Сукины дети 7. Охота на Ктулху

Глава 16

Первой реакцией, когда Алекс озвучил свою идею, было отторжение.

Что за бред! ОПАСНЫЙ бред. К тому же, на грани фантастики.

Но шеф умеет убеждать, поэтому я выгнал из стойла Хам, пополнил запасы оружия и позвонил Авроре Францевне.

Оказалось, Машу она к нам уже отправила — уж не знаю, интуиция это или предвидение… Говорят, те, кто живёт рядом с нами, тоже становятся немножко магами. Во всяком случае, наша соседка не перестаёт удивлять.

С каким хладнокровием она восприняла тот факт, что её дочь — охотница.

Это было несколько лет назад…

— Я не стану ей мешать, — сказала она. — У каждого человека — своя судьба, и не нам её менять. Но вы, Сашхен, отвечаете за Машу головой.

Я не посмел возражать. К тому же, и сам чувствовал ответственность: ведь это я втянул девочку в нашу непростую жизнь.

Как только я пригнал Хам, из клуба вышел Семёныч и молча полез на заднее сиденье. Никто его не приглашал. Он сам решал, что делать, нисколько не заморачиваясь, нравятся кому-то его решения, или нет.

Маша подошла через две минуты, с моим Ремингтоном наперевес. По глазам видел: пришла, чтобы его вернуть. Бросить, образно говоря, мне в лицо. Как перчатку. Но Алекс быстро затолкал девочку в машину, не дав разгореться новому скандалу.

Для того, чтобы расставить все точки: я был НЕ ПРОТИВ идеи шефа, как таковой. Мне не нравилось присутствие Маши. И опять же: я ВСЕГДА рад её обществу, но вот прямо сейчас, а точнее, этой ночью… Я бы предпочёл, чтобы девочка осталась дома. Мирно спала в своей кроватке.

Мечты, мечты. Никак не могу научиться принимать реальность такой, как она есть.

— Гони в центр, — велел шеф. — По дороге отца Прохора подберём.

— Шеф, вы уверены?..

— Сам подумай, мон шер. Если бы тебе хотелось устроить такую бучу, чтобы нам всем жизнь мёдом не казалась… С чего бы ты начал?

— С общественных мест, — сразу сказал я. — Супермаркеты, большие торговые центры. Кинотеатры. Всё, что открыто вечером и где много людей.

Почта, телеграф и дом правительства — это прошлый век, никому они сейчас не нужны. У всех смартфоны с камерами, и если Сказочник хочет посеять панику, то выпустить Тварей посреди Невского Центра — самое оно.

Но как только это случится…

Закон о тайной жизни нашего сообщества и так трещит по всем швам. События пятилетней давности послужили бомбой замедленного действия: люди не просто стали догадываться о том, что их вид — не единственный разумный вид на планете.

Припомнились все старые мифы, легенды и байки, люди стали внимательнее прислушиваться и присматриваться к тому, что творится вокруг.

В девяностые мир захлестнула волна повального увлечения НЛО. Теперь было модно увлекаться сверхъестественным. Фильмы, сетевая литература — все, кто раньше специализировались на литрпг и попаданцах, быстро поймали тренд и переключились на «тайный мир»: изнанку, скрытых от людского глаза сверхъестественных существ.

Люди почуяли сенсацию. И не отступят, пока не получат свой «фунт плоти».

— В крупных общественных местах дежурят люди Котова, — прервал мои мысли шеф. — Гиллель и Мириам обещали проехаться везде, где можно, и поставить «защиту» от порталов. Настасья со своими ведьмами тоже подключилась.

— Город большой, — с заднего сиденья сказал Семёныч.

— Да и мы не в бирюльки играем, Володенька, — улыбнулся Алекс, чуть повернувшись назад. — Не беспокойся. Всё под контролем.

— Да я и не беспокоюсь.

Я видел его лицо в зеркале заднего вида. Он действительно был спокоен, даже расслаблен. Улыбался чему-то своему, с интересом смотрел в окно…

А вот Маша сидела, как на иголках. Ёрзала, шмыгала носом — она думала, что я не слышу. Но я слышал.

Ремингтон в чехле она поставила между коленей, также, как шкипер.

Увидев на тротуаре знакомую фигуру в чёрном, я прижался к поребрику.

Отец Прохор влез в салон, молча сунул всем руку — даже Маше — и откинулся на сиденье.

— Ночка сегодня будет бурная, — объявил он.

— Кто это сказал? — сварливо спросила Маша, по извечной подростковой привычке возражать всему, что слышит.

— Гидрометцентр, — пояснил чудо-отрок, снимая капюшон.

