя по всему, версия того, что их создают искусственно — не подтвердилась, мне трудно представить конвейер, работающий под водой. Да и какой в этом смысл?

А вот разместить в тёплой лагуне «садки»… Второй раз на ум приходит лягушачья икра. Колонии чёрных икринок плавают на илистом мелководье, и в них без помех зреют…

Другой вопрос: откуда они там берутся? И где та лягушка, что откладывает столь э… крупные икринки?

Я вспомнил, как из пристройки на крыше вываливались склизкие мешки — по-сути, зародыши, и как они преображались и росли прямо на глазах… Гормон роста?

Вероятно, пока я не найду источник проблем — Сказочника — я этого не узнаю.

Аккуратно обойдя по краю «портал» — чтобы, не дай Бог, не затянуло — я вновь углубился в сельву.

Дружок весело скакал рядом, портал его не привлекал. Понюхав жирный кровавый след, он брезгливо сморщил нос, фыркнул и весело погнался за бабочкой… Что это? Сбой программы, или на него так повлияло моё присутствие?

Вы будете смеяться, но в обществе Дружка я чувствовал себя спокойней. У него не было сердца, не было души, и он был мёртв — в обычном понимании — но фраза «приятно, когда рядом живая душа», здесь пришлась как нельзя кстати.

Через пять минут пешего хода мы с Дружком вышли к…

Впрочем, начну издалека.

Что в вашем понимании значат слова «армейский госпиталь»? Зелёные брезентовые палатки, стоны раненых, запах страха и боли. Это — в кино.

В современной жизни, армейский госпиталь — это прочные железные модули, для надёжности укрытые камуфляжной сеткой.

Генераторы, кондиционеры, новейшее оборудование — вплоть до МРТ — вот что значит современный армейский госпиталь.

И здесь, посреди тропического острова, я на него наткнулся.

Купола были раскрашены зелёными и коричневыми пятнами — явно, из аэрозольных баллончиков, и увидеть их в плотной сельве было невозможно. Только наткнуться.

Где-то над головой палило солнце, кричали попугаи, вокруг резвился Дружок, а я стоял, и словно идиот наблюдал за тем, как из одного из куполов выходит человек в зелёной пижаме хирурга, в латексных перчатках и в осмотической маске, как он сдирает, наворачивая одна на другую, окровавленные перчатки, опускает маску на шею и закуривает.

По сельве плывёт отчётливый запах марихуаны…

Действия человека выглядели настолько обыденно, привычно, что становилось ясно: делает он это далеко не в первый раз. Перчатки — в мусорное ведро перед входом, на ведре натянут пластиковый пакет, чтобы убрать, не прикасаясь к содержимому…

Руки у мужчины белые, как у мертвеца, долго пролежавшего в воде — такие бывают у плотно практикующих хирургов, вынужденных несколько раз в день проходить дезинфекцию.

На лице, через всю правую щеку — большое красное пятно, похожее на старый ожог. Одна рука искалечена: на ней не хватает двух пальцев…

Докурив, мужик вновь натянул маску, достал из кармана свежую пару перчаток и исчез за герметичной мембраной купола.

Настала тишина.

Если бы я вышел к лагерю сейчас, я бы решил, что здесь пусто, а лагерь заброшен — учёных пожрали Твари.

Но судя по хладнокровию, с которым мужик стаскивал окровавленные перчатки, именно здесь и был центр производства, или рождения Тарей…

Надо подобраться поближе, — я принялся высматривать место, откуда открывался наилучший обзор. — Надо всё здесь осмотреть, и самое главное, понять, что здесь происходит.

И в этот момент мои глаза накрыли прохладные ладони.

Вернее то, что это именно ладони, и что они — прохладные, я понял чуть позже, когда схлынул первый приступ паники и последовавшей за ним агрессии.

Я подскочил, попытался повернуться, и когда это не вышло — пнуть назад. Вцепился в эти руки — они были достаточно тонкими — и попробовал оторвать их от своего лица…

Меня словно обнимала каменная статуя.

И наконец осознав, что статуя эта никакого вреда мне не причиняет, я сумел расслабиться и встать спокойно.

И тогда ладони убрались.

Повернувшись, я уставился в самые прекрасные глаза из тех, что мне приходилось видеть.