Сейчас они с девочкой казались ровесниками. Тощая бородёнка не делала святого отца старше, даже наоборот. Она как бы говорила: я хочу казаться более взрослым, чем есть на самом деле.

Отличная вещь — маскировка.

— Куда дальше? — подъезжали к площади Восстания. Дальше или на Невский, или на Лиговский.

— Давай на Невский, в сторону Мойки, — скомандовал Алекс. — Посмотрим, что творится на том берегу.

— Не в Эрмитаже же они появятся, — буркнул я.

— А почему нет? — сказал шеф чуть громче, чем надо.

— Ну, положим, в Эрмитаже мои вдовушки командуют, — небрежно бросил отец Прохор.

— Также, как и в соборах? — ядовито поинтересовался Семёныч.

— Святые места охраняет иная сила, — строго ответствовал чудо-отрок, совершая крёстное знамение.

Придуривается, — я тихо усмехнулся. — Сроду святой отец не крестился на людях — ему это не надо. Значит, представление для шкипера, персонально.

— Почем опиум для народа? — ядовито осведомился Семёныч.

И они вместе заржали, как старые приятели.

Я прикусил губу.

«Наука имеет много гитик» — говорил один писатель.

Вот и я об том же…

— Это здесь, — неожиданно сказала Маша.

Я с удивлением оглянулся на девочку:

— В библиотеке?

— Да.

Как в том анекдоте, честное слово… Ну кому может понадобится библиотека, да ещё и ночью?

А впрочем… Место безлюдное, тихое. Там им точно никто не помешает.

— Уверена? — Я всё равно переспросил. Хотя и сам уже что-то чувствовал.

— ДА.

Алекс повернулся к отцу Прохору.

— Здесь кто-нибудь из твоих был? — тот молча покачал головой.

Тогда шеф достал телефон и тронул пару раз экран.

— Настасья, душа моя, — сказал он через пару секунд. — Как насчёт библиотеки? Как какой? Императорской, конечно. Ясно. Да, я понял, понял, — он убрал телефон. — Заезжай во двор, Сашхен.

Ясно: на библиотеку защиту поставить не подумали…

Я свернул на Садовую, а уже с неё — в обширную подворотню.

— Кто там сейчас директором? — забеспокоился отец Прохор. — Надо бы позвонить, а то не пустят.

— Не надо звонить, — Алекс пошарил под сиденьем и извлёк мигалку на магнитной подушке. Открыл окно и отработанным движением забросил её на крышу. — Чего зря людей беспокоить? — добавил он.

Я кашлянул.

— Котов нам разрешение выправил. На все городские объекты.

С улицы казалось, что Императорская библиотека — это одно здание. На самом деле, их четыре, построенных в разное время. Маша указала на Соколовское, то есть, возведённое архитектором Соколовым, в самом начале девятнадцатого века. Это здание было моим любимым. Русский книжный фонд: поэты Серебряного века.

— Быстрее, — сказала Маша, и как только я нажал на тормоз, полезла прямо через отца Прохора к двери.

Ремингтон она оставила на сиденье. Молодец: стрелять в здании совершенно не нужно…

Выпрыгнув из Хама, я побежал за ней, к подвальной лестнице, притулившейся в самом углу, метрах в двадцати от нас.

— Надо бы сторожа позвать, — Семёныч бежал рядом — все мы заразились Машиным нетерпением. — Дверь-то железная.

— Не надо сторожа, — на бегу я сложил пальцы в мудру. — Маша, в сторону.

Она сделала шаг влево, я направил энергию на замок… Пару секунд ничего не происходило, затем двери — громадные, двустворчатые, обитые листами железа, — беззвучно распахнулись и мы влетели внутрь.

И сразу остановились: куда бежать?

Темно, узкий коридор — я едва проходил плечами — вёл куда-то в глубину здания, и там, скорее всего, ветвился, как настоящий лабиринт.

Узким он был от того, что вдоль стен, с обеих сторон, был уставлен шкафами. Старыми, ещё дореволюционными, из окаменевшего от старости дерева. В шкафах, разумеется, были книги. Эх, как бы я сейчас в них покопался!.. Бесценные сокровища, сплошные первоиздания.

— Сашхен, пусти меня вперёд.

Я хотел возмутиться: женщины и дети не должны бросаться на амбразуру… Но прикусил язык: только Маша знает, куда надо идти. Я просто пойду следом, не отставая ни на шаг, вот и всё.

Прижавшись спиной к шкафу с стеклянными треснувшими дверцами, я пропустил девочку, и рванул за ней.

Сзади ругались, столкнувшись, Алекс и отец Прохор, Семёныч голоса не подавал. Но что-то мне подсказывало, что характерное шуршание за спиной — это его пресловутый плащик.

Огнемёт не брали — да я бы руки оторвал тому, кто взял… Вместо огнемёта у нас отец Прохор: его святость покруче будет.

Кишки коридоров змеились в произвольном порядке — так мне казалось на бегу. Аж голова кружилась — от волнения, что можем не успеть…

Наконец мы вбежали в один из читальных залов. Понеслись мимо пожелтевших от времени лаковых столов, на каждом — обязательная лампа с зелёным абажуром; по центру зала были высокие шкафы — современные, герметично закрытые, сохраняющие внутри особую температуру и влажность.

Зал старинных рукописей, — сообразил я на бегу. — Уникальный фонд.

Слава Богу, Маша пробежала мимо.

— Далеко ещё? — прохрипел я не останавливаясь, но сбив дыхание.

— А ты сам не чувствуешь?

Она бросила мимолётный взгляд через плечо, в голосе до сих пор ощущалась неприязнь.

Обиделась. И главное, на что?.. Хрен разберёт этих подростков.

И тут я споткнулся.

Словно влетел в паутину — я даже почувствовал её на лице, и с отвращением замахал руками… С детства не терплю пауков.

— Ходу, ходу, — подтолкнул меня в спину Семёныч. — А то заблудимся.

— Теперь не заблудимся, — Маша исчезла за вереницей шкафов, а я всё стоял, пытаясь стряхнуть с себя невидимые нити.

— Гляди-ка, — шкипер привлёк внимание, дёрнув меня за рукав.

Круглый уютный зальчик, ограниченный невысокими каталожными шкафами, по периметру — стулья с красной плюшевой обивкой, в центре — стол, покрытый такой же скатертью…

Странно. Раньше мне казалось, что скатерть на столе намного светлее, она как бы выцвела от времени — на самом деле лишь создавая настроение старины, или как теперь модно говорить, «ламповости».

Сейчас скатерть была багровой. Края её обвисли, и с них на каменный пол капала…

— Ёрш твою!

— Ну-ну, — Семёныч взял меня за плечо. — С нами дети.

Я огляделся: детей и след простыл.

— Маша!

— Здеся я, — она выглянула из-за одного из шкафов со множеством ящиков, каждый украшала белая табличка с маркировкой.

Зал старинных книг, — я оглядел расходящиеся концентрическими кругами стены, сплошь уставленные бесценными реликвиями.

Господи, — прошептал я. — Не дай Бог нам испоганить это место. Я себя никогда не прощу…

— Сашхен, — это был Алекс. — Не стой столбом.

Я встряхнулся. Несмотря на кровь, здесь никого не было — или ещё не добрались, или…

— Они ушли, — сказал Семёныч. Он указал на один из шкафов, с багровым отпечатком лапы.

Проследив направление, я тоже заметил следы: отпечатки лап на полу, чуть сдвинутые стулья, неплотно закрытые ящики…

Они были здесь ещё несколько минут назад — Маша их почуяла.

Мы сворачивали на Садовую, а они лезли… Откуда? Не из стола же?..

Фарфоровая цветочная ваза валялась на полу — расколотая. Живые цветы увяли, стебли превратились в чёрные ниточки.

Маша уже стояла у стола, не прикасаясь к скатерти, стараясь, чтобы капли не попали на кроссовки… Но зря: белые подошвы были измазаны красным, даже на шнурках налипли неприятные сгустки.

— Портал, — сказала девочка.

Это слово повисло в воздухе, а мы все стояли молча, вокруг, и смотрели в центр скатерти.

— А не такая уж и фантастическая у вас была идея, шеф, — медленно проговорил я. — Протянул руку к центру стола… Да. Несомненно, там что-то было. Недавно. Какие-то… Явления. Возмущения. Как бывает в самую жару, когда над асфальтом появляются столбы зеркального воздуха…

Сирийцы говорят, что из таких столбов выходят ифриты.

— В старые времена такими Путями ходили многие, — не отрывая взгляда от скатерти, сказал отец Прохор. — Торговцы-рахдониты, святые дервиши, королевские гонцы…

— Я думала, им давали семимильные сапоги, — подала голос Маша.

— Это и БЫЛИ сапоги, — скривил губы в ухмылке отец Прохор. — Образно говоря. Входишь в проран в одном месте, а выходишь в другом.

— Типа, червоточина, как в космосе?

— Про космос не ведаю, — качнул головой чудо-отрок. — Древние звали их Путями Земными.

— Древние? — Маша смотрела испытующе, словно не верила. Хотя сама озвучила идею портала.

— Ну уж точно древнее нас, — чудо-отрок усмехнулся.

— И что, с тех пор этими Путями никто не пользовался? — требовательно спросила девочка.

— Поезда, — пожал плечами отец Прохор. — Самолёты, подземка, атомные ледоколы…

— Надобность отпала, — пояснил Алекс. — Даже я о таком никогда не слышал.

— Но догадывался ведь? — хитро прищурился чудо-отрок.

— Не без того, — покладисто кивнул шеф.

Мы стояли вокруг круглого стола, как потерявшие знамя рыцари.

— Значица так, — прервал дискуссию Семёныч. — Пути никуда не делись. И теперь какой-то урод смущает общественность, насылая сквозь эти… «прораны» Тварей. Непорядок.

— Мы забыли о главном, — мрачно напомнил Алекс. — О том, что Твари из него уже ВЫБРАЛИСЬ. И теперь они где-то в городе.

— А я-то всё думала: откуда они берутся? — потрогав скатерть, Маша отдёрнула руку. Кончики пальцев она автоматически вытерла о джинсы. — Я что хочу сказать: в закрытом гараже ещё ладно. Подкоп там, дыра в стене… Но на крыше, в бетонной каптёрке? Откуда?.. — она посмотрела на Семёныча. — Мы ещё думали: а где же трупы, если тут столько крови? А оно вон оно как выходит. Трупы на другой стороне остаются.

Я содрогнулся.

А ведь Маша права: где-то всё равно должны быть трупы: кровь синтезировать пока не получается, а значит, добывать её в промышленных количествах можно только из живых существ.

Это не Сказочник. Мясник.

Горло пересохло и я пошевелил языком. От запаха меня ужа давно мутило — никакого вожделения или голода он не вызывал. Кровь была старая, с разрушенными кровяными тельцами.

— Идём отсюда, — скомандовал Алекс. — Мы всё равно опоздали.

— А как же… Это? — я кивнул на стол.

— Это?.. — шеф посмотрел на меня с недоумением. — А, ты имеешь в виду следы…

Я представил, как с утра приходят смотрительницы библиотеки — все, как на подбор, дамы пожилые…

— Скатерть возьмём с собой, — решил отец Прохор. — Я хочу провести анализ. А остальное?.. — он оглядел зал. — Полагаю, надо вызвать бригаду зачистки.

Точно. И как я сам об этом не подумал? Последние мозги отшибло, с этими порталами.

Алекс уже говорил с Котовым, задумчиво шагая к выходу — парадному. Мы потянулись за ним.

— Сашхен, — Маша пошла рядом.

Раньше она всегда брала меня за руку. Но сейчас не взяла.

— Что?

— Так, ничего. Просто странно всё это.

— Уж куда страннее.

— Я хочу сказать: ну кому это нужно? Новый доктор Зло? "Если не принесёте гору золота до заката, я напущу на вас Страшных Тварей из Подземельных Измерений?

— Кстати да, — к беседе присоединился Семёныч. — Где Сказочник их берёт? В смысле: их же много. По-настоящему много… У него что, инкубатор?

Отец Прохор задумчиво кивнул на ходу.

— Сколько времени требуется для того, чтобы вырастить одну Тварь? — пробормотал он. — Год? Месяц?..

— Одна минута, — сказали мы втроём, хором. Святой отец остановился и удивлённо посмотрел на нас.

— Поясните, — повелительно бросил он.

Мы напомнили, как Твари лезли из надстройки на крыше в виде влажных мешков, по пути преобразуясь в подобие двусущих, но без шерсти и с гладкой, словно облитой мазутом кожей.

— Эмбрионы, — сказала Маша. — Мы как раз в школе проходим: плацентарные мешки, как у кенгуру. Это не полноценные Твари, понимаете?

— С одной только функцией: вылупиться и напасть… — задумчиво проговорил святой отец.

— Кенгуру вылизывает на брюхе проход к сумке, — сказала Маша. — Чтобы детёныш знал, куда ползти. В сумке он присасывается к соску…

— Кровавый след, — сказал Семёныч. — И если они не находят пищи, то…

— Умирают, — сказала Маша. — У них есть определённый запас энергии — как у заводного цыплёнка. — И если он кончается…

— Ну где вы там? — крикнул Алекс. Он уже стоял у двери, рядом топтался заспанный сторож в синей ливрейной форме.

Вид у мужика был совершенно ошалелый, но воинственный: он никак не мог уяснить, кто мы такие: если грабители, то почему без добычи?.. А если добрые граждане, то почему с оружием, да ещё и ночью?

А ведь если это место ограбить, можно неплохо навариться, — я усмехнулся. — Древние рукописи, первоиздания — коллекционеры платят за такие вещи огромные деньги. Это ж практически музей.

Но сигнализация не сработала — хотя и должна здесь быть.

— Уходим, — скомандовал шеф. — Попробуем поискать их на улицах.